POV Мистер Вонка
— Нет, Чарли! Просто нет! — я с уставшим видом потирал уголки глаз, выходя из машины. Должен признать, что больше я любил ездить на лифте, чем на Мерседесе. — Но, мистер Вонка! — мальчик запротестовал и, схватив меня за рукав, потянул в больницу. — Я терпеть этого не могу. Больницы — это не мое! — Мистер Вонка, вы боитесь? — лукаво взглянул на меня мальчик и я сдался. В конце концов рано или поздно это бы произошло. Я действительно беспокоился, что в свои тридцать четыре я чувствую себя стариком, у которого не просто нет семьи, но и у которого не все планы выполнены. — Ладно. Ладно! Я сдаюсь, Чарли! Пошли. Мало того, что ты выдернул меня сюда в семь утра, так еще и ведешь к черт знает кому! — В конце концов меня не прельщала идея заходить в убогое пятиэтажное здание, отдаленно похожее на психбольницу. — Не переживайте. Она прекрасный врач и даже училась за границей! — Ах, вот как? — Да. А еще, когда у нас был плановый осмотр в школе, мисс Мур осматривала нас всех и сказала, чтобы я больше времени гулял, потому что у меня довольно болезненный вид и может быть подозрение на анемию. — Ясно. Ветреный человек, который любит развлечения. Дорогой мой, чем больше ты будешь уделять внимания своей работе, тем здоровее будешь. Прямо как я! — я тут же осекся, осознав, что я как раз таки не лучший пример. Параллельно пытался вспомнить, что такое анемия. Чарли в опасности? Нужна операция или таблетки? Почему если были подозрения, то никто и пальцем не пошевелил, чтобы что-то предпринять? Предупредили, а дальше сами справляйтесь? — Я уверен, что как только врач меня увидит, сразу поймет, что я абсолютно здоров! Но не тут-то было. — Здравствуйте, а можно к мисс Мур? — поинтересовался Чарли у медсестры, стоящей возле главной стойки. — Нет, нельзя. У нее двадцатиминутный перерыв, — вяло произнесла медсестра, увлеченно ковыряясь в пробниках, приклеенных к дешевому глянцевому журналу. Разве медсестры имеют право носить такой вызывающий маникюр? Самое неприятное заключалось в длине ногтей. Когти как у какой-нибудь хищной птицы. Как их куратор или кто-там может не замечать внешний вид своих подчиненных? — Уважаемая! — мне не понравился этот тон, обращенный в первую очередь к Чарли, а потом уже ко мне, — Во-первых, когда с вами разговаривают, будьте так добры отвлекитесь, а во-вторых, только утро, а у доктора уже перерыв? Заработалась, бедненькая! — Но мисс Мур просила… — девушка подняла взгляд и, увидев кто перед ней стоит, тут же побледнела. — Не важно. Ее рабочий день начинается в пол седьмого, а значит я имею полное право прямо сейчас посетить ее кабинет. Медсестра загородила собой дорогу, выставив руки в стороны. Какая никакая, а приказ начальства выполняет до последнего. Видимо, там за дверью человек, который может наказать ее сильнее меня. — Что за детский сад? — я, не выспавшийся и уставший должен был еще и выслушивать псевдо лекцию от какой-то медсестры. Но дверь открылась, и в дверной проеме появилась стройная фигура девушки. Я быстро скользнул по ее лицу и фигуре взглядом. Невысокая, рост приблизительно метр шестьдесят пять. Немного пухлое лицо, как мне показалось из-за недосыпания, большие блеклые глаза, светло-каштановые волосы чуть ниже плеч, пухлые бледно-розовые губы, пушистые ресницы, курносый носик и слегка загорелая кожа. — Чарли? — мелодичный, тихий и одновременно твердый голос заставил меня занервничать. Сам не понимая почему, я отступил на два шага назад. А вот Чарли только ближе подошел к девушке, взяв ее за руку. Господи, сколько обожания к какой-то зазнайке. На вид ей было не больше двадцати пяти, а значит опыта, как и собственно матерости ей недоставало. Я про себя хмыкнул, пропустив короткий диалог Чарли и этой юной наглой леди. Тут ее взгляд снизу вверх потянулся по мне и я замер. Пушистые ресницы взмахнули вверх и теперь на меня смотрели два ярко-янтарных глаза. И что примечательно: краешки радужки из светло-черного переливались в красный, а из него в