Куросаки Ичиго. Как далеко сможет зайти его душа? На этот вопрос не мог дать ответ даже сам Айзен. Ичиго был не просто экспериментом, а существом, рождение которого было предопределено умом, силой, расчетом и щепоткой удачи. Все эти элементы до предела перемешаны и возведены в крайнюю степень.
Идея создать душу с изначально двойственной природой, способную к небывалому росту, сидела в мозгу давно. Существовали только некоторые проблемы — природный путь появления такой комбинации был почти невозможным, без постороннего вмешательства.
Куросаки Масаки, Иссин Шиба — шинигами и квинси. Плод их любви был бы лишь очередным инвалидом без способностей к развитию, но с некоторым количеством частиц Короля, если же прибавить сюда неучтенный фактор в виде пустоты, которая нейтрализует силу шинигами и не даст ей тронуть начало квинси, возможно все получится. Вкупе с уже существующим Хогеку, который поможет гладкому протеканию этого процесса, шанс на успех значительно возрастал.
Итоги радовали и даже настораживали. Обретение самосознания слившимися силами шинигами и пустого и образование альтер-эго самого Ичиго не стали неожиданностью. А вот самосознание сил Короля стало большим сюрпризом. Именно они и провели без негативных последствий слияние минуса и плюса, причем сдерживая их бешеную мощь в самом себе. Это уже выбивалось из изначального плана. Третье Хогеку нужно расшевелить и начать изменять своего носителя, но для этого сам носитель должен возжелать силы. Впрочем, плюс от этого тоже был. Ичиго как пустая оболочка и её можно заполнить, и всё это время Хогеку подготавливал эту оболочку. Духовное тело Ичиго было до невероятности крепким и источало реацу самим своим существованием. Даже без сил, вряд ли бы он отошел в небытие от давления первого капитана или кого-то ещё схожего уровня.
Направить жизнь столь любопытного подопытного не составило никакого труда, он практически не вмешивался, единственный раз, когда пришлось корректировать жизненный путь ещё тогда маленького мальчика случился, когда ему было девять лет.
Аусвелен. Яхве начал действовать — знак. Знак, что до финала осталось недолго. В тот момент, когда мать мальчика умирала, он чуть не достучался к своим силам. Столь сильный эмоциональный запрос мог разорвать его тело от спонтанного выброса силы. Желание не дать умереть самому дорогому человеку вступало в конфликт с сущностью совсем иного порядка, которое по совместительству фактически не просто обладало силой короля, но было им. Как и та часть, что заточена в Ичиго и сил которой не было достаточно на исполнение такого желания.
Пришлось усыпить мальчика и отогнать пустого, а подоспевшие Урахара и Иссин потом всё взяли в свои руки.
Только после Аусвелена один «нечистый» Квинси не умер. Исида Урю. Еще один его эксперимент. Не столь успешный как Ичиго, но тоже заслуживающий внимания. В него были помещены частички Короля, но уже после рождения и сами частички были слегка модифицированы. Точнее изменены. Модифицировать, то, что и так уже достигло идеала невозможно.
Всего лишь опыт на тему того, а что случиться если напитать эти самые частички исключительно силой пустоты или шинигами, а потом приживить столь неполноценный огрызок кому-либо. Исиде достались именно частички с пустотой, давать с шинигами не имело смысла и времени. Всё же заново выращивать ещё одну деревню «неполных», а потом их вырезать было не с руки и не вписывалось в сроки, потому это были единичные акции.
Мелькающая в голове мысль создать ещё один Хогеку пусть и была соблазнительной, но не вписывалась во временные рамки.
Впрочем, Исида Урю спокойно пережил Аусвелен и даже по итогам мог развиваться как нормальный квинси. В перспективе мог безбоязненно для себя поглощать пустых.
Прибывшая в Каракуру Кучики Рукия запустила целый каскад событий. Хогеку Ичиго с каких-то причин не желало втягивать своего носителя в начавшуюся бурю и заместо пробуждения собственных сил просто поглотило силы самой Кучики.
Занятный результат, но начавшиеся события уже были необратимы. Лишь вопрос времени, когда Ичиго возжелает силы. Собственной силы. Вместе с тем, поблизости пребывало сразу два Хогёку. Один в Кучики Рукии, полностью экранированный от внешнего мира и другой внутри Куросаки, который просто хлестал своей силой во вне, не сдерживая ту ни на грам. От этого был прок. Друзья Куросаки сами получили силы, которые им дал их рыжеволосый друг по незнанию. Желание самих друзей, желание Ичиго видеть их сильными и у Зангецу, как тот назовет себя в последствии, не осталось никакого выбора кроме как исполнить эти желания. Всё же это его основное предназначение — исполнять желания.
Попытки Урахары спрятать от меня Хогеку, уничтожить, и прочие способы отгорожения имели лишь временный результат. Но вот помещение его в другую душу — весьма экстравагантный способ смешать карты. Начиная от того, что носителя Хогеку почти невозможно убить, заканчивая тем, что, если Хогеку откликнется на желания того в кого оно вмещено, возникнет ещё больше трудностей.
Попытки извлечения ведут к насильной смерти, а уж желание жить простимулирует нужные процессы, но с этим как раз сложностей не было. Произвести нужную психологическую накачку для девочки не составит труда, а вот с извлечением могут возникнуть проблемы. Уничтожить тело Кучики Рукии, не вызвав спонтанную реакцию со стороны вмещенного в нее сокровища, не представлялось возможным обычными способами. Сокьёку мог исправить эту оплошность, временно. Пока духовное тело будет полностью рассеяно, а Хогеку будет собирать его буквально по кусочкам, появится возможность схватить заветный шар разрушения.
Но, право, слово. Что за детский лепет? Кпд до ужаса неэффективен. Легче было разработать обычный способ извлечения без всяких феерических представлений, что он и сделал, и мог получить желаемое в любой момент. Но представление всё же стоит оставить для Ичиго. А после несколько месяцев на приведение Хогёку в нужное состояние после воссоединения и можно начинать финальный акт представления.
События в Каракуре, ожидаемо, прошли как по маслу. А уж вырезанный совет 46 лишь обеспечил несвойственное волнение и предвкушение. Без тени сомнений он дал им насладиться безысходностью. Медленно, от одного до другого подходил и перерезал глотки, пронзал сердца и отсекал головы на глазах их собратьев, которые и двинуться не могли из-за давления его силы. Ужас на их лицах, которым можно было наслаждаться часами пока проводилась экзекуция расшевелили давно забытое чувство мести, которое он откинул как мешающее планам, но сегодня всё входило в этот самый план. Стела Короля Душ… он рассек её на две части. Война Королю Душ была объявлена. Пути назад больше нет. Осталось лишь дожидаться гостей и вовремя наносить окончательные штрихи на почти завершенную картину.
