Эндорфины

Утро наступило быстро. Тсунаеши любил вставать медленно, потягиваясь всем телом до хруста суставов, и легкой танцующей походкой идти умываться. Он любил пить сладкий кофе по утрам, («фу, какое извращение!»), и только после этого приступал к ежедневной зарядке с Хранителями и, иногда с Реборном или отцом. Трель звонка разбудила его неприлично рано. На экране было странное имя (псевдоним?) — Капелла. Все ещё чувствующий себя ужасно разбито и отвратительно Тсуна напрягся и сделал несколько вдохов и протер глаза, прежде чем ответить: — Алло? — Савада! Где ты? Съемки скоро начнутся, пожалуйста, скажи что ты просто немного задерживаешься! Дрожащий женский голос был знакомым. Настолько, что у Тсуны невольно свело скулы, а внутри поселилось неприятное чувство. Пламя внутри беспокойно дернулось. — Я, эм… нет? — Нет? — голос взвизгнул, достигнув высшей октавы, отчего голову прострелила резкая боль. Тсунаеши поморщился и отодвинул телефон подальше от уха. — Что значит твое «нет?»! — «Нет» — это форма отрицания, значит, что я не просто не немного задержусь, я вообще не приду. — Т-ты… — Ах, я забыл сказать, что уволился…ммм… вчера? До свидания. Тсунаеши положил трубку, несмотря на крик, раздавшийся в ней. Рука взлохматила мягкие и пушистые волосы, находя в этом странное успокоение. Телефон вновь завибрировал, но Тсуна быстро сбросил вызов и поставил режим «не беспокоить». Контакт, ранее названный «Капеллой», он переименовал в «Киоко» и отбросил телефон подальше с глаз. Душ приятно взбодрил его. Утренний стояк не доставил особых проблем, кроме разве что ужасной новоприобретенной привычки — незапланированного массажа простаты. Рука сама потянулась назад, но Тсуна усилием воли остановил себя, громко выругавшись. Как-то не хотелось дрочить и самоудовлетворяться дома, когда его мать внизу готовит. Ледяная вода быстро остудила его пыл. На завтрак он вышел, если не счастливым, то точно довольным. На столе стояли две тарелки с омлетом и кружкой молока. — Доброе утро, — тихо поздоровался Тсунаеши. Савада Нана с уже мимическими морщинками на лбу и скромной улыбкой, совсем не была его прошлой-матерью. Та, все ещё с морщинками, но от частых улыбок, с яркой неповторимой аурой, нескончаемым позитивом и все ещё выглядевший на все тридцать в свои пятьдесят шесть. Тсунаеши помнил тепло ее мягких ладошек на своих щеках и успокаивающий шепот, как шелест листьев на ветру. Она подарила ему жизнь и оберегала его с яростью львицы. Савада Нана ушла тихо, улыбаясь ему и отцу в лучшей больнице Швейцарии. — Привет, — поздоровалась с ним новая-Нана. Её голос, так похожий на голос той, что дала ему жизнь, нежной трелью отзывался внутри и вибрировал. — Мне сегодня приснилось небо. Ты не помнишь, что это значит в соннике? — Там было много значений, — улыбнулся Тсуна, подходя к турке. В верхнем ящике был тот самый кофе. — И смотря какое небо ты видела. — О, это был чудесный рассвет, после которого все небо стало таким ясным-ясным… — вдохновлено продолжила она и взглянула в окно, радостным ручейком журча. — …прямо как сейчас! Тсунаеши оторвался от варки и тоже взглянул в окно. Там действительно яркое синее почти безоблачное небо радостно вело солнце, приветствуя утренних жаворонков. Тсунаеши вернулся к готовке. Они вместе сели за стол и Тсунаеши спрятал улыбку за чашкой кофе, смотря как глаза матери сверкают ярким янтарем от нетерпения. — Думаю, что скоро тебе предстоит чудесное путешествие. — Правда-правда? Ох, это же здорово, Тсу-кун! Тсунаеши на секунду прикрыл глаза, когда его мать вздрогнула. Тот-Тсуна не любил это прозвище и всегда повышал голос, если его использовали. Детские травмы нелегко забыть. Тсунаеши улыбнулся и продолжил завтрак. — Кстати, как ты смотришь на то, чтобы прогуляться вместе? — спросил он, прекрасно ощущая почти систематические ошибки в голове у матери от его непривычного поведения. — О, — Нана на секунду задумалась и тут же закивала