ярко-янтарный, почти желтый. Только вот блеска в глазах я не увидел. Пришлось признать, что именно уверенный голос и выразительные глаза заставили меня понервничать. — Это мистер Вонка, — чисто и искренне произнес Чарли, — Дело в том, что у мистера Вонки проблема с… Я не винил Чарли, но я не хотел бы, чтобы потом медсестры обсуждали мои проблемы со здоровьем. К счастью, девушка пришла ко мне на помощь и пропустила нас в кабинет. Ладно, нужно признать, что одну галочку она заработала. Тем не менее, этого было недостаточно, поскольку минусов было значительно больше. За что я не любил врачей, так это за их допросы. Нет, я конечно же все понимаю, человек должен узнать симптомы и все такое, но я терпеть этого не мог! К счастью, девушка «пытала» меня недолго. А когда она полезла к моей голове, я был готов подпрыгнуть на месте. Благо, она натянула перчатки. Терпеть не могу лишние касания. Встав позади меня, я так понимаю врач начала выискивать мои седые волосы. Удивительно, но ее движения подействовали на меня очень странно: я начал расслабляться и засыпать. Со спины ко мне пробрался приятный аромат сандала и еще чего-то сладкого. Мне пришлось признать, что у девушки идеальный вкус на парфюм. Жасмин, кажется, и еще какой-то лесной запах. Не тухлятина, когда в лесу видишь горы листопада, гниющего из-за начавшихся ливней, а непонятной свежести, напоминающей чистый воздух около дикого озера, где-то далеко в горах. И вроде бы все хорошо, но потом прозвучала ужасающая для меня и Чарли фраза: «Тогда мне нужно взять и вашу кровь на анализ. Вы не против?» Против! Еще как против! Когда мне в последний раз брали кровь из вены, я думал, что умру! Десять раз! Десять раз этот чертов врач не мог попасть мне в вену, при этом оставляя милиметрические болезненные дырочки на моей коже. Я заметил, что мисс Мур увидела мои переживания и повернув голову к Чарли, попросила его выйти, а меня по лицу полоснули ее каштановые волосы. Только сейчас я заметил, что в светло-коричневых волосах поблескивают рыжие и красные пряди, которые смотрелись весьма эффектно. В нос ударил тот же самый запах чего-то непонятного, слегка приторного, но такого приятного запаха. Незаметно для девушки и Чарли, я вдохнул его. Но вот Чарли вышел, и девушка принялась брать кровь. Туда, а именно на свою руку, я побоялся смотреть. Вместо этого решил повнимательнее рассмотреть лицо моей мучительницы. Видимо ей не понравилось, что я прожигаю ее взглядом, а пытливая тишина и вовсе подрывала ее нервы. Она начала задавать элементарные вопросы, а после ее непонятного «Итак, где вы работаете?» я недовольно хмыкнул. Она что, в лесу живет? Сладкое не ест? Газеты не читает? Когда наши взгляды пересеклись, я был готов провалиться сквозь землю. Казалось пытливый взгляд врача так и намекал: «Я все знаю! Знаю, что ты боишься резких звуков и брекетов, боишься гулкой тишины в темноте и липких следов от сока на столах…» Бр-р-р-р. Меня передернуло. — Ну вот и все! — голос мягко прозвучал возле моего лица и я немало удивился. Ладно. Ладно. Ладно. Ладно! Еще один плюс в копилку врача за профессионализм. Хотя, даже несмотря на это, я бы предпочел ее больше не видеть. Мисс Зазнайка меня выводила из себя. Сев в машину, Чарли все время глупо улыбался, вспоминая как девушка поцеловала его в щеку, провожая, а вот меня по-прежнему подбрасывало на месте и казалось, что приставучий запах сандала буквально въелся мне в кожу. Нет. Она мнене понравилась. Априори, она не могла мне понравиться. Придя к выводу, что теперь сандал я не люблю, постарался забыть янтарные глаза. Вроде вышло. Когда мы с Чарли пересекли территорию фабрики, я, к своему несчастью, вспомнил, что сегодня должен был появиться на шикарном мероприятии, посвященном открытию городского музея после реставрации. На секунду задумавшись, понял, что был там больше двадцати лет назад и разную мазню на картинах, которую сегодня благородно называют «абстракцией», я точно не понимал. Отец, как достаточно