***
Вся жизнь порою оборачивается прахом, ужасной трагедией, которую не пожелаешь пережить и врагу. Нет ничего хуже одиночества и отчаяния, эти чувства могут заковать в цепи, накрыть омутом и погрузить на дно и выбраться оттуда будет уже невозможно. Тяжёлый вздох, хруст пальцев из разжатого кулака, обречённый взгляд, обращённый на саму себя в зеркале — Миледи, Вам так идёт красный цвет, — служанка улыбается, рассматривая свою госпожу. — Благодарю. Напоминает мне о доме. — Это же хо… — который полон интриг и убийств. Кровь умерших действительно мне подходит, — Элизабет выдавила из себя улыбку, тем самым испугав Девону. — Королева ждёт Вас, миледи. Конец года и Самайн довольно близок, буквально недели две до него, — самое время поехать в лес на пикник. Королева Гвиневра проявила милость, пригласив бывшую принцессу. Ей хочется ее поддержать в трудное для нее время, помочь освоиться на новом месте, ведь королева понимает каково это, и что абсолютно любой человек может оказаться в таком незавидном положении. Лес дарит спокойствие, он — сердце самой природы, озера, ручьи и реки — его лёгкие, горы и скалы — скелет. Как же приятно вдыхать чистый, хвойный воздух, а не городскую грязь. Сразу чувствуешь себя лучше и живым человеком. Элизабет улыбнулась, оглядываясь вокруг: столько прекрасных, неповторимых деревьев, их могучие корни, которые просачиваются сквозь землю, птицы и их щебечущие голоса, тонкие, утонченные звуки порогов реки вдали. Это словно даёт энергию, возрождает силу и моральный дух, Элизабет становится легче, будто бы она в родном месте, в полном крае, где она обрела свободу, где исчез навсегда страх, где на душе ясно и тепло. — Как Ваше самочувствие? Как сон, надеюсь Вам лучше? — поинтересовалась Гвиневра, пока слуги расстилают покрывало и подготавливают еду для пикника. — Благодарю, Ваше Величество, за проявленную ко мне доброту и заботу. Мне лучше, — Элизабет не соврала. — Я рада, — королева искренне улыбнулась, — Во второй половине дня мой муж будет проезжать здесь с рыцарями, они собираются на охоту. Гвиневра по своей природе очень сентиментальный, отзывчивый и добрый человек. Почти всю свою жизнь она отдала заботе о своем младшем брате, службе леди Моргане. Она чувствует чужую боль, она смотрит на Элизабет и видит ее страдания, поэтому решается ее утешить и развеселить. Пикник в лесу — очень интересный и оригинальный досуг, пока не наступили холода. Хвойные деревья приятно пахнут свежестью, этот аромат отдает свободой, ощущение которой так не хватает, хотя бы на такое короткое время. Гвиневра с неким трепетом вспоминает те годы, когда она была служанкой, ответственности было гораздо меньше, с людьми говорить было попроще, чем с подданными. Порою она скучает по этой простоте и ясности, но ничего не сравнится с тем счастьем, которое она испытывает рядом с Артуром сейчас. Он ее свет, ее жизнь, без которой она не видит смысла существовать в мире. Никакие трудности нестрашны рядом с ним, королева желает поделиться своим счастьем с другими, все должны быть счастливыми — в этом и есть смысл нашей жизни. Вот и Артур, завидев его Гвиневра широко заулыбалась, она засияла словно звезда на небе, что не ушло от внимания Элайзы. Лишь лик любимого человека может настолько преобразить королеву. Король скачет на лошадях вместе с рыцарями, он тоже счастлив в браке с Гвиневрой. Девушка внимательно смотрит на них, любовь — прекрасное, воодушевляющее чувство. — Приветствую Вас, Ваше Величество, — леди Элизабет встала и поклонилась. — Миледи, — Артур кивнул ей, и обратил свой взгляд на жену. Глядя на них, девушка решила немного пройтись по лесу. Рыцари