Новый эксперимент

      Спустя день вся та напускная непокорность покинула моего пленника. Сато Джун вздрагивал от каждого шороха — боялся. Испытывал ужас и старался не думать о том, что скоро его «передышка» закончится. Палач, каждый раз выливающий ведро холодной воды, не давал спать пленнику, но и обнадеживал. Пока рядом стоит ведро, пока они одни и больше никого, самый страшный момент еще не настал.       Но стоило ему увидеть старые лица — моё и ирьенина, как обреченность в глазах стала глубоко выраженной, правда страха в них не было. Нет, это не смирение — принятие, которое, тем не менее, не способно заглушить боль. — У тебя всё ещё есть шанс избежать своей участи. — Я… — начало прозвучало очень неуверенно, голос подрагивал и все же под конец смелость преобладала — ничего не скажу. — Мы никуда не спешим. Приступайте.       На этот раз никто не надевал кляп и крики было прекрасно слышно. Намек на то, что стоит согласиться на сотрудничество и пытки тут же прекратятся. Я лишь оперся о стену и отстраненно наблюдал за происходящим. Бесполезная, ничего не стоящая храбрость и упорство в его случае. Он знает, что не выдержит, но ищет оправдание своим действиям — когда он расстанется с информацией до конца будет утешать себя мыслями «Я держался до последнего, сколько мог, на моем месте другие тоже раскололись бы и даже быстрее».       Психическое и физическое здоровье очень сильно взаимосвязанно. Иногда человек сам ищет наказания, чтобы сбросить с себя ответственность за поступки. Редкий случай, но в безысходных ситуациях, как эта, весьма тривиальный.       Мне оставалось лишь уловить нужный миг — переполнить чашу последней каплей. Палач хоть и мастер в человеческом теле, но не в психике. Какие-то попытки комбинировать душевное и физическое состояние своего пациента он предпринимал, но самоучке без врожденного таланта к эмпатии* весьма сложно зайти далеко в этом деле.       Долго мне ждать не пришлось. Заплаканное лицо, резкие судорожные вздохи и выдохи, отсутствующая местами кожа с какими-то порошком на открытых участках ран, переломанные пальцы и много крови. И это только видимые последствия. Страшную боль можно причинить и менее заметными методами. Вот прямо как сейчас. — Зубы. — Извините, что? — на секунду палач прервался, а тело напротив него лишь рефлекторно, будто в попытке отстраниться и сбежать, попыталось сильнее вжаться в кресло. — Зубные нервы очень чувствительны, — сказывается местный не очень высокий уровень медицины, — возьми ту мелкую железную пилочку и все увидишь, — ирьенин, будь на подхвате и не дай ему потерять сознание от боли.       Один из самых болезненных пыточных приемов, которые я знаю. Пусть никогда не практиковал, но в бытность свою шинигами, ещё в начале пути, без «верных» подручных, я изучал все способы не только сломать других, но и подготовиться к возможным последствиям для себя самого.       Натуральный ор огласил небольшую коморку спустя несколько секунд. Джуна трясло со всей силы и только фиксаторы не давали ему скорчиться от страшной боли, а возможность говорить он утратил из-за похожего приспособления, не дававшему челюсти закрыться. С ирьенина держащего руки на его голове буквально градом стекал пот — столь много усилий он прикладывал, не давая пленнику отойти в спасительное забытье. — Хватит. — Стоило пленнику дать возможность говорить, как он закричал будто ещё громче чем прежде. — Я все скажу!!! — измученно прохрипел почти сорванным голосом Джун, будто скинув с себя давно давивший на плечи груз, даже его тело заметно расслабилось. — Оставьте нас. — Как прикажете — хором ответили оба. И каждый из них взял на заметку новый для себя способ, такой реакции они явно не ожидали. Шиноби возможно и знал о чувствительности зубного нерва, но не задумывался о реализации данной слабости. — Что именно ты хочешь узнать? — Где вход в подземелье? — И все? — неуверенность в голосе так и сквозила. — Плюс возможные способы хоть на время избежать обнаружения, различные уязвимости и тому подобное. Заметь — города, а не вашей крепости. — Мне нужны гарантии своей безопасности и выживания моей семьи. — У Джуна открылось второе дыхание, будто и не было пыток на протяжении двух дней. В голосе вновь скользила уверенность. Да, он не плох, первоначальный план с его устранением можно и откинуть. Он весьма ценный кадр, а проложить мост доверия… Что ж, это будет легче чем кажется. — Ты немного не в том положении что бы диктовать свои условия и тебе ли не знать, что в твоей ситуации я могу наобещать с три короба, не исполнив по итогу ничего. Ты ведь не глуп. — Да? И какие у меня шансы выйти из этой комнаты зная, что предо мной стоит шиноби? Не вижу резона не отправлять меня на тот свет сразу как я выдам нужные сведения. — Щекотливая ситуация, но разве она не сближает нас? — Что ты имеешь в виду? — Мы имеем друг на друга рычаги давления. Ты злостный «предатель», я «подстилка шиноби». Неплохо правда. — Каков в этом смысл? — Ты ведь уже понял. Работай со мной. Я не откажусь от человека, досконально знающего город и все его подводные камни. Когда я возьму Амэ то сделаю тебя главой города и выставлю в благоприятном для населения свете — не предатель, а герой, великолепный дипломат, смягчивший последствия завоевания, отстоявший минимальную автономию. — Гладко стелешь, вот только, твои шансы… — Это уже мои проблемы. В сути своей перед тобой два выбора — взаимовыгодное сотрудничество, я прекрасно понимаю столь сложно будет удержать такой центр силы как Амэ, или продолжение пыток до состояния, когда ты будешь молить о смерти и ради этого расскажешь все, — я бросил взгляд на отложенную пилочку. — А если ты проиграешь? И не устранишь ли ты меня спустя несколько лет, упрочнивши контроль над Амэ. — В первом случае ты умрешь, даю гарантию. Второй вопрос очень глуп. Твоя власть будет держаться на моем одобрении. По щелчку пальцу ты умрешь. А так наши отношения вполне могут быть взаимовыгодны. Проявишь лояльность и вовсе закрепишь свои династию в правителях города. — Дай мне время подумать. — Десять минут, не больше.       Я держал ситуацию полностью под контролем — метод кнута и пряника почти всегда действенен, особенно с таким кнутом и таким пряником. Хм… в крайнем случаи можно после подтереть ему память, нанять Яманак и использовать в темную, после устранивши исполнителя, увидевшего столь занимательные воспоминания.       Я никуда не уходил с пыточной уперев взгляд в потолок и отсчитывая минуты до конца. Джун должен понимать то, кому он обязан, и кто решает его судьбу.       За две минуты до конца назначенного срока тишину прорезал уверенный и громкий голос. — Я согласен. — Прекрасно. Тогда прошу пока побыть моим почетным узником, как и надлежит обращаться с персонами вашего ранга, — насмешка так и сочилась в моем голосе, на что пленник лишь гордо хмыкнул, — Раны тебе залечат. Но сперва давай перейдем к интересуемой меня теме.