с небывалым энтузиазмом. Её глаза подозрительно заблестели. — Мы с тобой так давно не гуляли… Тсунаеши покачал головой и постучал пальцем по столешнице. — Я не правильно сказал, — начал он. — Думаю, что правильней было бы спросить не хочешь ли ты обновить свой гардероб где-нибудь… — он небрежно взмахнул рукой, — в Милане. Нана пораженно охнула и поднесла руки ко рту, смотря на него шокированный взглядом. Но через секунду, она взяла себя в руки и мягко ответила: — Да, конечно, Тсу-кун, я совсем не против и… я рада, что ты больше не грустишь по нему. Тсунаеши моргнул, но Нана уже встала и мигом вылетела из комнаты, оставив его одного с грязной посудой. Руки привычно выполняли механическую работу, пока Тсуна судорожно метался по памяти, ища что-то про «него». И нашел. Похоже, поиск Реборна будет не таким уж и трудным. На прошлой неделе, ему удалось сорвать действительно куш, когда на кастинге очередного порно, он вырвался вперед всех остальных. Уверенный в своем успехе, тот-Тсуна встретил Реборна, и, какая ирония, тоже порноактера. Только и здесь он успел выделиться, став звездой порноиндустрии, от чего многие хотели сняться хотя бы в одной сцене с ним. Тсуна не был исключением. Только Реборн выбрал не его. Даже не так, проблема состояла в том, что он отказался сниматься с ним, выбрав другого кандидата. Это поколебало самооценку Тсуны и его моральный дух, отчего он пустил во все тяжкие, берясь за свою другую работу. И, вот, к чему это привело. Тсунаеши вздохнул. Когда он-прошлый приехал, то был морально разбит и соврал что-то о том, что его бросил парень и теперь он даже слышать ничего не хочет об Италии. Переживающая Нана пыталась окружить сына заботой, но он жестко отверг любые ее попытки и сбежал на улицу, где его нашли любители развлечений разного вида. Тсунаеши мысленно сделал пометку разобраться с этим до отъезда. *** Первая проблема, в которую они уперлись, это деньги. Посылаемых Иемитсу денег достаточно, чтобы жить беззаботно, но билеты — это не то удовольствие, которые они могли безрассудно позволить себе. По подсчетам, им нужно было копить не меньше трех месяцев и жестко экономить, чтобы хотя бы уехать в Италию. Тсуна был недоволен. Денег на его карточке хватает на билет обоим, но они же собирались устроить шоппинг в Милане, одном из центров моды в мире, а экономить на одежде ни Нана, как и любая женщина, ни Тсуна, уже сроднившейся с дорого пошитыми костюмами, не любили. Так что вопрос прогулки откладывался немного в сторону, примерно на месяц, пока Тсуна не заработает достаточно. Вторая проблема была с нахождением тех убийц. Выйти на них было проблемой, потому что единственное, что он Тсуна знал о них, это их внешность и то, что они якудза. И в этом заключалась главная, третья проблема. Влезать в разборки якудза Тсуна еще в прошлой жизни не горел желанием, но теперь это было вопросом чести. К тому же, он знал, что когда узнают про то, что он выжил, его не оставят в покое. А через него легко выйти на Нану, а потерять ее снова Тсуна не мог себе позволить. Он отложил в сторону ручку и закрыл недавно купленный на блошином рынке блокнот, убирая его в стол. В нем были записаны все японские главные семьи и их возможное отношение к Вонголе. Тсуна не исключал того, что его данные могут не совпадать. Он устроился на подработку в одном кафе неподалеку, но даже так, ему катастрофически не хватает денег. Услуги любого информатора дорого стоят, также как и покупка «акта молчания». «Акт молчания» — хитровыдуманная кем-то услуга. Ты можешь обращаться к информаторам, но знания о том, что ты уже ищешь что-то может привлечь внимание. Акт гарантировал, что информатор не продаст информацию о том, кто и что ты искал. Новички часто не знали о том, что порой, акт стоил дороже, чем сама информация. Пламя раздраженно шипело и плевалось искрами внутри, но Тсунаеши сохранял титаническое спокойствие. Достать деньги, причем сделать это быстро, — вот, что