Новый эксперимент

— Долго ещё? — Потерпи, Хаширама. Важный пленник уже взят. День, два и он расколется. — По-другому никак? Вы ведь точно как-то готовились с Кайто, неужели никаких наметок? — Наметки есть, но пользы от них мало. Если тебя устраивает проверка более чем десяти подозрительных точек в городе, параллельно прячась от оравы шиноби и неизвестно как работающих охранных систем города, то милости прошу. План изначально строился на взаимодействии с моим клоном.       Хаширама лишь понурил голову — ему претил способ, при котором погибнет столько мирного населения, а армии обычных людей он никак иначе со своей позиции силы и не воспринимал, но стоит отдать должное, это были лишь причитания, Хаширама не настолько мягок. — Что-то грустно, может в карты, Мэсэйоши? — Какой раз уже?       Не спрашивая меня карты полетели на стол, а вместе с ними и фишки. Местный аналог покера. — Что ставим? Ночное дежурство? Деньги уже ведь проиграл. — Не сыпь соль на рану. Ты шулер каких поискать, Мэсэйоши. — Говорит человек, выращивающий мокутоном карты, пропадающие, как только те стали не нужны и появляющиеся в самый ответственный момент. — Говорит человек, наложивший на всю колоду гендзюцу.       Я лишь усмехнулся — мы весьма разнообразили наши игры от безделья. Разведка Амэ прочесывает город всеми силами, проверяя помещения и иногда устраивая облавы. Не только мы можем половить рыбку в мутной воде. И вот уже который день мы скрываемся на квартире Кайто, выжидая нужного момента. Несколько фуин печатей скрыли наши источники чакры, но от нескольких обысков квартиры это не спасло. Пусть ищейки ничего и не нашли, не тот уровень, чтобы заметить и тем более сбросить гендзюцу.       Сколько родного в этих словах — иллюзии, гипноз, обман, как только не называли способности моей Кьёки. С чакрой вышло более забавно: помню, как только подступился к техникам гендзюцу, не мог вывести хоть каких-то закономерностей, пока не провел долгой работы, размышляя над ручными печатями, к «разгадке» которых я почти подошел. Все может оказаться гораздо проще и сложнее одновременно. В любом случае нужен ещё год или два.       А само гендзюцу оказалось едва ли не одной из сложнейший дисциплин, требующей неимоверной точности, иной раз, которой могут позавидовать и некоторые медицинские техники.       Иллюзии на местность наиболее просты, если только это не динамические, а статические дзюцу. Пять процентов инь составляющей, заключающей в себе информацию о том, как должен выглядеть объект и девяносто пять процентов ян составляющей — каркас самого объекта. Обнаружит такое любой сенсор, но они редки и не зря считаются бичом любого иллюзиониста.       С гендзюцу на человеке всё более интересно — в зависимости от желаемого эффекта соотношения инь и ян попадающим в тело врага будет разным. Если нужно вызвать реакцию вроде страха и прочего, спровоцировав выброс гормонов — то превалирует ян составляющая, где инь лишь направляет ее, если нужны зрительные или звуковые иллюзии, то превалирует инь, влияющая на мозг и чувства. Но в большинстве своем реакции организма взаимосвязаны и техники гендзюцу часто приближаются к соотношению пятьдесят на пятьдесят. В технику можно заложить целый комплекс действий и влияний на человека, задавая условия и прочее. И чем сложнее, тем больше усилий и контроля нужно, и тем больше чакры. Самые изощренные дзюцу, комбинирующие динамические иллюзии на местность и внедрение в СЦЧ противника тратят не меньше, а то и больше, чем объёмные ниндзюцу.       И в этом главное отличие от моей Кьеки — чакра в гендзюцу не способна изменяться, она выполняет четко заложенный алгоритм, пусть и с большой вариативностью. Если я мог с помощью дзанпакто внушить всё что угодно в любой момент времени, то с чакрой я не смогу создать столь всеобъемлющую технику, этому мешает сама чакра, неспособная по моей воле измениться в организме шиноби, подстроиться под ток СЦЧ и вызвать нужные мне реакции, только если они будут заранее записаны в технику, которая к тому же очень сильно зависит от внешних раздражителей.       