собирались вскоре поехать на охоту, а сейчас они довольно буйно ведут себя: громко разговаривают, смеются, пьют запрятанный сидр, кто-то дерётся друг с другом. Многие поглядывают на бывшую принцессу и что-то обсуждают. Если раньше ей были отчасти приятны их взгляды и внимание, то сейчас это стало настоящей пыткой. Ей хочется просто раствориться, стать невидимкой, лишь бы не привлекать к себе внимание. Элайза посмотрела вверх на ясное голубое небо, усеянное быстро бегущими белыми облаками. Оно такое чистое, глубокое, словно ничего не таит в себе и открыто для всех, но это только днем. Ночью видны сотни и тысячи загадок, и эти загадки — звёзды и созвездия, которые они образуют. Охота — забава для мужчин, убийство невинных животных ради удовольствия. Очень увлекательное занятие. Мордред со снисхождением относится к такому времяпровождению, иногда это действительно бывает интересно и весело, но это если превратить охоту в искусство, а не в пьяные посиделки в лесу с ночёвкой, с периодическими вылазками за дичью. — Миледи, доброго Вам дня, — заметив леди Элизабет, друид подошёл к ней. Она стояла оперевшись на дерево и витала в своих мыслях, глядя на небо. — И Вам того же, сэр, — она даже не взглянула на собеседника, не смогла распознать его голос, погрузившись в свои раздумья. — Как Вы? — внешний вид девушки говорил за нее: слегка опухшие красноватые глаза, бледность. Она выглядела изможденной, но явно лучше, чем несколько дней назад на суде. Мордред надеется, что она сможет смириться с такими тяжёлыми поворотами судьбы. Он понимает каково ей. — Хорошо, не стоит беспокоиться и делать вид, что я Вам не безразлична, — тяжело вздохнув, ответила Элайза и закрыла глаза. — Миледи… — Прошу Вас, не стоит, — она перебила Мордреда, развернулась и собиралась уходить. У нее нет никакого желания говорить с кем-либо, да и она вообще не особо осознавала с кем говорила. — Я искренне желаю Вам скорейшего выздоровления, миледи. — Спасибо, — она повернулась к нему, осознав проявленное ею неуважение, и попыталась улыбнуться. Ей стало стыдно перед друидом, но нестабильные эмоции взяли вверх. Лес не помогает. — Простите меня, сэр. И все же она ушла, обратно к королеве и вернулась в цитадель. Мордред наблюдал за их отъездом. Сэр Гвейн все же уговорил его выпить сидра и поучаствовать в конкурсе «лучшая история вечера». Фантазия у рыцарей не особо шибкая, но послушать их интересно. — Вот я знаю историю, — начал свой рассказ Персиваль, — Есть город на море, там живут одни наёмные убийцы. Очень профессиональные. — Это ты про Сарума и его королевство? — поинтересовался король Артур, — Это многим известно, хочется чего-нибудь более оригинального. За лучшую историю подарю бочку сидра, когда вернемся. — Я должен что-то рассказать, — Гвейн засмеялся, — Но, к сожалению, я... — Я расскажу за тебя, мне не нужен сидр, — перебил его Мордред. Рыцари и Артур заинтересованно посмотрели на них, — Есть история об одном человеке, который жестоко оскорбил Богов, которые очень его любили. Любовь Богов, как известно, бескорыстна, и самая что ни на есть высшая, среди прочих. Боги разозлились на человека и отправили его в такое удивительное место, где за свои слова он вынужден терпеть ужасные муки и страдания. Но перед тем, как ему выпала такая участь, человек жестоко расправился над своим сыном и решил скормить его Богам. Он приготовил шикарное мясное блюдо, но к сожалению, Боги почуяли неладное и воскресили убитого, а человеку теперь суждено вечно терпеть муки, и если он когда-нибудь сможет жить как простой смертный, он клянется убить Богов или попытаться это сделать.