Новый эксперимент

      Сколь много смыслов в этом слове — государство. Держава. Вечный предмет обсуждений и дискуссий. Ее любят, ее ненавидят, считают наибольшим пороком или наибольшим благом человечества, одни думают что она создана насильно, чтобы одни могли увековечить свои амбиции и величие, другие видят в ней не более чем предмет общественного договора и возникновение такой структуры как неминуемое следствие развития человека и потребности в организации, третьи скрещивают и придумывают собственные понятия того, что такое держава и в следствии чего она возникла.       Но я могу с уверенностью сказать одно. Государство это инструмент в моих руках. Невероятно многогранный и многофункциональный инструмент, который спокойно вместит в себя ещё невообразимое количество дополнительных винтиков и механизмов, и во многом от того, как ты воспользуешься этим инструментом будет зависеть его состояние.       Я не планировал играть в демократию на данном этапе. Государство это я. Моя власть будет абсолютной, пусть мои будущие подчиненные ещё не знают об этом, но я постараюсь донести до них этот факт всеми возможными способами. — Господин Хосино, мы подъезжаем к столице.       Хосино Кенджи — мои новые фамилия и имя. Я выбрал небольшую страну буквально в Юго-Западном углу владений клана с неплохими на мой взгляд перспективами. С Запада владения Хьюга и их феодалов — неплохой источник доходов путем грабежа и накладывания контрибуций. Именно на них я и планировал ближайшее время жить. Вряд ли казна ломится от несметных богатств, а подати, которые сплачивает народ, я почти уверен непомерны. С Юга море и выход в океан соответственно. Хосино, а именно так теперь будет называться страна, лежит за основными торговыми путями, но это и не периферия, от острова Узумаки корабли идут на Юг, потом огибают Тсуки* и проходят дальше на Запад, соответственно и через часть моих морских территорий и портов. Активная экспансия на Восток позволит полностью взять под контроль поток и зарабатывать больше, а уж если реализовать канал на самом Тсуки — пропускная способность и скорость возрастут, что позволит зарабатывать ещё больше, но это лишь планы. На Северном и Северо-Восточном направлении лежат мои будущие территории, по крайней мере этого достаточно для описания большинства заурядных мелких владений. Ближайший серьёзный игрок лежит значительно Северо-Западнее и это мой «должник» Уэсуги.       Конь под седлом медленно, но верно стучал копытами и подвозил меня к вратам моей столицы, что примечательно, портовой столицы, в сопровождении ещё нескольких нарядно одетых воинов, которые были то ли сынами, то ли братьями царствующей здесь аристократии. Местная традиция требует от меня въезда в город именно на коне, как и дальнейший путь прямо к замку. Да, со всей уверенностью могу заявить, что это именно замок, в центре хорошо укрепленного города с каменными стенами и рвами, в устье реки, что впадает в море. Стратегически очень неплохое расположение.       Мои «пажи» подали знак и створки ворот поднялись вверх, открывая путь в нутро, где меня уже ждали под бурю криков и аплодисментов простолюдинов, настоящая элита и реальные держатели власти, тоже на конях и в парадных доспехах.       С ними мы и отправились в мою резиденцию. Не скажу, что встречала меня хотя бы треть города, много оборванцев и бедняков в честь праздника пыталась выпросить подаяние вертясь в задних рядах, а в передних вместе с восторженными взглядами встречались и настороженные.       Вид моего модифицированного теневого клона внушал. Высокий мужчина в черно-синих доспехах, короткие черные волосы, строгие черты лица вместе с бледной кожей, шрам на щеке и зеленые зрачки. Произвести образ бывалого воина с цепким и стальным взглядом, причем не утратив того аристократического блеска, что выражался в осанке, манерах и жестах не составило никакого труда.       Мои спутники по крайней мере были довольны. Сама ситуация очень неоднозначная. Я далеко не зря когда-то собирал информацию об устройстве местной жизни и задавал банальный вопрос всем встречным «кто-ты». Ответить на него можно по-разному — назвать национальность, подданство или гражданство, профессию, имя, религию, социальный статус и прочее.       