известный доктор, предпочитал тратить свое время на общение с «элитой» в то время как на меня у него находилось время только для того, чтобы выхватить конфету из рук и сказать, что сладкое — это настоящий Ад для моих зубов. Что ж, не очень радостное детство, но появиться сегодня там мне необходимо. Совсем недавно, я узнал, что кто-то начал массово скупать мой шоколад и перепродавать его за большую стоимость. А по всему миру появилось все больше и больше моих «дублеров». Причем, должен заметить, дублеры были всего лишь второсортными актеришками. Тем не менее я забеспокоился. Пора дать миру правду! Пусть все знают кто есть настоящий Вилли Вонка!***
Вечер того же дня
POV Алекс
Я заехала в отель и забронировала номер. К счастью, мне достался уютный номер с видом на главную площадь. Сказать, что главная площадь была красочной и запоминающейся? Нет. Серый асфальт, пара памятников и два краеведческих музея. Конечно, это тебе не Париж и не Токио, но по крайней мере всяко лучше чем вид на трущобы, которые правительство всеми силами игнорировало. Задернув занавески, села на кровать. Скрипит. А ведь все так хорошо начиналось. В итоге, вещи я решила пока не разбирать, а просто найти какой-нибудь вечерний наряд. В конце-то концов, до открытия оставалось меньше часа. Конечно, вечерних платьев у меня было немного. Ну, как немного? Одно. И то уже как два года вышедшее из моды. Красное платье, украшенное разве что-то ассиметричным вырезом на груди и спине. Тогда пора подобрать аксессуары. Что что, а серьги, кольца и прочие мелочи я любила возможно даже сильнее Мадлен. За время, что училась за границей успела понакупить больше тридцати пар сережек и сорок семь колец. Итог — каждый день носила малькие пусеты с бирюзой. Грустно вздохнув, надела длинные тонкие сережки. В одно ухо вставлялся жемчужный пусет, а в другое сережка, состоящая из длинной цепочки и маленькой жемчужинки на конце. Из-за того, что мероприятие представляло собой научно-обучающую выставку, то балетки, босоножки и мини-сапожки отлетали сами по себе. Всему остальному я предпочла черные лодочки на десятисантиметровом каблуке. Сам тоненький каблучок обвивали тонкие фарфоровые лепесточки с маленькими цветочками. Ладно. Еще я очень люблю красивую обувь и тоже ее коллекционирую, а не ношу. Некуда просто. В черный клатч, по идее, не нужно класть какие-либо вещи, но я умудрилась засунуть туда карточку от своего номера, телефон, помаду, тушь, медицинский мини-фонарик и перчатки. Собрала волосы в пучок, выпустив сзади на затылке один крупный вьющийся локон, а сбоку по вискам два тоненьких, занялась макияжем. Глаза подвела подводкой, сделав их еще больше, накрасила губы бледно-розовым блеском, добавила немного румян и скрыла консилером темные круги под глазами. В последние дни я стала очень бледной и уставшей. Это нужно было скрыть. Хотя если скрыть синяки еще можно, то мешки нет. Ну и черт с ними. Не на свадьбу же я наряжаюсь и жениха точно не ищу. Вроде бы все. Повертелась перед зеркалом, убедилась в своей мнимой неотразимости и заказала такси. Внезапно зазвонил телефон. На экране высветилось: «Братик». — Алло? — присела на кресло и тут же подскочила. Старая как этот мир мебель противно заскрипела, будто угрожая мне сломанным копчиком, если я еще раз попробую примостырить на нее свою пятую точку. Встала у окна, смотря на мигающий фонарь на площади. — Сестреныш, ты готова? — этот голос заставил меня невольно улыбнуться. О, Джонни. Из тебя никогда дурь не выбьешь, но это мне в тебе и нравится. — А то. Я же не Мадлен, чтобы опаздывать до такой степени, что к моему прибытию мероприятие уже заканчивалось. Брат рассмеялся. Кстати говоря, его смех сводил всех девушек с ума и это вполне оправдано. У него был бархатный голос и слегка хрипловатый низкий смех. Разговаривал он с легким акцентом, словно прибыл из страстной Италии. Так что неудивительно, что мама и не надеялась однажды увидеть невесту сына. Он никогда не встречался с девушками дольше