он собрался сделать. Самым простым решением было бы ограбить кого-то влиятельного, но он потратил бы на это гораздо больше времени, чем на заказ. Да, и проблем можно нажить несметное количество. Так что выбор был очевидным. Выйти на список заказов было делом пяти минут. Больше времени он потратил, стараясь уговорить заказчика принять его кандидатуру. Это только в фильмах все легко и просто, в реальной жизни никто не станет доверять неизвестному киллеру. Тем более, когда убить нужно кого-то важного. Телефон пиликнул. На счет пришел аванс, которого хватит на билет в другой город и на аренду двухнедельного жилья в отеле. Тсунаеши отписался о получении денег и сообщил, что сегодня же закажет билет. Нана не радостно отреагировала на новость о том, что он уедет на две недели. Она была печальна и даже не улыбнулась, когда он сам, чувствуя вино что приходится оставлять ее одну, сделал ей шоколадное печенье. Тсунаеши вздохнул, ласково погладил её по волосам и попрощался, обещая писать ей. Отель, в котором он остановился, был не пятизвездочным, но очень уютным. Тсунаеши похвалил выбор заказчика и лег спать, восстанавливаюсь после перелета. Жертва, которую Тсуна собрался убить, являлся мужчиной. Он добропорядочно завтракал с женой, уезжал на работу в компанию создания стекла, и возвращался обратно домой тем же путем, на пути заезжая в магазин за продуктами. Единственным минусом, который Тсуна узнал о нем, это то, что он любит садить молодежь на наркоту и периодически вступать с ними в половую связь. «А какой порядочный мужчина… — сетовал Тсуна, — был». Полученные деньги приятно грели его мафиозную душу. В Токио он выполнил ещё несколько заказов и этих денег им с Наной с лихвой должно хватить, так что вернулся обратно Тсуна счастливый и довольный собой. Нана, как только увидела уже купленные билеты в Милан, радостно захлопала в ладоши и кинулась обниматься. Тсуна счастливо рассмеялся. Милан был знакомым ему до боли в глазах. Он водил Нану по всем магазинам, покупая исключительно качественные вещи, которые шли им обоим. После двух дней шопинга, Тсунаеши отпросился у Наны на встречу с друзьями. Счастливая женщина помахала ему ладошкой и продолжила разговор с экскурсоводом. Тсунаеши не соврал про встречу. Другой разговор, что он встречался не с друзьями, а с коллегой, но разве это имеет значение? Капелла, или более привычная для него Киоко, совсем не обрадовалась их встрече. Первую пощечину он пропустил, вторую поймал рукой. Взбрыкнувшую девушку оперативно завели в подворотню, надежно зафиксировав так, чтобы не смогла вырваться. — Давно не виделись, — вполне миролюбиво начал он, но был прерван шипением. — Пошел на хер! — Обязательно, — ласково отозвался он, и сдавил руки до боли. Шипение тут же сменилось матами, причем в ход пошли не только итальянские, но и японские. Тсунаеши встряхнул девушку, заставив прикусить себе язык и замолчать. — Сейчас, я тебя отпущу, а ты не будешь сбегать, понятно? — Понятно, — пробубнила Киоко и тут же была отпущена. Резко развернувшись к нему лицом, она сделала несколько шагов назад, увеличивая дистанцию между ними и растирая запястья. — Чего тебе опять от меня надо? — Ну-ну, не нужно столько агрессии, — поднял руки Тсуна. — Ах, агрессии не нужно. Ничего, что из-за тебя сорвались съемки и вся моя репутация была подмочена? — ядовито выплюнула девушка. — Подожди-ка, точно! Тебя же это не волнует! Чего тебе надо от меня? — Твоя репутация и так была далеко не самой лучшей, — справедливо заметил Тсуна, — но да, ты права, мне кое-что нужно от тебя. — Можешь засунуть свою просьбу глубоко в задницу, там и не такое помещалось, я не собираюсь ничего делать для тебя, — взревела Киоко и развернулась, собираясь уйти. — Ты не поняла, — пальцы схватили руку выше локтя, грубым движением отбрасывая девушку дальше в темноту. Она упала на груду мусора, вскрикнув от боли. Тсунаеши не спеша подошел к ней, пытающейся