Следить за метаниями Урахары, а также всего Готея, которые подозревали о чем-то глобальном, что началось за их спинами было полезно для дела. Внутренне Айзен уже воспринимал их всех как своих будущих прямых подчиненных, а они давно не получали встряски, что будет так полезна перед войной с Яхве, а Киске понимая к чему всё идет, страдал из-за собственной беспомощности в попытках что-то изменить. Он прекрасно понимал, что с моими способностями любой план, окромя того, что остается только у тебя в голове, обречен на провал, а начни ты реализовывать его и это уже не скрыть. Ему приходилось играть по моим правилами. Не будет напитывать Хогеку — я заберу его, попытается вживить в себя — я всё равно заберу его, найдет способ уничтожить — я отниму его раньше. Эти года были для него отсрочкой, продолжая напитку он выигрывал время на дополнительные исследования, и хоть какие-то попытки противодействия, но тщетно.
Киске умён, очень умён, но не в области интриг и заговоров. Попытка заручиться поддержкой Готея, выведя на чистую воду «главного злодея» просто совпала с собственной потребностью в раскрытии. Поскольку готовить план заранее бесполезно, то он поможет попасть Куросаки Ичиго в Сейрейтей, даст возможность спасти Рукию и достичь Банкая в надежде его наглыми и непредсказуемыми действиями спутать все планы. Но это уже было предопределено самим Айзеном. Киске понимал, что мальчик эксперимент и что он важен, значит через него можно попытаться провернуть нужные махинации. Наивно, но попытка неплохая.
Достижения же Банкая столь безумным методом за 3 дня имело огромное количество подводных камней, но не для Ичиго. Проскакивали мысли пойти тем же способом, всё же силы много не бывает, но за словами Кьёки более глупого способа самоубийства придумать сложно.
Проблема его собственного Банкая уже давно покрылась плесенью. Он верил, что способен выдержать даруемую им мощь, но разговоры с занпакто по душам оказались бесполезны. Даже никаких намеков ему не предоставили. «Ещё не время» — единственные слова которые постоянно твердила Кьека.
Но сейчас не об этом. Ичиго прогрессировал в безумных темпах. Подкинутые ему враги каждый раз выводили его потенциал на новый уровень. Всё сильнее и сильнее, снося преграды и любые условности. То, что у других занимало столетия, мальчик постигал за несколько дней. Зангецу действительно поражал, но он может дать больше.
Все эти размышления промелькнули за несколько секунд пока Хицугая Тоширо не упал на пол. Неплохой потенциал и такой же эксперимент, как и Ичиго. Надавить на слабые точки и вытащить наружу внутренних демонов не составило сложности. Всего лишь пронзенная Хинамори, несколько резких слов о ней, и тот впадает в бешенство. Его ведь даже на день рождения приглашали. Контраст личностей очень поразил беловолосого капитана.
Убивать их обоих не входило в планы, но для пущего эффекта предательства сойдет, Унохана как раз «заметила» несостыковки между реальным трупом и настоящим и уже вошла в святую святых Совета 46.
— Капитан Айзен. Хотя… Называть тебя «Капитаном» вероятно больше не стоит. Предатель, Соуске Айзен.
Вовремя. Этим двоим как раз нужно лечение. Предатель… столь забавное слово. В первой жизни его окрестили так же. Но голос Уноханы предполагал совсем другую трактовку. Вот только что он предал? Идеалы? Организацию? Нет, женщина перед ним уже знала, что он был верен только себе. Он предал оказанное ему доверие. Личностное доверие. Предательство же в политике очень забавная штука. Её за мнением Айзена не существовало, а вот смена интересов вполне подходила под это понятие. Но уже нужно уходить. Сообщение о его предательстве скоро станет известно всем.
На границе своей чувствительности колыхнулось пламя. Генрюсай был в бешенстве, очень большом бешенстве. Представить шокированные и обескураженные лица Кьёраку и Укитаке не составило труда. Но план не достиг окончательного этапа. Он выстроил столь много связей, базирующихся на бескорыстной помощи, сострадании, чуткости. Почти весь высший офицерский состав застыл от полученных вестей. Отказывались принять это.
Второй акт спектакля продолжался. Осталось втоптать в грязь все наведенные мосты и показать им их неполноценность, а дальше Хогеку Ичиго довершит свои дела.
Попытки остановить его, не дать убить Рукию и много чего ещё и ещё. Почти все имели к нему претензии. Почему он? Что сподвигло его? Большинство даже сперва не поверили в возможность предательства пока не узрели всё своими собственными глазами.
Но он ушел. Ушел под их неверящие взгляды. Ушел под снедаемые противоречиями чувства большинства. Наконец сбросив маску и продемонстрировав ещё одну. Такой образ наилучше подойдет для конечной цели.
— Ты так жесток, Айзен. Сколько фальши. Несмотря на то, что все ваши связи были ненастоящими, тебе не было смысла уходить именно так. Ты ведь не испытываешь в их отношении ничего, а повел себя как последний ублюдок, но не убил никого имея столько возможностей сделать это.
— Им нужен толчок. Продемонстрированная их неполноценность, мои «немотивированные» действия, мою «жесткость», и эмоциональный раздрай лишь создаст конечную точку в моем плане. Я готовлю Готей к противостоянию с Яхве, но большинство из них не желают силы. Настрой, что я создал, будет способствовать этому, Кьёка. И это основное предназначение Ичиго. Он сделает их сильней. Исполнит их желание. Как и положено послушному творению. Если ради моих амбиций, моего Общества Душ нужно сделать их сильнее, я сделаю это. Зараки Кенпачи, Абарай Ренджи, Мадараме Икакку, Урахара Киске, Кучики Бьякуя, Кучики Рукия, Шихоин Йоруичи уже стали сильней после встречи с ним. Ещё несколько испытаний, подкинутых мной — и они жилы будут рвать ради силы. И Ичиго даст её.
— Не проще бы сделать это когда станешь Королем или использовать собственное Хогеку?
— Желание должно быть обоюдным, наверное это основная причина почему слабые шинигами не могли пережить пустофикацию, а у сильных имелся неплохой шанс умереть, в то самое время, когда самый слабый пустой добровольно принимал изменения в своей природе, желая силы и принимая ее добровольно от Хогёку, на подсознательном уровне члены Готея будут отрицать любую помощь от меня, а с Королем слишком много переменных. Я не могу быть уверенным как всё пройдет и будет ли у меня время.
