Новый эксперимент

      С Рей и Хиро я не успел толком пересечься на минувшем празднике жизни, пребывая в своих заботах и развлечениях, но о них не забыл. Хиро лишь легко похлопал меня по плечу, а Рей предприняла неумелые попытки флирта. Чувствуются советы Асуки, но я стойко перенес столь примитивные приставания. Хиро, который был бы рад получить такое отношение в свою сторону слегка поморщился.       В их личные отношения я не встревал, но, если хоть что-нибудь из них выйдет — это будет неплохой бонус в расчете на будущее. В крайнем случае подтолкну сам. Я рассматривал Рей в качестве жены в следствии брака по расчету, но её кандидатура меня не устраивает. Не тот тип личности и характера, с которым можно ужиться, да и сам брак не даст мне ничего, что бы я не мог взять сам, а вот Хиро связь со внучкой старейшины поможет взобраться выше.       Сейчас мы находимся в ведомстве одного старейшины — военного советника Макото из-за нашего членства в отделе внутренних дел претендентом на титул старейшины я планировал высунуть Хиро, Рей же придется перекинуть в разведку, где в потенциале она должна заменить бабушку. Такие переходы пусть и не приветствуются, но вполне возможны. Она всё чаще начинает действовать как диверсант, а здесь скорее набирается боевого опыта. Про то, что мне начали подливать в чай странные растворы, когда мы выполняем миссии я умолчу. Ичиро станет главой госпиталя и, возможно, через него я заручусь поддержкой его брата и если сложится, то перетяну его на свою сторону. Именно этих людей будет достаточно легко устроить и протолкнуть вверх иерархии, хотя бы потому что Асука будет заинтересована передать должность внучке, а Масаши, который занимает должность дисциплинарного старейшины, отец Ичиро и Иори, тоже подсобит. Не говоря о том, что Ичиро женат на внучке Кена. Такими действиями я пусть и частично, но устраню конкуренцию с уже существующими старейшинами, если их места займут дорогие им люди, то они гораздо легче расстанутся с должностями.       Итого глава госпиталя и трое старейшин. Нужны ещё двое и один из них должен быть Учихой не по крови, как дед и выступать представителем их интересов. И всех их нужно вытянуть на приемлемый уровень силы, и что немаловажно, ума. Проведя нужную накачку правильными мыслями.       Мадара тоже не дурак, мне известны его контакты и подбор собственных кандидатов, пусть и действует он более топорно. Впрочем, должность старейшины и по совместительству советника у нас выборная и мы можем пролететь оба, а вот нынешняя элита тесно связана со мной, и я эту связь укреплю. — Что, наконец-то выдалась свободная минутка, Мэсэйоши? Ты сейчас на слуху. И скажи только честно, ты среди стариков прятался от Рей? Мы в последнюю очередь думали искать тебя там, пока не вспомнили о твоих заскоках.       Прилетевший подзатыльник Хиро стерпел стойко. — Про свободную минутку ты прав, скоро я и вовсе позабуду о том, что такое свободное время. — Я слышала, Изуна решил оставить кураторство над нами. — Ты ведь тоже скоро переведешься Рей, и останемся только мы вдвоем с Мэсэйоши от нашей команды. — Изуна решил сконцентрироваться на фуин и так же, как я, совмещаю работу в госпитале с обычными заданиями, он будет совмещать с изучением и становлением мастером. Времени у него убавится, да и профиль работ для него тоже расширится. А мы вполне можем продолжить наши встречи, ради тренировок и обмена опытом, — не то, что бы мы не тренировались до того, но теперь я планировал налечь на свои будущие фигуры со всей серьезностью. Пока я только закидывал удочки из фраз с сомнительной или двойной трактовкой и сами тренировки держал в пределах определенного КПД для столь талантливых детей. Всегда была вероятность, что достаточно прочные узы не сформируются, а нашу команду в любой момент переформируют, но теперь мы провели достаточное количество времени, чтобы я мог быть уверенным в том, что мои дальнейшие усилия не пойдут впустую.       