встать, опрокидывая обратно, садясь на корточки и хватая ее за подбородок, сжимая до боли, до унизительного скулежа. — Я не собирался просить тебя, ты сделаешь это, потому что я так сказал. Ты слышишь меня? — Сукин сын! — Значит, по-хорошему не хочешь, — печальный вздох вырвался сам. Руку обожгло приятным теплом. Он нежно провел горящими Пламенем пальцами по щеке девушке, оставляя за собой красный след ожогов. Девушка громко закричала от боли, дернувшись назад. Он позволил ей это сделал, но как только она попыталась ударить его, схватил её за тонкое запястье горящей рукой. Скулеж был похож на собачий. — Посмотри мне в глаза, — приказал Тсунаеши с неохотой отзывая Пламя. Неприятный запах паленой плоти тут же поплыл по воздуху. Она подняла на него взгляд, её зрачки были сильно расширенны, а губы посинели. Тсунаеши отпустил её руку. Девушка всхлипнула и зашлась в истерических рыданиях. Он замахнулся и дал ей короткую пощечину, пока она не затихла. Её тело дрожало и это было точно не от холода. — Ч-чего ты хочешь? — с трудом выговорила она, вновь не поднимая на него глаза. Тсунаеши коротко улыбнулся. — Мне нужно, чтобы ты организовала мне встречу с Реборном. Это может быть все, что угодно от обычной случайной встречи до полноценной съемки, мне важен лишь результат, понимаешь? — Сколько у меня в-времени? — заикаясь спросила девушка. — Полтора месяца, плюс-минус неделя. Так, какой твой положительный ответ? — Я с-сделаю это, — тихо отозвалась Киоко и Тсунаеши мысленно похвалил её за такую послушность. — Ты же понимаешь, что любой, кто узнает о нашем разговоре, больше не сможет… говорить? — он провел рукой по её дрожащей щеке с красными волдырями от ожогов, легко похлопывая. Она всхлипнула. — Если… если я сделаю это, ты оставишь меня в покое? — Она облизала губы и сжала ладонь не пострадавшей руки в кулак, врезаясь маникюрными пальчиками себе в кожу. — Конечно, это единственное, что мне нужно от тебя, — кивнул Тсунаеши, вставая на ноги. — Надеюсь, мы договорились. Напишешь мне, когда все будет готово, телефон ты знаешь, он не изменился. До встречи, Киоко-тян. Девушка крупно вздрогнула и замерла испуганной ланью. Тсунаеши не спеша вышел на улицу, наслаждаясь вечерним воздухом и не торопясь вернулся в отель к Нане, с удовольствием вкушая итальянскую кухню. *** В Италии мафии деньги зарабатывать намного легче, но сложнее в том, чтобы оставаться скрытым. Любые талантливые новички быстро оказывались в успевшей первой Семье, чего Тсуна не мог позволить сделать, вполне довольствуясь мелкими заказами, пополняющими его счет. О, нет, Тсуна совсем не забыл про тех якудза. В Токио он нарыл нужную информацию как и об исполнителях, так и о заказчике. Результаты не то чтобы радовали. Заказчиком был обделенный его вниманием японский сын главы маленькой мафиозной семьи. Таких убрать можно в два счета и он бы так и сделал, если бы не новость о том, что они имели связи с более сильной семьей, которая уже в свою очередь сотрудничала с Каваллоне. Тсунаеши недовольно хмурился. Он собирался уничтожить семью, как в назидание остальным, но, видимо, ему придется скорректировать свои планы, ограничившись только исполнителями и заказчиком. Новый заказ с щедрой оплатой появился на сайте спустя час. *** Тсунаеши с удовольствием сделал глоток приятно пахнущего и сладкого на вкус кофе. Приятная погода радует глаза, свежий не холодный воздух прогонял духоту. Столик, с длинной белой скатертью до самого пола, который он занял находился на улице, так что не заметить подошедшего человека, Тсунаеши никак не мог. В молчании он обернулся на официантку и улыбнулся ей, подзывая. — Что-нибудь еще? — радушно поинтересовались у него, когда мужчина напротив сел за стол. — Да, принесите, пожалуйста, ристретто* моему другу. (Ристретто — вид эспрессо, горький кофе) — Сию минуту, сэр, — девушка, после получения заказа, тут же исчезла. — Другу? — ненавязчиво спросил мужчина, не сдержав