Принятие.

Военный палаточный лагерь находился вдоль северной границы леса и далее разбивался на несколько штабов, постоянно меняющих своё местоположение. Патрулировать приходилось даже берег широкого озера, расположенный правее сети глубоких оврагов — немногочисленные остатки от войск харадримов могли прятаться среди кустов вдоль илового налета. Темно-зеленые палатки стали окончательно незаметными под шлейфом сухих осенних листьев. Это незаметно случилось ближе к концу сентября, на руку следопытам. Щедро сложенные медные хвоинки каждый раз, когда тканевая дверь палатки дергалась вверх от движения, осыпались горчичным ворохом на сыроватую землю. Следы стали лишь вмятинами на слоистом покрывале из отмершей травы, но опыт ведения продолжительной войны позволял всегда отличать вражеский ботинок от неровности рельефа. Еда тоже изменилась. Всё чаще жители ближайшего поселения привозили в телегах последние спелые тыквы, почерневшие от холодных ветров кабачки и мочалистые початки жесткой кукурузы. Мясо усердно коптили и солили, чтобы скрасить себе зимнее существование. Чудом, наваристую мясную похлебку удавалось приготовить почти всегда: добротный ломоть ржаного хлеба и горячая миска золотистого бульона скрашивали весь день, прошедший с мечом, закрепленном на поясе вдоль бедра. Её привели как подозреваемую в шпионаже без разрешающего документа. Если право находиться на территории государства отсутствует, соглядатели действуют согласно приказу Наместника. В любых случаях. Мягкие запястья скрутили по уставу, даже не взглянув на небольшой рост, заметную бледность, синеватую от промозглого холода кожу вокруг щиколоток. На войне нет места подарком в виде жалости или удачи. Солдаты передвигались по лагерю крайне раздраженными от дневной службы — новая замеченная группа харадримов была при трех крепких конях, позволившим им удрать с открытого пространства. Ещё и «безбилетница» упала на голову. По прибытии главнокомандующий будет недоволен, но, впрочем, все надеялись на его человеческое понимание. И милосердие. Довольно глупо тратить стрелу с металлическим наконечником на цель, которая с высокой вероятностью поменяет свою траекторию. Девчонку взялся опрашивать Болдр, самый рослый из числившихся в лагере на осенний период. Перечень регламентированных вопросов быстро кончился. Откуда? С какой целью? Кто Вас сопровождал? После применения кулака ответов также не последовало. Вскоре простое льняное платье с ободранным подолом по правой стороне оказалось украшено не только декоративной шнуровкой на груди, но ещё и россыпью кроваво — ягодных капель. - Арнодд, ты видал, сколько в ней росту? На этих долговязых кочевников не похожа, но могли подослать. Мол, деревенская сиротка. Или вообще орский выродок, мало ли. Эти твари могут оплодотворять? - Брось, Болд. Фарамир разберется сам. Мужчина ещё раз неодобрительно фыркнул, потуже затягивая канатные веревки вокруг елового столба. Через некоторое время его окрикнули. Из этого девочка услышала лишь обрывок фразы: « ... Брать порции будешь из пустого котла, если сейчас же не притащишь свою задницу на кухню, херов ты следопыт». До сумерек ничего не изменялось. Лазутчики мало обращали внимания на неё, хоть и не испытывали доверия. Враг явно желал найти тропу к Главному лагерю: не стрелой да мечом, так грязными методами. Но позже шум из стучащих деревянных ложек по походным мискам прекратился, гулкие мужские голоса стали значительно тише. Девочка проследила взглядом за движением ветвей со стороны леса, а после уловила глазами три высоких фигуры в капюшонах. Отблеск огня показал, что колчаны у всех троих были полупустыми. Она дернулась вперед, когда узнала Его. Черные острые глаза, твердая линия рта и волосы, едва достающие до плеч. Именно этот человек встретился ей в руинах осажденного города, именно он завел с ней простой разговор о доме, когда сам чувствовал саднящую боль от свежей раны в плечо. И ей хотелось отблагодарить. Помочь. Быть полезной. Человек отдавал команды. Она поняла это по отрывистым движениям губ. Голос негромкий, но фразы однозначные и короткие. Тяжелые тени улеглись полукольцами под его глаза, добавляя