— Снова планы внутри планов, а за ними скрыт настоящий план. Разве ты не боишься Ичиго? Он владеет тем же чем и ты.
— В недостаточном для него количестве. Сколько бы силы Короля не было у Ичиго, её меньше нежели у моего Хогеку. И оно не слушается его.
Кьёка лишь соблазнительно улыбнулась и исчезла.
— Вы как всегда великолепны, капитан Айзен, — голос Ичимару прервал его размышления и слышный только для него разговор.
— Злорадствовать будешь потом, Гин. У нас впереди ещё несколько месяцев которые мы должны использовать с пользой. Нужно окончательно подготовить Эспаду.
Эспада. Одноразовый инструмент. Те же опыты по скрещиванию двух видов, только теперь основой были сильные пустые. Несмотря на все попытки, Хогёку никогда не стирало окончательную грань между двумя видами. Истончало её. Давало возможность взаимодействовать двум кардинально разным силам, но не творило нового. Слишком много сил нужно для этого и только один будет достоин этой силы. Он сам. Но нужно время чтобы раскачать Хогёку. Нужен катализатор и толчок. И если толчком выступит его собственная сила, то катализатором станет битва. Битва с главнокомандующим.
Ямамото не глуп. Он должен понимать, что никто кроме него не представляет для меня опасности. Уверенность в собственных силах присутствовала и старый шинигами не пугал Айзена, до того момента как активирует Банкай. Рюджин Джакка не представляет опасности в Шикае, но его Банкай столь разрушителен, что без барьера, который прикроет окружающий мир, использовать его опасно для всего живого и для баланса миров в целом. Даже его иллюзии потеряют свою эффективность, когда спрятаться от бушующего пламени будет банально негде. Ямамото не пойдет в Уэко Мундо. Айзен не даст здесь поставить барьеры для их битвы, но это и не требуется. Атакующая сторона он и поле битвы выбирает генерал. Для этого и была создана Эспада. Дать ему время продержаться под напором своего основного противника пока будет идти эволюция, а потом сломить его.
Ещё часть Эспады была оставлена для Ичиго и тех, кто придет с ним в Лас Ночес за эти месяцы, пока Хогеку окончательно сольется со своей отделенной частью. Тогда и можно будет выступать. Нужную информацию о ключе Короля Готей получил и исходя из этого и строил свою стратегию. Ему нужна духовная миля, Каракура. И он придет за ней.
Только реальность внесла свои коррективы. Фальшивая Каракура не стала сюрпризом. Как и барьер что должен сдерживать Ямамото. Это всё было очевидно и без подглядывания с помощью гипноза. А вот то, что его встречал не лично Ямамото, а сам Готей — это какой-то сюр. На момент даже показалось, что он сам попал под влияние собственного же гипноза. Он почти не использовал его в последние месяцы, потому что отсутствовал резон. У Готея не было других способов победы над ним окромя такого же монстра, как и он сам. Неужели они придумали более изощренный план? Вывести из фигур членов Эспады и дать генералу стопроцентный шанс на победу? Они не смогут сами покинуть барьер, Айзен не даст. Главнокомандующий испепелит их если решит драться в полную силу. Неужели он что-то упустил… Но чем больше шла битва в небе над Каракурой, тем больше приходило осознание.
Глупость. Несусветная глупость. И Генрюсай должен это понимать. Или же он не смог оценить степень опасности? В любом случае это только облегчает работу. Если раньше шанс на победу над ним был равен нулю, то теперь он ниже.
Что ж, пока идет битва, можно и понаблюдать за всем происходящим. События в Лас Ночес разворачиваются по плану. Впрочем, как и всегда. Удар в тыл имел смысл, но он опять ускальзывал от Айзена. Да, он использовал Орихиме как приманку, что должна поспособствовать окончательному пробуждению Хогеку, но это было не так. Это знал Урахара, соответственно знал и Главнокомандующий. Они знали, что это испытания в первую очередь для Ичиго, но не для них. Отправлять в поддержку капитанов бессмысленно, он бы не дал умереть Куросаки на данном этапе, а в самом Лас Ночес им ловить нечего. Возможно, они пытаются создать из сына Иссина его убийцу, если Урахара смог заглянуть в истинную природу мальчика, то смысл в перестраховке был. Возможно, заранее хотят уничтожить конкурентов. Огромное множество вариантов, которые могут принести выгоду Готею от этой акции пронеслось в голове, но ни один из них не решал главной проблемы — его.
Распылять силы откровенно глупый поступок, особенно когда ставка была сделана не на Банкай Ямамото, а коллективное сражение. Но всё же существовали два варианта, когда данные действия могли бы быть оправданы. Только спрашивать об этом нужно самого основателя Готея, но сейчас тот лишь беззвучно прожигал взглядом созданную огненную тюрьму, прекрасно понимая, что самого Айзена там нет.
Первая тройка эспады неплохо проявила себя. Брать на бой с главнокомандующим, как он и рассчитывал первоначально, кого-то слабее было бесполезно. Только Улькиорра мог внести весомую лепту, но он персональный враг для Ичиго. Нужно постараться сохранить жизни хотя бы кого-то из Эспады. Если все, кто слабее четвертого номера просто балласт, то оставшиеся могут помочь в войне с Яхве. Хотя Ичиго уже исправляет столь досадное недоразумение. Секста Эспада получил порцию силы от Зангецу, стоило ему перейти из разряда врагов в разряд нейтрально-дружелюбных элементов, как и Неллиэль, прошлая Трес. Кучики Рукия и вовсе показывает небывалые темпы роста. Хогеку, который пробыл в её душе, и явно неравнодушный к ней Ичиго подняли её за короткое время от среднестатистического шинигами, которому купили место в отряде, до вполне сильного лейтенанта. Победа над девятым Эспадой лишь подтверждала сказанное. Возможно, в будущем её потенциал не уступит Азаширо. Остальные просто прогрессировали неплохими темпами. Так или иначе все капитаны и лейтенанты получили усиление.
А вот пустыми нужно будет основательно заняться после становления Королем Душ. Вплоть до изменения их природы.
Список запланированных изменений поражал самого Айзена, вряд ли он сможет сразу влиять на столь тонкие материи от которых зависит все мироустройство и на комплексные изменение могут уйти десятки если не сотни лет, но начинать с чего-то нужно.
