Оставайся такой же, Самой тёмной звездой, Величественно Сияя для меня… Depeche Mode — The Darkest Star
В клубе было шумно и дымно. Кроули вальяжно продефилировал до бара, заказал себе виски и окинул людное помещение взглядом, выискивая удобное место для себя любимого. Полночь — клуб был переполнен, и сочные красавицы и красавцы напивались ужаснейшим образом. Демон решил последовать их примеру. Он откинулся на спинку удобного мягкого дивана и отвёл чужие взгляды, чтобы свести контакты к минимуму. Кроули слишком устал с дороги и, пожалуй, был ещё слишком трезв. Он услышал про некого Люцифера Морнингстара, когда регистрировался в отеле. Точнее, Кроули постоял пять минут напротив милой дамы, которая так кстати нашла свободный просторный люкс. Демон спросил её о местных достопримечательностях, а та сообщила ему про интересный клуб. Люцифер. Морнингстар. Кроули долго и громко смеялся, стоя посреди холла. Он знавал немало Люциферов, но конкретно этот, кажется, был самым занимательным. Человек с таким именем и фамилией, да простит его Сатана, не мог не быть интересным. Представлялся полный богатый извращенец за сорок, который, несомненно, всегда был в роскошном костюме. Рубашка не будет сходиться в районе живота, а хитрые светлые глаза станут вечно пожирать силиконовых моделей. О, Кроули таких отлично знал: их демон чаще всего склонял к греху, а после утягивал души в Ад. Его любимый тип — с ними было меньше всего возни. От местного колорита даже немного подташнивало. Народ был гнилой, и Кроули подумал, что мог бы пожить здесь какое-то время — стоило лишь немного привыкнуть. Музыка раздражала, но он не планировал задерживаться в клубе, оставаясь здесь лишь из интереса. Кроули слышал, что Дьявол восседает на роскошном троне в своём мрачном царстве, но ни разу не видел его там лично. После падения и формирования Ада Кроули ясно дал понять, какого он о нём мнения, однако, со временем несколько остыл. Жизнь с людьми учила многому: некоторых нельзя переделать — остаётся лишь смириться. Кроули не стал карабкаться вверх, посмотрев на ситуацию с другой стороны. Люциферы стали появляться уже в первом веке нашей эры. Люди тогда считали это остроумным, либо же придавали имени особую значимость, называя любимого сына в честь Дьявола. Одни совершили колоссальную ошибку, назвав сына в честь демона-змея. Кроули жадно проглотил эту историю в 1239 году, подавился ею, а потом долго переваривал. Люди всегда были сумасшедшими. Кроули обожал эту черту, восхвалял ее, однако не признавал глупость. Глупость Кроули считал смертным грехом, что когда-то вложил в голову ЛаВея, даже не подозревая, чем это все закончится. В клубе, так иронично названным «Свет», Кроули ощутил себя хорошо после третьего стакана. Время тянулось медленно, а он всё не ощущал ничего близкого к энергии даже низшего демона. Пьяные проститутки, наркоманы, преступники — это всё мелочи. Настоящий Люцифер пробил бы стены лишь своей энергией, если бы захотел, взорвал голову каждого, снёс этот крупный город щелчком пальцев. Люцифер Морнингстар не являлся тем самым Люцифером, но любопытство не отпускало, хоть и несколько померкло. Кроули с трудом признался сам себе, кого он по-настоящему желал здесь встретить. Они не виделись с Самаэлем так долго, что демон забыл все обиды, потому что время действительно лечит. Он помнил, насколько ужасно это существо, но также хранил в памяти все те мгновения, что они провели вместе. Хотелось просто взглянуть, во что превратился грандиозный Самаэль, и насколько Дьявол был достоверен, исходя из всех красочных рассказов. Про Сатану говорили всякое, но верить стоило далеко не всему. Кроули знал этого гордого сильного парня настолько хорошо, насколько плохо знал Люцифера. Падение серьёзно изменило