двух недель. Позже начиналось: она глупая, она наглая, она хрюкает, когда смеется. Доступность вскружила ему голову и теперь даже мысль о женитьбе приводила его в бешенство. — Заехать за тобой? — Нет, нет. Не стоит. Отвези маму и папу. Кстати, Мадлен поедет? — А как же? Она купила себе ярко-желтое платье. Теперь ей нужно его выгулять. — Ах, ну как же я могла забыть, — я закатила глаза. — В общем, я приеду сама. — Как хочешь. Кстати, где ты сейчас живешь? Я должен знать на всякий случай. — В отеле «Лаванда». — Так себе местечко. Но это твой выбор. Когда откроется папин отель, советую тебе перебраться к нему, потому что ночевать с клопами и тараканами перспектива так себе. Говоря о папе… Может, домой вернешься? Он вроде уже остыл. Сегодня я слышал, что он сказал, будто хочет купить тебе путевку в Израиль. — Это еще зачем? — я замерла. Что за очередная сумасбродная идея крутится в голове моего папочки? — Мол, если решила быть врачом, то тебе стоит подтянуть твои знания в продвинутой в медицинском плане стране. Ну, об этом потом. Так, ты переедешь домой? — Не обижайся, но нет. Я не могу. Как ты сказал, это мой выбор. Тем более, мне давно пора стать самостоятельнее. — Ладно, — на фоне послышалось стрекотание Мадлен. — Позже обсудим. Жду тебя. — Ага. Давай, — я накинул пальто и пулей вылетела из отеля. Таксист часто зевал и мне все время казалось, что вот-вот он заснет за рулем, а я так и не доеду до этой чертовой выставки. Я не могу так рано умереть. Я просто не могу! С горем пополам мы доехали до пункта назначения и я ахнула. Когда-то местный музей нельзя было назвать и музеем-то. Так, три комнатки со старыми доисторическими картинами и смотрителями такого же возраста. А сейчас, это огромное здание, с отреставрированными львами около входа, шикарным красным ковром. Огромное количество машин подъезжали к зданию и оттуда выходили холеные чопорные дамочки с собачками, в шикарных манто и шубах. Причём шубки были не только на дамочках, но и их собачках. Я как-то нехорошо съежилась. Может, зря я нацепила это легкое расклешенное пальто? На улице зима, как никак. Мои коленки изрядно замерзли, поэтому я живо юркнула в зал. Тут же оценила обстановку, чуть не присвистнув. Там также идеально, как и снаружи. Я, взяв бокал розового шампанского, прогуливалась по зданию, осматривая старинные экспонаты. Временами, чувствовала на себе взгляды мужчин и женщин. Конечно же, во время проведения таких мероприятий гулять одной некультурно и следует обязательно ходить под ручку с подружкой или бойфрендом. Тем не менее, я продолжала прогуливаться по зданию, задирая голову до потолка как дикарка. А вокруг столько аристократии, что ощущение будто я не представительница достойнейшей из профессий, а какая-то грязь. Вдруг я прослезилась. Желтый цвет пышного платья буквально ослеплял своей яркостью. О, Мадлен! Рядом с моей сестричкой, которая выбрала приталенный, но пышный наряд, стоял Джонни, который надел костюм черного цвета. Папа был одет также, а вот мама предпочла платье прямого кроя в пол, темно-бордового цвета с двумя рядами крупных серебряных пуговиц. Я улыбнулась и двинулась на встречу родным. Продвигаясь к семье, заговорила на чистом французском без акцента. Пусть папа порадуется. Все таки, раз уж он из Франции, то думаю, родную речь ему будет услышать приятно. — Bonsoir, messieurs! Une belle journée pour vous revoir. Je dois avouer que l'exposition est vraiment digne d'applaudissements. L'investissement de nos mécènes se fait sentir. Bravo. — Дорогая, — папа обрадовался, что я пришла, и на секунду, мне показалось, что от его утренней истерики не осталось ни следа. — Познакомься, это мистер Паксли — мой компаньон по обновлению финансов в сфере отельного бизнеса, а это мистер Вонка — наш отель сделал у него огромный заказ к открытию. — Добрый вечер, мистер Паксли, — я мягко пожала руку сорокалетнего мужчины, не дав ему поцеловать мои пальцы, что было довольно распространено в «высшем обществе». Мне