Недоизбранные

...Город... совсем небольшой, как показалось издали, тихий и безлюдный, совсем никого. Поначалу возникло ощущение, будто он заброшен. Но свет кое-где в окнах домов развеял эти сомнения. Но всё равно, что-то здесь было не так. Хигэ принюхался, старательно так... множество запахов, даже запах лунного цветка слышался. Киба наверняка его чует, да... Едой пахло... из тех же приоткрытых окон, а вот достать никак. Ночь же... всё закрыто. Но наверняка кроме каких-нибудь баров. Он улыбнулся, можно было попытать счастье там. Есть-то хотелось до одури. Хигэ отправили за добычей ужина, а сами волки и собака отыскали одноэтажное заброшенное здание, там и решили остановиться. Теперь ждали искусного добытчика провизии. Что-то себе насвистывая под нос и строя из себя саму невозмутимость, полноватый парень заглянул в первую попавшуюся ему кафешку. Осмотрел помещение взглядом санитарного инспектора: из посетителей два-три экземпляра, сидят за столиком, выпивают. Хигэ сел за свободный столик, ждал, когда к нему пожалуют. Неприятного вида официант или кто-то ещё подтащился к парню. Воззрился на саму невозмутимость. – Чё? Заказывать бушь? – Да, молодой человек. Я голоден, как волк. Принеси мне чего-нибудь мясного, да побольше... Колбасок там, сосисок, мяска. Заверни в пакет, я с собой заберу. – А денюжку вперёд, – осклабился официант. Хигэ и бровью не повёл, положил руки на стол, внимательно посмотрел на человека. – Послушай, друг. Мой вид разве может вызывать сомнения? Разве я обману, разве, не заплатив вперёд, не оплачу после? И к тому же... Я сперва должен увидеть, за что плачу, – повелительно махнул рукой. – Жду заказ. Официант помялся на месте, выдохнул и пошёл выполнять заказ, искать хоть что-то, чего пожелал получить этот серьёзный тип. Может, и правда не стоило выделываться, время неспокойное, всякие попадаются... Наконец, Хигэ был доставлен его заказ, он едва сдержал довольную ухмылку, боясь выйти из образа. Стал придирчиво изучать ассортимент. Закончив нервировать официанта, Хигэ на него посмотрел, поцокал языком. – Ай-яй-яй, ты забыл добавить чего-нибудь из птицы. Мотнись-ка за деликатесом. Я подожду, пока есть время. Видя эту спокойную, невозмутимую рожу, официант не посмел усомниться в словах парня. Не вызывал он подозрений, не вызывал. Человек ушёл. Хигэ быстренько сменил облик, схватил в пасть пакет, метнулся прочь из кафе, только его и видели. Кто-то из выпивающих посетителей заметил фокусы Хигэ, отставил стакан и решил завязать пить, а то уже вместо людей собаки мерещатся с пакетами с едой... Вернувшийся официант выругался, кинулся на улицу с воплями, угрозами и прочим. Но Хигэ уже и след простыл. «Еда, ты принадлежишь моей власти...» Довольный собой и своим успехом волк побежал к остальным, что, должно быть, уже заждались его. Все сидели, кто где, и угрюмо молчали, каждый о своём думал. Кида обижалась, ибо никто так и не оказал ей поддержку и участие, самой пришлось раны зализывать. Киба размышлял о продолжении поисков, гадал, куда же точно их заведёт манящий запах лунного цветка. Рейзор пока молчал, только тихо шмыгал носом, в пол смотрел и думал о том, как мир жесток и несправедлив, никто не хочет с ним дружить, никто его не любит. Тобоэ сидел в уголочке и задумчиво смотрел вперёд себя, не замечая вялой активности чудной собаки. Волк пытался прикинуть, что будет ожидать каждого из них там, в Раю, найдут ли они то, что искали, к чему стремились в жизни или же всё обернётся полнейшим разочарованием. Хм, откуда такие сомнения? Из-за усталости и голода? Возможно. Он украдкой глянул на Цумэ, тот сидел, отвернувшись от всех, и всем своим видом показывал, что лучше его не трогать. Зол был, расстроен чем-то и косился в сторону Рейзора всякий раз, когда тот хлюпал носом. Ожидание казалось вечностью, но Киба знал – Хигэ обязательно что-нибудь притащит. Потому что это Хигэ – голодным себя он не оставит, значит и об остальных подумает. Питаться лунным светом сейчас