* — Ты это сам придумал? — удивился Гвейн, — Странная история. — Нет, автор — Гомер, это из книги. — Интересная история, — сказал Артур. Никого сильно впечатлить ей не удалось, вскоре рыцари забросили рассказывать истории и отправились на охоту. Король жаждал убить лань, да и вообще скоро турнир, нужно много мяса, и охота всем в удовольствие. Рыцари были поистине рады таким развлечениям, они предвкушали турнир и прекрасные развлечения. Сэр Гвейн как всегда напьётся, сэр Леон будет стараться сохранять свое самообладание до последнего, сэр Персиваль будет много рассказывать и половину его историй все уже слышал. А сэр Мордред как всегда будет наблюдать за ними, прекрасно понимая, что никогда не станет одним из них по-настоящему… Из-за магии. Но, к счастью, мысли друида прерывали громкие разговоры и смех рыцарей у костров поздним вечером. Они распивали сидр с элем. — А принцесса уже и не принцесса, — комментировал один из рыцарей, вспоминая события недельной давности, — Как тебе она, Бен? Не хотел бы ты с ней разочек? — Боюсь, что разочка будет мало для такой «королевской» особы, — сидр ударил Бену в голову, — Думаю, что ее дядя развлекался с ней. — А теперь и вовсе отказался от нее, не угодила ему, уж больно тощая, — засмеялся ещё один рыцарь. Сэр Мордред встал и отошёл подальше от них, хорошо, что они не обратили на него никакого внимания, продолжая выдумывать пошлые небылицы. Друид стал около дерева и посмотрел в небо, стараясь хотя бы на некоторое время забыть, где он и что слышит краем уха. Ему было противно слушать такое, но обычно он просто терпел, не вникал в суть предметов обсуждения и не отзывался на участие в разговоре, но сейчас его будто что-то задело. Он усмехнулся сам себе, когда вспомнил о спасённой им бывшей принцессе. По его мнению, она была недостойна всех этих грязных сплетен, которые ещё и распустятся дальше, и многие в Камелоте сочтут эти россказни правдой. А на что ещё способны рыцари кроме как биться на мечах и соблазнять девушек? Они не читают книг, хоть многие и считаются дворянами, их просто не интересует такое времяпрепровождение. Мордред им завидует, у них есть возможность и доступ к королевской библиотеке, где хранится столько знаний, а им в угоду лишь плотские утехи да бойни обсуждать за кружкой сидра или эля. Каждому свое, ничего с этим на поделаешь и осуждать их за такое поведение Мордред не вправе, хотя бы потому что он не тот, за кого себя выдает. Он часто задаёт себе вопрос: сколько ещё это будет продолжаться? Сколько лет он проведет в этом образе жизни? Сколько лет будет обманывать всех и себя в том числе? Мерлин обманывает уже десятый год, но Мордреда абсолютно не прельщает подобная судьба. Рыцари снова хохочут, обсуждая теперь уже предстоящий турнир. Там будет оригинальный приз, и король решил упросить часть своих рыцарей на участие в этом мероприятии. Мордред согласился на это, и особо не сожалел. Турниры Камелота всегда проходят очень интересно. Когда-то в детстве он был на одном из них вместе со своим учителем, когда ещё никто не знал, что они друиды. Захватывающие сцены боя крутились в воспоминаниях Мордреда. Его впечатлил этот турнир, принц, сражающийся на равных с рыцарями и обыкновенными бойцами, король сидящий на трибуне вместе со своей юной подопечной, которой очень часто победители дарили цветы. А что предвещает этот турнир? Король Камелота уже и не участвует в подобным, он больше не принц, который так охотно рвется в любой бой и схватку. Он набрался опыта, усмирил свой пыл и правит огромным и процветающим государством. Гвиневра очень ценит своего мужа, он и его достижения — одна из самых любимых тем для обсуждения, и