И в ходе этих вопросов выяснилось несколько факторов. Выгодных на данный момент времени. Во-первых, национально-творческие процессы если где-то и зародились, то находятся в состоянии эмбриона. Население не осознает себя как часть одного большого народа или чего-то подобного. Патриотизм существует, но скорее исключительно в верхах. Второй занимательный факт — отсутствие легитимизации власти. В моем родном мире короли были помазанниками божьими, на востоке как могли выводить свои династии от Богов или прочих мифических предков, так и положиться на мандат небес или что-то подобное. Естественно, это не уберегало правителей, но создавало устойчивое подспорье, которое расшатать было весьма и весьма сложно. Здесь просто не существует силы или организации, которая бы превозносила верховную власть как неприкосновенную и священную для подданных. Частота переворотов, смен правителей и самых разнообразных форм государств просто зашкаливало. Никто не мог опереться на «правильный» образец.       Огромные минусы для слабого правителя и несомненные плюсы для быстрейшей экспансии и амбициозных личностей. Завоевывать и удерживать новые территории будет также легко, как и утрачивать их. Можно не считаться с интересами князьков и прочей знати — их смещение будет полностью оправданно в глазах остальных — право сильного ценится гораздо больше, чем мифические притязания на власть, что передаются из поколения в поколение и тому подобного. Такая борьба не дала окончательно законсервироваться и закрыться аристократии как классу общества и среди них действительно можно попытаться найти грамотных управленцев, командиров, дипломатов и прочих полезных должностей в государственной машине.       На всем континенте говорят на одном языке — японском, несомненный плюс, правда диалекты в регионах столь отличаются, как будто это уже совсем другой язык. Японский из моего родного мира таким разнообразием не блистал.       И здесь образовывается новая проблема. Нужен стержень, который объединит разрозненный народ в самых отдаленных частях будущей империи в единую нацию. Этого можно достичь несколькими путями: во-первых, образование на родном языке и культурное наследие, которое покажет, что мы отличаемся от наших соседей традициями, обрядами, способом мышления и менталитетом. Но не с нынешней мощью государственного аппарата и его ресурсов говорить сейчас о всеобщем хотя бы начальном образовании, да и с культурой, особенно фольклорной, что идет из народа и для народа тоже есть проблемы. Благо решаемые.       Второй путь быстрой консолидации — религия или философское учение, положенное в основу жизни общества. Стоит ли говорить, что единой религии здесь нет, а среди множества существующих выделяется лишь один общий для всех аспект — догмат о чистом мире.       Любая религия в некотором роде это протоидеология, которая объединяет общей концепцией, но на определенном этапе из-за догматичности и закостенелости становится тормозом развития. То же касается и классических учений дальнего востока, только со своей спецификой.       Мне чужды все эти идеи в силу возраста, природы и личной мощи, но как для правителя это неплохие рычаги для управления людьми. Стоит людям начать воспринимать свою землю как родину, а захватчиков как чужаков — и удерживать завоеванные земли становится в стократ сложнее. В любом случае, сейчас такой проблемы нет, что и открывает большой простор для деятельности.       Написанная мной книга «О благоденстве», должна была создать подспорье для нужных процессов и уже вмещала в себя огромнейший шлейф идей самых разнообразных учений моего родного мира — от христианства и зороастризма до буддизма, конфуцианства и всё это приправлено философией более поздних периодов. В меру догматичная, в меру восприимчивая к новым идеям книга была моим маленьким шедевром в понимании человеческой мысли и психики. Хотелось бы полностью отказаться от любых догматов, но тогда за рамки философского труда выйти не получиться, а даже если удастся, огромная куча «еретических» веток, которые возникнут из-за не строгой догматики, похоронят надежду на консолидацию населения в рамках одного образующего столпа.       