Новый эксперимент

      За прошедшие три месяца случилось много чего. И если то, что я так и не смог зайти к Кену на чай и договориться о дате свадьбы, — это меньшее из того, что произошло, то делегации от пяти кланов, четыре из которых прибыли одновременно, а одна — попозже, уже стали весьма значимым событием в жизни всего клана.       Впрочем, первым, с кем встретился глава, был именно Кен, который, видимо, знал об услуге, но не знал ее деталей. Мне было даже немного жаль Таджиму, выслушать такую огромную лекцию о важности даты и ее сакральном значении для благословения молодых от духов предков — сможет не каждый, причем с таким каменным лицом.       Все сводилось к тому, что горят сроки, а я — недоступен. В итоге сошлись на том, что свадьбу проведем уже в следующем году, а на ней будет присутствовать и проводить лично Таджима. Теперь можно ожидать того, что на нее соберется чуть ли не весь клан с добрыми пожеланиями и подарками, и если для меня это лишний гемор, то Кен-сан уходил потирая руки.       А вот на таких значимых событиях, как прием делегаций, я побывать не смог. Впрочем, глава был не прочь уделить мне немного времени и рассказать всю подноготную, прям из первых рук.       И если посольства Яманак, Нара, Акимичи и Сарутоби просто пришли забрать своих, правда, от выставленных им претензий те скрежетали зубами, ведь, пусть мы и не поняли кто их вырубил, но просто пройтись по мозгам, с целью выяснить, с какого они вообще перепугу забрались на нашу территорию, — мы смогли. Не знаю подробностей, но кого-то развели на весьма солидные поставки железа и уже готовой продукции из него же.       А вот посольства из клана Узумаки не ждал никто, еще и без предупреждения. Причем цель представителей их клана так и осталась для нас загадкой, но пока их сопровождали к главе на переговоры, то с помощью шарингана наши заметили, что пусть те и держаться уверенно, но некоторые из них ну очень сильно волнуются, а другие даже испытывают страх. Причина этого была непонятна, но Таджиме доложили.       В итоге, все переговоры превратились в нечто весьма странное и совсем без конкретики с пустым перебрасыванием фраз. С позиции Узумаки: мы знаем, что ты можешь знать о том, что знаем мы. И от нашего главы, который делал все, чтобы убедить, что именно он знает все, в том числе и причину визита.       Но вот результаты встречи заставили проходить Таджиму с улыбкой почти всю неделю. Ведь цены на услуги и товары были значительно снижены, а самое главное — мы выторговали знания по изготовлению некоторых печатей, пусть это и был основной пункт договора, но именно он позволял нам в будущем тратить меньше на постоянной основе. Узумаки с какого-то же перепугу ограничились перезаключением договора о ненападении и мире и на сем откланялись. Наши же после этого продолжили весьма активно копать — в чем причина данного события, но пока без результатов.       Но вот ситуация с Хоши не предвещала ничего хорошего. Я предавался таким мыслям только потому, что не хотел думать о возможном будущем, на момент моего вмешательства та уже была на третьем месяце, сейчас же заканчивался шестой, и, честно говоря, тянуть с абортом было опасно уже для самой женщины, но меня задерживал приказ все того же главы, который все-таки, несмотря на свое решение, тянул до последнего, а его лицо — все чаще выражало нерешительность.       Но это не отменяло того, что данный — месяц последний. Препараты, которые я готовил для стимуляции СЦЧ и развития каналов, не давали никакого результата, вообще, они как будто выжигались не только организмом матери, но и ребенка, который, по факту, не способен на это.       Впрочем, я продолжал пытаться. И даже сейчас, неся на подносе сваренные общеукрепляющие травы, не переставал волноваться каждый раз, когда заходил в комнату этой женщины. — Время принимать лекарство, Хоши-сан. — А, это ты, Ичиро. Мой муж, наверное, совсем тебя загонял.       Апатию в голосе не услышал бы наверное только глухой, сама женщина была бледной и изможденной, но не давала мне возможности проверить ее, что напрягало меня еще больше. — Хоши-сан, все нормально, я рад, что помогаю вам, ведь… — Помолчи, пожалуйста, я знаю, что ты не только доктор приставленный моим мужем, но и палач для моего ребенка.       