Я не говорю уже о том, что вложенная энергия имеет свойство заканчиваться, и далеко не каждая техника способна продолжить действовать после того, как шиноби понял, что попал в гендзюцу. Плюс сторонний человек или ты сам способен легко разрушить иллюзию просто вмешавшись в ток чакры, резко приостановив его и вложенная чакра противника просто рассинхронизируется с твои потоком и будет насильно выведена как чужеродный элемент.       Это основные принципы работы гендзюцу, естественно, существуют исключения из правил — особенно в нашем клане, но такие техники, идущие вразрез с основными канонами, доступны только шарингану и иногда только его четвертой стадии. Основное достоинство самого шарингана помимо предугадывания действий, идеального зрения, лучшей реакции и копирования дзюцу это как раз возможность постоянно «обновлять» технику при зрительном контакте, будто транслируя приказ чакре, и как следствие управлять и менять иллюзию, что немного приближает шаринган к функционалу моего дзанпакто, единственная проблема в том, что не каждый Учиха способен при встрече взглядами с противником «углубить» действие своей чакры на него, но, тем не менее, чем чаще враг смотрит в шаринган, тем большую могилу он себе роет, учитывая что наше доудзюцу одно из тех, техники которых не разрушаются после выявления.       Я уже молчу о том, что истинные мастера комбинируют шаринган и обычное гендзюцу, враг может думать, что смотрит Учихе в ноги, или вообще не на него, а тем делом пялится прямо в глаза, не осознавая этого из-за сторонней техники.       Такие особенности шарингана один из столпов доминации клана Учиха и причина страха перед нами — ты никогда не знаешь, что уже попал во власть шарингана, это пугает многих, кроме Сенджу, что уже выработали много противодействий и приспособились к битве с Учихами, что, впрочем, далеко не панацея, клан силен не только доудзюцу.       А зашедшим к нам в комнату шиноби с головой хватит и обычных техник. Сложенная печать и от меня отделяется волна чакры будто от ниндзюцу, только невидимого и внедряется в СЦЧ. Плюс такого подхода в отличии от иллюзии на Местность — это возможность обмануть сенсора на короткое время. Глаз шиноби видит нас, но информация к мозгу не доходит, точнее он отказывается воспринимать ее. Я, Хаширама, столик, разбросанные карты и фишки — ничего из этого, кроме пустой комнаты, ищейки не увидели и спешно покинули нас, скрыв следы своего присутствия. — Это какой раз был? — Четвертый. — Все еще не привыкну как ловко ты обводишь их вокруг пальца, но со мной такой трюк не проканает, — карта в руке Хаширамы растаяла, — накидывай себе штрафных очков. — Сразу после тебя, мой друг, — кунай резко пронзил лозу, ворующую карты и кладущую нужные через щель из-под дна деревянного стола. — Хех, с тобой интереснее играть чем с Тобирамой. Тот вечно обижается на мухлёж и уходит заниматься своими делами. — С тобой в клане хоть кто-то играет? — Хаширама резко помрачнел, но также быстро и отошел. — Не важно, просто у них нет азарта и игрового задора. — Скорее не хотят затягивать себя в кабалу с твоей манерой игры. — Это история умалчивает, Тобираму и вовсе сложно уломать на отдых, вечно сидит и корпит над техниками. — Все также пытается разгадать секрет теневых клонов? — Я до сих пор не верю, что ты дал им его название. Хм… интересно, а если ставкой будет техника? — Могу поделиться. — Да ладно, это шутка, Мэсэйоши. Возможно, потом, когда война закончится. Кстати, тот ведь твой клон, Хосино Кенджи, кажется, не совсем обычный, я прав? — Модифицированная версия, но я столкнулся с проблемой — действовать автономно и без уведомления клана невозможно, эти клоны пусть и частично, но решают задачу. Плата за это соответственная. — И какая если не секрет? — Все просто — мой резерв постоянно на четверть пуст, а скорость его восполнения урезана примерно на пятнадцать процентов. Грубо говоря часть резерва будто зарезервирована под технику для постоянного поддержания клонов, как и урезанная скорость заполнения. Взамен клоны способны восстановиться после повреждений, обновляя себя, передавать информацию в любой миг и существовать до того момента пока я их не развею. — Слишком хорошо, неужели никаких подводных камней? — Урезанного резерва и скорости восстановления чакры недостаточно? Но в целом ты прав. Клоны не