А события тем временем развивались все быстрей и быстрей. Появление Вандервайса и Вайзардов сместило акцент боя и далеко не в сторону пустых. Вандервайс сейчас имел все шансы обезвредить главнокомандующего. Травмировав достаточно, чтобы он даже не задумывался о высвобождении Банкая. Всё же такая мощь требует от её пользователя невероятно крепкого физического тела, в противном случае она накажет столь неосмотрительного владельца. Первоначально, Вандервайс был не более чем пустым одного удара либо использования для облегчения боя остальной Эспаде, нивелируя приличную мощь Банкая, а вот Шикай… Что ж, здесь это дитя без капли разума превратится в очень неудобного противника.
Сами Вайзарды недолюбливали Главнокомандующего, сильно недолюбливали. Убрав всю оппозицию и консолидировав власть в руках, он мог спокойно реабилитировать их. Снять клеймо преступников. Но в Готей их уже не ждали, и не только их. Не ждали Шихоин Йоруичи, не ждали Оторибаши Роуза, не ждали Иссина Шибу, и они понимали это. Они аристократы, но под раздачу попали и все контактировавшие с ними. Назваться в таком случае союзниками Куросаки Ичиго пусть и было глупо, но четко показывало, что они вне юрисдикции Готея, более не считают себя его частью и тем более не считают себя преступниками.
Понаблюдав ещё некоторое время за боем пришлось заканчивать. Койот умер, Барраган умер, Тоусен умер. Можно было спасти их, но первый слишком инертный, а второй затаил злобу. Ничего в опасного, если бы не перспектива грядущей войны, где все силы придется кинуть на сражения с Яхве, и возможно он не уследит за ситуацией, а такие ненадежные элементы нужно выкинуть из игры. Третий более нелоялен. Вытащить нужно хотя бы Тию.
Удар и бой закончен. Оставлять Трес боевой единицей, особенно после того, как сейчас падет весь Готей опасно. Вполне возможно, что она решит добить лежачих. Несколько фраз о бесполезности Эспады, впрочем, благодаря «гениальному» плану Главнокомандующего так и было и вот наконец-то все в сборе, даже подоспевший Ичиго, и готовы к финальной битве, а Ямамото всё так же игнорирует происходящие.
Сегодня Ичиго должен последний раз одарить их силой, дать последний шанс. Если бы не его вмешательство, всё было б ещё скучней. Несколько дежурных фраз о отсутствии ненависти к нему и демонстрация тотального превосходства должны подтолкнуть временного шинигами к ещё большим желаниям. Жаль мальчик так и не поймет всей картины мира, пока. Возможно, в будущем. Он аристократ для Общества Душ, неудобная фигура для Ямамото, наивный подросток из мира смертных, которого точно решат затянуть в болото интриг. Проживи он хоть год в Готеи и около Айзена кроме Гина и Тоусена стоял бы и третий человек.
А сейчас… гордость и идеалы должны быть втоптаны в грязь. Разница между пешкой и ферзем непреодолима. Так возжелайте же силы, ибо в этом мире только она имеет значение! Испейте же с собственной чаши и познайте беспомощность! Короткая сшибка и Ичиго срывается на крик.
— Что же вы, по-вашему, делаете!!!
— Хинамори?!
Беспомощность которую испытывают большинство жителей Общества Душ. Какого это, испытать то же самое? Испытать «всемогущим» капитанам.
Сюмпо и поражение для них станет предопределенно. Тела опадают наземь.
Какого это — испытать слабость? Какого это — чувствовать свою незначительность перед сильным? Какого это — когда справедливость определяется сильным? Какого это — когда ты ничего не можешь сделать? Какого это — бороться с Богом? Они даже не задумывались. Не ставили перед собой это целью. А он, Айзен, поставил. Потому он сильнее. Потому они обречены проиграть с самого начала.
— Вы будете смотреть, беспомощно лежа на земле… вы будете наблюдать за исходом этой битвы.
Как и большинство через собственное бессилие лишь наблюдает.
Разверзнувшийся ад за спиной ознаменовал, что Ямамото вступил в битву. Оставшийся боеспособный командир. Единственный достойный соперник, но он сам решил изменить правила их битвы. Единственный кто также, как и он бросил вызов Королю Душ две тысячи лет назад.
Но ничего не изменилось и не изменится, он уже победил. Сюмпо и меч пронзает тело капитана первого отряда. Рука старика сжимается с невероятной силой на запястье.
— Айзен Соуске, ты попался.
— Забавно, и что вы будете делать дальше после того, как поймали меня? Та рука, за которую вы ухватились действительно моя?
— Если бы всё зависело от того, что я чувствую и вижу, то я бы сказал «да». Однако ничто не говорит мне об обратном, учитывая реацу Занпакто, что проткнула мой живот. Ты что-то там лепетал про упущенный шанс? Всё совсем наоборот — вот он мой шанс. Пламя ада!
Столпы огня охватывали поле боя, захлестывая то жаром и языками пламени, концентрация огненной реацу просто зашкаливала за все разумные пределы.
— Я намерен умереть в этом адском пламени вместе с тобой.
— А как же остальные воины? В таком случае они все попадут под твое пламя.
— Они все готовы к этому, чтобы искоренить зло. Знай, это истинный дух Готей 13!
Что за игру ведет старик? Какая нелепица. Если так, то сражайся в полную силу, активируй Банкай, не делай вид что не знаешь, что перед тобой иллюзия. Сенсорика передает абсолютно те же 5 основных чувств что и остальные органы осязания. Именно поэтому можно увидеть глубину силы, или ощутить её давление, но всё это те же чувства осязания, просто полученные иным путем. Реацу его Занпакто он может подделать с той же эффективностью что и свою собственную или кого-то ещё. Именно из-за этого Хинамори чуть не убили, Хицугая не догадался кто перед ним даже по реацу вплотную.
Раз так, пусть с этим разбирается Вандервайс.
Рукопашный бой в исполнении главнокомандующего поражал. Действительно — шинигами, которого никто не смог превзойти за эти несколько тысяч лет. Сокоцу, и душа Вандервайса Марджела уходит в небытие. Не в поток перерождений. Жуткая техника и столь же мощная. Вот только весь запечатанный огонь теперь вырвется наружу.
И что ж ты кинулся унимать его, Генрюсай? Не ты ли минуту назад говорил, что все здесь готовы погибнуть? Так дай пламени испепелить своих подчиненных, возьми под контроль и продолжай битву, а не жертвуй собой пытаясь спасти всех в этом барьере.