Кроули, и вряд ли не повлияло на одного сына Божьего. Самаэль ещё в Раю источал невероятную злобу и обиду по отношению к Отцу, которые тот счёл высокомерием и неблагодарностью. Он, конечно, был эгоистичным, но часто вспоминал про близких, любил своих братьев. Ему не нравилось то, во что превратились Небеса, и Кассиэль был с ним даже согласен, поэтому легко согласился на задание и подарил людям Волю, связав сам себя окончательно. После этого ему и намекнули на то, что за людьми кому-то нужно присматривать. Слухи о том, что Сатана свалил в отпуск, могли быть правдой с учётом того, как именно прошёл «недоапокалипсис», но больше удивляло, что Люцифер, явившись на землю, пришёл не к нему. В последний раз они пересеклись вскользь, и Кроули помнил эту знакомую энергию: обида, какая-то тоскливая горечь. Он сразу позабыл о всех делах, стоило ему вспомнить, как они нежились в саду, расправив свои крылья, как Самаэль вечно жаловался на что-то, лёжа головой на его коленях. Он был по-настоящему красив — самый красивый ангел, смешно надувавший губы, а Кроули зачарованно гладил его длинные мягкие волосы, скользя тонкими пальцами по их тёмным волнам. Они много разговаривали, дискутировали, и это их погубило. А потом они пали. Вместе. Вообще, демон не знал, зачем сюда пришёл. Было интересно, но как-то чересчур шумно. Виски улучшал настроение, однако, этого не было достаточно: Кроули чувствовал стороннюю энергетику и понял, что это, когда ощутил чужую ладонь на своем плече — тяжёлую, горячую. Его ухо опалили жарким дыханием, и Кроули вспомнил фантастические глаза своего давнего друга. — Кассиэль, — позвал тихий голос. Через всё тело Кроули будто прошёл разряд тока. Никто уже не помнил его первое имя, и навязчивая мысль поразила его, а крепкое прикосновение осознания сжало сердце тисками. Кроули этот приятный голос не был знаком, но то, как его держали уже за предплечье, как низко, но абсолютно разборчиво шептали среди адского гула, заставляло безмолвно застыть. Кассиэлем его не звали уже долгие тысячелетия. Кассиэлем его могло окликнуть лишь одно существо. Кроули не удивился тому, как выглядел Самаэль: это был высокий красивый мужчина, которому хотелось отдать душу, не попросив ничего взамен. У него не было ни грамма от того ужаса, о котором так любили рассказывать демоны. Кроули и отдал бы, подарил всего себя, позволил увести и сделать что-нибудь, если бы не знал, кем являлся столь близко стоящий парень. К счастью, у демонов не было души. Когда-то давно Самаэль предлагал Кассиэлю многое. Они давно это всё потеряли, обрели новое. Люцифер, например, стал шикарным засранцем, купил клуб, назвался максимально идиотским именем. Кроули недавно сорвал апокалипсис, вернул себе Бентли и, вот, приехал в город ангелов. Люцифер широко улыбнулся, но более ничего не сказал: отмахнулся, что-то буркнув девочкам у бара, и потянул демона за собой, крепко сжимая его тонкое запястье. У Кроули остановилось сердце. Он уже и не надеялся встретить здесь знакомых, не думал, что это окажется так просто. Морнингстар просто повёл его за собой, ничего не сказав, и непрошеные воспоминания осели тяжёлым камнем где-то в районе демонского живота. Кроули никогда не считал себя слабым и излишне сентиментальным, думал, что поведёт себя иначе. Он столько раз проигрывал их встречу у себя в голове, и ни в одном из сценариев не замолкал, замирая статуей, и уж тем более не шёл следом, благоговейно вздрагивая время от времени. Перед ним был Люцифер. Сатана. Дьявол. Кроули находился на мушке у Ада несколько лет, сорвав Армагеддон, и сейчас мог неслабо схлопотать от начальства, но волновало его всё что угодно, кроме этого. Люцифер нежно гладил его запястье большим пальцем, и демон понимал, что пропадает, теряется