кажется, что это не гигиенично, особенно когда этот мужчина мне не понравился. Мой папа в пятьдесят выглядел более статно и молодо, чем этот мужлан. И мужлан не потому что в нем было слишком много грубости или как любят называть некоторые дамы «брутальности». Мужлан, потому что выглядел как среднестатистический франт: странный сюртук синего цвета, черные брюки и уродливый галстук с красными цветами был косо завязан на мятой рубашке. Все очень дорого, но очень ужасно подобрано. Это тоже самое, что мужика из деревни затащить на светский прием и дать самостоятельно подбирать себе наряд. Да уж, не зря говорят, человека из села вытащить можно, а вот село из человека — никогда. Если смотреть издалека — клоун, вблизи — просто дурачок. Но самое противное в нем — маленькие бегающие глазки, которые постоянно метались из стороны в сторону. Он не мог понять на что смотреть — на мою грудь третьего размера или на оголенное бедро. Нервно сглотнула и вымученно улыбнулась. Кажется, поверил. Или нет? Да уж, актриса я так себе. — Добрый вечер, мистер Вонка, — я напрягла свой взгляд и теперь прожигала насквозь и без того удивленного мужчину. А вот теперь мне весело. Мысли о мистере Паксли вылетели из моей головы как шальная пуля. — Надеюсь, открытие пройдет чудесно и в скором времени во всех газетах города будут говорить только лучшее об отеле. — Так это ваша дочка? — как-то странно улыбнулся мистер Паксли. Мне захотелось сбросить с себя одежду, но не из-за внутреннего вожделения. Я резко поняла, что мне нужно помыться и желательно протереть кожу наждачкой. Извращенец какой-то. Фу. — Именно. Моя вторая дочка, — отец не без гордости посмотрел на меня и в этот момент я почувствовала как моё сердце словно окунули с тёплую карамель. Стало очень хорошо и легко. Я в ответ улыбнулась и обратила внимание на оркестр. Только не это. Миленькие, хрупкие с виду девушки подтягивали к себе виолончель, скрипки и прочие музыкальные инструменты. — Прошу прощения, но я вынуждена украсть у Вас моего брата. Заиграла музыка, и я поняла, что сейчас начнется то, чего я боялась больше всего. Танцы. Схватив Джонни за руку, оттащила в сторону. — Что случилось? Ты чего? — брат подавился виски и я недовольно зыркнув на него, отобрала рокс и поставила на поднос проходящего мимо официанта. — Значит так. Я танцевать ни с кем не хочу! Если вдруг кто-то припрется и попросит разрешения, откажешь, ладно? — А почему ты не можешь это сделать сама? — рассмеялся Джонни. — Первая причина — этикет. А вторая, я не замужем, а папа сейчас начнет искать мне при нца на белом Феррари. Ты же его знаешь! Брат только рассмеялся. — И только поэтому? — Не только. Самое главное, что я… Договорить мне не дали. К нам приблизился мистер Паксли и деловито протянул руку. Тут я поняла, что влипла. Почему именно он? Почему? Где я так нагрешила? — Разрешите? — Я? — я неуверенно ткнула пальцем себе в грудь, нервно рассмеялась и тут же подавилась воздухом, который, как мне кажется, пропитался потом. Ненавижу светские рауты. — Именно. Не стану же я приглашать вашего брата на танец. — Почему? Он замечательно танцует, даже лучше чем я, — тут я поняла, что только что сморозила. Прикрыла левой рукой глаза и тихо рассмеялась. и опять нервно, как будто у меня начальная стадия психоза. — Простите. Что-то я сегодня не в лучшем настроении. — Ничего. Теперь я понимала, что отказать просто не имею права. Нужно было как-то выкручиваться из ситуации. Джонни сделал вид, что его здесь не существует. Предатель! — Даже несмотря на свое не идеальное состояние, я могу подарить вам один танец. Мужчина просиял, и тут же мы закружились в такт музыке. Пока этот хмырь нагло лапал мою талию, я смотрела по сторонам, глазами разыскивая путь отхода. Черт, почему именно в такие моменты я не падаю, не спотыкаюсь и не падаю в обморок. Конечно, я могла бы сделать вид, но как я говорила ранее — актриса из меня так себе. — Странно, — мистер Паксли, должна признать, танцевал по меньшей мере