поэтому королева непроизвольно начала восхвалять Артура в диалоге с Элайзой по пути обратно в цитадель. Ей нравилось слушать эти искренние восхищения, уважение и самое главное любовь, которой Гвиневра очень дорожила. Невольно подумав о любви, девушка вспомнила Мордреда и его прикосновения, когда он взял ее за руку и провел пальцами по бинтам. Сейчас она уже их не носит. За последнюю неделю Элайза видела рыцаря лишь с своего собственного балкона и на пикнике. Мысль о том, что она не одна, помогала ей справиться с предательством родного дяди. Она должна быть сильной. Элизабет постоянно твердит это себе, и ей становится легче и проще жить в Камелоте. Ведь все ее страхи существуют лишь в ее мыслях, которые, вроде бы никто читать не умеет. Она сомневалась, могут ли это делать друиды или же им подвластны только телепатические разговоры. Интересно. До турнира остаётся всего два дня, и рыцари усиленно тренируются. Можно наблюдать за ними прямо с балкона, они изредка поднимают взгляд и бывает, что даже машут, чтобы привлечь к себе внимание разных девушек. У влиятельных лордов, например, у лорда Эктора, одна из дочерей влюблена в сэра Гвейна, но он делает вид, что ничего не замечает, потому что девушка не особо симпатичная, да и старая, ей около двадцати пяти. Элайзе ее жаль, так старается привлечь внимание рыцаря неблагородного происхождения и все насмарку. Другие девушки успокаивали ее и советовали выбрать кавалера получше, да и то вовсе не выбирать, жить на попечении богатого отца всю оставшуюся жизнь, но девушка совершенно не желает внимать таким советам и твердит лишь о любви, что искренне удивляет Элайзу. Неужели любовь может постичь каждого? Ей бы тоже этого хотелось, несмотря на свои убеждения.***
Жизнь и смерть во мне объявили мне Жизнь — игра, у тебя нет масти Смерть к тебе не питает страсти Жизнь тебя проиграла стуже и смерти ты не нужен Жизнь и смерть во мне объявили мне Будешь жить не кидая тени, обладая горячим телом Обжигая холодным взглядом станешь ядом Я так не могу жить, тени дарить Понять не успеваю Я — жизнь, я — смерть Там так все уже знают Стихи греют юному друиду душу, спасибо леди Элизабет за этот чудный подарок. Он с удовольствием читает сборник и оставляет пометки. Литература — прекрасный вид искусства, которого так не хватает друиду среди грязи и царапин на рыцарских доспехах. А ведь сегодня первый день турнира, в котором сэр Мордред согласился участвовать. Приехали разные люди из уголков всего королевства, потому что любой желающий может попробовать свои силы. Король отказался от участия и пообещал сделать победителя дворянином, вкупе со всеми соответствующими привилегиями. Друид не считал такую награду справедливой, такие люди не смогут рационально распоряжаться сословными привилегиями, им важна лишь сторона с удовольствиями, некоторой властью и богатствами. Список из участников турнира очень длинный, и друид, глядя на него, проклял себя за согласие участвовать. Зрители уже начали собираться, слуги суетились возле шатров. Холодный воздух казался более теплым, засчет ажиотажа и довольно большого количества людей. Шум вокруг вмещал в себя сотни голосов. Мордред поднял глаза на ясное голубое небо, пытаясь расслабиться и не заметил подошедшую к нему леди Элизабет. — Доброе утро, сэр, — она радостно улыбнулась ему. — Доброе, миледи. Сегодня и правда чудесный день. — Я пришла пожелать Вам удачи в предстоящих боях, сэр. — Благодарю Вас, миледи, — он улыбнулся и огляделся на остальных участников турнира: рыцари участвуют для вида, но большинство обыкновенные крестьяне, жаждущие лёгкой наживы, — моим противникам, думаю, удача