лицу молодого мужчины чужого возраста. Концы волос склеились, запекшаяся кровь разошлась коричневыми трещинами по щеке. Он успел снять одну кожаную перчатку, чтобы принять по-товарищески протянутую кружку с кедровой настойкой, после замер. Нахмурился. Пить не стал. Перчатка снова заползла на место, рука легла на круглую рукоять меча. Командир кивнул одному из сидящих вокруг костра, привлекая за собой. Девочка крепче вжалась в дерево. Шли к ней. В её голове мелькнуло несколько заготовленных фраз: « Мы виделись с Вами, помните, я … ?», « Командир, Ваши солдаты допустили ошибку, мы виделись прежде и я вовсе не … » . Но все слова вмиг лопнули, с громким хлопком исчезли из головы, оставляя лишь звенящую пустоту. По взгляду она поняла, что Капитан не помнит её. Мужчина, подошедший к ней, с интересом склонил голову. Пробежался по лицу цепким взглядом, казалось, заметил не только оторванный кусок платья, но и испачканные кровью завязки. Когда древесные глаза дошли до рук, он, не оглядываясь, дал команду стоящему позади себя следопыту: - Развяжи её, Ярл. Голос снова прохладный. Обманчиво спокойный, судя по глазам. Он дождался, пока солдат зайдет за дерево, чтобы наклониться на одну ногу и сказать на равных: - Ножа у тебя нет и быть не может. Мои люди обыскали всё. Поэтому рекомендую не кидаться бежать ни прямо сейчас, ни когда-либо потом. Поймаем, - он на миг остановился, прислушиваясь к звуку срезаемой веревки - Тебя взяли за нарушение закона, но если есть и другие причины, мне надо знать. Поднимайся. Перед её лицом — протянутая широкая ладонь в перчатке. Хватаясь за неё, она осознает, что кожа очень мягкая и подходящая для стрельбы из лука. Затекшие ноги закономерно подводят, пришедшая носом упирается в пропитанную потом, чужой кровью, лекарственной настойкой кофту. Рука в перчатке мягко отстраняет её от твердого тела, проходясь по линии кожи под подбородком. Хочется ещё. Затем онемевшие запястья оказываются в руках, под пристально пальпирующими пальцами. Наконец, когда Фарамир заканчивает осматривать сине — розовые вены, он произносит сурово: « Мне жаль. Им следовало быть деликатнее». Снова фраза, которая заставляет её верить, что Ему не всё равно. Миниатюрный конвой из двух солдат довел её до импровизированной беседки, устроенной в палатке с открытой дверью. В углу даже был размещен небольшой камин для поддержания тепла по ночам. Мужчина садится за стол, жестом указывая на лавку напротив. - Ты не похожа на народ кочевников. Значит, не имеешь никакого отношения к войне. У тебя красивое платье, какие носят у нас почти все женщины в поселениях. Ты явно оттуда. Сбежала с утра и сейчас оказалась здесь. Я знаю, куда тебя вернуть. Но сначала скажи мне: зачем? В ответ на него посмотрели зеленые глаза. Она и не знала, что ответить. Пришла к нему в надежде, что хотя бы на кухне нужны помощники? Сбежала из бревенчатого дома, где воняет хворью, а по ночам боишься незаметно умереть? Надеялась, что он помнит её и возьмет к себе на время? – Глупая … - Что? - главнокомандующий взглянул на неё сверху вниз, пытаясь разобраться в таком ответе. - Я пришла к Вам. Он вопросительно поднял бровь. Большие глаза напротив него смотрели уверенно и бойко всего секунду, а после испугались неодобрения в его взгляде, которое на самом деле являлось следствием размышления. Кудрявая голова опустилась вниз, длинный нос исчез за копной волос. - Не спрячешься ты от меня так, не пытайся. Сейчас я распоряжусь, чтобы тебе принесли поесть. После обозначу место для сна. Мы продолжим завтра, - Фарамир закончил фразу, поднимаясь со своего места. Его пряжка ремня отчетливо звякнула в ночной тишине. И он до сих пор не снял перчаток. - Я хотела Вам сказать, что … - фразу снова не удалось закончить из-за дрогнувшего от напряжения голоса. Мужчина обернулся, ново взглянув на неё. Теперь в крае уголка его губ зашевелилась ухмылка. Но больше всего изменились глаза, словно они стали густыми, жидким вином из черного винограда. Незнакомая путешественница тихо выдохнула, чувствуя, как распускается натянутая струна внутри неё. Вмиг навалились усталость, голод и слабость. - Тихой ночи, хвостик.