усмешки. Тсунаеши улыбнулся и сделал глоток из своей чашки, пожав плечами. Кофе принесли быстро и мужчина, не теряя времени, тут же сделал глоток, наслаждаясь приятным вкусом. Тсунаеши подождал, пока собеседник поставит чашку на блюдечко, прежде чем начать разговор. — Не могу поверить, что ты ответил ей, — Тсунаеши откинулся на спинку стула, устраиваясь поудобнее. — Она была весьма настойчива, — небрежно отозвался мужчина. — Можно сказать, что она буквально умоляла меня об этом. — И ты согласился? — Тсунаеши поджал губы. — Как видишь, — мужчина довольно улыбнулся, закидывая ногу на ногу и как бы случайно проведя ей по его голени, где тут же собралось приятное тепло. Тсунаеши поднял чашку, делая глоток кофе и расслабленно вглядываясь в знакомые черты лица. Нога его собеседника, без туфли, снова прошлась по его голени, в этот раз не останавливаясь и идя выше, до бедер, пока не добралась до паха, медленно надавив. Тсунаеши ни одним жестом не выдал, что подобные действия его волнуют. Резким движением он соединил ноги и улыбнулся собеседнику, не выпуская чужую ногу из плена. Мужчина напротив вернул улыбку и нежно подвигал голеностопом, вызывая у Тсуны мурашки по телу и очевидную реакцию, показывающую его заинтересованность. — Так, как тебе тот парень из клуба? — вежливо поинтересовался мужчина с жадностью следя за ним. Его нога медленно прошлась вверх-вниз и Тсуну бросило в жар. — Кажется, его звали… как же… Колонелло? — Ох, — отозвался Тсуна, пряча глаза под ресницами. — А что с ним? — Совершенно ничего, — невинно отозвался мужчина и с неожиданной силой надавил на член Тсуны, от чего он прикусил нижнюю губу и позволил себе тихий вздох. — Ничего, кроме того, что ты ушел с ним. — Но, разве ты сам не сказал, что он был довольно хорошо? — Тсунаеши попытался отодвинуться подальше, и разжать ноги, отступая, но мужчина с улыбкой придвинулся ближе. — И, вот, мы вернулись к первому вопросу. Тебе не кажется, что мы где-то допустили ошибку? Тсуна не знал как так получилось, что этот мужчина смог расстегнуть молнию джинс ногой. Его полувставший член и источник его удовольствия разделяла лишь ткань дорогих трусов. — Возможно, — неуверенно согласился он, стараясь контролировать свое дыхание. — Например, когда ты ушел вчера с ним, — любезно подсказали ему, не прекращая массировать его член. Тсунаеши опустил голову вниз, пряча покрасневшие щеки и кивнул. — Или, когда решил, что сам можешь принимать решения. Ты знаешь что за это будет. — Наказание, — одними губами прошептал Тсуна. — Верно, — с удовольствием отозвался мужчина и медленно убрал ногу. Тсунаеши невольно поднял глаза, встречаясь с черным омутом напротив. — Туалет. Мужчина вернул ногу в туфлю и не спеша отправился в кабинку туалета, пока Тсунаеши дрожащими руками пытался незаметно застегнуть ширинку на своих джинсах. Он оплатил счет подошедшей официантке и вышел из кадра. — Стоп! Снято! Тсунаеши тут же расслабился и провел рукой по вспотевшей шее. Если кто думал, что снимать порно — легко, то он глубоко ошибается. Нужно помнить текст сценария, быстро ориентироваться, если идет импровизация, а главное — следить за тем, чтобы ты был возбужден в нужный момент. Конечно, существовали таблетки виагры, но с ними проблема была в моменте, когда нужно кончать. — А ты совсем не такой уж и неудачник. Тсунаеши обернулся к подошедшему мужчине и скептически вздернул бровь не смотря на то, что сердце предательски затопило теплом. — Ты тоже был неплох, Реборн. Реборн усмехнулся и спрятал глаза за шляпой. — Осталась одна сцена, надеюсь, что ты сможешь нормально её отыграть, — и ушел. Тсунаеши прикрыл глаза. Да, осталась всего одна сцена. *** Нана уже спала, когда он вернулся домой. Он закрыл на замок свою комнату и раздевшись, лег на кровать. Пламя внутри, беспокойно мурчащее, нежно окатило волной, забирая гнев и печаль неудачи. Тсунаеши глубоко вздохнул, закрыл глаза и уснул. Больше в этом мире он не проснулся.