Обгорелое тело. Фантастика. Воплощение пламени и такой результат. И вот он стоит над ним. Поверженным и немощным. Какая бессмыслица. Это даже не десятая часть того, что мог продемонстрировать его враг. Он бы уважил старика. Сражался без иллюзий. Хогеку уже почти созрело, а способности его Занпакто требуют реацу. Много реацу. На постоянное поддержание и ещё больше на использование, но стоит отменить шикай, как его собственные базовые физические показатели многократно возрастут. Он мог дать битву как воин, но это клоуничание в бою столь сильного врага злило. Поверить, что старик так сглупил, сделал столько нелогичностей… Он убьет его. Не даст посрамить память об основателе Готея. Если всё столь печально, то прошлое должно отойти в прошлое.
— Ты оказался способен настолько уменьшить последствия столь сильного взрыва. Действительно «достойный» носитель своего звания. Я благодарен тебе, Ямамото Генрюсай, твоя самоотверженность защитила мой мир.
Занесенный меч не успел довершить удар. На этот раз его схватили за ногу.
— Не заставляй меня повторяться, мелкий поганец. Наивный! Хадо №96 «Итто Касо»*.
Вся сила, содержащаяся в пожертвованной руке, взмыла в небо и похоронила от посторонних взглядов.
Опять недооценка. Сколько можно? Разочарование за разочарованием, но следующие слова расставили всё по своим местам. Одно слово, но…
— Удачи.
Вылетев из техники, Айзен был столь обескуражен, что пропустил Гецугу Теншоу Ичиго. Это чуть не убило его, но эволюция Хогеку наконец-то начала действовать. Стоит переброситься несколькими словами с мальчиком. Ему нужен будет собственный капитан Нулевого отряда. Что ж за Король без собственной гвардии? Гин, Ичиго, они отлично впишутся в неё. И пусть сейчас они враги, но… ничто не вечно. У него есть вещь способная изменить мнение Ичиго. Ее душа, она не досталась Яхве, но сейчас не время для этого козыря.
Правда и доверие. Фундамент любых отношений. Куросаки услышал всё, пусть и в завуалированной форме. Что он эксперимент, что он его создатель. И пусть сейчас это приведет в бешенство, но правда с такими людьми как Ичиго окупается. Он шокирован, обескуражен. Только сейчас осознал, что путь для него заранее был вымощен с известным результатом. Но почему Ичиго отрицает это? Разве случилось что-то плохое? Все живы. Никто из его друзей не умер, он добился всех поставленных перед собой целей. Он ЖЕЛАЛ спасти Рукию — он сделал это. Он ЖЕЛАЛ спасти Орихиме — он сделал это. Его подвиги не обесценены, как и его сила. Пройти путь для воина и закалить характер важно, но какая разница если путь будет создан кем-то? Впрочем, подростковый ум мыслит странно, Ичиго явно не понравилась заранее спланированная жизнь.
Прибывший Иссин вернул боевой настрой своему сыну. А ведь Айзен тоже в некотором роде его отец, его создатель.
Подоспевшие Урахара и Йоруичи уже ничего не смогут ему сделать, осталось проверить сколь он неуязвим сейчас. Можно даже не думать ни о чем и не использовать гипноз. Расслабиться. Насладиться вливаемой силой. Качество и количеству перешагнули на тот уровень, где они уже не смогли ощущать его реацу. Один удар, после непродолжительных попыток прикончить его, закончил этот бой.
Пора отправляться в Каракуру. И дать последний шанс рыжеволосому шинигами.
Желай победить меня Куросаки. И тогда, возможно, после нуля будет поставлена запятая. Но эти слова он не услышал. Пусть попытается дойти к ним сам.
Каракура, город на который наложилась духовная миля. Миля, столь плотная и манящая, что соединяет и упрощает переход из мира в мир. Её энергия разлита не только в одном мире, но и во всех смежных мирах, и между ними. Столь много, что с её помощью он создаст… нет, не ключ. Альтернативный путь.
Вряд ли в Нулевом отряде сидят идиоты, которые позволят так просто пройти все барьеры, под завязку напитанные силой короля. Но он обойдет их. Буквально вырвет часть мироздания и эту часть наложит на барьеры. Зачем стучаться в дверь если можно самому её создать?
А возможно, Хогеку скоро одарит его такой силой, что он вежливо постучится и у них не будет другого выбора кроме как отворить врата.
По первому варианту Каракура просто перестанет существовать, как и ещё несколько миль отзеркаленных в Уэко Мундо и Обществе Душ, вот только миля общества Душ находится во владениях Короля. Самом насыщенном силой месте. Если бы пришлось полагаться только на Каракуру — не хватило бы и тысячи таких городов. Стянув между собой две разные точки одной мили, и получившееся расстояние просто накроет собой барьеры, преграждающие дорогу к власти.
Нужно приказать Гину убрать семью Ичиго и друзей из города пока они будут сражаться. Финальная тренировка уже началась, но зачем портить себе сюрприз. Пусть Куросаки покажет всё что может и за это его будет ждать награда. Айзен щедрый король. Он не обидит своих подданных.
А пока можно подождать. Друзья Куросаки как раз вышли его встретить. Как и Мацумото Рангику. Здесь пусть разбирается его приближенный. Ичимару есть о чем поговорить с ней. Он почти прошел проверку.
Почти. Слова о ее смерти… Он поверил им. Сказал, что даже «проверил». Жаль терять офицерский состав, но личным слугам дозволено больше. Верность должна вознаграждаться, он очень давно не следил за Гином. А пока пусть попытается убить друзей Ичиго. Тот уже близко. Он ощущает. Нет, не смотрит своим гипнозом. Просто знает. Пусть эти двое сразятся. Определят кто станет лейтенантом и капитаном нулевого отряда. Спровоцировать новую драку между ними очень просто.
— Повесь трупы друзей Ичиго на видном месте за городом.
Рука Гина касается лезвия Занпакто.
Жаль, действительно жаль. Нет ничего плохого в том, чтобы ожидать предательства, хуже, когда ты его не ждешь. Что ж, вакантное место капитана остается за Ичиго. Тот по крайней мере честен в своих намерениях.
Пронзенное «сердце», которого нет, не станет фатальным ударом. А вот яд, уничтоживший мгновенно почти все тело… Урахара Киске!!! Сознание на миг погасло, чтобы спустя секунду налиться ярким светом. смерть не властна над богом.