особо-то и не хотелось, лучше настоящей пищи вкусить. Наконец, заявился рыжий добытчик съестного, вбежал довольный с пакетом в зубах, поставил его на пол. Все посмотрели на него. Хигэ распирать начало, он вильнул хвостом. – Кушать подано, любезные. Благодарностей не надо. Давайте... же... есть, – с придыханием произнес волк, изменил облик, стал шариться в пакете. Все волки без исключения переместились поближе к еде, глотая слюни, глядя на всё голодными глазами. Болтать было некогда, благодарить и выспрашивать, откуда столько еды достал этот прохвост – тоже. Все были заняты, скажем так, нескромным пиршеством. В этот раз Хигэ было не жалко делиться едой с остальными, понимал он всё, не был законченным эгоистом. А вот Рейзор свою тушку не подтащил к ним, так и сидел в стороне, смотрел на них печально. – Эх... – тихонько сокрушался он. – Они едят, наедаются, а я... А меня даже не позвали. Хотят, чтобы я умер с голоду наверно... А я боюсь... Злых много... Не поделятся... Эх... Надо самому что-то найти. Но страшно... Эх... – Иди ужинать, мягкопопый, пока есть чего, – позвал его Хигэ. Кида прыснула, чуть едой не подавилась. Рейзор трагично и громко вздохнул. – Не издевайтесь... Ну, хорошо, я покушаю... но всё равно боюсь. Эх... – медленно подошёл к волкам. Смотрит на пищу, добытую рыжим волком, печалится и стесняется. – Бери, чего мнёшься, а то съем, – с набитым ртом произнёс Хигэ, остальные молчали, каждый был занят утолением голода. Рейзор таки решился, шмыгнул носом, потянулся к мясу, которое ему протянул полноватый парень. Медленно и вяло жевал, будто сейчас за этим занятием помрёт здесь. Эта картина маслом раздражала Цумэ. – С... спасибо... – поблагодарил чудик, продолжив слюнявить мясо. – Завтра отправляемся дальше, – возвестил Киба, когда доел свою порцию. – Я чувствую – времени всё меньше. Частицы запаха цветка едва уловимы, нам нельзя его упускать. – Боже, какая трагедия, – съязвил серый волк. Киба вздохнул, но ничего не сказал. Чёрная волчица захотела возмутиться, но вспомнила, как недавно ей надрали холку, и передумала открывать рот. Кида стала с интересом наблюдать, как овчарка с мягкой попой слюнявит мясо, пытается откусить, сжевать и проглотить. Было забавно. Она ехидно улыбалась, будучи сейчас в человеческом облике. Киба ушёл обратно на место своё, улёгся, положив голову на лапы. Немного поспать и бежать дальше. Белый волк закрыл глаза. Тобоэ глянул на Хигэ. – Спасибо, выручил нас. – Ой, что мне стоило. Для друзей старался, да, – отозвался Хигэ, улыбался аки счастливый дурик. Тобоэ чуть улыбнулся. Цумэ слушал их, выдохнул, закатив глаза. Ушёл в тот уголок, где недавно сидел бурый волк. Рейзор вяло доедал мясо, Кида внимательно за всем наблюдала, а как надоело – ушла спать, устроилась близ Кибы, чтоб потом, когда он уснёт – нагло греться об него. Вполне себе удобно. Тем более в этом городишке погодка тоже была холодной... Холод преследует их? Как-то не по себе было от этого предположения. Она закрыла глазки, глубоко вздохнула. Странная собака никак не могла доесть... Хигэ сладко зевнул, собрался последовать примеру окружающих. Сейчас будет отлично спаться на сытый желудок, может, что хорошее, светлое приснится. Он выбрал себе угол для ночлега, улёгся, сонно косился на мямлю Рейзора. «Мдэ... Солнышко встанет, а оно, поди, так и будет пытаться осилить свой ужин. Мдэ...» Цумэ обернулся волком, лёг, отвернувшись от всех, зубы скалил – бесил Рейзор. Когда он уже прекратит свою возню? Ничерта толком не может, даже есть. На что он тогда годен? И шапки из него не пошьешь, наверно... Шерсть вся соплями пропитана. Волк скривился от этих мыслей и представлений. К нему тихо подошёл Тобоэ, сел близ серого волка, посмотрел на него, стараясь не обращать внимания на вздохи Рейзора. Они же когда-нибудь стихнут... Бурый волк начал сомневаться, что сможет заснуть в таких условиях, несмотря на усталость. Волк уже собрался лечь, когда Цумэ, почуяв его присутствие, поднялся на лапы, отошёл