хорошо, если не сказать даже прекрасно. — О чем вы? -мне пришлось переметнуть взгляд на оппонента. Я заметила как блестели глаза моего «партнера». Фу, опять меня передернуло. Похоже, я ему действительно понравилась. — Раньше я вас никогда здесь не видел. Вашу семью да, а вас никогда. — Дело в том, что я слишком много уделяю времени своей работе, — вышло слишком сухо, но и так сойдет. — Кем же вы работаете? — вот ведь настырный, а? — Врачом. Точнее терапевтом. — О, это очень интересно. Моя сестра когда-то мечтала быть врачом. Бла-бла-бла. Мне не интересно. Господи, вот не ходила я сюда пять лет, и еще бы столько не приходила. Черт! — А почему же она не состоялась как врач? — мне нужно было поддержать беседу. Это этикет. Ничего более. — Встретила того самого! — мужчина опять взглянул на меня как-то странно и неприятно. Намек? Сделаем вид, что я дура. Слава Богу, хотя бы это я умею. — Я в это не верю. Если есть мечта, то стоит к ней идти несмотря ни на что. Похоже, что быть врачом не было главной мечтой вашей сестры. — Да что вы говорите! — мистеру Пксли явно не понравился мой тон. К счастью, музыка закончилась и мой бывший партнер по танцу, пошел подмазываться к Мадлен. Та использовала мою же схему. Мило улыбалась, но была настороже. Скользкий тип, ничего не скажешь. Я осталась одна. Ну, наконец-то! Папа и мама разговаривали с какими-то писателями, брата окружили три девушки. Я взяла новый бокал шампанского и улыбнулась. Нет, Джонни не исправим. — Не подумал бы, что простой врач крутится среди высшего общества, — недовольный мистер Вонка подошел ко мне и встал рядом. Меня начал обволакивать приятный цитрусовый запах. Странно, парфюма мистера Паксли я не чувствовала. Благо, он и не вонял, но ни одеколона, ни запаха геля для укладки волос, который, между прочим, присутствовал у каждого второго здесь посетителя, я не обнаружила. — А вот я наоборот даже рада, что сегодня пришла сюда. Сразу видно, благодаря каким факторам вы обратились ко мне! — я метнула взгляд на бокал вина, который держал Вонка. Тот скривился. Конечно, я же ему не мамочка. — Не надо меня тут воспитывать! — злобно рыкнул мужчина и я съежилась. Ну нет. А потом на приеме он мне будет блеять про здоровый образ жизни. Ага, конечно! А вино в его руке на самом деле гранатовый сок. Как же! Тем не менее мне стало стыдно. Ну не стыдить же его тут при всех? — Извините. — Не важно, — мистер Вонка вдруг выхватил из моих рук бокал и схватив за талию, потянул танцевать. — Вы что вытворяете?! — моему возмущению не было предела, — Вообще-то у дамы нужно спрашивать разрешения на танец. — Вообще-то, это услуга за услугу. Сейчас вы станцуете со мной, а если вдруг к вам подойдет мистер Паксли, я Вас подстрахую. Лукавый взгляд кондитера скользнул по мне и задержался на шее. Спасибо, что не ниже. Так, стоп. Как он понял? — Что? Откуда Вы… — Мисс Мур, я же не дурак. Я прекрасно видел как Вы не хотели танцевать с этим мужчиной, да и от меня не скрылось то, как вы пожали руку мистера Паксли. Такого пренебрежения на лице женщины я не видел уже очень давно. Он Вам так сильно не понравился? Почему? Хотя, кажется я догадываюсь… Да что Вы? Какая поразительная проницательность. А догадаетесь Вы, что Вы м ня раздражаете еще больше чем Паксли? — Рада, что вы так внимательны, но со своими проблемами, -мистер Вонка развернул меня к себе спиной и близко прижал. Сердце забилось быстрее, но закончить я должна была. — Но со своими проблемами я разберусь сама, хотя вам, если это необходимо, я помогу. — Вы мне одолжение делаете? -идеально ровные брови кондитера взметнулись вверх. Удивляйтесь, мой милый пациент. Я женщина, и я умею поворачивать ситуации в свою пользу даже если я не права. -Нет. Всего лишь забочусь о вашем здоровье и нервной системе. Хотя, если Вы горите желанием признать свою ошибку, то я не против. Мистер Вонка только фыкнул и прогнул меня в пояснице. Боже, какой сладко-горький запах цитруса. А эти нотки лесной свежести… До конца танца