Она служит Богу. И сегодня Гин заслужил ее из рук самого Короля. Он такой же, как и остальные. Он видел, он знал ради чего приносятся в жертву жизни, но… оказался таким же эгоистом, как и другие. Месть? Любовь? Верность собственным принципам? Неважно, неважно что двигало Ичимару Гином, он действительно оказался змеей, как и говорил. Жаль, человек не способен понять Бога, амбиции Бога, замысел Бога. Какой печальный результат этого эксперимента.
Появившийся Ичиго… что ж, сегодня день мелких разочарований. Его реацу не ощущается, но он близок к нему по природе. Создан по его подобию. Он дал шанс Гину, он даст его и Ичиго. Не сейчас, когда станет Королем, а пока пусть удивит хоть чем-то и…
Не успела осознанная мысль сформироваться как его буквально как мешок перетащили на другое поле боя. Невозможно. В голове крутилась масса идей, объясняющая данный феномен, но… да. Куросаки Ичиго достоин. Он заменит Гина.
Только мысли о троне постоянно вытеснялись яростью схватки. Невозможно, невозможно, невозможно, невозможно, невозможно, невозможно, невозможно, невозможно, невозможно, невозможно, черт возьми НЕВОЗМОЖНО!!!
Он, Айзен, проигрывает. Его теснят. Он слабее. Так вот он какой, азарт схватки? Вот чем постоянно горела Унохана и восхвалял Зараки, вот что вывело его из себя. То, что он никогда не испытывал — страх смерти? Гипноз не действовал. Куросаки видел его настоящего, видел настоящие удары и видел настоящую суть его непревзойдённой силы, но сам Айзен не мог видеть. Как?
Последняя эволюция. Пришло понимание что бой проигран. Все кончено. Пустые стремятся принять человеческую форму. Тот монстр каким он стал… его оболочка не выдерживает, искусственно расширяется. Количество взамен качества. Последние удары, не более чем попытки изменить неизбежное.
Мугецу поставило точку в их противостоянии. То, что обрушилось на него, было силой Короля Душ. Это было Хогеку, это был Зангецу. Весь тот потенциал, который он заложил в Ичиго с рождения обрушился на него. Но как? Почему? Его собственный Хогеку не справлялся с напором родственной ему энергии, всеми силами поглощал её и просто… перестал ощущаться.
Куросаки Ичиго превзошел его. Неудивительно что гипноз, кидо как и всё остальное не подействовало. Существо нижнего уровня развития, не способно осознать силу того, кто стоит над ним. Он не мог ощутить силу Ичиго, а вот сам Ичиго видел все его тщетные попытки использовать на нем свои способности. Какая ирония.
Рана, ужасная рана, которая оставила его недееспособным, а сейчас подойдет и скрытое кидо Урахары, Айзен уже заметил его. Теперь можно не сдерживаться. Дать волю эмоциям. Проявить ярость в голосе. В последний момент, когда стена силы рассекла его, он боялся. Боялся смерти. Но почему? Он Бог, она не властна над ним, но он боялся… Желал жить. И его желание исполнили. Нет. Невозможно. Он Бог. Он не боится ничего. Это не Хогеку исполнило его желание, а он сам. Он непобедим.
Треск, и Занпакто осыпается мелким крошевом.
Кьёка? Почему она пропадает? Неужели даже собственный Занпакто отверг его? С яростью в голосе он говорил о том, что станет сильней, что сейчас выйдет на новый уровень, но внутри не оставалось ничего. Все эмоции, что по капле копились столетиями, нашли свой выход, только голос, сопровождающий его на протяжении почти всей жизни, угасал. И это было больнее чем финальная Гецуга.
Урахара и вовсе заставил сорваться на крик. Идиот верящий, как и остальные в незыблемость Короля Душ. Победитель должен думать не о том каков этот мир, но о том каким он должен быть. Вот только сегодня победа ускользнула из его рук.
Наконец-то печать поглотила его. Столь недостойное поведение… но какая разница? Всё что было поставлено на кон уже не имеет значения.
Несколько минут в темноте и разум вновь берет в тиски эмоции. Ещё ничего не кончено. Пока он жив, остается столь эфемерная вещь как надежда, которой живет большинство душ, которой когда-то он жил сам. Если нужно начать всё сначала, то так тому и быть.
***
Урахара наблюдал как Ичиго постепенно теряет силы, но радости от победы над главным врагом Общества душ не было и в помине.
— Урахара-сан, Айзен… Неужели Айзен действительно был отвергнут Хогеку? Отец рассказывал мне об этом. Хогеку имеет возможность исполнять самые заветные желания, но в таком случае… возможно, Айзен сам хотел отказаться от своей силы. Я достиг силы необходимой для того, чтобы на равных сражаться с Айзеном и во время этой битвы я наконец понял его. В его мече… не было ничего кроме одиночества. Если он обладал такой силой с самого рождения… возможно, он всегда искал кого-то, кто обладал бы схожими взглядами на мир, но когда он совсем отчаялся найти такого человека… он продолжал мечтать где-то в глубине своего сердца, о том, чтобы стать обычным шинигами…
Урахара задумался. Действительно. Пытался ли кто-нибудь из них понять Айзена? Но, пытался ли Айзен дать другим возможность понять себя? Он сделал всё чтобы никто и не помышлял об этом. За вероломным предательством стоит что-то ещё, помимо его безумной жажды власти. Возможно, Гин знал, что, но уже не расскажет…
А ведь сам Урахара даже никогда и не видел Гина. Айзен точно постоянно следил за ученым и увидь через него своего подчиненного, сразу же бы избавился от него. Просто однажды Урахара получил письмо, состоявшее из двух слов. «Для предателя.» Ампулу с ядом, который он разработал несколько десятилетий спустя, он поместил в Мацумото Рангику, и оставалось надеяться, что Айзен не свяжет эти два события, но этого оказалось мало.
***
Тьма сменилась светом. Какая ирония. Он также, как и под конец смертной жизни прикован к какому-то крестообразному столбу, а около него стоит главнокомандующий. И вот опять его жизнь возможно оборвется от огня. Их ограждал четырехугольный барьер, где возле каждого из углов сидели Унохана, Кьераку, Укитаке и Зараки Кенпачи.
— Банкай: Занка, но Тачи.
Клинок пронзил грудь и мощь Солнца обрушилась на беззащитное тело. Пятнадцать миллионов градусов по цельсию — температура солнечного ядра. Не нужны никакие слова, чтобы понять всю разрушительность такой атаки. Поддерживающие барьер уже начинали выдыхаться и их сразу заменяли другие капитаны. Если бы Ямамото так хорошо не контролировал свою силу, то никакой барьер их бы не спас.
