На спор

Ричи снова приходит домой поздно. Как бы ни хотелось возвращаться, но пришлось, ведь на улице ночевать вообще не очень круто. Уж лучше пару минут перетерпеть крики и оказаться в теплой кровати, чем скитаться по подъездам и подворотням. У него всегда были плохие отношения с родителями. Вернее, с отцом, ведь мать умерла еще давно, когда маленькому Тозиеру еще и не было одиннадцати лет. Безусловно, это был огромный удар для него и его психики, да и отец через пару месяцев после ее смерти потерял работу из-за большого стресса. Возможно, именно эта ситуация послужила для того, чтобы Ричи стал таким, какой он есть на данный момент: никчемным, глупым и полностью опустошенным. По крайней мере, так о себе думал он, да и окружающие долго диктовали это и прописывали нормы, но вскоре абсолютно все привыкли к такому образу жизни парня. Ричи часто думал над смыслом его жизни. А ведь действительно, зачем? Чтобы травмировать других людей? Чтобы пытаться заработать себе на банальные продукты питания криминалом? Или, может быть, чтобы на фоне своих проблем выкуривать по две пачки сигарет в день? Он не понимал. И вряд ли когда-то поймет. Кудрявый пытается тихо открыть входную дверь, чтобы не разбудить отца и вроде как, у него это получается, однако он сразу слышит слабый звук телевизора, доносящийся из зала. Он настораживается и робко ступает на порог, бесшумно снимая с себя куртку и ботинки, а после также аккуратно вешает верхнюю одежду на крючок около двери. Ричи боится и чувствует, как его пальцы на руках начинают чуть дрожать от подступающего страха. Парень медленно выдыхает и оглядывает пустой коридор, решая, что отец уже спит и можно спокойно на цыпочках идти в комнату. Но, видимо, не все так просто. Он вздрагивает и тихо вскрикивает, когда прямо перед ним неожиданно и слишком резко появляется раздраженная фигура, которая явно недовольна столь позднему появлению сына. — Ты на время смотрел вообще? — рычит сквозь зубы Давид, сжимая в руке бутылку из-под пива все крепче и крепче, — Первый час ночи! Ты где, блять, шлялся? Тозиер на мгновенье прикрывает глаза, ощущая запах дикого перегара и отчетливо видя нетрезвое состояние отца. — Я гулял, — все-таки отвечает кудрявый и сглатывает ком в горле. — Сука, — он с громким стуком швыряет бутылку на пол, от чего она разбивается и осколки от нее разлетаются по всему полу, — Ничего уже не видишь, кроме своих гулянок! Ричи дрожит от испуга и неожиданности, отходя на пару шагов назад, но мужчина все равно ступал навстречу слишком уверенно. — А ты ничего не видишь кроме бухла, — тихо выговаривает парень и поднимает на него взгляд, — Даже своего сына. Тозиер тут же жалеет о словах, которые сказал, ведь знал, что обычно с ним происходит после каких-либо придирок. Он наблюдает, как выражение лица отца меняется и приобретает еще более темную сторону и такую злость, которую просто нельзя передать словами. — Сосунок! — восклицает Давид и хватает Ричарда рукой за волосы, грубо впечатывая прямо в стенку, — Молоко на губах еще не обсохло, чтобы огрызаться! Стиснув зубы, Ричи пытается убрать руку со своих волос, но тот оказывается куда сильнее и тянет его только вниз, от чего Тозиер скатывается по стене и болезненно мычит. — Да пошел ты, — с неприязнью в голосе шепчет кудрявый, за что сразу получает удар по скуле, где, наверняка, еще надолго останется синяк. И он привык. Он действительно привык к такому обращению к себе, считал, что так и должно быть. Что заслужил. Ричи не мог тронуть отца, не мог его ударить, не мог обратиться в полицию, потому что просто считал, что он выше этого, что не будет показывать свою слабость, что справится и без чужой помощи. В конце концов, такое происходит не всегда, а только тогда, когда Давид слишком уходит в себя и пьет слишком много за раз. В общем, раза три в неделю стабильно. Возможно, если бы мать была жива, Тозиер не вырос таким, но жизнь решила расставить все точки по-другому. Ричи постоянно проклинал тот самый день, когда просто взял и отпустил ее в грозу на работу. Тогда дождь лил сплошной стенкой, мозоля глаза и загораживая весь взор на дорогу, и кажется, именно из-за этого водитель фуры потерял