Коробка

Луффи нельзя причислить к нормальным людям. Ни при каких обстоятельствах. Вообще. Он превосходит в силе обычных людей, во многом — даже фруктовиков, и если не это, то уж характер точно вычёркивает его из списка «нормальных» напрочь. Впрочем, в этом и заключается всё очарование их капитана. И ладно бы на этом всё закончилось, так нет же. У него есть странные способности и привычки, которые он умудряется объяснять так просто, будто в этом нет ничего особенного. Потому что они нормальные для него самого. Санджи со вздохом выпускает изо рта столб дыма, постукивает пальцами по столешнице и разглядывает несколько секунд силуэт, скрытый темнотой, но оттого не менее узнаваемый. — Эй, Луффи. Тот никак не откликается, продолжает невозмутимо пересекать камбуз — и прямиком к холодильнику. Уровень раздражения несколько поднимается. — Эй, Луффи! — Санджи подрывается с места, ударяя ногой по нагло протянутой в сторону замка руке до того, как та успевает достигнуть своей цели. Он делает затяжку. — Да твоя наглость совсем не знает предела. Не то чтобы тут есть, чему удивляться. Но капитан никак не реагирует, и Санджи с изумлением понимает, что тот продолжает спать. В смысле, он, видимо, вообще не просыпался с того самого момента, как завалился на своё спальное место. И если обычно урчащий желудок заставляет Монки Ди открыть глаза и сонно плестись на кухню, он очевидно предпочитает не останавливаться на достигнутом. Санджи ещё несколько мгновений смотрит на капитана, спокойно застывшего на одном месте. На закрытые глаза, мерно вздымающуюся грудь и слегка поникшую голову. Почёсывает затылок. Единственное, что его действительно волнует в данной ситуации, — как бы подобное не перешло в режим регулярных происшествий. А ведь именно так всё и может закончиться. — Ну и ну, — бормочет он себе под нос. — Как там обычно лунатиков успокаивают?.. Небольшая заминка, прежде чем он делает резкий разворот и прописывает капитану ногой по голове. — Да хрена с два я буду этому потакать! С тяжёлым стуком тот валится на пол и тут же пробуждается. Прижимает ладонь к ушибу, морщится недовольно [резиновый, ничего с ним не станет], сонно понять пытается, что происходит вообще и почему его разбудили. — А? Санджи?.. — Луффи потирает глаза, так и продолжая сидеть. — Случилось чего?.. Санджи прижимает ко лбу ладонь раздражённо. — Нет, вали дальше спать давай. Монки Ди удивлённо оглядывается. — А почему я здесь вообще? Уже время завтрака? — Нет, — кок хватает его, чтобы на свои две поставить, и подталкивает в сторону выхода. Разбираться с непутёвым капитаном в ночные дежурства — самая нудная работа. — Я же сказал, вали спать. Луффи мгновенно строит недовольное лицо. — Но я голодный! — не помогает. — Ну Санджи! Ему удаётся дотащить того до самой двери, когда желудок Луффи издаёт пронзительно урчание, и Санджи невольно вздыхает. Данное себе обещание укоризненно бьёт по совести. Он не отказывает голодным. Даже если «голод» — понятие весьма сомнительное, когда дело касается их капитана. Тот ещё смотрит так жалостливо, и отказать ему становится в разы сложнее. Санджи с заметным смирением водружает на голову Луффи соломенную шляпу, что без дела болтается у того на спине, и прикуривает новую сигарету. — Только веди себя тихо, иначе вышвырну, — говорит он, и ухмылка невольно трогает губы, когда взгляд Монки Ди проясняется и наполняется восторгом. Капитан с довольным кличем несётся обратно к столу. — Я же сказал — тихо! — Молчу-молчу. Кок наблюдает, как Луффи показательно «закрывает» рот на замок, поджав губы, и с той же ухмылкой встаёт на привычную позицию. Кажется, смену сегодня придётся начать раньше обычного. Ну да ладно. Зато он точно знает, что клиента благодарней во всём Новом мире не сыщешь.