нужна больше. Элизабет засмеялась, посмотрев в сторону, а друид с нежной улыбкой старался запечатлеть в памяти стоящую перед ним смеющуюся девушку, чьи темные волосы треплет нежно ветер. Она засмущалась от своего смеха и немного покраснела. — Простите меня, но Ваши противники… Я не хочу никого обидеть, но я не думаю, что они будут сражаться с рыцарским достоинством. — Миледи, Вы так подло поступаете, Вы же даже не знаете этих людей, а уже считаете их бесчестными, — его слова снова заставили Элизабет засмеяться, она не понимала почему ей смешно с таких шуток. — Я все же желаю Вам удачи, сэр. Мы с Вами ещё встретимся на празднике, — не желая продолжать эту иронию, Элайза удалилась. — До встречи, миледи, — Мордред улыбнулся вслед уходящей девушке. Она на мгновение обернулась, захватывая взглядом рыцаря и его противников. Сегодняшний день — первый, когда она чувствует себя хорошо. Она предвкушала славное зрелище, ну или хотя бы интересное. Для нее приготовили особое место на трибуне, учитывая ее особое положение. Королева Гвиневра сидела рядом с ней и что-то обсуждала с королём, они дружелюбно спорили о том, кому достанется победа. В первом бою, открывавшим турнир, участвовали сэр Гвейн и сэр Элиан. Когда они сцепились в схватке, было трудно сказать, кто из них одержит победу. Простые люди как всегда что-то громко обсуждают, делают ставки, пытаются заработать какие-либо деньги. Их голоса чем-то успокаивают Элайзу, она полагает, что уж лучше жить в достатке и постоянно что-то скрывать, чем побираться и быть свободным нищим человеком. Сэр Гвейн выиграл, Гвиневра с обидой посмотрела на мужа и повернулась к леди Элизабет. — Миледи, за кого из рыцарей Вы будете болеть в следующих боях? — Гвиневра улыбнулась. — Я? Я даже не знаю, Ваше Величество. — Да что Вы? — она засмеялась, — Может, Вам симпатичен сэр Гвейн, одержавший победу? Или мой брат, сэр Элиан? Хотя… Они оба очень опытные рыцари. — Я отдаю свое предпочтение сэру Мордреду, — леди Элизабет никогда не видела его в сражении, да и он очень молод, но спас ей жизнь. Она пообещала, что если что-то произойдет, то всегда будет на его стороне. — А, ну что же, он довольно энергичен и неплохо владеет мечом. Посмотрим, что из этого получится. — Победа ведь не достанется никому из рыцарей? — Да, верно. В этом и смысл, одолеть рыцарей заработать приз и самому стать рыцарем или относительно богатым человеком, — ответила королева.***
Друид порою удивлялся с каким азартом и удовольствием люди сражаются на турнирах, воображая себе настоящие бои, участие в войнах. Он не мог этого понять, глядя на счастливые лица победивших в первом раунде. Два здоровых мужчины: один с татуировками и косой, другой выбрит, и кажется, что даже образован. Его выдает манера речи, не умеет притворяться крестьянином. Мордред усмехается, будто он умеет. Невозможно все время притворяться обыкновенным безграмотным крестьянином, являясь при этом представителем одного из самых образованных народов, знаниям друида можно позавидовать. Он прекрасно понимает, что без них был бы никем, и давно был бы мёртв. В Камелоте он считается безродным, незнатным рыцарем, успешным крестьянским мальчишкой, хоть его никогда и не спрашивали о происхождении. Он оглянулся посмотреть на короля и королеву, увидел Мерлина, наливающего сидр в бокал Артура. Мордред пытался понять, зачем Мерлину такая жизнь или же почему он не признается, тогда король сможет изменить свое отношение к магии. Но, к сожалению, Эмрис не за магию, он за короля. Друид тяжело вздохнул, наслаждаясь грезами о будущем, где у него нет риска быть сожженным на костре. Он обратил внимание на