В основе моего учения лежали три основы: понимание, борьба, и воздаяние, на благо общества и государства в целом. Я не старался строго прописать законы, по которым должно жить общество, оставив этот аспект на государство, но давал рекомендации как поступать в повседневной жизни. От банальных наставлений держать тело в чистоте и не одурманивать разум наркотическими веществами до постоянного самосовершенства себя как личности и познания со стремлением изменить окружающей мир к лучшему, что должно выступить неким идеалом правильного человека. Если коротко охарактеризовать эти «рекомендации», то звучат они так: понимание — ключевой постоянно повторяющийся аспект, что должен заставить личность двигаться вперед. Понимание чего ты хочешь достичь от жизни для себя или для других. Борьба с «пороками», что были классическими — вроде жадности, алчности, злости и ярости на пути к своей цели или борьба с окружающими в виде конкуренции или ещё более жестокими вещами. Здесь я прописал все максимально расплывчато — легитимизировать право на восстание в собственной стране будет только идиот. Третий аспект, «воздаяние» наступал, когда цель была достигнута или взята недостижимая до того вершина в знаниях, искусстве и прочем, что могло выражаться в шедевральной картине или научном трактате и т.д. Воздаяние выступало неким судьей всех действий, которые приносили славу и почет или забвение и смерть.       После круг замыкался и человек должен был начать заново.       Всё это очень грубо и схематично, всё же книга ни на одну тысячу страниц, и я изложил лишь общий концепт. Я постарался оставить во всем написанном предпосылки к таким идеям как «свобода, равенство, братство», но всплывут они уже гораздо позже. У меня было четкое понимание, что это лишь макулатура, которая в определенный момент станет тормозом, если во всем на неё полагаться, а низвержение её с пьедестала священного текста к обычному культурному наследию когда-то произойдет. Несмотря на то, что всё выше сказанное не очень сильно вписывается в моё желание править безраздельно, я четко давал себе отчет в том, что это временное «развлечение» и игра в государя. Люди должны править людьми, а не Боги, которые очень далеки от понимания своих собственных творений в силу возраста и иного взгляда на мир. Я дам толчок, сильный толчок, но всё остальное должно произойти без меня. Я уже ни раз убеждаюсь, что органическое развитие общества вместе со всеми теми проблемами, которое оно само же и порождает есть наилучшим. Избавь я его от всех проблем и мы столкнемся с уже названной проблемой — грош цена тому, что развалится или не сможет двигаться дальше после моего ухода, а именно это и случится, стоит мне взять абсолютно всё под свой контроль и уйти после этого. Я могу создать рай для смертных в перспективе, но… тогда пропадет любой стимул к дальнейшему развитию и даже это противоречит человеческой природе. Наши желания бесконечны и невозможно удовлетворить всех людей, не устраняя тех, кто не вписывается или не согласен с твоим понятием Рая. Люди столь разобщены своими собственными пониманиями что есть добро, зло, справедливость и прочее высокие материи, но в этом же и их сила.       Вместе с тем я не был идиотом чтобы прийти к тотально необразованному крестьянству, которое составляет большинство населения и начать проповедовать им столь сложные вещи. В моем родном мире крестьянин если и видел Библию, то только в руках священника, а уж прочитать её и понять без предварительного обучения было невозможно, как и понять что там на латыни бубнит твой пастор, но тем не менее это не мешало тому же крестьянину верить в Бога и ходить в церковь.       Потому сама книга которую я написал вмещала в себе отдельные разделы для самых разнообразных слоев общества: от тех самых крестьян до правителей и проповедовала идею, что они все единый организм и часть высшего целого — государства и их личностное развитие это развитие самой державы. Во многом я попытался создать «подушку безопасности» для своей власти на подобии мандата небес, что существовал в Китае.       Не забыл я и о разнообразных атрибутах, которые должны давать чувство единства, причем желательно в независимости от социального статуса человека — и двенадцать разнообразных праздников на каждый месяц, со своей спецификой и посвященных определенным аспектам нового учения должны дать это самое чувство единения. Некоторые праздники походили на карнавал, где могли собраться все под масками и говорить всё что душе угодно и с кем угодно. Другие праздники, наоборот, концентрировались и отражались на сугубо определенном классе людей. У меня было стойкое чувство что в будущем этих праздников станет только больше, и я ограничился самым минимумом.       А вот «высшим» материям вроде жизни после смерти я не уделил много внимания. Большинство населения так или иначе верит в свои локальные культы, я лишь дополнил, что вера не должна мешать обществу и оставаться в пределах храма и собственного дома, а дела мертвых оставить мертвым, сконцентрировавшись на жизни смертной. Такое положение в книге легко вступит в конфликт с огромным количеством культов, но и в моей стране они надолго не задержатся.       