контроль и просто сбил ее. Он помнил все до мелких деталей, будто это произошло только вчера. Особенно, как через час раздался телефонный звонок и отец поднял телефон, где на другом конце провода отозвался грубый мужской голос. Мы не смогли ее спасти. Воспоминания постоянно заставляли кудрявого идти в местный ларек и неосознанно покупать баночку пива или крепкого коньяка. Он старался забыться и с помощью сигарет, однако от этого становился все больше похожим на своего запившего отца. Он не хотел быть таким, ведь мать всегда была для него примером. Ричи скатывается вниз по стенке и садится на холодный пол, чувствуя, как по его щекам стекают слезы, скатываясь прямо на шею. Он опускает глаза в пол и тихо всхлипывает, затуманено глядя на осколки от бутылки. Тозиер закрывает лицо обеими руками и позволяет себе заплакать только тогда, когда Давид покидает коридор, заваливаясь обратно в свою спальню. * * * — Блять, Ричи, ты понимаешь слово «нет»? — язвит Майк и тушит сигарету о дерево, после кидая ее на землю и притаптывая подошвой кроссовка. — Не будь жмотом, — умоляющим голосом говорит кудрявый и кидает взгляд на сверкающую черную машину. — Я-то не жмот, но я не хочу, чтобы ты разбил эту малышку за пять минут, — он стучит ладошкой по бамперу и ухмыляется уголком губ. — Разве я когда-то что-то разбивал? — Да, — невозмутимо и через чур резко отрезает Хэнлон, — Год назад. Байк Стэна. — Это был несчастный случай, — продолжает настаивать и чуть приподнимает брови, — Окей, если я даже разобью твою тачку, то… То буду целовать тебе ноги до конца жизни и оплачу ремонт. — Нет. Ричард томно выдыхает и отводит взгляд куда-то в сторону, а после и на вход в школу, где видит толпу учеников. Все о чем-то разговаривают, смеются, и даже Эдди переговаривается со своим одноклассником Биллом, параллельно с этим улыбаясь. На какое-то мгновенье он даже забыл о самом споре, который они с Урисом заключили и просто подумал, что делает это лишь ради внимания Каспбрака. Без цели получить деньги и уважение со стороны учеников, тем самым повысив свой статус в школе. Мол, вот это да, Тозиер даже смог скованного десятиклассника охмурить, что уж там о девушках говорить. Пытаясь отогнать от себя подобные мысли, кудрявый встряхивает головой и снова смотрит на Майка. — Мне очень нужно, — негромко говорит Ричи и очередной раз вздыхает, краем глаза поглядывая на идущего в их сторону Каспбрака с несколькими книжками в руках. Ох, как же он надеялся, что Эдди не заметит его мимолетных взглядов. Парень осуждающе смотрит на Тозиера и чуть качает головой, но все же сует руку в задний карман штанов и достает оттуда ключи с черным брелком. — Если с ней что-то случится, я тебе голову оторву, — на полном серьезе выпаливает Хэнлон и вручает связку кудрявому в руку. — Да ладно? — будто не веря цедит Ричард и слабо улыбается, а после по-дружески хлопает его по плечу ладошкой, — Ты лучший, Майк! * * * После всех прошедших уроков, которые парни как обычно провели в школьном туалете, покуривая сигареты с косяком, Ричи по-быстрому прощается с друзьями и дождавшись, пока они скроются из вида, снова подходит ко входу в здание. Он намеревался дождаться Каспбрака, ведь сегодня у его класса уроков на один больше, чем у одиннадцатиклассников, а идти домой вообще не хотелось, тем более всего на какой-то час. В последнее время Тозиер действительно стал замечать, что засматривается на Эдварда все больше и больше. Например, когда тот идет навстречу ему по коридору, Ричи пристально смотрит, хотя неделей ранее не обратил бы на него никакого внимания, может быть даже и задел какой-нибудь колкой фразой об его одежде. У кудрявого это получается неосознанно и он всеми силами пытается забить и идти дальше, глядя в пол, но как-то астматик приковывает внимание. И такое явление заметил не только он, но и Майк со Стэном, которые частенько переглядывались между собой, когда Тозиер слишком долго засматривался на Эдди в столовой. Он правда не знал причину такого своего поведения, а может просто не мог принять того, что Каспбрак его в каком-то плане интересует. Но точно не в романтическом. Наверное. Двери школы отворяются и из здания выходит