сидящую в углу принцессу. Она ведь тоже колдунья, и прекрасно осознает это, и риски тоже, но жизнь, как думает Мордред, решила злобно подшутить над ней, оставив в Камелоте. Он следит за ее движениями, находит их очень изящными, ведь на то она и леди — знатная, образованная и красивая девушка. Он вспомнил их первый разговор, когда она старалась тактично отвечать, рассказала, как ей нравится наблюдать за другими людьми. Было бы неплохо предоставить ей такую возможность, да и не за простыми людьми в замке типа придворных, а за горожанами, живущими вне цитадели. Идея словно молния ударила ему в голову. «Дурацкая, абсурдная идея» — Он сам себя за нее осуждает, но все же решается хотя бы попробовать, несмотря на фамильярность. — Миледи, — друид улыбнулся Элизабет. — Добрый вечер, сэр, — девушка встала со стула и подарила ему улыбку в ответ, она раскованна, потому что выпила бокал яблочного сидра, — я наблюдала за каждым сражением, в котором Вы сегодня участвовали. Жаль, что Вы не одержали победу над противником с булавой. — Не думаю, что это было бы возможно. — Да ладно, это всего лишь забава, — она засмеялась, и заиграла мелодия для танцев. Элайзе хотелось его внимания, но и навязываться было не в ее положении. — Миледи, я приглашаю Вас на танец, — Он понимает, что их танец могут расценить по-разному, но сейчас все пьяны, заняты обсуждением турнира и своими личными интересами. Мордред подал ей руку, которую она с радостью приняла. Ей очень нравится эта близость с рыцарем, из-за своих непроизвольных мыслей о нем она слегка покраснела и немного отвела взгляд в сторону. Они двигались довольно плавно, получая наслаждение от процесса. Ощущение в своей руке тепла другого человека ужасно непривычно для Элайзы, возможно, ранее, когда ей приходилось танцевать со знатью Кембрии, ей были равнодушны ее партнёры, и она желала поскорее избавиться от их общества, но не сейчас. — Я бы хотел показать Вам Нижний город, миледи, — он нарушил гармоничную тишину между ними. — Нижний город? Для этого придется притвориться простолюдинкой? — эта идея показалась ей безумной, но и опасной тоже. Прошел уже почти месяц с ее прибытия в Камелот, она стала вести себя более увереннее, но при этом не переставала бояться Мерлина и всего, что может угрожать ее жизни. А насчёт Нижнего города… Она не привыкла бывать в кварталах для бедных у себя в государстве, да и вообще одной в лесу безопаснее, чем в таких местах. Но любопытство — вот то чувство, которое она испытывает к людям Нижнего города, представляя какие они в быту, а не на трибунах во время турниров. Да и что с ней может случиться, если рядом будет Мордред… — Придется. — Я принимаю Ваше приглашение, сэр, — немного поколебавшись, она согласилась и посмотрела прямо ему в глаза, он ласково улыбнулся ей. Смена одежды не заняла много времени, и хорошо, что служанки не оказалось в покоях и не возникло никаких вопросов к Элайзе. Если что, она придумывает оправдание, что заболталась с рыцарями, а переоделась, потому что в этом удобно. Встретившись, друид и Элайза быстро вышли из цитадели Камелота. Заходящее солнце было необычайно красиво: красно-розовые облака, да и сама улица будто розоватая. Жители города занимались своими обычными делами: шли за водой с коромыслом, торговали на рынке, сегодня и в последующие несколько дней — это очень прибыльно, ведь много приезжих. Чего только не было на прилавках… Элайза с интересом рассматривала товар заморских торговцев, он очень отличался от местных. Вино, сладости, украшения, картины, что-то на подобии книг или картинок с подписями… Она даже пожалела, что у нее нет денег, но попросить у