***
К десяти часам вечера на стене спальни играют тени от восковых свечей, огоньки которых колыхаются в беспокойном танце. Впервые за долгое время мужчина смотрит в окно, считая звёзды на тёмном небе и вздыхает, опираясь руками на подоконник. Слышны глухие выстрелы, звучащие где-то в пригороде, на границе того, где Париж, солнечный и тёплый, переходит в лесополосу. Джошуа неосознанно сжимает зубы, прикрывая глаза - совсем не хочется уходить туда, где вместо дома - сырая земля, совсем не хочется оставлять Дебби. И даже мысль о том, что он, сидя где-нибудь за плохо склоченным столом, будет писать ей письмо на пожелтевшей бумаге, бросает в дрожь. Ведь знает - однажды одно из писем так и не дойдёт до своего адресата потому, что отправитель не успеет указать адрес. – Что случилось? – из раздумий вырывает мягкий голос девушки, её глаза блестят, а волосы отливают золотом в сумраке свечей. – Ничего, – Дан подходит к Райан, всматриваясь в черты её лица: такие аккуратные, утончённые. Эта девушка не была обделена красотой и для Джошуа всегда являлась тем самым идеалом француженки, которая сочетает в себе нежность любви и элегантность образа, когда спешит, выстукивая каблучками по мостовой, когда надевает берет или красит губы бордовой помадой, накручивая локон на пальце в раздумьях. Такая до невозможности прекрасная, но для этого мужчины - домашняя, родная и самая солнечная. – Ты будешь ждать меня? – Дан спрашивает шёпотом и девушка переплетает их пальцы, утыкаясь носом мужчине в грудь. Его слова звучат как прощание. Тихое, искреннее. Дыхание сбивается, а сердце болезненно ноет. – Я буду, – Дебби сжимает другой рукой рубашку Джошуа, отвечая так же тихо и ещё тише глотая ком, ставший поперёк горла. Рыжеволосая знает, что Джош, несмотря даже на её слёзы, должен будет уйти. Она понимает это и не винит его, принимая этот выбор. Жаль лишь, что война забирает самых близких и каждая секунда может стать последней. Голос дрожит, когда с губ срывается очередное "люблю", а руки трясутся от безысходности, но Дан обнимает хрупкую девушку, в объятиях даря ей чувство защищённости и спокойствия. Мужчина не хочет думать о том, что фронт может стать местом, где он найдёт свой вечный покой, но ещё больше ему отвратительны мысли о том, что если останется - не сможет сохранить жизнь Дебби. Пусть лучше пуля будет всажена ему в сердце, чем собственный страх похоронит человека, ради которого хочется жить. Руки Джошуа скользят по талии девушки, останавливаясь на бёдрах и кареглазая в ответ закладывает прядь волос за ухо, улыбаясь уголками губ. Этой ночью Дан цепляет губы рыжеволосой своими, под пальцами чувствуя нежность её кожи и засыпает, когда она сквозь сон жмётся к нему ближе. Как будто бы пытается стать с мужчиной одним целым, чтобы не оставлял её.***
В пять часов утра за окном начинает светать. Ранние птицы щебечут на ветках, а небо медленно окрашивается в фиолетовый, на востоке уже мерцая оранжевыми разводами. Джошуа садится на край кровати, накрывая Дебби тёплым одеялом до самого кончика носа. Рыжие локоны беспорядочно разбросаны по подушке, ресницы лишь изредка подрагивают от беспокойного сна и кареглазый замирает на несколько минут, пытаясь запомнить Райан такой. Утренний холод пробирается прямо под кожу, заставляя поёжиться. На лбу девушки Дан оставляет поцелуй, прикрывая глаза.***
В пять тридцать две на площади зазвонит колокол и Париж с самого утра будет полон беспокойства и вязкой тревоги. Ровно так же, как пол года назад, когда состоялся первый призыв. Джош помнит эту дату: ранним утром на площади шумели люди, матери кричали вслед сыновьям, вытирая морщинистыми руками слёзы, жёны на прощание бросались в объятия мужей, а простые мальчишки-солдаты стояли в стороне, получив приказ "вольно". В тот раз Французская армия надеялась завершить начатое за несколько месяцев, но Англия не дала слабину. На этот раз на фронт берут даже добровольцев. Мужчина хмурит брови, затягивая ботинки и застёгивая пуговицы куртки оттенка хаки. Грубая ткань неприятно чувствуется на теле, швами впиваясь в кожу. Дан перекидывает через плечо потрёпанный рюкзак, в последний раз оборачиваясь и бросая секундный взгляд на Дебби. Хлипкая дверь жалобно скрипит и в тот же момент кареглазая подхватывается на кровати, сжимая пальцами одеяло и подтягивая к себе колени. «Ушёл», – мелькает мысль в голове девушки и горячие слёзы скатываются по щекам, когда она утыкается носом в подушку, которая до сих пор пахнет Джошуа. Знакомые улочки ведут к площади и Дан откидывает волосы назад, невольно улыбаясь - всё его детство прошло здесь, а затем пролетела и юность. Париж - город любви и уюта, но сейчас - всего лишь место проживания для людей, которые всё ещё не теряют веру. Джош прокручивает в памяти момент, как его соседка, женщина лет сорока, которую он знал с детства, вышла во двор с чемоданом, на прощание тепло улыбаясь, потому что знала - вряд ли жизнь ещё раз сведёт вместе. Дан помнит, как помахал рукой в ответ, желая всего самого лучшего. Он был искренен - столица Франции в любой момент может стать полем боя и меньше всего Джошуа хотел бы, чтобы постарадали люди, которые дороги ему. Он бы и сам бежал отсюда, но знает, что не позволит совесть. Тяжёлые ботинки натирают ноги и мужчина ускоряет шаг, слыша колокольный звон во второй раз. Он думает об уютной кухоньке и Дебби. Вспоминает её смех, улыбку и не жалеет, что не попрощался - меньше всего в медовых глазах он хотел бы видеть слёзы.