Я - дорога

Света повернула голову, с трудом приоткрыла всё ещё мутные глаза и молча накрыла её руку своей. Диана ухмыльнулась и выпалила: - Заяц, поехали в Магадан, а? Сурганова резко отвернула голову, прикрыв глаза: - Зачем? Я там была уже в этом году и двадцать шесть лет назад тоже. И оба раза ждала. Сначала когда ты соизволишь оторвать задницу и уехать со мной. Второй - когда соизволишь опять же оторвать её и приехать. - Свет, Светуль... - Арбенину затрясло, она положила дрожащую ладонь ей на щёку, пытаясь повернуть голову Светы, заглянуть ей в глаза: - Ты же знаешь - эта дурацкая учеба, мать... Та резким почти грубым жестом стряхнула руку со своего лица и, спихнув с себя Диану, повернулась к ней спиной. Голос понизился до глухого шепота: - Я тоже училась, но наплевала на все. Разругалась с мамулечкой, едва не залезла в петлю, но приехала в этот стылый город, за тобой. А сейчас? Кто тебе мешал сейчас? Арбенина что-то невнятно забормотала про обязательства. Света поднялась на колени и глядя на неё в упор широко открытыми глазами, в которых колыхалось море душевной боли, засунутой в свое время как можно глубже, хмыкнула: - Ну да. Юбилейное, второе открытие коровника в деревне Замухлюевке. И приглашение тебе прислали именно за две минуты до моего звонка. Сурганова оттолкнула Диану, резко поднялась на ноги и, нависая над ней, ошеломленной, яростно чеканила в такт стука колёс, постепенно повышая голос: - Я... больше... не ... собираюсь... ждать... Тебя.... больше... нет... в моей... жизни....Слышишь, Арбенина? Нет!!!! Я не знаю такого человека!!! От каждого слова Арбенина лишь испуганно моргала, боясь даже пошевелиться. Только по окончании её речи метнула взгляд на столик, где красовалась, так и не открытая, вторая бутылка брюта. Света поймала её взгляд, насмешливо хмыкнула, развернулась и, как была, обнаженная, гордо покачивая бедрами, неторопливо покинула купе, напоследок громко двинув дверью. Словно в ответку заскрипели тормоза, вагон резко дернулся. Бутылка задумчиво покачалась и, прежде чем Диана успела протянуть руку, с грохотом свалилась на пол, и, резко пшикнув, выплюнула пробку. Завертелась на месте, обливая фейерверком брызг все купе. Женщина испуганно взвизгнула и нырнула под подушку, надеясь спасти хотя бы голову, если это чертова емкость захочет ещё и взлететь. Но шипение быстро прекратилось, поезд несколько секунд постоял и уже неторопливо сдвинулся с места. До прибытия в пункт назначения оставались всего сутки... ...Когда Арбенина после нелицеприятного разговора разговора с проводником, вернулась в их со Светкой купе, то выяснилось, что остаток пути она проведёт в одиночестве. Ни Сургановой, ни её вещей, ни скрипки - ничего. Только на столе лежало позабытое Светой "Введение в дзен". - Пойти самой что ли туда сходить, - растерянно пробормотала Диана. Невидящими, затянутыми солёной влагой глазами, она уставилась в книгу, перелистывая основательно замусоленные страницы, как будто её на протяжении многих лет не выпускали из рук. Тыльной стороной кисти, по прежнему держа в ладони книгу, потерла лицо. Мутная пелена перед глазами немного рассеялась и перед ошеломленным взором возникли строчки: " Я побегу искать тебя". - Чего! - Помотала головой, ещё раз полистала книгу, сдернула суперобложку. Нет, ей не привиделось. "Аутодафе". Хорошо зачитанное, затертое. Местами даже с подозрительными пятнами, будто от слёз. Арбенина сглотнула подступивший к горлу комок - ей даже не хотелось думать, что Светка могла целенаправленно оставить её книгу. А вдруг все таки могла?.. Сердце глухо бухнуло, вспомнив её слова: "Я не