Рей мгновенно ухватилась за возможность, чтобы быть ближе. Хиро только кивнул, он всегда хотел стать достойным своего отца. Нужно будет разузнать о нем побольше. Кроме того, что это достаточно сильный шиноби мне ничего неизвестно. После нам осталось только зайти в какой-то ресторанчик и обсудить как, когда и где будут эти встречи проходить. Не то что бы мы уже скоро распадемся как команда, но я приучил к планированию таких ситуаций заранее. Миссий нам всё равно не выдадут в ближайшее время, большинству нужно отойти и собраться с духом после столь расслабляющей атмосферы.       Так и пролетели несколько дней. Скоро свалятся просьбы нынешних старейшин, повседневная работа, клепание фуин, госпиталь, теневой клон, который погрузится в рутину интриг и заговоров, но для начала я пошел к отцу, который смог выкроить немного свободного времени. В нашем доме я пересёкся с высоким человеком с длинными иссиня-черными волосами, которые спокойно развивались даже от небольшого ветерка, и примечательными глазами. Хьюга. Лицо обезображено не одним шрамом, а весь вид так и кричит об опасности. Что здесь только забыл их глава - большой вопрос.       Несмотря на внешнюю безобразность, Такаюки Хьюга излучал спокойствие и уверенность. Легкий кивок и улыбка в мою сторону и тот спешно покинул наш дом. Ещё и говорят о их поборничестве правилам — шастать по чужому дому без сопровождения то ещё неуважение.       Кабинет отца ни капли не изменился. Постучав в дверь, я уже знал какую картину застану. Кипа бумаг и выглядывающий из-за них Таджима во вполне домашней одежде. Только его внешний вид и герб клана выдавал в нем одного из сильнейших шиноби. — Ты, как всегда, приходишь секунда в секунду. — Люблю пунктуальность. — Знал бы ты сколько бумаг мне подкинул. Ощущаю себя главой Узумаки, что сидит безвылазно в кабинете, а не Учихой. Пунктуальность отходит на второй план, когда хочется побыстрее закончить с делами. — Если бы мы следовали первоначальному сценарию предложенным дедом и два десятилетия растили новых мастеров, а не по чистой случайности нашли секрет Узумаки и значительно ускорились, то такая участь постигла бы только твоего преемника. — За всё нужно платить. Мое личное время — это очень малая цена за такой результат. — Что у нас забыл Такаюки Хьюга? — Мы с ним неплохие друзья, хотя из тех бесчисленных шрамов на его лице несколько нанес я, когда был молод. Мелкий конфликт, который два клана быстро урегулировали. — Он был довольным, да и встречал ты его не в специальной резиденции, а лично дома. Союз? — Очень рано говорить о таком. Хьюга находятся в шаткой ситуации. Учихи на севере сталкиваются с Сенджу, на западе с Хьюга и только малая часть наших владений на Северо-Западе сталкивается с четверным союзом, или пятерным. Черт его знает, наши интересы почти не пересекаются, а к изначальной тройке из Яманак, Акимичи и Нара иногда присоединяются ещё несколько кланов. Сейчас это Сарутоби. Как ты понял, в той части не вырисовался свой гегемон и мы контактируем наибольше с нашим Северным и Западным соседом, а хорошие отношения с Хьюгами позволят нам сконцентрироваться только на Сенджу, которым нужно вести более активную дипломатию. У них соседей побольше. — Хьюги, как я понимаю, в свою очередь на Востоке встречаются с нами, на Севере с четверным союзом, а на Западе с регионом Пустыни и им лучше сохранять мир и дружеские отношения именно с нами. — Здесь ты прав. Хьюга сильней четверного союза и имеют весьма могущественных вассалов шиноби вроде тех же Инузука и Абураме, они сильней любого клана из региона Пустыни, вот только регион Пустыни единственный, который сейчас имеет общего лидера в лице клана Собаку, которого правда не все слушаются, а если точней, то благо если хотя бы половина из всех подчиненных, и конфликт с ними это конфликт сразу с десятком кланов, пусть и слабых. Сейчас мы имеем на них влияние и Такаюки был благодарен мне, за то что я поубавил спесь с Собаку и позволил Хьюгам сконцентрироваться на своем северном направлении. Регион Пустыни всё равно всё ещё беден в сравнении с нами и Хьюги не хотят туда лезть, а отбиваться приходиться. — А что же ты стряс с Хьюг за такое? — Пока ничего, обычная услуга. Сейчас у нас дружественные отношения