могут восполнять резерв, это делаю я, а КПД передачи им чакры тем ниже, чем дальше они находятся от меня, и сам расход повышается в случае активных действий от стандартных пятнадцати до ста процентов в разных случаях. Впрочем, это пока лучшее что я могу предложить. Поделки можно улучшить, используя фуин на клонах, но взаимодействие между дисциплинарных техник — ниндзюцу и фуин ещё не столь хорошо мной изучена и… — Ладно, ладно, я понял. Боюсь если ты хоть когда-то поговоришь в спокойной обстановке с Тобирамой, то мы с Мадарой потеряем братьев в неравной битве со словоблудием. Сколько у тебя хоть таких клонов? — Три. Хосино Кенджи, «клон два» занимающийся связями с Узумаки, отыгрывая к тому же роль «учителя» и «клон три» ученый-боевик-диверсант-медик и прочее, универсал, одним словом, с сетью, пусть и не больших, но лабораторий и не только. — Сильно. — Разве твои древесные не похожи на моих? — Скорее на обычных теневых и передают знания они гораздо хуже, правда значительно крепче, а тот вариант с автономностью мне будет доступен только после освоения Сендзюцу за словами Кацуи. — Занятно. Она твердит все о том же? — Да, как заведенная в духе: «Мадара конечно хороший парень, но если пойдет против тебя, бей не раздумывая», —Хаширама буквально писклявым спесивым голосом передразнил свою наставницу, — не подумай, она хорошая женщ… слизень, но её как будто подменяет стоит зайти разговору о Мадаре, теперь хотя бы догадываюсь почему. — Что-то обо мне было с последнего раза? — Все то же, держать поближе и попытаться через тебя повлиять на Мадару. Боже, как же осточертели эти игры вслепую, — со вздохом констатировал Хаширама, вертя в руках карту, изменяющую свой вид в зависимости от того с какой стороны на нее смотреть, — неплохая попытка. — Ты бы еще больше распылял столь «непримечательных спор» от тех цветочков в углу. Я далеко не зря ирьенин. — Как скажешь, — вновь тяжелый вздох, ручная печать и цветник увял, — немного неприятно сидеть в информационном вакууме. — Радуйся, что я покрыл комнату печатями, в ином случае пришлось бы и дальше скрывать чакру. — Да, да, да…       Я все еще порой удивляюсь способности Хаширамы вывести любого человека на простой диалог, придать ему налета серьёзности, а потом вновь свести к простоте. Делает он это неосознанно, от того искренне и подкупает этим людей. Давно ли я просто так разговаривал? Давно, очень. Когда вокруг тебя вертятся люди, которым минимум по сотне лет — офицеры, командиры, аристократия, что давно закрылись в себе и проявляют лишь часть истинного характера, не говоря уже о постоянных недоговорках… и даже ближайшие друг другу люди под гнетом лет все больше и больше становятся себе на уме. Ямамото и компания лучший тому пример. Мосты наведенные между ними невероятно крепки, широки и сделаны на совесть, но по ним будто уже никто давно не ходит. Выживание Готея — всё остальное потом. Странно — тот же мост Генрюсай провел и ко мне и, наверное, только раз ним прошел — тогда, в битве над Каракурой.       От того более смешно, что теперь у меня есть пусть и малое, но понимание чем ценны такие разговоры. Унохана, Хинамори, Ямамото, Кьераку… как много я тоже упустил под гнетом цели? Не смог оценить, ощутить, взглянуть под другим углом. Не смог принять всю ту наивную непринужденность своего лейтенанта и понять целенаправленные разговоры Уноханы, уводящие меня от размышлений о Короле Душ, Готее и прочем… будто знала, хотела хоть на время убрать давление, но тщетно.       А сейчас… что же изменилось? Цель все та же, трон должен сменить своего владельца… но обстановка другая? Я не знаю сколь глубоки здешние топи и глобальные проблемы… от того мне и легче от своего незнания? Будто сейчас я в детской песочнице. Легче оценить что-то новое, избавившись от груза ответственности… но ведь я ее никогда не… нёс? — Твой ход, Мэсэйоши, чего застыл? Или опять размышлял о насущном? — Мало знаний чтобы делать хоть какие-то выводы о нашей с тобой «игре» не понятно с кем и непонятно против кого, даже количества игроков и их целей нам не известны. — Прорвёмся. Все в план не уместить, постоянно что-то норовит пойти не так. — Соглашусь, а подменённые карты все же попрошу вернуть.