в чаще непрошенных эмоций и чувств. Ему следовало уйти, а лучше вообще никогда и не появляться здесь, однако, лифт звонко оповестил их о скором прибытии. Кроули окончательно понял, что находится в апартаментах того самого Люцифера, когда за ними с почтительным шелестом закрылись двери лифта. Огромный пентхаус открытой планировки с приличным баром выглядел настолько в стиле Люци, что Кроули даже тихо рассмеялся. Его руку отпустили у входа в апартаменты, и, кажется, только тогда демон вспомнил, как дышать. Люцифер шёл впереди него, небрежно скинул пиджак. — Кассиэль, — повторил Люцифер. — Кроули. Кассиэлем он не был уже несколько тысяч лет, как и Люцифер не был Самаэлем. Они сильно изменились, пережили кучу дерьма, да и прежние обиды отпустили. Время не лечит — оно делает мудрее. — Хорошо, Кроули, — от того, как Люцифер произнес его имя, в горле встал ком. Дьявол знал, как его сейчас зовут, но будто специально давил на прежние, казалось бы, едва зарубцевавшиеся раны. — Так зачем ты здесь? Но Кроули и сам не знал. Банальное любопытство не было таким уж большим стимулом явиться к Дьяволу, а вот скука… — Мне стало интересно, — честно ответил Кроули. Вообще, изначально из-за этого он и пришёл. — Такое громкое имя. Не думал, что увижу здесь именно тебя. Представлял какого-нибудь самодовольного идиота. Хотя… Люцифер расплылся в соблазнительной улыбке, похлопал по дивану и разлил виски на двоих. Кроули не спешил садиться рядом, всё ещё держась своего места посреди комнаты. Он не страдал хронической усталостью, а вот дьявольская энергетика затягивала его мысли в неприличное русло, словно водоворот. Раньше им многое было запрещено. Сейчас им можно было всё. Дьявол лучился уверенностью. Кроули почему-то так его и представлял: дерзкого, пленительного и неуёмного. Во рту мгновенно пересохло, и демон сдался, решив, что ниже падать некуда. Он в любой момент мог протрезветь, а Люциферу, кажется, самому нужно было выпить невероятно много. Говорить никто не спешил, и молчание постепенно становилось немного неловким. Они не виделись так долго, и им, пожалуй, было, что сказать друг другу, но слова будто пропали, рассеявшись дымом в сознании, или застряли в горле тяжёлым комом. У Кроули лично в голове было пусто, как никогда ранее, а в груди место совсем пропало. Его так давно не накрывало с головой подобным сильным, захватывающим чувством, что это даже казалось забавным, вплоть до того момента, когда Люцифер взглянул в его глаза. — Что ты желаешь? — низко спросил Люцифер. — На меня это не действует, — фыркнул Кроули. — Это потому что я не применял свою силу. Люцифер пытался включить суку и неплохо с этим справлялся, но Кроули слишком хорошо его знал. Демон постепенно пьянел, и безмятежность понемногу возвращалась в его бренное тело, принося с собой былое спокойствие. — Чем был занят? — спросил Люцифер, начиная заново — в этот раз издалека. — Я думал, что ты накажешь меня за сорванный конец света, если мы пересечёмся, — зачем-то сказал Кроули. — А ты вон, выпить позвал. Только девочек не хватает. — Что? Какой конец света? Маска напускного самодовольства мгновенно пошла трещинами и рассыпалась. Дьявол сел ровно, выпрямился. — О, да ты серьёзно? Ещё спроси «Что? Какой Антихрист?» Кроули был зол — за это тоже. Он сотни раз проклинал Неисповедимый Замысел, считая его глупым. Смысл едва маячил на горизонте, если вспомнить все сложности в отношениях Ада и Небес, но и этого было слишком мало. Кроули счёл Дьявола сумасшедшим, потому что он никогда бы не пошел на поводу желаний своего Отца, а тут иначе и быть не могло. Война ради войны — тоже не в стиле Самаэля, но вполне могло быть в стиле Люцифера, и сейчас, наблюдая за целой гаммой эмоций на лице Дьявола, Кроули понимал, что всё