и мы вполне можем помочь друг другу в трудную минуту, но только не в силовом плане. Скажу честно, я хочу союз с Хьюгами, по легендам нас связывает очень отдаленное кровное родство, и мы почти единственные носители додзюцу на весь мир, если не считать каких-то слабосилков с мутациями глаз, недостойных внимания. Но полноценный союз значит, что твои проблемы — это мои проблемы, а ввязываться в конфликт с Сенджу они ни в какую не хотят, пусть и мы начнем играть на их стороне. — Стоит ли тогда вести столь снисходительную политику? — Стоит, я не могу посвятить тебя во всё. Ладно, пусть ты и погрел моё и твоё самолюбие, давай перейдем к делу. Ты по поводу становления дайме? Я подыскал несколько вариантов. — Да, но сначала я бы хотел поговорить об истории нашего клана и Мангеке шарингане.       Тяжелый вздох сопровождал мою просьбу, а скривившееся лицо напомнило отцу не самые приятные моменты жизни. — Зачем тебе это? — Я стараюсь понять, что такое чакра, как бы странно это ни звучало. И по моему мнению, чем глубже я закопаюсь в историю клана — тем больше найду подсказок. У меня есть все основания подозревать, что первоначально её использовали для совсем иных целей, нежели чем убиение ближних, — совместив записи Сенджу, которые я получу через Хашираму, Узумаки, которые я выторгую у Ашины и возможно даже, в перспективе Хьюг — я смогу докопаться до правды.       В истории почти всех кланов существует такое понятие как дописьменный период, но не потому, что записи не велись или, не существовало письменности, а потому что все они канули в лету. Причем как-то одномоментно и целенаправленно, как будто кто-то специально уничтожил их, а изо всего остались только обрывки сообщений да легенды. Причем не удивлюсь, если только те легенды, которые нужно было оставить, и тот, кто это сделал хотел скрыть нечто важное. Я даже расспрашивал свой призыв, но Поинта чуть опять не закашлялся кровью, что и навело меня на мысли, что-либо призывные звери ведут какую-то свою игру, точнее точно ведут и уже давно, или же ведут её против кого-то. — Тогда чакру уже давно использовали для убийства. Проку от этих знаний тебе не будет. Ты сам хвалился, что смог раскопать в той груде макулатуры сведения о том, что Индра был создателем печатей, иными словами, тебе нужно время до него. — Ты не был шибко удивлен. Отец, я настаиваю, я должен знать все кусочки пазла, расскажи мне о периоде «безумного глаза» или ты не доверяешь мне?       Таджима привстал и вперился в меня своим взглядом. — Ответь мне на два вопроса. В получении силы ты выберешь легкий или сложный путь? — Сложный. — А если на кону будет стоять уничтожение Сенджу? — Сложный.       Вопросы звучали со сталью в голосе с той же сталью я отвечал в ответ. — Убедил, но скажи мне лично, почему ты заинтересовался Мангеке помимо изучения истории. — Простейшая логическая связь. Все Учихи несмотря на внешнюю замкнутость сильно эмоциональные, больше, чем другие люди. И как не странно это отображается на некоторых наших обычаях. Почти полное отсутствие браков по расчету, большая сплоченность и минимальный уровень внутренних дрязг, связь между верхами и низами клана тоже очень устойчива, по крайней мере между Учихами по крови. В обычном случае я бы классифицировал это как легкое психическое нарушение, но наш клан черпает силу из эмоций. Шаринган пробуждается от осознанного стресса, тогда Мангеке за моими выводами должен либо появляться как обычный шаринган, но с некоторыми специфическими условиями, либо вообще иметь другие требования для активации. Склоняюсь к первому варианту. Название того периода, о котором я спрашиваю весьма кричащее. — Ты так и не ответил в чем твой интерес. — Поинта сказал, что обучиться сендзюцу я смогу только после пробуждения Мангеке. — Вот как… Я расскажу, но знай, я буду первым кто убьет тебя если ты последуешь столь мерзким путем.       Возникший шаринган с тремя томоэ начал превращаться в рисунок круга, из центра которого выходило три луча в виде игл в разные стороны и немного преодолевая границы круга сразу заканчивались. Я позволил затянуть себя в иллюзию, пусть и мог скинуть ту в любой момент, мой контроль чакры и возможность её ощущать как вторую руку практически сводил на нет почти любую возможность погрузить меня в гендзюцу. Почти любую, но не все.       