Случайная встреча

Промозглый ветер метался в кронах деревьев, срывая последнюю листву и швыряя её на головы спешащих прохожих. Аллея на Патриарших прудах выглядела уныло и неприветливо. Начинался дождь и люди торопились в тепло своих квартир. Вскоре аллея опустела, только одна хрупкая фигурка брела под огромным зонтом, словно спешить человеку было некуда. Лида шла медленно, время от времени поддавая носком ботинка яркие листья. Её личико застыло скорбной маской, а в больших глазах поблёскивали слезинки. Резкий порыв ветра едва не вывернул зонт, зло разметав ухоженые светлые пряди волос. Видимо, у осеннего бродяги были особые претензии к печальной посетительнице Патриарших. Сев на край скамейки, девушка разрыдалась в голос. Стесняться было некого, разве что ветренного шалопая, путавшего с таким старанием разглаженные прядки, да низких облаков, клубящихся почти у водной глади… да вот ещё старик откуда-то взялся… Лида притихла, пряча распухший от слёз нос в белоснежном платке с забавным рисунком кошачьих мордочек. Дождь припустил сильнее. — Боюсь, до метро я не добегу, не вымокнув. Позвольте переждать непогоду под вашим зонтом? — дед отвесил шутливый поклон, маленькие глазки озорно блеснули из-под седых бровей. В руках незнакомец вертел скрученный в трубочку, видавший виды, журнал «Огонёк». Серая толстовка висела на костлявых плечах, словно на вешалке. Одетый набок берет и пёстрый шарф вокруг тонкой шеи придавали старику вид потрёпанного жизнью представителя богемы. Не поймёшь, то ли художник, то ли фотограф. Недолго думая, девушка кивнула, увидев лёгкую, не по погоде, одёжку пожилого человека: — Конечно, присаживайтесь рядом, только скамья сырая, так и простыть недолго. — А мы вот так поступим. В мгновение ока, журнал оказался расправленным на мокрых планках, а дед умостился на импровизированном сиденье, блаженно жмурясь. «Ну, точно как моя Кися» — вспомнила Лида и улыбнулась. Серые глаза, засиявшие на мгновение нежностью, вновь потухли. Воспоминание жгучей волной опалило измученное сердечко. Белоснежная кошка была их с Андрюшей любимицей. С сегодняшнего дня непростые отношения с Андреем, по обоюдному согласию, окончательно в прошлом. Значит, Кися будет мурлыкать вечерами уже не ей. Слезинка скатилась по щеке. — Не надо плакать, милая, он вас не достоин. Ведь вы печалитесь из-за молодого человека? — раздался сквозь шорох дождя голос старика. — Я и не плачу, это просто дождь, — ответила девушка, сердито вытирая солёную влагу, но слёзы было не остановить. — Послушайте, мы с вами случайно встретились и больше никогда не увидимся. Расскажите, милая, что у вас стряслось? — дед, видимо, решил отвлечь соседку по скамье от сердечных переживаний. — Это же немыслимо, чтобы такое очаровательное создание горевало по столь смехотворному поводу, как расставание с сожителем! Назовите ваше звёздное имя, прелестное дитя? «Прелестное дитя», зарёваное и заикающееся от сдавленных рыданий, протянуло: — Ли-и-дия-аа. Стало ещё горше от понимания того, что за минуту посторонний человек сказал больше добрых слов, чем её Андрюшка за два года совместного проживания. Резануло слово «сожитель». К сожалению, и это соответствовало правде. — Пётр Серафимович, — привстал в чопорном поклоне дедусь, плюхнулся на журнал и продолжил ораторствовать. — Девушка с именем Лидия любима богами и счастлива априори, это даже ежу понятно. Знавал я одну прекрасную Лидию. Из-за её лучистых глаз разразилась Троянская война. Вернее, не совсем из-за глаз… ммм, ну, неважно. Лида настороженно шмыгнула носом, слёзы вмиг высохли: — Вы имеете ввиду Елену Троянскую? — Хех, Елена той и в подмётки не годилась. И вот, что я вам скажу, барышня, вы — копия той невероятной Лидии! Уж поверьте мне, не первую тысячу лет живу. Серафимыч зарделся, выпрямил плечи. Словом, не дед — орёл! «Ой, мамочки, больной, что ли!» — испугалась Лида. Надо же так случилось, встретиться с городским сумасшедшим. Она хотела встать, но старик, вцепившись в руку собеседницы, взахлёб рассказывал о далёком прошлом, в котором он-де принимал самое непосредственное участие. — Мне пора идти, пустите! — Лида освободила, наконец-то, локоть от крепких узловатых пальцев и бросилась бежать. В следующее мгновение ей показалось, что она врезалась в стену. — Де-е-вушка, осторожнее! Велик-то мой при чём? Симпатичный развозчик пиццы помог ошарашенной Лидии подняться с мокрого асфальта. — Там… там, — пыталась пояснить причину своей спешки Лида. Она обернулась к скамье, но странный старик исчез. — Что у нас здесь? — более спокойным тоном спросил юноша, подходя к ничем непримечательной парковой скамейке. — Ух ты, какой древний «Огонёк»! Дата выпуска 5 октября 1994 года. — Вот нахал! — насупилась Лидия. — Это дата моего дня рождения. — Де-е-вушка, ну простите меня, балбеса! — развозчик пиццы покаянно опустил голову. — Давайте я вас кофе с булочкой угощу, в знак примирения. — Булочки я не ем, а вот от кофе не откажусь, — мягко улыбнулась Лида, коротко глянув на молодого человека. Паренёк застыл, словно поражённый громом, дивясь нежному сиянию, исходящему от лица незнакомки. Ему вдруг срочно захотелось оберегать и защищать это миниатюрное чудо, лихо подрезавшее его вместе с велосипедом. — Мы идём? — мелодичный голос вернул юношу с небес на землю. — Да, конечно! Какой кофе заказать? — Латтэ. — Круто! Я тоже его люблю… *** — Господи, как трудно с нынешней молодёжью. То ли дело раньше… — И не говори, Серафимыч… а ведь согласись, ты чуть не проворонил время их встречи, ещё немного и они разминулись бы. — Хе-хе, чуть не считается. Всё будет пучком. — А тебе не кажется, что развозчик пиццы для такой светлой и сострадательной души — слишком приземлённый вариант? — Э, нет! У меня всё записано, вот: Сергей Лужнов — будущий знаменитый авиаконструктор, на данный момент студент, подрабатывающий в пиццерии «Ромашка». Молодая душа, подающая надежды. Налицо — все предпосылки для долгой и счастливой жизни, остальное — в их руках. Есть вопросы, Господи? — Шестикрылый серафим торжествующе смотрит поверх увесистой книги на своего собеседника. — Вопросов нет. Может, партейку в шахматы?