куда сложнее. Люцифер мечтал о мире, где миллиарды людей с Волей и Знанием смогут спокойно жить, не боясь Божьего Гнева за какую-нибудь глупую ерунду вроде лжи. Или любви. Люцифер ошарашено хлопал красивыми глазами несколько мгновений, жаждал подробностей, приоткрыв рот, и это уже удивило самого Кроули. — Я до последнего надеялся, что это глупая провокация, — тихо ответил Морнингстар. — Он что, серьёзно затеял?.. Кроули подлил себе ещё, а заодно плеснул до краёв и хозяину. На незнакомом лице стали появляться удивительно знакомые эмоции. Вновь всплывали на поверхность прежние воспоминания, в которых всё было куда светлее и проще, но уже тогда казалось, что всё невероятно плохо. Сейчас становилось смешно от того, насколько те проблемы были ничтожными, словно взрослые вспоминали свои детские ошибки с высоты прожитых лет. Тогда было спокойнее, была сила и уверенность, хоть и отсутствовала эта мнимая вседозволенность. Позже, конечно, стало совсем не по-детски. Стало страшно и холодно, особенно после того, как Кроули остался один, не надеясь, что его так легко покинут. Кроули до сих пор не чувствовал себя по-настоящему свободным, скованный колючей проволокой собственных терзаний. Он легко отбрасывал их, стараясь забыть, но они вновь являлись, напоминали о себе, удушали. Ему нужно было избавиться от них, и этот разговор мог помочь, если бы не неожиданные всполохи. Люцифер тяжело дышал, поглощённый слепой яростью. Как тогда, много тысяч лет назад.***
Кроули отлично помнил вчерашние вечер и ночь, хоть ему и было лень трезветь. Понимание того, где именно он находится, пришло не сразу, а с тяжёлой рукой, которая легла на его грудь, обвивая и обнимая, а после демон ощутил чужое горячее дыхание в районе шеи. Он помнил всё, и, к счастью, ничего криминального вчера не произошло. Было странно, как легко завязалась их беседа, завершившаяся то ли поздней ночью, то ли ранним утром. Наверное, именно это и испытывают люди, вновь начавшие общение со старыми знакомыми. Кроули как-то рассказывали, что вполне можно помириться даже с друзьями, позже ставшими врагами. Их с Люцифером отношения не имели определённого названия, однако, Кроули всё-таки немного злился. Они прекрасно ладили до падения, держались в рамках хороших приятелей, испытывающих друг к другу определённые чувства. Тогда они могли лишь беседовать в саду, любоваться улыбками и изредка и невзначай касаться друг друга. Кассиэль как-то позволил себе легко коснуться лба друга губами, за что потом долго корил себя. Он боялся за Самаэля из-за возможности его падения, а ещё его пугало, что чувства его милого ангела могли быть подкреплены тяжёлыми отношениям с Отцом, которому Самаэль всегда хотел насолить. Кроули злился, что они отдалились после, ведь он вовсе не был против иногда наведываться к самому Люциферу, проводить вместе время, как раньше, но без райских садов. Ему было всё равно, где именно они бы встречались, но Дьявол отправил его на Землю, ничего толком не объяснив. Сейчас Люцифер сладко спал, уткнувшись носом в подушку, растрёпанный и беззащитный. Они уснули прямо в одежде: Кроули кое-как стянул адские джинсы, а Люцифер лишь расстегнул рубашку и скинул пиджак. Так Кроули мог спокойно рассмотреть незнакомое лицо Люцифера: аккуратная небритость, длинные пушистые ресницы. Дольше всего демон смотрел на его идеальный ровный нос, думая, как хочет укусить его за самый кончик, а затем лизнуть эти пухлые губы. Кроули мотнул головой. Прежние знакомые чувства напоминали о старых временах, когда их согревали могучие крылья, божественная благодать и любовь ко всему сущему. Сейчас жизнь Кроули была проще и свободнее, поскольку можно было не думать о последствиях — ниже падать было всё ещё некуда, а непосредственное начальство