знаю такого человека!!!" Ну уж нет - знаешь! И очень хорошо, можно сказать - до последней клеточки. И упёртость знаешь. Раз, два, три, четыре, пять я иду тебя искать... *** Обежав весь поезд, опросив каждого проводника, заглянув в каждое купе, на каждую полку, несколько раз едва не получив по морде, Арбенина вернулась в свой вагон и призадумалась. Вот куда могла исчезнуть эта невыносимая женщина. Необследованными остались только почтово-багажный вагон и локомотив. Понапрягав мозги, она поняла, что там её, в принципе, не может оказаться - багажный вагон непосредственно с пассажирским составом не связан. Если только эта ненормальная на ходу поезда не вылезла в окно и не побежала по крышам. Диана почесала макушку, потом затылок и, покачиваясь в такт движению поезда, уставилась в окно. Густая безжизненная тайга постепенно сменялась убранными полями, замелькали небольшие деревушки, затем дачные поселки. Впереди был явно какой-то крупный населённый пункт. Хммм... вариант. Она торопливо ломанулась в своё купе, накинула куртку, сгребла портмоне и уже через пару минут нетерпеливо переминалась с ноги на ногу перед дверью в тамбуре. Выглянувшая проводница удивленно похлопала глазами, но услышав слова Арбениной: - Ну да, погулять хочу по перрону. - незаметно выдохнула, надеясь, что эта полудурошная особа там и останется. Поезд медленно подплыл к полупустой станции и замер, тяжело выдохнув пар. Тут же захлопали двери, заскрипели спускаемые ступени вагонов. Едва не сбивая с ног проводников, на перрон начал вываливаться одуревший от длительной поездки люд. Арбенина, не спускаясь, вытянула шею, надеясь в этой гомонящей толпе не проглядеть Светку. Из соседнего СВ вагона выпрыгнули хорошо татуированные - до самых бритых макушек - двое бугаёв. Арбенина слегка сдала назад - именно от них она едва не огребла, когда сунулась в их купе в поисках Светки. Её спасла только хорошая спортивная реакция. Парочка тяжёлыми взглядами опытных сидельцев обвела перрон, словно выискивая кого-то. Потом рявкнула в открытую пасть вагонной двери. Из неё сначала был спущен донельзя знакомый портплед, пара сумок. И как высочайшая степень доверия - скрипка. Её бережно, предварительно поскандалив за право подержать, принял один из бугаёв. Видимо, старший по сидению... И финалом этого шоу - непосредственное появление самой Сургановой. Её приняли в четыре руки, едва ли не с поклонами, и вся троица, мило щебеча, двинулась по направлению к хвосту состава. Арбенина не удивилась ничему: Светка при желании могла не только очаровать и чёрта лысого, но и перевести его в ряды архангелов. Проследив за ней, Диана убедилась, что её с таким же тщанием погрузили, с каким выгрузили. Немного понедоумевала, зачем Сурганова попёрлась в плацкарт, если ей только стоило попросить, и эта парочка не только бы с радостью уступила своё купе, но и встала на страже. Ну это же Светка - упаси бог доставить кому неудобство... и тут же обиженно засопела. А ей так можно! Ладно, время не ждёт… Арбенина соскочила на перрон и первым делом поинтересовалась у первого же служащего ближайшим ювелирным магазином. Шарахнувшись в сторону от разлохмаченной, с маниакальным блеском в глазах, бабы, он посоветовал спросить на стоянке такси и едва ли не бегом, подозрительно оглядываясь, утарахтел груженой багажной тележкой. Раздался голос дежурного, сообщающий, что состав вот-вот тронется и путешествующий люд, разочарованно гудя, всосался обратно в его чрево, а Арбенина, сверив часы со станционными, торопливо порысила к стоянке такси.... *** Таксопарк был такой же убогий как и этот, затерянный в сибирских лесах