Несколько минут пребывания в этом пламени и… Айзен остался жив. Страшная боль не тревожила сознание, то ещё не могло до конца смириться с поражением. На теле после всего даже не осталось ожогов. Хогеку под конец действительно подарило ему бессмертие. Осталось только разобраться как оно работает. Та энергия, что сжигала его и выделялась от расщепления собственных духовных частичек из которых состоит тело, просто поглощалась обратно. То, что пыталось убить его, его же восстанавливало. Занятный результат. Предпринятая попытка снести голову этим клинком завершилась возникновением на месте удара черной полосы, что начала регенерировать ещё когда меч окончательно не завершил удар, а был на полпути в рассечении его шеи.
Поняв бессмысленность своих попыток, Ямамото деактивировал Банкай. В то же мгновение барьер пересек Урахара Киске, сильно потея от той силы, что мгновения назад бушевала на маленьком клочке пространства.
— Нужно заканчивать. Смертный приговор не удалось привести в исполнение. Нулевой отряд скоро пришлет печати, что окончательно поставят крест на Айзене.
— Оставь нас.
— Главнокомандующий, при всем уважении, но держать Айзена долгое время за пределами моей печа…
—Я сказал, оставь нас, — клинок частично покинувший ножны намекал, что иного результата старик не потерпит. Хмурый Урахара лишь повиновался. Для него не остались секретом странные действия Ямамото, как и честно сказать, бездарно организованная битва. Как и ещё для нескольких людей, но предъявлять претензии бесполезно.
Барьер покрылся серой коркой, отрезая все звуки извне и возможность видеть, что происходит в нем.
— Не ожидал что по итогу ты угодишь в собственноручно вырытую яму.
— Признаться, ты тоже смог меня удивить.
— Не хочешь спросить почему?
— Догадываюсь. Что или кто такой король душ, Генрюусай Шигекуни Ямамото? Не ты ли заставил эту тварь признать Готей как организацию? Но почему не дошел до логического конца?
— Как ты это понял?
— Стела короля. Изначально там был только один закон — о том, что вся власть принадлежит аристократии. Его затерли и переписали. Я смог продатировать его возраст. Порядка шести тысяч лет. Второй же, про Готей, появился только две тысячи лет назад. Вывод напрашивается сам собой.
— Хм. Я проиграл. На подступах к Королю меня остановил Ичибей Хьёсубе. Я не мог убить его, а он меня, но я не бессмертный в отличии от него. Несмотря на всю мощь своих способностей, мне пришлось преклонить колено. Он не дал узнать правду о Короле, он же является гарантом выживания аристократов. Не думаешь же ты, что я, смотря на безразличие Короля Душ, не попытался бы истребить аристократов, несмотря на все его законы, раз уж сам решил свергнуть этот огрызок с небес?
— Тогда почему ты всё ещё жив?
— Способности Ичибея концептуальны. Власть над именами. Но моё пламя способно перебороть этот концепт. Я выжигал его чернила. Это единственная причина почему мы пришли к компромиссу. Ты ведь знаешь, что случилось с Соей Азаширо?
— Незавидная судьба. Пускающий слюни идиот. Я видел, как Ичибей пришел и забрал его имя, а потом нарек муравьем. Такая участь ждет всех в Мукене? Тех, кто перешел грань.
— Да. От всех них осталась лишь оболочка, но с тобой особенный случай. Капитан Нулевого отряда экономит силы, он не может просто так раскидываться такой мощью в преддверии войны с Яхве, потому твою казнь доручили мне, а в случае неудачи тебя положено запечатать, до наступления «благоприятного момента».
— В твоем голосе… я ощущаю страх.
— Яхве. Я убил его тысячу лет назад, до того момента как он вступил в полную силу. Боюсь в этот раз у меня не будет такой возможности. Я боюсь, Айзен. Как и всё живое в этом мире. Боюсь не за себя, но за Готей и шинигами. Я надеялся, что ты сможешь совершить то, что не удалось мне, но я не верю, что история с тобой закончиться так просто. Единственное что я могу сделать, это попросить тебя помочь Готею, когда придет время.
— Почему я должен это сделать?
— Ты можешь быть хоть тысячу раз предателем Готея, но ты не предатель Общества Душ. Я бы скорее сказал революционер, и я знаю, что ты воспринимаешь этот мир как свой.
— Столь забавное слово. Скажи ты его на заседании суда и сложно представить, сколько лет напуганные аристократы выделят мне в качества срока. Слово «предательство» их так сильно не пугает. Ведь они сами предатели.
— Так да или нет?
— Под бараками пятого отряда находится мой личный архив. Там большинство знаний и научных исследований накопленных мной, как и указания на множество лабораторий рассыпанных по всему Руконгаю. Можешь передать их Урахаре и Маюри. Возможно, они придумают как вернуть Ичиго силы. Если кто-то и будет способен победить Яхве, то только он.
— Всего лишь один архив?
— Я ещё и ученый, Ямамото, и не собирался скрывать всё накопленное вечно. Без этого невозможен прогресс, но некоторые знания должны остаться тайной. Готей ещё не готов к ним. В основном это экстремальные способы усиления, которые я планировал использовать, до возникновения идеи с Хогёку, и почти все они имеют серьезные недостатки.
— Так тому и быть, — старик как будто постарел ещё на несколько тысяч лет и пошел к границе, отделяющей барьер от реального мира, а печать снова начала опутывать тело, — Спасибо и… удачи, Соуске Айзен. Возможно, это наш последний разговор.
***
— Как всё прошло?
Они собрались в доме Уноханы, как и когда-то, а ведь она так и не выкинула несколько подарков Айзена. Фотография в позолоченной и декоративно украшенной рамке, где изображены они вместе, несколько вычурных фарфоровых ваз, в которых стояли цветы и лично им нарисованная картина. Не каллиграфия, которую преподавал Айзен в академии духовных искусств, а полноценная картина, на которой была запечатлена широкая водная гладь с отражающейся луной на ней, но самого небесного тела в небе не было, а перед всем этим, стоя спиной к зрителям, застыл человек. От того разило одиночеством. Все эти подарки были сделаны ещё во время их короткой интрижки, но тем не менее, действительно ли была это обычная интрижка? По крайней мере для Уноханы?
— Двадцать тысяч лет заключения в Мукене.
— Он согласился помочь? — этот вопрос наибольше интересовал Кьёраку.
— Да. И вот, возьми, — маленький уголек упал в ладонь капитана 8 отряда.
— Что это?