***

— Ну что там? — Выступаем через пять дней Хаширама. Когда у моего клона начнутся переговоры, это пусть и немного, но сделает наш путь более гладким, они сконцентрируются на других проблемах. Их уж я им устрою. А пока давай обсудим наш вопрос выживания. — Все столь плохо? — Нет, но я узнал весьма занимательные факты. Во-первых некоторые небоскребы оснащены работающими камерами слежениями, — Хаширама лишь вопросительно выгнул бровь, — это устройства передающие визуальную и иногда звуковую информацию в режиме реального времени причем не по принципам фуин, не говоря о том что такие наверное только Узумаки сделать и могут, а обычных… необычных взаимодействий на основе электричества, если проще стихии молнии, и специфических материалов в самом устройстве. Вкратце — ноль чакры. — М-да. Допустим ты у нас мастер гендзюцу, можешь обмануть человеческий мозг, а как ты обманешь это? — Это еще не все. Датчики слежения, датчики, реагирующие на тепло, звук и прочее и все это не на чакре. Я предполагал нечто подобное, и имею на примете несколько способов выхода из ситуации. — Грустно. Очень. Подожди, ты сказал, что это лишь в некоторых небоскребах. Нам же в подземелья нужно. — Вот именно. К нему сейчас дойдем, и поверь они также нашпигованы подобным пусть и стопроцентных доказательств этому нет. — То есть нет? — Никто из отправившихся в подземный комплекс не вернулся живым. Один раз Амэ договорилось с Узумаки и те отправили свою миссию в составе тридцати человек среди которых было двое старейшин. Вернулись только они, причем почти присмерти. Говорить отказались на отрез лишь запечатав за свой счет вход. Надежно запечатав, и все надежно подтерли. Да все знают, что однажды они были в городе и, собственно, больше ничего. — Это все меняет. — Вот именно. Мы не должны постоянно скрываться — всего лишь и нужно проникнуть в комплекс и после про нас забудут, там следить и мешать нам бойцы Амэ не смогут, точнее я уверен им дадут команду не лезть за нами, они сами не знают о существовании входа, лишь то или кто находиться в самом комплексе представляет опасность. — А сам вход? Только не говори мне, что пока ты будешь разбираться с ним мне придется сдерживать несколько тысяч шиноби? — Мадара поможет. Главное мокутон не демонстрируй пока не прорвемся. — Я не идиот. Способы по-тихому обезвредить печать есть? И где вообще она находиться? — В подвале одного из небоскребов, имеющего уже упомянутые мной датчики. Ставили печать Узумаки. И если по-тихому пробраться к ней возможно у нас получиться, то тихо обезвредить… неплохой вызов мне как фуин мастеру. Двое старейшин от Узумаки с достаточным количеством времени и ресурсов способны на многое. — Допустим мы за пять дней каким-то чудом найдем способ обойти системы слежения, хорошо, но как быть с Мадарой, он ведь выдаст нас. Где он кстати? — В соседней квартире, — Хаширама закашлялся на этих словах. — Это какая-то шутка? — Нет, брат достал весьма эффективную технику сокрытия. Даже я его не ощущаю, и ты. А сенсоры мы не плохие. Вот только чувствовать можно не только чакру и его попытки пошпионить за нами я пресёк на корню, он лишь знает, что здесь находятся два человека — я и еще один неизвестный. — И на что он надеется? — Зная Мадару, он сам не знает. Будет действовать по ситуации. К явной подставе и вредительству он не опуститься, но случайность никто не отменял. Что с ним делать… у нас есть много времени подумать. То что он рядом даже выгодно, мы можем хоть частично контролировать его, боюсь в противном случае за ним бы уже бегали шиноби Амэ, а вот то что Кайто умолчал о еще одной квартире в своей собственности и похожим же способом дал ему укрытие… я разберусь когда вернусь в клан. — Для тебя это явно не сюрприз. — Я предполагал нечто подобное, а пока давай размышлять. — Из видимого