вообще спало рядом. К тому же, как выяснилось, в Аду всё ещё сложнее, раз Люцифер был не в курсе последних событий. Ошарашенный взгляд Морнингстара смягчил демонское сердце. Кроули с опозданием вспомнил, как Азирафаэль рассказывал, что Дьявол не присутствовал во время казни святой водой. Кроули лично интересовал этот вопрос, он специально спросил ангела, был ли этот урод тогда, но сейчас многое встало на свои места. Люцифер зевнул и повернулся на бок, сонно глядя на лежащего рядом демона. Кроули с опозданием заметил, что тот проснулся: рука на его груди зашевелилась, огладила виднеющиеся из-под расстёгнутой рубашки тонкие ключицы. Пальцы ловко пробирались ниже по груди демона, лаская, а лукавая улыбка становилась шире. — Быстро же ты проснулся, — заметил Кроули, взял чужую руку в свою и отложил в сторону, снимая с груди. Вообще ему стоило свалить сразу же, как только он проснулся, и уехать из этого города, а, возможно, из страны, но чарующая улыбка не позволяла сделать ни шага в сторону. Они так давно не виделись — Кроули всё-таки соскучился, однако, держал себя в рамках приличия. Ему нравился этот облик Люцифера и особенно — нос и голос. Этот бархатный голос он мог бы слушать вечно, одновременно любуясь идеальным профилем. — Не думал, что ты отлично умеешь пить, — сказал Люцифер и перекатился на спину, сладко потянулся, показывая тазобедренные косточки и плоский живот. В голове Кроули сразу промелькнули красочные картины того, как он подкрадывается к этому сочному парню со своим змеиным языком. — Ну, шесть тысяч лет на земле, — Кроули повёл ступнями и пальцами, вытягивая длинные ноги, нечаянно касаясь ими чужой, тут же вызывая ответную заинтересованную реакцию. Люцифер смотрел на него, голодный и уже совсем не сонный, словно и сам едва держал руки при себе. — Спасибо, кстати, что сослал меня сюда. — Надеюсь, ты развлёкся! Я, вот, здесь несколько лет, и мне всё мало. Кроули показал свою лучшую кривую ухмылку, сел, быстро потянулся и соскочил с постели, решив, что ему действительно лучше уйти сейчас. Они провели неплохой вечер вместе, но так и не обсудили свои отношения, да и вряд ли вообще были способны на это. Слишком много для одной встречи. Кроули натянуто улыбнулся и нашёл свои штаны, в спешке оделся. Вчера было здорово, и было бы неплохо повторить, но через пару сотен, а то и тысяч лет. Становилось не по себе, хотелось закатить истерику, однако, это не было в стиле Кроули. Ему было проще свалить и больше здесь не появляться, но его поймали на половине пути и схватили за руку. Люцифер едва открыл рот, чтобы что-то сказать, смотря глубоко в душу, но тут же сжал губы в тоскливой улыбке. — Кассиэль, — сказал Люцифер, но тут же себя исправил. — Кроули… — В «Lux» меня отправила девушка из отеля, — начал Кроули. — Я подумал, что её описания максимально правдоподобны, и, вот, я наткнулся на тебя. Люцифер крепко сжимал его руку своей, мял пальцы, глядя в глаза. Кроули оглядел его спальню, лишь бы не смотреть в его завораживающие глаза, оценил интересный стиль колонн, мягкость матраса под задницей. В Люцифере просвечивалось что-то от Самаэля, и Кроули не мог понять, хорошо это или плохо. Стоило поймать чужой взгляд, как его самого потянуло. Кроули облизнулся, но только освободил свои руки, встал и кивнул. — Ты меня бросил! — не выдержал Кроули. — Да, я не мог иначе! Я был изуродован, лишён всей своей славы и отправлен на вечные муки в пылающий Ад! — Ты думаешь, что мне есть дело до того, как ты выглядишь? — Ну, думаю, что есть, иначе бы ты не облизывался весь вечер и всё утро! Его поймали. Кроули не мог ничего противопоставить этой постыдной правде. Люцифер был горяч, но он по-прежнему был Люцифером. Кроули ощутил свой истинный возраст: будь ему лет тридцать, может