О том, как начать распространять новое учение я уже подумал. Одна из основных задач — создать класс чиновников и эффективную бюрократию взамен существующей аристократии, потому основы начнут рассказывать в школах, из школ отбираться нужные люди, что будут ходить в народ, а когда мне удастся сделать образование более доступным широким массам, тогда и пойдет более активное внедрение новой социальной доктрины.       Несмотря на кажущуюся глобальность, обучение в здешних школах не занимает много времени, от двух до семи лет, и это ещё нужно учитывать, что стандарта как такогого нет, как и нет некоего центра вроде университета хоть в каких-то землях. До меня доходили слухи о «ученом доме» в регионе пустыни, но не более. Здесь каждый занимается образованием в своих владениях в силу возможностей и собственного ума.       А ведь моя доктрина лишь очень маленькая часть такой системы как государство, впрочем, выковав воспитанных в нужном ключе людей, осуществить другие преобразования, уже более практичного и меркантильного характера будет значительно легче. Стартовый пул реформ я давно предусмотрел, но чем более глобальны эти реформы, тем больше к ним должно быть готово все общество, потому резко выходить за определенные рамки я не буду до момента пока как минимум не объединю все земли под контролем нашего клана в одно государство.       Вместе с тем мне нужна война, много войн. Записи, что передал Узумаки Ашина вызвали легкую улыбку, тот захотел устранить меня весьма элегантным и тонким способом и ради этого передал даже лишнюю информацию, а главное, и претензий никаких ему не выставишь, с другой стороны, стало понятно поклонение некому шинигами на этом острове.       Но всё это меркло в сравнении с одним фактом — Ашина дал мне возможность, точнее видение пути, который позволит восстановить утраченные силы меня в Мукене.       Если вкратце, то среди всего прочитанного излагалась история того, как их клан смог создать первые печати с духовной основой и здесь же была и подстава, о которой он не упомянул.       Первопредок Узумаки — Узумаки Дэйки создал печать резервуар для поглощения и хранения душ. Как у него это получилось если у местных недостаточно собственной реацу для любых прямых манипуляций с ней и чужой душой? Сложность была лишь в первой печати.       У тела есть одна особенность — оно растет, стареет и в процессе этого роста сменяется огромное количество клеток, и многие из них умирают и удаляются из тела одним из множества способов — к примеру отмершие чешуйки кожи из которых более чем на 20 процентов состоит пыль отличный пример этих отмерших клеток, и такой похожий механизм есть и у души — невероятно мелкие, которые даже сложно засечь высокоточными приборами, всплески реацу от пережитых эмоций, которые у сильных душ вполне способны перерасти в целый ураган, тем не менее обычным человеческим душам большее не дано. Не знаю как, в записях этого не было, а строить теории сейчас нет смысла, но Узумаки Дейки смог за несколько десятилетий скопить эти самые всплески в достаточном количестве, чтобы пустить собранную энергию на создание этой самой печати. Где он хранил её до того и как вообще смог научиться базису взаимодействия с рейши умалчивается и спихивается на наследие и артефакты Рикудо Сенина.       И вот после этого клан Узумаки пошел во все тяжкие, получив возможность удерживать души и пускать реацу на собственное усиление благодаря первой созданной фуин, они ураганами смерти начали проноситься по всему живому, собирая души и создавая уже пачками такие же печати и пуская энергию из них на собственное усиление, а после внезапно прекратили. И вот здесь и кроется та самая подстава от Ашины — он не сказал почему, а я почти на сто процентов уверен, что души после их измывательств над ними не попадали в местное пристанище мертвых, если то вообще существует, и Узумаки, выступая некими квинси и пустыми вкупе от сего мира должны были столкнуться с тем или теми, кто поддерживает порядок в мире мертвых и серьезно недосчитывается паствы. И кто-то, по-видимому, и вправил мозги заигравшемуся в богов клану.       Естественно, Ашина не сказал обо всем этом, а в тексте так и намекал, что печать, сбирающая души, будет мне очень полезна и вообще это залог хороших отношений между нами. О том, что это закончится встречей с моими коллегами по профессии он не упомянул. Но пока я более чем готов поиграть по его правилам: способы не изымать души из «юрисдикции» мира мертвых, но перед этим выкачивать из них реацу мне известны, нужно лишь будет модифицировать саму печать, которую я на что-то, но выторгую.       