могу сразу предложить гендзюцу на себя и на местность для избегания обнаружения камерами, со звуком тоже проблем быть не должно, шиноби мы или кто? С датчиками тепла уже сложнее, но мы ведь ирьенины, а ты еще и фуин-мастер, я думаю создать несколько печатей, изолирующих тепло тела и не убить нас в процессе, ты сможешь. Что там еще? — На некоторых этажах можно ходить только имея специальные пропуски, утерянные или уничтоженные давным-давно. Их не имеют даже главы города и если общие помещения просто мониторятся камерами, то те уровни посекретней напичканы, помимо этого, и датчиками движения, света, воздуха и прочего — в общем, всего, что может выявить человека не только по прямым, но и косвенным признакам и это еще не полный комплект — весь спектр систем обнаружения не знает даже допрашиваемый мной Сато Джун. В тех местах просто поднимается тревога и пока посторонние находятся там об этом будет знать весь город. — Мне начинает казаться что прорваться с боем будет и то легче. — Этот вариант не исключается. — Тогда еще один вопрос, ты ведь знаешь где точно находиться вход, как он выглядит и прочее? — Да. — Отлично, если в общих помещениях камеры… подожди, а как насчет улиц и прочего? — Они есть, но не рабочие. Энергии на их поддержание не хватает, а как починить или напитать дополнительно «резервуар», — я натурально взял слово в кавычки, объяснять Хашираме что такое реактор сейчас не имеет смысла, — ее вырабатывающий никто не знает. — Хоть что-то. Может уничтожим резервуар? И где-то ведь должны быть помещений охраны мониторящих изображения с камер? Если устранить их… — Первый пункт не устраивает меня, так мы, во-первых, сразу поднимем весь город на уши и не факт, что спокойно доберемся до назначенной цели, а во-вторых, поганить мой будущий собственный же город я не дам. Второй пункт возможен, но сопряжен с неоправданным риском. — Тогда предлагаю следовать правилу наглость второе счастье. Проходим общие помещения скрытно, а далее просто сносим все с грацией слона в посудной лавке. Можно еще с помощью клонов устроить какие-то диверсии и выиграть немного времени. — Неплохой вариант, осталось придумать как вписать сюда Мадару и изобрести несколько специфических печатей. — Приятно иметь карманного фуин-мастера. А вот Мадару можно и даже нужно…

***

      Пять дней пролетело незаметно, все были изрядно заняты. Шин постоянно не находил себе места и занимался чем только можно в том числе и доставая окружающих в силу моей занятости, расхаживая по лагерю и читая нотации молодому поколению. Весьма дельные — касающихся выживания на поле боя, сейчас то он в основном в силу возраста сидит в ставке командования и лишь наблюдает за битвами, а раньше был весьма грозным воином.       Так я его и выловил во время очередной лекции под немного фанатичными взглядами солдат. — Пора, Шин. — Уже? Сейчас, дай мне минуту, мы ведь точно не опоздаем.       В нескольких километрах от лагеря нашей армии есть небольшое село — где и держали Джуна, которое выступит нейтральной зоной переговоров. В качестве сопровождающих нас уже ждал все тот же Хаяси Ито с несколькими шиноби и дворянами. Легко кивнув мне и седлав лошадей, чтобы подстроиться под наш темп, мы отправились на встречу.       Заранее через послов условив количество охраны и состав каждой из делегаций я лишь тянул время и давал намеки на скорое завершения конфликта на самом же деле планируя лишь разыграть несколько спектаклей, да затянуть переговоры подольше, возможно на несколько дней при удачном раскладе. Весточки нужным людям о первом поражении Амэ я уже отправил, и они должны пошевелиться активнее, Амэ когда поймет что переговоры изначально были провальны пусть и нехотя, но выложит свой основной козырь и вот именно из-за него и приходиться всеми возможными силами медлить.