городишко: несколько "пятёрок", "Волга" и древняя "Победа", за рулем которой дремал такой же древний дедок. За неимением лучшего, Арбенина выбрала наименее потрепанную из "пятерок" с наиболее адекватным на вид водителем - спокойным молодым мужиком. Поинтересовалась стоимостью проезда до следующей железнодорожной станции. Тот оказался даже излишне уравновешенным, потому что не повертел пальцем у виска и не указал на вокзал, к которому, предупреждающе гудя приближался следующий состав, а только взглядом опытного психотерапевта посмотрел на трясущуюся в нервном возбуждении женщину и тихо назвал сумму. По меркам этого города - месячная зарплата, но Диана пообещала удвоить её, если они для начала заедут в ювелирный, а после прибудут на следующую станцию раньше ушедшего поезда. - Без базара ... - ответствовал водитель, и Арбенина нырнула в потрепанный, но чистенький салон. Вопреки её ожиданиям, детище советского "Автопрома" не рассыпалось по дороге, водитель оказался молчаливым. Только изредка просил разрешения покурить, хотя сама Арбенина фактически без передышки смолила в открытое окно, периодически нервно поглядывая на часы. Она крутила в голове только одну мысль: как убедить Светку, что это не очередная прихоть и через один, два, пять месяцев это все не закончится очередным “иуда”, “враг № 1” всего человечества в лице Дианы Сергеевны, "первый раз слышу, кто такая" и прочими нездоровыми эпитетами. Что это навсегда.... Постепенно вечерело. Подпрыгивая на неизменных кочках и выхватывая фарами темные лапы елей, нависающие над хорошо убитой полугрунтовой дорогой, они приближались к назначенному пункту... Вокзал, как две капли похожий на предыдущий, был полупустым. По почти безлюдному перрону бродило только несколько собак. Они да несколько личностей полумаргинального вида составили компанию Диане, несколько минут пялящейся в темноту. Туда сходились рельсы, а возможно, и вся её дальнейшая жизнь... Желудок робким бурчанием напомнил о своем существовании, и Арбенина решила добить оставшееся время посещением привокзального кафе. Она уныло жевала "мясной" пирожок, надеясь, что не отравится, а если и отравится, то выживет до прихода поезда. А там уж доктор Сурганова её точно вылечит. Хотя, с другой стороны, в своём нынешнем состоянии ещё и стрихнин подсунет. Поэтому она ещё раз изучила начинку кулинарного изделия и решила все-таки отдать его первой же встретившейся собаке, надеясь что "зелёные" об этом никогда не узнают и не линчуют её за жестокое обращение с животными. Пришлось ограничиться убойными дозами на удивление приличного кофе. Диана откинулась на пластиковую спинку стула и принялась ждать.... *** ...Занырнув в Светкин вагон, Арбенина сначала оторопела, потому что со всех полок на неё смотрели десятки чёрных цыганских глаз. Было такое ощущение, что какой-то табор в одночасье решил сменить место жительства. Вот только, вопреки обыкновению, стояла тишина и спокойствие. Не бегали дети, цепляясь за карманы, не слышно было гортанных голосов цыганок, предлагающих "сказать всю правду, красивая". Только из конца вагона доносились плачущие звуки скрипки. Светкиной. Уж её-то она бы узнала из тысячи. Спотыкаясь о вытянутые ноги, периодически упираясь носом в мокрые носки, свисающие с полок, она торопливо ломанулась на хорошо знакомые звуки, но в самом конце ей перегородила дорогу пара цивильно одетых цыган - видимо, охранников самого барона. - Светка!!! - Заорала Диана, скрипка взвизгнула и смолкла. Из предпоследнего купе донёсся голос Сургановой, затем басовитые гортанные голоса, а потом появилась и она сама, держа в одной руке