***

— Будешь присутствовать, Кенджи? — Да, чем быстрее всё закончиться, тем лучше. — Как знаешь, мне наблюдать за пытками не нравиться. — Хорошо. Тогда встретишь посыльного Амэ пока меня не будет, назначь им встречу через неделю. — А не слишком много? Фора во времени все же. — Она нужна и нам, чем дольше, тем…       Не успел я закончить как нас прервало громкое мычание Сато Джуна с кляпом во рту, не самое приятное зрелище. Раздетый догола, уже немного избитый с кровоподтёками по всему телу. Немного безумный и отчаявшийся взгляд, но с крупицами надежды. — Я пошел, сделаю как ты и сказал.       С этими словами Шин и покинул небольшую холодную темную комнатку без окон, которую мы «арендовали» в одном селе неподалеку Амэ. Обычный погреб я бы сказал, но еще два человека в комнате в купе с инструментами не самого приятного вида уже создали антураж пыточной. Глаза Джуна забегали по углам комнаты в предчувствии опасности, выискивая там призрачные шансы на хоть что-то, будто кто-то придет и спасет его. Тело немного дрыгалось, будто хотело избавиться от пут, которые крепко держали его на специально оборудованном кресле. Такая реакция заставила равнодушно пожать плечами пыточных дел мастера и передернуться стоящего около него ирьенина. — Начинай. — Как скажете, господин.       Стоит признать, Джун держался крепко — ни обычное избиение, ни печально известные иглы под ногти, ни несколько снятых лоскутов кожи, ни изъятый глаз не расколи его, но подвели к краю. Я понимаю за что он держится, что заставляет его разум хранить свои секреты. Жаль услуги Яманак мне были не по карману.       Спустя короткое время его лицо ничего не выражало, лишь тело дергалось в конвульсиях. Стоит отдать ему должное, воспитание он получил не только финансовое, но и военное. В подкорку вбитые понятия о том, что такое настоящий воин значительно повысили порог взлома. Уверен, будь на его месте кто-то другой из правителей Амэ и он бы уже раскололся, но Амэ никогда не жаловалось на недостачу квалифицированных кадров и не в последнюю очередь благодаря конкуренции в верхах между собой. — Оставьте нас наедине, — мне лишь коротко кивнули и взобравшись по лестнице хлопнули крышкой люка, чуть не погасив потоком воздуха горящие свечи. Вынув кляп из рта я чуть не получил плевок кровью в лицо. — Я… ничего не… скажу, — слова эти дались ему с большим трудом. — Это ведь только начало, первый день, — он промолчал, — ты даже не знаешь, что я хочу узнать. — Даже узнай ты уязвимости крепости, тебе не взять ее даже за несколько месяцев. Скоро вас растопчут, как растоптали глупцов до тебя. — Ты так уверен? И убавь ненависть в голосе. Знаешь, тебя ведь держит только твое положение, твои богатства, твоя семья, ее статус, дело твоих предков, — я сделал небольшую паузу, — такие как ты достаточно ценные кадры… — Пхах, вербовать меня вздумал, надо было думать раньше. — … Ты видишь, что залог выживания Амэ — это выживание твоей семьи, а что, если я скажу, что она не в безопасности? — я достал конверт, на котором были печатка отправителя и одновременно печатка города, доказывающая подлинность письма, — знаешь, что это? Письмо от верного мне шиноби, он в городе. — Даже не думай меня запугать, — Джун сплюнул кровь и на этот раз вполне удачно на мои ботинки, — в городе твоего шиноби убьют быстрее чем он достанет кунай. — О, ты уже забыл о шиноби смертнике? Вы ведь догадались. Помнишь ведь случай в казино. — Ты не посмеешь! — Почему же? — Ты. Не. Посмеешь, — эти слова дались пленнику с явной сложностью. Он на пределе, даже говорить ему и то сложно. — Боюсь, далеко наш разговор в таком случае не зайдет. Ты ведь даже не знаешь, что именно я хочу, — я резко опустил голову и встретился с ним взглядом, — где вход в подземелье? — Какое подземелье? — О как глазки забегали, значит все-таки есть, не волнуйся, я и так был уверен в его существовании. Знаешь, вы достаточно ловко обвели всех вокруг пальца, уверен, были случаи, когда птиц твоего полета брали в плен тайно для Амэ, а потом с помощью промывки мозгов возвращали обратно, и по доступным мне отчетам вы все легко расставались с информацией о Амэ. Вот только она ни разу никому не помогла в силу многих причин. Даже Яманаки неосознанно попали в ловушку, они не там искали, а ваши собственные менталисты сделали все, чтобы дать ложный след. Все попытки краж, диверсий и прочего в Амэ если и были успешными, то ничего не приносили по итогу, кто-то лишь заглатывал наживку. Это навевает на определенные мысли, ведь никто не станет искать подземелье при виде единственных в мире небоскребов, не так ли? — Не знаю, что ты себе понапридумывал подстилка шиноби, где во всем тобой сказанном блеф и правда, но ты ничего от меня не узнаешь. —Значит придется идти другим путем. Знаешь, вы неплохо перестраховались — незаметные поделки Узумаки плюс принятый перед битвой допинг неплохо притупляют боль и делают организм более выносливым, но что, если я скажу, что ты сейчас всего этого лишишься? — вот теперь изумленное лицо, сменившееся гримасой ужаса, сняло браваду моего пленника, — и да, я не подстилка шиноби, я и есть шиноби.       Несколько прикосновений к груди, плечам, голове, животу и вот проблески наложенных фуин несколько раз мигнули, чтобы потом затухнуть. Следующим в ход пошел небольшой шприц с весьма занимательным составом, приготовленным бывшим здесь ирьенином, что выводит всё лишнее с организма.       После всех процедур, запихнув обратно кляп, я покинул помещение и вышел к уже ждущим меня «напарникам» — Не кормить, не поить, не убирать, свет потушить, спать не давать. Пусть промаринуется в собственном соку. Завтра продолжим. — Уверены? Не подумайте, я в вас не сомневаюсь, но все же… — Это не мой профиль? Не волнуйся, я знаю, что делаю. — Как прикажете.