Это первый пункт плана. Основная проблема в том, что поглоти я даже все души в этом мире — вряд ли восстановлюсь даже на десятую часть, все же это обычные человеческие души, за очень редкими исключениями, потому второй этап подразумевал создание с помощью накопленной реацу устойчивого и главное контролируемого прорыва в хаос. Я помню сколь он изменчив и как легко преобразовался в нужную мне реацу, которую я поглотить не решился, а имея возможность исследовать её, можно будет предотвратить любые неожиданности и заодно начать наконец-то передавать хоть что-то основному телу.       Проделать тот же трюк с чакрой сейчас в силу многих причин невозможно. Я уже пытался. Любая фуин просто не вмещала требуемое количество для прорыва и аннигилировалась, когда подходила к определенному пределу. Собственной чакры недостаточно, а идея создать с десяток огромных резервуаров на фуин печатях и пропустить всю их чакру через себя, направив волевым усилием на разрыв пространства только разорвет мою собственную СЦЧ, но никак не пространство. В тоже время моя душа, пусть и осколок, спокойно сможет работать с аналогичным количеством рейши в силу и так понятных причин.       И именно для сбора этой самой рейши мне и нужна готовая печать. Создать её я смогу и сам, возможно даже с первого раза, но несколько десятилетий собирать эти самые всплески или отрывать куски от основы не лучший вариант, легче выторговать у Узумаки.       Что же по поводу той самой фуин с паразитом, о которой мы договаривались изначально, то тут всё печально и без изначального фуин накопителя с рейши, самого паразита не создать — пусть и делается он весьма легко. Простейший разум в виде инстинктов внедряется по средствам инь слепка разума аналогичного паразита, только не духовного, а какого-то обычного червя вредителя, а в качестве основы выступает душа новорожденного младенца с маленьким карманчиком для хранения сожранной души. Сам карманчик они приделывают вручную и весьма топорно. Впрочем, для тех, кто даже толком не может увидеть душу без посредничества других специальных печатей и то неплохо.       Что предложить взамен нужно подумать. Вряд ли местные шинигами сразу кинулись к Узумаки с предьявами и если несколько душ не попадут в положенное место, то заметить никто ничего не должен, а уж даже с тем мизером что удастся получить от них, можно создать несколько низкоуровневых кайдо в временно устойчивой духовной оболочке, которую мир весьма быстро разжижает, и передать Узумаки для лечения души Мито, как я и обещал Ашине.       План минимум сформировался, а я лишь отстраненно отметил, как старейший из аристократов за местной традицией передает мне золотой браслет, украшенный всяческими драгоценными камнями — символ моей власти. Надеюсь, завоевывая окружающие земли мне потом не придется надевать другую бижутерию, всё же символ власти здесь из-за уже упомянутых причин вещь сугубо уникальная.       Собравшаяся в тронном зале аристократия ждала от меня некой речи. Для них я был очень и очень далеким родственником какой-то местной аристократической семьи, который обладал нужными по их мнению качествами правителя и полководца, о которых им поведали подкинутые сведения, и, чтобы не устроить тотальную резню и внутренние распри, меня выбрали в качестве позванного на правление «князя» в надежде заиметь на того влияние. Что ж, многих из таких умников скоро перемелет война.       Стартовый запас войск после призыва «под ружье» крестьян — 15 тысяч человек, что очень неплохо по меркам моих соседей. Причем многие из воинов уже учавствовали в войнах и неплохо укомплектованы броней и оружием, точнее та часть, что составляет личную постоянную гвардию аристократ и правителя. Дефицита в ресурсах здесь нет и встретить самурая, закованного в столь тяжелые латы, что и средневековый Европейский рыцарь испытает зависть, не сложно. Это породило некие химерические стили брони, но как я могу судить, вполне эффективные. Вряд ли я сам вылезу из седла в ближайшие несколько лет, но других быстрых путей укрепить власть, наполнить казну и пустить награбленное на так нужные мне преобразования сейчас нет. — В этот день я, Хосино Кенджи, обещаю вам, что поведу наши доблестные войска по пути бессмертной славы и подвигов, которые будут воспевать в легендах…