смычок, в другой - инструмент. - Дин? - Вопросительно наклонила голову. Глаза подозрительно блестели, словно это не её скрипка, а она сама только что рыдала. - Свет, давай поговорим... Ну несколько минут всего. - И опасливо покосилась на застывших истуканами бородатых охранников. Света ненадолго задумалась, кивнула и снова исчезла. Вернулась уже без скрипки, просочилась между широкими плечами охраны. Спокойными, почти равнодушными, серыми глазами посмотрела на Диану, словно на незнакомого человека. Та нервно сглотнула: - Пойдём в тамбур. Там никого... - И понизив голос до свистящего шёпота, добавила: - Из этого вагона даже проводник сбежал. Словно ей в ответ поезд резко дёрнулся, Арбенину качнуло, и она - что бы не упасть - схватилась за Свету. Бароновская охрана, вопросительно посмотрев на Сурганову, перевела взгляд на Диану. Та нервно вздрогнула - от этих черных, тяжелых, глаз ей стало не по себе. Сурганова отмахнулась: - Не беспокойтесь, это моя старая знакомая. Мы поговорим, и я вернусь... Те оценивающим взглядом провели по Диане, словно соображая - можно ли доверять этой подозрительной особе такую ценность как придворный музыкант самого барона, но молча кивнули. И Арбенина торопливо, пока они не передумали, потащила скрипачку на выход. За их спиной постепенно, словно скинув наваждение Светкиной музыки, помещение вагона оживало, заполняясь цыганской речью. Выскочив в тамбур, Арбенина спиной прижалась к двери, торопливо пошарилась по карману, нашла бархатную коробочку и достала из неё кольцо. - Заяц, ты же знаешь - я не мастак говорить. Но вот, возьми... Я... это... Попыталась взять Светкину руку, но та её отдернула и глухим равнодушным голосом произнесла: - Арбенина, я уже всё сказала. Я научилась жить без тебя... Я... - Нет, Свет, - Диана, всхлипнула и закрыла её рот рукой, - я не смогу. Я косячница, дурная и безмозглая, знаю. Просрала всё лучшее что было в моей жизни, но даже моя тупая голова словами через рот говорит: Светка, я тебя люблю, всегда, только тебя и прошу... очень прошу... Арбенина медленно опустилась на одно колено. - Не бросай меня, пожалуйста... Сурганова отступила к входной двери и, вцепившись в металлические поручни, отвернула голову, рассматривая грязноватое, заляпанное руками и копотью окно, за которым не было ничего, кроме темноты. Точно такой же, что поселилась у неё в душе. - Я с места не сойду, слышишь... - Арбенина, надеясь достучаться до неё, уже фактически кричала. Резкий тычок дверью в спину - и Диана растянулась на полу, кольцо выпало из пальцев и покатилось. Диана охнула и поползла на четвереньках следом за ним по грязному заплёванному полу, пытаясь поймать его ладонью. С большим трудом выловив его из щели между металлическими плитами, Арбенина все-таки поймала сбежавшее кольцо и уставилась на нарушителя их разговора. Огромный детина, до самых глаз заросший черной бородой, извиняясь взглянул на Светку и прогудел: - Уважаемому барО музыка твоя понравилась... Очень... Подарок хочет тебе сделать. Вот. Старую Раду прислал.... И посторонился, пропуская в тамбур древнюю, как все их племя, цыганку... Та неторопливо, с чувством собственного достоинства, метя разноцветными подолами пол, равнодушно обогнула всё ещё сидящую на полу Диану и приблизилась к Сургановой. Словно незримый кокон отрезал их двоих от всего мира, потому что даже находясь буквально в паре метров от них, Арбенина не могла услышать ни единого слова. Только расширенными глазами смотрела, как цыганка вглядывалась в глаза Светы, шевеля губами, изучала её ладони. Поймала немного ошарашенный взгляд Светы, направленный на