мы молчали, но от этого накала между нами меньше не стало. Музыка остановилась и мы решили передохнуть. Почему-то я не собиралась отходить от мистера Вонки. То ли не хотела, то ли не могла. Сам он временами бросал взгляд на какую-то девушку из толпы таких же размалеванных принцесс. Именно принцесс: каждая вторая носила маленькую диадему. — Господи, это что, мода такая, косить под того, кем ты не являешься, — на удивление самой себе я с ядом произнесла эту фразу, смотря на девушек. Нет, у них не было силиконовых губ и нарисованных бровей, но поведение и стиль в одежде они копировали с невероятной точностью. Причем друг у друга. — С чего вы так решили? — спокойный тон кондитера меня начал раздражать. — Посмотрите, у каждой второй девушки диадема. Вообще, по правилу этикета, девушка может носить диадему в случае большого праздника в ее честь, в день собственной свадьбы, или же если девушка принадлежит высшему сословию, и то, даже у таких семей существуют ограничения на этот счет. Плюс ко всему, неужели эти девушки не понимают, что просто друг друга копируют? Как говорила Элизабет Гилберт: «Лучше небезупречно прожить свою судьбу, чем жить, подражая другим, и достичь в этом деле совершенства.» После минуты молчания я повернулась в сторону кондитера. Тот же смотрел на меня с каким-то восхищением и спокойствием одновременно. Вы будете комментировать? Я начинаю нервничать. — Что-то не так? — Нет, все в порядке. Просто удивлен, что… И опять оборвали. Мистер Паксли опять оказался рядом и протянул руку в мою сторону в знак приглашения. У него что, фишка такая? Обрывать человека на полуслове?! Мадлен его красиво отшила. Умница! Как и учила нас мама. Кстати, я заметила странность: особую прыть он проявлял именно по отношению к нам, то есть представительницам семьи Мур. Конечно, сальные взгляды касались и других девушек, но нас он смотрел особенно внимательно. Вопрос заключается в другом — зачем? — Не составите ли… — Не составит! — грозный голос кондитера опередил меня и я уставилась на мужчину. Мистер Вонка встал чуть впереди меня и с силой сжал руку. Впервые вижу его таким озлобленным и серьезным. — Мисс Мур уже пообещала мне все оставшиеся танцы на этот вечер. «Все оставшиеся танцы? Ты с ума сошел? Придурок! Это как минимум три вальса, два белых танца… Господи! Да я завтра на работу не встану!» Впервые в своих мыслях я назвала мистера Вонку на «ты». Прогресс или деградация? Вот в чем вопрос. — Неужели? Это действительно так, мисс Мур? — пытливый взгляд мистера Паксли переместился с моих глаз в зону декольте. Ни с того, ни с сего во мне проснулся вулкан злости и мне срочно нужно было поорать на кого-то. Ощущение защиты, которое давал кондитер, заслоняющий меня от этого извращюги, согрел душу и открыл второе дыхание. — Мистер Паксли, во-первых, мои глаза выше! — я злобно шикнула в сторону мужчину и сделала шаг вперед, тем не менее не решившись выйти из-за спины моего «защитника». — А во-вторых, да. До конца сегодняшнего вечера все танцы и все мое оставшееся время абсолютно полностью принадлежит мистеру Вонке! — Ясно, — единственное, что ответил, а точнее прошипел мистер Паксли и ушел. — Что это было? — кондитер еле сдерживал себя, дабы не рассмеяться. Ну нет же! Я же вижу. Еще чуть-чуть и лыба до ушей обеспечена. — Защита собственного достоинства и чести, — я залпом выпила бокал вина, не заметив, что отобрала его у кондитера. — Урод! Он буквально лапал меня своим взглядом. Декольте ему мое понравилось. Сволочь! Я ему глаза на задницу натяну и уже ни одни хирург не поможет! — О, сколько злости, — мистер Вонка продолжал издеваться надо мной. — Знаете, что? — я решила тоже поиздеваться над кондитером и подошла к нему вплотную. Он, кажется, не в восторге от прикосновений. — Я говорила чистую правду. Все оставшиеся танцы я действительно оттанцую только с вами! К счастью, прозвучал белый танец, поэтому теперь я потянула кондитера на паркет и теперь настала его очередь выглядеть обескураженным.