в сторону, прихрамывая, и улёгся там. Тобоэ проследил за ним взглядом, тихо и грустно вздохнул, шепнул. – Желаю всем спокойной ночи, – улёгся и закрыл глаза. Было тихо, только слышно, как завывает на улице ветер и как чавкает собака, дожёвывая последний кусочек мяса. Волки спали, не замечая этих прекрасных звуков в ночи. Слишком они вымотались для того, чтобы их сон был чутким... напротив, крепок он был и глубок. – Эх... опять я последний доел. Ну, почему так... Нет... Пищу надо тщательно пережёвывать. Чтобы не подавиться, да, – кивнула сама себе собака. Осмотрелась, шмыгнула носом, потом поплелась к бурому волку, устроилась рядом со своим лучшим другом на всю жизнь и уснула... И не нужно было рассказывать о реакции Тобоэ, когда он проснулся утром и увидел рядом с собой это нечто. Они проснулись рано утром, тихо покинули город, побежав дальше в поисках Рая, которые Рейзор считал глупостями. Они пробежали несколько дней, вновь не делая остановок, не ища еду, лишь бежали, следуя своему призванию. А Рейзор не понимал их. Не понимал ничего и злился, обижался, ибо не хотят объяснить, трудно им, что за друзья такие? Обидно, эх... Остановились в следующем неизвестном им городе, на который им, по сути, было всё равно. Главное, добыть пропитание и на это опасное задание вновь отправили мастера Хигэ. Тот охотно согласился, ушёл. Те вновь его ждали... – Я так голодна... съела бы все запасы этого городишки, – подала голос избранная. Кида сидела в гордой позе, задрала нос. – Но я дождусь еду! Я буду сильной! Киба только покосился на неё, не стал комментировать. Мозги у волчицы не встанут на место, он в этом уверился, тогда зачем обращать внимание на чудаковатых личностей. – И долго мы будем носиться в поисках невесть чего, хрен знает, где? – белого волка от раздумий отвлёк голос Цумэ. Он спокойно посмотрел на того. – Сколько потребуется, пока не найдём дорогу в Рай. И если этот путь обещает быть долгим, то я готов к этому, я не боюсь идти к своей цели. – Мне может наскучить играть в эти игры. Сдаётся мне, ты ничерта не знаешь, куда нам следовать, не чуешь ты никаких запахов цветов. Но если и так, то всё это исходит от больной головы, – огрызнулся серый волк. – Цумэ... – подал голос Тобоэ. – Я чую запах цветка. Ты наверняка тоже. Мы дойдём до Рая, не сомневайся. Тот обернулся. – А я не сомневаюсь, я не верю в эту чушь, – смотрел зло. Тобоэ взгляд опустил, подумал. «Веришь, просто не хочешь признавать это... Но я знаю, что веришь. Иначе бы не пошёл с нами. Со мной». Кида прекратила строить из себя пафосное изваяние, вякнула. – И зря не веришь! Надо верить! В меня, в мою избранность и логику. Если есть избранные для Рая, то должен существовать и сам Рай. Я докажу всем, я покажу вам всем! – впилась взглядом в Цумэ. Тот ухмыльнулся. – Если судить по так называемым избранным, то Рай должен быть похож на Ад. – Что!?? Да как ты смеешь!!! – волчица зарычала, но быстро умолкла, вспомнив недавнюю стычку. – Хватит, – произнёс Тобоэ и вздохнул. – Я не хочу, чтобы мы передрались друг с другом в итоге – вот это тогда и будет Ад, – глянул на Цумэ, тот, насупившись, отвернулся. Ушёл подальше от всех. Кида возмутилась. – А что я? Он первый начинает! Я сама невинность, – опять заткнулась, ждала Хигэ, чтобы у него отнять побольше провизии для себя любимой. Они в этот раз не заходили в сам город, ждали Хигэ, находясь неподалёку. Сейчас был день, полдень, если точнее, потому Хигэ должно повезти на добычу еды. Рейзор всё это время грел уши на разговорах волков, вздыхал, как обычно шмыгал носом. Но решился, вот он шанс! Укрепить дружбу. Трёххвостая собака на свой страх и риск медленно подошла к Цумэ. Застыла, боясь, что на неё накинутся и изобьют. Мелко задрожала, но не уходила. Тобоэ приметил этот факт, шепнул себе под нос. – Некоторые не лечатся. Я этому свидетель. Как бы чего не вышло. Цумэ с нескрываемым презрением покосился на ходячее недоразумение. Оно осмелилось подойти? Уже забыло всё? Волк