неё, Диану. Сопровождающий старую гадалку цыган ещё немного потоптался и протянул широкую заскорузлую ладонь Арбениной, помогая ей подняться. Отряхнув колени и вытирая ладони о джинсы, она поняла, что курс гадания закончился, потому что услышала голос цыганки. Та похлопала Свету по плечу: - Ты иди, дочка, вещи забери. Не место тебе тут. И ты иди, Иван. А я ещё покурю. Не бойся, меня никто не обидит. Цыган попытался рыпнуться, но один взгляд - он тут же сник и открыл дверь перед Сургановой. Диана переместилась к противоположному окну и вжалась в него, чувствуя на себе пронизывающий взгляд чёрных бездонных глаз, в глубине которых, казалось, клубились все тайны мироздания. - Дай-ка огоньку старой тётке. Усмехнувшись, цыганка достала из-за пазухи деревянную трубку с длинным чубуком и желтоватым ногтем мизинца потыкала в неё. Голос гадалки выдернул Арбенину из нирваны, и она торопливо зашмонала по карманам в поисках зажигалки. Трясущимися руками не с первой попытки зажгла её. По тамбуру потянулся легкий сладковатый запах явно не курительного табака. - Неправильная любовь у вас девоньки, не цыганская... - Вынув трубку изо рта произнесла цыганка, не глядя на Диану. - Но там, - кивнула она на потолок вагона, - видимо, лучше знать. Дай колечко-то... Повинуясь магнетическому голосу, Арбенина протянула кулак с зажатым в нём кольцом, разогнула пальцы. Старуха взяла его, покрутила пальцами, хмыкнула. - С душой оно к тебе пришло, не для баловства. - И сжала ладонь. А когда разжала - кольцо вроде бы не изменилось, только камни стали блестеть ярче, да по внутреннему ободку виднелась какая-то надпись. Арбенина откашлялась от попавшего в легкие дыма и хрипло протянула: - Что там написано? Цыганка только усмехнулась и ещё раз затянулась. Туман, который окутал тамбур, стал ещё гуще. - Неважно... Возьмет она колечко. Вместе вам суждено быть, и не нам спорить с предопределённым.... Голос гадалки становился все глуше, перед глазами Дианы заклубилась тьма. Последнее, что она услышала, прежде чем мир исчез в оглушительном стуке вагонных колес - это свистящий голос гадалки: - Но если ещё обидишь девочку свою хоть словом, хоть делом, то судьба тебе отомстит.... Не дело нам, людям, с ней шутить... не понимает она этого… *** Когда Диана очнулась, то обнаружила себя лежащей в купе, на диване, в одних трусах, до самого носа укутанной в одеяло. Как и когда она вернулась - оставалось тайной. В сознании на этот временной промежуток красовалась абсолютная дыра. И никого... Светки тоже... Она нырнула под одеяло с головой, свернулась комочком и тихонько заскулила. Нахрена она нужна, такая судьба? Сквозь толстую ткань Арбенина услышала дверь в купе отодвинулась. Она дернула плечом и глухо пробормотала: - Свалите нахрен... Колокольчиком зазвенел Светкин смех: - То есть я свободна? Диана Сергеевна милостиво освободила меня от своих навязчивых чувств? Не веря собственным ушам, Диана на секунду замерла, а потом одним прыжком слетела с кровати, обхватила одной рукой Сурганову за плечи и зашептала, рассыпая поцелуи по её лицу и шее. - Светка... Какая ты Светка... Схватила её руку, яростно, собственнически целуя запястья с выделяющимися на нём венами. Лишь на секунду замерла, увидев на безымянном пальце своё кольцо. Слёзы застили глаза, и она осторожно прижалась к Светиной ладони щекой, по-щенячьи глядя в её глаза. Та только усмехнулась. - Не нам спорить... Не в силах сказать ни слова Арбенина только закивала и облегченно выдохнула, не выпуская, впрочем, любимую женщину из своих медвежьих объятий. - Дин, ты официанта в трусах будешь встречать? Я уже ревную.... - Сурганова высвободилась из её цепких лап. Оценивающе провела взглядом сверху донизу по худому телу. - Да, кормить тебя и кормить...