Вот на этих словах мне пришлось изрядно напрячься, но все же — не подать виду. Хоши старше меня и боевого опыта у нее побольше, любые мои подвижки могут быть расценены по разному. — Мне кажется, вы просто слишком сильно волнуетесь и накручиваете себя на фоне проблем с ребенком. Таджима-сан никогда не поступит так. — Все не так. — Что? — Когда я была беременна Мадарой, он души во мне не чаял. Ходил, навещал, и постоянно разговаривал… был со мной. Сейчас же он боится даже посмотреть мне в глаза. Ты думаешь, я не знаю почему?       Так, а вот это уже проблемы, но разбираться с ними буду не я. — Выпейте, пожалуйста. Вам нужно отдохнуть и не забивать дурными мыслями голову. В последнее время глава очень занят, я уверен, как только он освободится, то сразу же навестит вас.       После мне только осталось покинуть комнату, тихо прикрыв дверь. И сразу же идти на доклад вне очереди. Смотреть на Таджиму после этих новостей было тяжело, наморщенный лоб, непроизвольно сжимающиеся ладони и общая растерянность — выдавали его с головой, но он бы не был тем, кем является, если бы быстро не взял себя в руки. — Я лично переговорю со своей женой. Все остальное в силе. Если на этой неделе не будет результата… ты знаешь, что делать.       Эти слова дались с трудом, очень большим трудом, но не мне судить. Больше всего я бы не хотел оказаться в такой же ситуации. Осталось ждать. Надежда умирает последней.       Прошла неделя, и, как бы я не хотел, но сегодня последний срок. В комнату отправились мы вдвоем с Таджимой, и на этот раз — далеко не с лекарством. Не знаю, чем закончился их разговор, но Хоши теперь все знает, честно говоря, мне трудно теперь смотреть ей в лицо, но представить, что сейчас испытывает человек, идущий рядом со мной… в некотором роде, я понимаю его, всю ответственность за принимаемые решения мы должны свалить на себя, какими бы они не были.       Входить в эту комнату, которую ты уже посещал около трех месяцев, было на сей раз намного сложнее, даже повернуть ручку — и то было сложно. Но от данной задачи меня избавил сам Таджима, который вошел первым.       Мне хотелось смотреть на что угодно, кроме женщины, что была на кровати, на интерьер, в окно, выходящее на улицу, стул, шкаф, но в некотором роде — это позорно. Сам себе говорил, что только мы в ответе за наши решения, как и за то, что сейчас совершу я, потому, набравшись решимости, посмотрел в лицо Хоши-сан. Столько безразличия в глазах мне доводилось видеть мало у кого. Обстановка была безмолвной, никто так и не проронил ни слова, до определенного момента. — Проверь.       Не более, чем дань уважения. Склонив руки над животом Хоши, я впустил туда свою чакру и… замер. Наверное, изменения на моем лице заметил каждый. — Что случилось? — СЦЧ, она растет, и очень быстро. Я могу даже ощутить, как она разветвляется прямо сейчас, если этот темп сохранится то… ваш ребенок уже спустя месяц ничем не будет отличаться от остальных.       Мои слова как будто вынули из Таджимы стержень, и тот присел перед кроватью своей жены, прикрыв лицо руками. — Хоши… я… — Не говори ничего. Просто побудь со мной.       Я здесь явно лишний, потому, забрав мензурку с препаратом, я быстро удалился и оставил этих двоих наедине. Им явно будет о чем поговорить. — Хм. Хорошо, что все так закончилось. Думаю, стоит вылить эту гадость где нибудь подальше. — Что закончилось, Ичиро-сан? — Мадара, Изуна? Что вы здесь делаете?       Опять говорил сам с собой. В ответ эти двое только потупили взгляд. Боюсь, они заметили общее настроение родителей, и волнение передалось им. Что ж, думаю, надо отвлечь их от нехороших мыслей. — Я бы на вашем месте поднялся в комнату, что на один этаж выше, или имя вашего младшего братика выберут без вас.       Да простит меня Таджима за этот произвол, но, я думаю, им будет легче, если они увидят своих детей. — ЧТО-о? Изуна, быстро побежали. Зная отца, то он не любит таких сентиментальных моментов, если не поспешим, то нашего брата просто назовут Рокеро.*       Ладно, учитывая то, что я здесь точно еще задержусь на три месяца, то нужно идти заново раскладывать собранные вещи. Но я вовсе об этом не жалею.