процедил сквозь зубы. – Убирайся вон, я не в настроении рвать тебя на кусочки, приходи в другой раз. – Эх... да я... просто хотел спросить и всё... – вяло отозвались, собака уши прижала, продолжала опасаться волка. Шмыгнула носом и быстро произнесла, пока не убили. – Ты не веришь в Рай, считаешь это глупостью? Цумэ прищурился, вспомнил, как недоумок доставал Кибу, кто твердил о Рае и волчьей цели. Ещё не хватало, чтобы раб человеческий узрел новый, не менее важный, что понятно, пункт в их значимом списке «общего». По глазам фанатичным видел, что узрело существо именно их одинаковость и прочую ересь. Рейзор шмыгнул сопливым носом, заметил взгляд Цумэ, повернулся и поторопился убраться от него. Но странной собаке всё равно прилетел пинок по одному месту, придав ускорения. – Прочь от меня, ущерб! – рявкнул серый волк. Рейзор по старой привычке разнылся, добежал до Тобоэ, спрятался за него и выкрикнул обиженно. – Всё равно мы одинаковые и друзья!! Я верю в это! Хнык... Эх! Хватит стесняться! – разрыдался. Тобоэ сделал кислое выражение лица и молча отошёл от рыдающей собаки, пока на него не переключились. Киба усилием воли старался игнорировать происходящее. Кида потешалась над Цумэ и над глупым псом. Тут притопал Хигэ, посмотрел на всех по очереди. – Хм... я что-то, похоже, пропустил. Вот так всегда, меня отправят, а сами чего-нибудь устраивают. К нему подошёл мрачный Тобоэ, буркнул. – Ничего нового не произошло, ты не упустил ничего интересного. Хигэ пожал плечами. – Наверно, – глянул на Киду, кто вся сияла в лучах полуденного солнца, сверкала, отчего глаза резало. – Миссис избранная, пожалуйте к столу. А то отсюда заметно, как вы отощали. Кида встрепенулась, сверкнула ясными очами, подскочила к ним. – Дай сюда еду! Дай!!! Моё! Моё! Подошёл Киба, фыркнул. – Без фанатизма. Тебе достанется, не стоит так усердствовать. Волчица посмотрела на темноволосого парня взглядом полным искренней обиды, носом шмыгнула почти как Рейзор. Тобоэ тихо усмехнулся – было очень похоже. Странная собака продолжала стенать и давиться соплями уже непонятно из-за чего, даже для неё самой. Цумэ сидел в стороне и путём невероятных усилий игнорировал всех. – Спокуха, волки! На всех хватит, – подал голос Хигэ, начал раздавать еду. – Это тебе. Это вот тебе, бери, не стесняйся. Я добрый. – Мне надо больше всех! – Кида упёрла руки в бока, нахмурила брови, стараясь выглядеть грозно. Хигэ качнул головой. – Не. Всем поровну. Не скули, а? – Да как... – Да знаю, – улыбнулся парень, Кида приткнулась, поражённая. Ей выдали её паёк, волчица ушла, пребывая в таком же состоянии. А Хигэ шепнул Кибе, кто косился в сторону девушки. – Ты помни, друг, она до сих пор не в моём вкусе, не стесняйся... Киба хмыкнул, уходя, произнёс. – Она для меня слишком избранная. Тоже не в моём вкусе. Как поедим – бежим дальше. Хигэ вздохнул. – Да знаю я, не напоминай... – Меня плющит, хнык... – пожаловался Рейзор. – Эх... этого только не хватало... Простите... Хигэ посмотрел на собаку, жевал колбаску сытную. «Ага, с рождения тебя плющит, родной». Тобоэ взял еды себе и Цумэ, направился к тому, сел рядом, предложил перекусить, пока есть чем, а то неизвестно, когда они в следующий раз поедят. От него отмахнулись, Тобоэ насупился, настаивал, не хотел, чтобы серый волк от голода без сил свалился. В итоге Цумэ уступил, назвав того пиявкой. За всем этим наблюдал Рейзор, опечалился сильнее, капитально расстроился. Тобоэ совсем, совсем не хочет с ним общаться, утешить, всё с этим злыднем возится. Неблагодарный. Трёххвостая собака сокрушённо вздохнула, сжалась вся... страдала. К ней подошёл продолжающий жевать колбасу полноватый паренёк, положил рядом немного еды. – На, питайся. Не чахни, чудик. – Я не чудик, а... овчарка! – возмутились тут же. – Но, спасибо. Эх... попробую поесть. Спасибо тебе, ты настоящий друг, заботишься обо мне... хнык... – шмыгнул носом, в глаза Хигэ смотрит. Того охватила лёгкая паника. – Э... всем живым существам нужна