Если потребуется - даже с ложки. Арбенина закивала, согласная даже на клизму, и поспешно схватила со спинки дивана джинсы. - Хотя... - Света уцепилась за подбородок, а Диана замерла наподобие аиста, одну ногу засунув в штанину и покачиваясь в такт движению поезда, мучительно надеясь, что она сейчас не загремит на пол. - Раздевайся обратно и марш в душ.... Я скоро приду.... Шоркая себя мочалкой, Диана слышала как отодвинулась купейная дверь, послышался мужской голос - по всей вероятности, официанта, и она ускорилась. Встав под струи воды, она чувствовала, как вместе с грязной пеной с тела, с её души стекает всё, что накопилось за годы - злоба, ненависть, зависть, равнодушие и уступает место всеобъемлющей любви и нежности. Блаженно жмурясь, она ловила губами горячие струи воды и, конечно, проворонила тот момент, когда Света возникла рядом с ней, вздрогнула, почувствовав, как тонкие руки обвили талию. Губы коснулись её затылка. Тугие соски прижались к её лопаткам. - Динечка, девочка моя... Руки неторопливо скользнули вверх по животу, медленно, слишком медленно приближаясь к груди. Арбенина затаила дыхание, боясь спугнуть первое прикосновение её пальцев. Сердце, которому безумно не хватало кислорода, суматошно билось, и уже приготовилось выскочить, когда ладони, словно взвешивая, приподняли груди. Хрип вырвался изо рта, когда пальцы погладили твёрдые, словно мелкие камушки, соски, пропуская их сквозь. То грубо покручивая, то нежно, фактически незаметно, прикасаясь, Светины пальцы неторопливо наслаждались, а Диане, упирающейся лбом и руками в покачивающийся мокрый кафель, оставалось только надеяться, что что поезд резко не остановится и тренированные ноги её не подведут. Хотя они тряслись и подкашивались, словно у новорожденного жеребенка. Горячие струи воды били по спине и казались не жидким веществом, а раскалёнными иглами, потому что одновременно с ними там вовсю хозяйничал властный рот: то нежными губами прикасаясь к каждому позвонку, то острыми зубами прикусывая, оттягивая кожу, а потом влажным, жарким языком размашисто проводил по месту укуса. Каждое прикосновение Светиной груди к спине, казалось, прожигало её насквозь. Бесконечно задыхающейся в горячем тумане Диане казалось, что она во всё горло кричит. А на самом деле её шёпот был едва слышен: Светка...ещё... пожалуйста...не надо... ещё... Даже бойлер не выдержал сумасшедшей нагрузки, и горячие струи сначала сменились едва теплыми, а затем ледяными, но Арбенина этого даже не замечала, потому что сама себе казалась раскалённым вулканом, из которого медленно, но верно сочилась лава. Зато это заметила Света. Оторвав руки от груди, она перекрыла воду и, резко повернув Диану к себе лицом, вжала её спиной в стену. Одной рукой поддерживая Арбенину за поясницу, другой неторопливо погладила живот, прежде чем скользнуть ладонью ей между ног. Вой умирающего зверя вырвался изо рта Дианы, потому что искусные пальцы не дали ни секунды на спасение, но она торопливо двинулась навстречу им. Хрипя, постанывая, хватаясь коротко стриженными ногтями за швы между кафельными плитками, Арбенина насаживалась на них, торопясь навстречу конца этого бесконечного мучительного наслаждения. Когда большой палец лёг ей на клитор, вжимая его круговыми движениями, Диана поняла, что поезд в её мозгу сошёл с рельс. И падая вместе с кувыркающимися по склону вагонами, она успела напоследок, прежде чем мир вспыхнул, выхрипеть имя, с которым на устах она согласна была даже умереть.