— Если совет не согласится во время войны выпустить Айзена, то раздави этот уголек. Я оставил часть своей силы в Айзене и она должна испепелить сдерживающие печати, если до того не выветриться или сам Айзен не найдет способ выбраться.
— Ясно.
— Унохана. Ты сможешь сделать Зараки сильней? — все они понимали, что значит это предложение.
— Да.
— Отлично. Тогда остается только ждать. Придется вернуть некоторых из Вайзардов, Совет 46 давит на меня за «просчеты», на свои старые посты, но лучшего варианта у нас сейчас нет, я приложу все силы, но… готовься занять мой пост, Кьёраку.
От таких вестей упомянутый сильно скривился, а дальше они просто пили и вели разговор ни о чем. В отличии от празднующего Готея, что победил «великое зло», в одном доме застыла атмосфера легкой апатии и ностальгии.
***
Я медленно открыл глаза. Занимательное времяпровождение.
— Как всё прошло, Айзен?
— Не думал, что не просто просмотрю свое прошлое, но смогу испытать то же, что я пережил.
— И как? Осознал что-то для себя?
— Нет. Я бы повторил этот путь без изменений если бы мне дали шанс. Я бы не изменил ни проигрыш от Куросаки, ни предательство Гина. Это то, что делает меня мной. Выкинь эти события из моей жизни и, возможно, не пережив их я был бы сейчас совсем другим человеком. Другой Айзен, но не я.
— Возможно, но ты и не обязан отвечать по-другому. Обелиск хочет получить от тебя ответ на незаданный им вопрос.
Белый камень и черная светящаяся надпись на нем «Встреча с прошлым» всё так же равномерно излучала свет и мне оставалось только успокоить намечающуюся бурю как в сердце, так и разуме. И что именно я должен извлечь из своего прошлого? Что осознать? Быть менее самонадеянным? Так этот урок он уже давно извлек. Больше ценить чужую жизнь? Это даже не смешно. Каждый сам определяет ценность своей и чужой жизни. Проявлять больше эмоций? Каков в этом смысл, если с ними или без них результат останется неизменным. Никто бы не забрал его ум, а фальшивые эмоции остаются для других всё теми же эмоциями. Он отлично мог манипулировать этим аспектом человеческой природы, как других, так и самого себя. Что от него хочет обелиск? Чтобы он нашел какую-то ошибку? Взглянул по-другому на какую-то проблему? Глубже осознал сам себя?
— Сейчас у меня нет никаких мыслей по этому поводу.
— Воистину. Ты знаешь всё, но не знаешь лишь себя. Тот аспект, который не подконтролен человеческому разуму. Обмануть самого себя и раскрыть этот обман в сотни раз сложнее, нежели создать Хогеку, Айзен.
— Так может поделишься мудростью? Ладно. Можешь не отвечать. Я так и вижу твой ответ - «ты должен дойти ко всему сам». Лучше скажи сколько прошло времени? Те печати резервуары что я взял с собой почти все израсходованы.
— Несколько часов. Если хочешь, можешь ещё раз нырнуть в омут из воспоминаний. Ты можешь пытаться пока не получиться.
— Пока хватит. Мне есть что обдумать. Некоторые моменты, на которые я не обратил внимание в бытность шинигами настораживают меня.
Еще несколько часов я периодически клал свою руку на надпись и входил в контакт с обелиском, пытаясь хоть теоретически понять, на чем именно я должен сконцентрироваться в своем прошлом, но ответа так и не поступило. Идея разобрать столь любопытный образец и предметно изучить как тот функционирует уже посетили закрома моего сознания, но знаний для этого недостаточно. От обелиска исходит очень специфическая чакра и, возможно, проблема в ней, а не в самом камне и в таком случае я сделаю лишь хуже.
Попытки поделиться какими-то выводами или размышлениями тоже не привели к каким-то результатам.
— Поинта, сколько людей до меня прошли этот этап?
— Единицы. Я потратил несколько десятков лет копаясь в своем прошлом. Иногда даже забывался в нем, но, как ни странно, я прошел испытание, только отпустив это самое прошлое. Я очень долго смеялся.
День медитаций и полный ноль как итог. Покой давно сменил зарождающуюся бурю. А осколки прошлого вновь были похоронены глубоко в душе. Не столь глубоко как раньше, но столь же недоступны для остальных.
— Ясно, пока хватит, — мои пальцы сцепились на увесистой папке, переданной отцом. Лучше приложить усилия к полезным вещам, нежели ловить ветра в поле. Предложенных стран на выбор не много. Четыре если быть точным. Ничего из внутреннего региона, которым напрямую владеет клан, там дайме слишком сильно держатся за власть, а города по восточному побережью и вовсе олигархические республики, часто объединяющиеся в союзы. Зато второй и третий регион имели несколько неустойчивых субъектов, готовых принять правителя из ниоткуда в следствии боргов перед соседями, которые хотят посадить своих ставленников, а уже надавив или подкупив самих интересантов, можно протиснуть буквально взявшуюся из ниоткуда кандидатуру. В других странах и вовсе был слишком большой конфликт интересов между группами, держащими власть и независимый, не имеющий никаких связей ни с одной из сторон кандидат вполне устроит их.
И здесь крылась проблема. Власть правителя слаба во всех этих случаях, а тратить время на её консолидацию не с руки. Несколько лишних лет вполне можно потратить с большей выгодой.
Но всё же один из вариантов привлекал. Война явно станет одним из основных занятий на поприще объединения земель. Дипломатия тут не в цене. Страна с доминированием военной аристократии вполне сама поднимет его авторитет в их глазах если проявить себя как блестящий полководец. Новые земли и богатства, которыми он наделит лояльных людей, выкуют хоть и слабый, но нужный фундамент. Держава, что развалится сразу после его ухода с поста правителя не устраивала, но заняться укреплением основ и реформированием можно будет уже после собирания земель. В конце концов, мир никуда не убежит, как и люди, населяющие его.
— Уже уходишь, Айзен?
— Да. Нужно заняться подготовкой. Зайти к деду как советовал отец, разобраться с записями что предоставил Ашина и много чего ещё.
— Буду ждать. Обелиск в твоем прямом распоряжении. Попытки ведь ничего не стоят.
— Я бы поспорил.
Печать обратного призыва и вот я снова в клане. Воспоминания о Обществе Душ крепко стискивали разум и постоянно норовили напомнить о себе, но вид приближающегося дома посеял внутри странные чувства, вытеснившие любые размышления. Сколь ценен мир и заключается ли его цена в людях, что населяет его?
