Toi et moi

Хворостовский начал прямо с самой классической классики, пардон за тавтологию. Романс "Не пробуждай воспоминаний" вызвал бурю оваций, впрочем, как и следующие за ним "Шум берёз", "Как молоды мы были", "Русское поле" и так далее. Конечно, без оркестра звучало не так грандиозно, но и пианист справлялся с аккомпанементом отлично. Перед каждым произведением Дима делал паузу, в которой рассказывал, что сейчас будет петь и чем знаменит этот романс. Студенты очень внимательно слушали, что не могло не радовать. Появилась надежда на перевоспитание их музыкального вкуса. В одной из таких пауз Хворостовский сказал: - Следующая потрясающая песня, которую я хочу для вас исполнить называется "Три года ты мне снилась". Она была написана Богословским и Фатьяновым специально для фильма "Большая жизнь", в котором её исполнил Марк Наумович Бернес. Я же хочу её исполнить специально для одного человека, который во мгновение ока перевернул всю мою жизнь с ног на голову. Теперь хожу вот такой перевернутый и не знаю - то ли прыгать от счастья, то ли топиться...- в зале послышались смешки. - Однако, это вам уже ни к чему. Итак, прошу вас, - он сделал знак пианисту. К этому моменту я уже начинала краснеть, а когда он допел до припева, вовсе сделалась как вареный рак. "Как это все случилось? В какие вечера? Три года ты мне снилась, А встретилась вчера..." Пропев это, он поймал мой взгляд и улыбнулся. Наташа тут же схватила меня за локоть: - Он что, на тебя смотрит? Нет, он определённо смотрит на тебя! Я сделала вид, что ничего не услышала из её слов, а между тем Дима продолжал: "Не знаю больше сна я, Мечту свою храню. Тебя, моя родная, Ни с кем я не сравню". Да, было приятно, даже очень...Но черт возьми, неужели он не подумал о том, что как только он вытащит меня петь вместе с ним, все сразу поймут, о ком шла речь в предыдущей песне? Надо было срочно что-то делать. Не придумав ничего лучшего, я сказала Наташе, что плохо себя чувствую, и попыталась уйти из зала. По дороге меня задержало несколько преподавателей с вопросами о том, куда я направилась. На объяснение ушло минуты три, песня закончилась, и я снова услышала голос Хворостовского: - На данный момент я очень благодарен вашим совестливым и требовательным преподавателям, ведь если бы они не были таковыми, следующего номера могло и не быть. Итак, у нас премьера - одна из студенток будет петь песню "Подмосковные вечера" вместе со мной. Попросим её на сцену! Зал разразился аплодисментами. Я медлила. - Полина, все ждут, - поторопил Дима. Ну, после того, как он назвал моё имя, уже ничего не может быть хуже. Мне ничего не оставалось делать, кроме как пройти на сцену. Дальше плохо помню - его улыбающееся лицо, мой дрожащий голос, аплодисменты. Потом - требование Наташи объяснить ей, почему она все узнает в последний момент. Помню, я только отмахнулась и пообещала все рассказать потом. И вот, мы снова сидим на моей кухне, я судорожно затягиваюсь сигаретой и вопрошаю: - Зачем нужно было устраивать этот цирк? - А разве тебе было не весело? - озорно спрашивает Дима. - Я же серьёзно, брось кривляться... - Честно? Я это устроил, чтобы никто никогда в этом колледже даже не попытался за тобой приударить. Я знаю, что сегодня днем этот мальчишка был здесь, у тебя. Я тебя ни в чем не обвиняю, я уверен, что он приходил умолять остаться с ним. Однако это дало мне повод вот так предупредить всех, что ты - моя, и больше ничья. - Ах, ты!.. Чертов собственник! Ты хоть знаешь, что мне пришлось пережить? Вон отсюда! Я бросилась на него с кулаками, но Дима перехватил мои руки, закинул на плечо и понес в комнату. Спустя полчаса мы снова лежали на кровати голые, счастливые, совершенно ни о чем не думая.