астматик, параллельно пытаясь пригладить свои растрепавшиеся волосы. В какой-то момент парень поворачивает голову и вздрагивает от неожиданного появления Ричи, оказавшегося прямо перед ним и преграждая дальнейший путь. — Ты что… — Эдди сбивается и немного пятится назад, сжимая в руке лямку рюкзака крепче, — Ты что здесь делаешь? — Стою, — невозмутимо пожимает плечами и ухмыляется, снова заставая себя за тем, что конкретно пялится. — Но… У тебя уроки давно кончились. — Я знаю, — делает шаг навстречу Каспбраку, который все еще медленно отдалялся, — А ты что, следишь за моим расписанием? — Ну д… То есть нет, я просто… — Не хочешь прокатиться? — перебивает и играя бровями, достает из кармана куртки ключи от машины Майка. Мягко говоря, Эдди удивляется и даже раскрывает от непредсказуемости Тозиера глаза, понимая, что он скорее всего все-таки подкатывает, чтобы сделать то, что и с другими девочками. И наплевать, что астматик мальчик. От одноклассниц и не только, он наслушался столько всего об этом кудрявом парне, что вряд ли таким может похвастаться даже самый опытный дилер. Мама всегда говорила, с самого раннего детства, что с такими людьми связываться нельзя и лучше обходить их стороной, даже не смотреть им в глаза, и Эдди слушался ее. Всегда. В принципе, он и будет ее слушать, ибо сам понимает, что к хорошему такое «общение» не приведет, как и говорил Билли. А он врать не станет и Каспбрак это точно знает. — Нет, я… — отводит взгляд, ища подходящую отговорку, — Я уже должен быть дома. Меня мама ждет. — Маменькин сынок? * * * Эдди не знает, как в конце концов оказался внутри новой иномарки на переднем сидении. Может, его загипнотизировали? У Ричарда просто дар убеждения. Дар убеждения красивыми глазами и обворожительной улыбкой. Он судорожно пристегивает ремень и вжимается спиной в кресло, ибо доверие к вождению Тозиера было абсолютно минимальным. Вернее, его вообще не было, если на чистоту. — Ну что, детка, ты готов? — с энтузиазмом спрашивает парень и кинув пылающий взгляд на астматика, хватает обеими руками руль и приковывает взор на лобовое стекло. Было действительно страшно смотреть на такого азартного Ричарда, так как мало ли что он может сотворить в нетерпеливом состоянии — но не успевает Каспбрак и ответить, как кудрявый нажимает на газ и машина тут же резко сдвигается с места. Эдди тихо вскрикивает и распахивает глаза от такой большой скорости, все плотнее прижимаясь спиной к сидению. Он судорожно выдыхает и вскоре более менее успокаивается, когда они выезжают на общее шоссе и скорость постепенно начинает снижаться. — Куда мы едем? — все же спустя какое-то время решает спросить Каспбрак, дабы удостовериться, что это не слишком далеко от дома. — В лес, — тут же отвечает кудрявый, не сводя слишком пристального взгляда со стекла и заворачивая за очередной поворот. Сердце начинает стучать быстрее обычного, а коленки дрожать от испуга и ужасных догадок о том, что все-таки может с ним сделать такой плохой парень, как Ричи, и что вообще стоит от него ожидать, тем более в лесу. Он трет вспотевшие ладошки между собой и старается нормализовать сбившееся дыхание, искренне надеясь, что ему послышалось. — Да шучу я, — кратко посмеявшись, отвечает Тозиер, замечая боковым зрением, как сильно Эдди напряжен, — Не парься. С груди астматика будто камень падает и он облегченно выдыхает, ибо уже начал бояться последствий этой поездки. Не зря же девочки пускали сплетни о его коварных и грязных делах, которые он совершает, по их словам, нередко, и Каспбрак уже вправду начинал верить этим глупым словам, ведь именно в них может быть доля правды. Он переводит взгляд в окно и смотрит на проносящиеся деревья и небольшие дома, находящиеся только на окраине города, а это может значить только одно — они совсем скоро покинут Дерри и выедут за город. Такая перспектива не особо радовала и расслабляла, поэтому Эдвард постоянно находился на стреме, чем вызывал у кудрявого периодические смешки и шутки. — Эй, Эдди, — спустя несколько минут молчания зовет Тозиер и мимолетно смотрит на рядом сидящего, все еще не спуская с лица издевательской ухмылки, — Слышал, по школе слухи пошли, что ты гей. О нет.