быть, пятьдесят, он бы давно повис на чужой шее или же, наоборот, жалел себя. Проще было строить из себя жертву или сдаться, но Кроули нужно было не это. — Возможно, я был слишком резок, — Люцифер пожал плечами. Кроули фыркнул. Слишком — именно так. — Я ждал подвоха от Отца, а ещё подумал, что ты не захочешь как-либо контактировать со мной после падения. Люцифер говорил быстро даже с его сексуальным британским акцентом, и от этого почему-то разболелась голова. Кроули в который раз сел. Он и забыл, что Дьявол не часто являлся на землю и не был экспертом в такой человеческой вещи, как отношения. Но заделать Антихриста всё же как-то умудрился — выше всяких похвал. Во времена Начал, возможно, с общением дела у него обстояли ещё хуже, но в данный момент перед Кроули словно сидел прежний Самаэль. И смотрел в пол. — Ты мог спросить меня. Ты забрал у меня право выбора. Люцифер поднял голову, тяжело выдохнул. — А что бы ты выбрал? А это было понятно ещё в райском саду. Теперь уже Кроули взял его ладони в свои, коснулся губами костяшек, невесомо целуя вместо ответа. Он бы остался с ним, поддержал и помог, но был лишён этого. Люцифер протянул руку, погладил щеку демона и провел большим пальцем над его верхней губой, а затем потянул его на себя, мягко касаясь губ губами. Кроули ахнул, когда его нежно укусили, но поцелуй не углубили, просто сминая губы, лаская их. Сердце в груди дрогнуло, словно увеличилось в размерах, распирая демонское нутро. Люцифер придвинул его к себе, обхватил ладонью под тощий зад, аккуратно пересаживая ближе. Кроули не сдержался: разомкнул губы, сталкиваясь с горячим, но нежным языком. Морнингстар мял его ягодицу, давил пальцами на пах через узкие джинсы. Кроули невольно протяжно застонал, прижался грудью к груди, седлая колени. Его сладко целовал и ласкал тот, о ком он столь часто думал, желал, но боялся коснуться. На Небесах это было запретной темой, но сейчас, на земле, они могли провести вместе весь день и всю ночь, несколько дней. Вечность. Они могли бы любить друг друга, несмотря на то, что говорят, будто у демонов нет сердца. У Люцифера сердце было: большое и тёплое, просто он не умел им пользоваться. — А чего ты желаешь? — спросил его Кроули, оторвавшись от сочных губ, ждал внятный ответ. Люцифер смотрел на него с любопытством и хитростью. — Останься в Лос-Анджелесе, — ответил Денница. — Для начала. — Так… — Я покажу тебе лучшие тусовки, а это, в свою очередь, — лучшее, что придумало человечество. Люцифер жал его к себе, гладил спину, пока Кроули мелко вздрагивал от его широких горячих ладоней, закатывал глаза в блаженном удовольствии. — Познакомлю тебя с интересными людьми… — Люди интересуют меня в последнюю очередь, — прохрипел демон, выгнулся, когда наглые пальцы пробрались под его рубашку и пересчитали позвонки, добрались до лопаток. — О, я тебя понял, — хохотнул Люцифер и легко опрокинул его на спину. Кроули вжали в постель, вытряхивая все ненужные мысли. Девушка у ресепшена сказала, что Морнингстар — лучший любовник во всей Америке, кажется, имея определенный опыт, и Кроули даже приревновал, что понял с опозданием. Он хотел просто выяснить отношения, но не думал, что столкнётся с такой проблемой, что может так легко сдаться, не услышав внятного ответа. — Боюсь, что нет, — решил Кроули, убрал руки Люцифера со своих бедер, скинул с себя и поднялся, поправляя одежду. — Но город мне понравился. Звони, если что. На столе у кровати лежали шикарные солнцезащитные очки, которые Кроули подумал так кстати одолжить, потому что его они вчера сломали, неудачно сев на них. Люцифер не удивился ядовито-жёлтым глазам, а вот невинные жители города ангелов, пожалуй, не готовы столкнуться взглядами с демоном. Кроули всё-таки ненадолго задержится.