спутника не решилась. — Я никогда не бывала на ярмарках, если честно, — она улыбнулась, оборачиваясь на прилавок со сладостями. Мордред заметил ее интерес ко всему, что только ни продавали торговцы. — У Вас портовая столица, там должно быть больше разнообразных товаров, чем здесь. — Да, портовая, только я почти никогда не выходила за пределы дворца, — она подняла на него слегка печальный взгляд, — Только с отцом, в театр, иногда в лес ради природы, охоты… Дядя предпочел запереть меня, и единственным местом для прогулок был дворцовый сад. — Ваш дядя своеобразный человек и правитель, миледи. — Да, сэр, довольно-таки. Он женился на женщине, только потому, что она христианка. Она не аристократка даже! — Элайза усмехнулась. — А любовь? Они разделили одну веру, должно быть, это их сблизило. — Не думаю, что для правителя любовь является чем-то важным. — А для Вас, миледи? — Мордред усмехнулся, задавая этот вопрос, а девушка немного потупила взгляд и вспомнила свои слова, сказанные о любви Рике, и отчего-то уже не могла полностью согласиться с ними, находясь рядом с друидом. — Я не знаю, наверное, — дурацкий ответ, пришедший в голову, но теперь она и вправду не знает. Друид слегка улыбнулся, услышав ее ответ. Он никого раннее не любил, даже не задумывался об этом, но читал книги, прославляющие любовь как что-то высокое, светлое и чистое. Он видит любовь между Гвиневрой и Артуром, очень яркую, но в то же время крепкую и всепоглощающую, дарующую свет и счастье своим обладателям. Пройдя сквозь ярмарку, они остановились у «веселого» квартала. — Нижний город Камелота по-своему прекрасен, не правда ли? — его голос едва не заглушала громкая музыка из таверны. — Здесь всё по-другому, не так как во дворце, — Элайза усмехается, — Мы зайдём в таверну? — Как пожелаете, — они зашли в помещение, где пахло элем, потом и настоящей неподдельной жизнью. Мордреду не особо хотелось вести девушку в подобное заведение, но если уж она сама захотела этого. Главное — следить за тем, чтобы она не влезла ни во что, а то общество здесь своеобразное. Люди за своими словами играли в кости на деньги, кто-то чуть ли не занимался сексом прилюдно, певица пыталась своим голосом перекричать музыку. Мордред с долей сомнения посмотрел на всё это, перевел взгляд на спутницу, и завидев в ее глазах любопытство, обратился к ней. — Будьте рядом со мной. Не стоит забывать, кто эти люди вокруг, — «дикари» подумал Мордред. Он старался не отрывать взгляд от принцессы, лишь бы к ней никто не приставал. — Хорошо, — она улыбнулась. — Знаете, я люблю наблюдать за людьми, вообще, люблю людей, — она обратила внимание глядя как друид пытается купить какую-то странную закуску, — Что это? — Тыквенный хлеб.* Во дворце его не очень любят, если не считать сэра Гвейна. Довольно приятный на вкус, но не для королевской знати, — он отломил кусочек и положил себе в рот. — Вы надо мной смеётесь, как Вам не стыдно, — она слегка толкнула его в плечо, от чего он заулыбался ещё больше. Элайза демонстративно посмотрела в сторону. — Только не бейте меня, миледи, — Мордред смеётся, — попробуйте сами. Не совсем осознавая, что он делает, друид отломил кусочек хлеба и протянул его девушке, а она съела его прямо из рук Мордреда, немного коснувшись губами его руки. — Неплохо, правда, это вкусно, — Элайза не могла сказать, что ей понравилось. Странный вкус у этого хлеба. Мордред снова рассмеялся, глядя на девушку. — Вы не умеете есть хлеб, пить тоже, скорее всего не умеете, миледи. — Ах. На пиру я выпила сидр. Разве это не алкоголь? — Не такой крепкий, какой мог бы быть. — Тогда давайте поиграем в кости? — ошеломляющее