Я оказался в мире, сплетенном из черно красных красок, а рядом стоял Таджима и до крови сжимал кулаки. — Эта иллюзия передается поколениями в нашем клане. Когда-то её мне показал мой отец, а ему его отец и так далее. Сейчас я продолжу эту традицию, а ты смотри и запоминай. Запоминай до последней слезы матери, что убьет своего сына, до последней безумной улыбки брата, что пронзит насмерть младшего, до последней капли крови, которую прольет наш предок, чтобы остановить это безумие.       Мир начал преобразовываться и пейзажи вокруг как картинки сменяли один одного, показывая, как Учихи резали один одного. В тихую или по обоюдному соглашению, подставляя и предавая или борясь, но всё это заканчивалось одним итогом, шаринган менял свою форму, а оставшийся в живых получал силу, большую силу. Кадры применения Сусанно, Изанаги, Изанами, и других уникальных техник свойственных только определенному шарингану заполнили мой разум, вместе с тем я получал информацию и о особенностях и изъянах каждой техники и причинах почему это столь желанная сила. Снимаю шляпу перед отцом, объяснения он сократил весьма сильно.       Учихи бросались в бой как дикие звери и как звери погибали же, доводя свои глаза до полной слепоты за один бой, кровь врагов лилась рекой, но и собственная еще большим потоком. Наконец-то кадры остановились и Таджима пустился в дальнейшие разъяснения. — Чтобы пробудить Мангеке нужно два условия. Врожденный потенциал и сильнейший стресс на грани самоубийства. Мы постоянно теряем близких и их обычная смерть не спровоцирует пробуждения этого проклятого наследия, но когда ты сам, собственными руками убиваешь человека, которого действительно любишь, который приносил тепло и счастье в твою жизнь и мог делать это дальше, ты подводишь себя к краю и когда еще теплое тело оседает наземь, ты понимаешь, что уже ничего не вернуть и выброс специфической чакры пробуждает проклятие. Ты видел, как некоторые делали это по обоюдному согласию, где выигрывал тот у которого все же была достаточная решительность, или как клинок пронзал жертву изподтишка. Но после этого внутри тебя только пустота, из-за содеянного ты теряешь причину жить и потому большинство пробудившихся выгорали в первом же бою, неспособные терпеть ту пустоту, что переваривает тебя кусочек за кусочком, а взамен дает лишь ничего не значащую силу. Силу, не способную согреть и вернуть близкого человека. Многие сходили в этих танцах смерти с ума и превращались в безумных зверей, для которых уже не существовало никаких рамок, ведь если можно убить самого дорогого человека, то, что тогда вообще нельзя сделать? Наш клан начал редеть, а подстегнутые тогдашним главою и старейшины убеждали что, когда с Сенджу будет покончено, все обретут покой. Ведь ради этого мы и получили силу. Но ответь мне на один вопрос, Мэсэйоши, может ли Учиха, убивший другого Учиху, считать себя частью нашего клана, где кровные узы самая большая ценность в твоей жизни? Это кто угодно, но только не Учиха.       Отец говорил и говорил, а с его глаз понемногу скапывала кровь. Вопросы о том откуда у него столь примечательный предмет его же осуждения я решил оставить на потом. Всё это кажется мне до неимоверности странно, как будто над Учихами решили зло пошутить. Какой бы ни была сила, черпаемая из эмоций, это не более чем иррационалистический предлог. Что-то в наследии Учих реагирует на этот самый стресс, причем осознанный стресс в определенных обстоятельствах, но почему именно на него, почему именно этот катализатор? Нужно заняться более углубленным исследованием шарингана. Боже, сколько у меня уже этих «нужно»? Нужно подкопить чакры и создавать больше теневых клонов. Опять. — А теперь смотри. Смотри на величайшего и сильнейшего Учиху сразу после Индры. Смотри на своего далекого предка, и запоминай что значит быть по настоящему сильным.       Картинка сменилась опять…