предложение от Элайзы. Они подошли к столу, где спорили два молодых человека о том, кто из них одержал победу. В глазах одного яростно метали молнии, но к какому-либо оружию его руки не тянулись, а второй спокойно доказывал почему первый проиграл. — Добрые люди, не примите в игру? — обратился к ним Мордред. — Конечно, — улыбнулся второй, — я Гарольд, — он протянул руку для рукопожатия. — Я Седрик, — нахмурился первый, — Сколько ставишь, безымянный человек? — Начну с двух серебрянников. Я Мерауд, а это моя подруга Элис, — Он повернулся и показал на стоящую чуть позади него леди Элизабет, она с лёгким вопросом в глазах посмотрела на него, но быстро сникла, заинтересовавшись развитием столь захватывающей азартной игры. Мордред выиграл, хоть и с незаметной помощью своей магии, но все же выиграл. Седрик снова был недоволен тем, что никак не может выиграть и пытался поругаться уже с Мордредом, но на эти провокации тот не купился. Элайза увлеченно наблюдала за этой забавной ситуацией и любовалась Мордредом. Друид все же уступил Седрику, угостив того выпивкой, осознавая, что деньги для них, совершенно иное для него. Они могут перегрызть горло, изнасиловать собственную дочь, убить сына за пару десяток золотых монет. На что только не толкает нищета. Друид ужасается порою людским порокам и к чему они способны сподвигнуть человека. Корысть и любостяжание — самые отвратительные и мерзкие, их нельзя счесть как мотив преступления, в отличие, к примеру, от ненависти. Под благодарности Седрика леди Элизабет и сэр Мордред покинули таверну. — Как же там было душно, сначала это даже не ощущалось, — девушка слегка поежилась от холода, солнце уже село и наступала ночь. Мордред увидев, что ей холодно, расстегнул и снял с себя плащ и накинул на ее плечи, — Спасибо, — она закуталась в ткань, вдыхая запах ее владельца. Самое время пооткровеничать, — У Вас есть мечта? — Я бы хотел писать книги, — он слегка усмехнулся. Они медленно шагали в сторону цитадели. — Книги… Неожиданно услышать такое от рыцаря, хоть и такого непростого, как Вы, интересно, о чем бы Вы написали, или в каком жанре, будь то трагедии, научные трактаты или любовные романы? — Непростой рыцарь улыбнулся, глядя на нее, осознавая комичность ситуации. В ее глазах сиял интерес и желание получить ответ на свой вопрос. — Леди Элизабет, трагедий достаточно и в реальной жизни. — Зовите меня просто… Элайза, — она остановилась, — Я думаю, что так лучше, Мордред, — девушка осознает излишнюю фамильярность своего поступка, но не может ничего с собой поделать, ей хочется быть ближе с этим человеком. Она посмотрела ему в глаза, изучая реакцию. — Миледи, — он слегка отвёл от нее взгляд, видимо от лёгкого смущения. Ему льстит такая благосклонность, — Элайза, нам стоит вернуться в цитадель. Они шли молча, месяц освещал дорогу. С каждым днём ночи все холоднее и холоднее. Девушка сильнее куталась в ткань, думая о ее владельце, спокойно шагающим рядом. В детстве ей всегда было интересно познакомиться с друидами. Ее отец очень уважал и ценил их знания. Элайза думала о судьбе Мордреда… Что привело его в Камелот, что заставило его служить сыну короля, который уничтожил его народ? Возможно, что они оба в ловушке, из которой выхода нет, остаётся лишь цепляться друг за друга. — Спасибо за плащ, благодаря тебе я не замёрзла, — Элайза сняла его и вручила в руки друида. — Вечер был прекрасен, — он с нежностью смотрел на неё. — Да, спокойной ночи — она улыбнулась и отвела взгляд в сторону. — Спокойной ночи, — они разошлись по своим уголкам в замке, который всё ещё шумел празднеством. Через две недели Самайн, и к нему пора готовиться.