пища! Даже растениям. Кушай, кушай. Киба ждать не будет, – собрался уйти. Рейзор вздохнул в один миллион первый раз. – Киба злой и странный, почему ты с ним пошёл? Почему с ним дружишь? А? Хигэ глазами хлопнул в недоумении – чего этому так всё любопытно?.. – Ну... Набрели мы друг на друга, разговорились, он предложил идти в Рай... Я согласился. Всё просто. – Эх... ты... Ты тоже веришь в фантазии, как Киба, потому и пошёл... Эх... – новый приступ печали. – А я не верю, я как Цумэ, да... Хигэ откусил колбасы, жуёт задумчиво, смотря на балбесика. – Все волки верят в Рай, просто не каждый признаётся. Так-то. – Но Рай это сказка! Глупо искать сказки! – возмутился Рейзор. Парниша уставился на него, плечами пожал. – Это твоё право считать так. Ты же собака. – Но я хочу понять! Понять, что движет вами! – Забей... – Не могу!! Эх... Ты тоже не хочешь объяснять. А зачем эти притворства и культ еды? Еда она не роскошь, а необходимость, – начался поток мыслей ушибленного мозга. – Я видел, как ты на еду смотришь. Нельзя так зависеть, как наркоман. Хигэ откусил ещё колбасы, насупился, жуёт, потом ответил, как проглотил. – Чудное создание, какие притворства? В чём ты меня вздумал обвинять? Рейзор вздохнул печально. – Ты не так понял! Я имел в виду, почему превращаетесь в людей, от кого шугаетесь! – Это способ выжить... – Да я знаю! – собака была готова заистерить. – Я не понимаю, зачем вам это! Хигэ прыснул. – А что нам светиться и бегать за охотниками? Люди думают, что мы вымерли, пусть так и остаётся. – Эх... я всё равно не понимаю. – Оно и видно... – вздох. Рейзор воззрился обиженно на Хигэ. – Меня и так плющит! Обижаешь! И ты не... не ответил на вопрос... – шмыг. – Почему у тебя культ еды? И как ты подружился с Тобоэ? Он меня ненавидит, – всхлип, взгляд опустил. Хигэ смерил того взглядом, доел колбасу, насупился. Чего эта собака прицепилась к его предпочтениям? Неприятно, лезет активно. – Я с детства люблю поесть, милок. Подружился я с Тобоэ очевидно потому, что не доставал его глупыми расспросами! От тебя башка болит. Трёххвостая собака с глазами разного цвета опять всхлипнула. И тут все злые, злой толстяк. – Ну... эх... Я... Я просто не понимаю, для чего столько есть... Ты же толстый, неужели тебе так нравится? И я не достаю! Я хочу вас понять, подружиться!! Чё непонятного-то? – размазывает сопли. Хигэ нахмурился ещё сильнее – выбешивает своей беспардонностью, уж лучше бы хвастался своим происхождением и мягкой задницей. Можно было б посмеяться вволю. – Ты что перегрелся? Совсем ку-ку, да? Иди в баню, аппетит портишь, – пошёл от него, бурча. – И я не толстый... Так, слегка полный и что? На себя бы посмотрел. Персонаж из ужастика... Вслед ему раздалось всё то же «эх». – Ешь, пока у тебя есть время, – отозвался Хигэ, – если не боишься растолстеть. Может, ты как девица на диете сидишь. Волк ушёл нервы свои успокаивать, давно он так не сердился и давно не слышал столько ереси в свой адрес и в адрес волков вообще. Сам виноват – нужно было не разговаривать. Хигэ передёрнуло, он шепнул сам себе. – Спокойно, спокойно. Дойду до Рая, там этой морды сопливой не увижу. Скорее бы дальше бежать, – посмотрел в сторону Кибы. Рейзор к еде не притронулся, не лез кусок в горло, плющило его, не до еды ему было, да ещё и Хигэ обидел. – Я так хочу вас понять, а вы... А вы... злые. Я не могу так, я хочу, чтобы со мной считались. Я особенный. У меня такой склад ума, а вы наплевали на меня! Хнык! Хорошо же с друзьями обращаются волки... – разревелся, громко так и противно, истерил меж рыданий. – Я хочу дружить!! Я же добрый, не обижу... А вы только и идёте в свой дурацкий Рай! Вам он нужнее! Важнее, чем ваш друг. Эх... вечно не так переводите... Не хотите слушать. А я... мне обидно. – Да закрой ты свой рот уже!! Надоел!! – вскричала, не выдержав, Кида. – У меня от тебя уши болят! С мыслей сбиваюсь! Ты меня морально убиваешь, драная сопливая псина!! Если всё так плохо, так пойди и убейся!! Достал! – вопила чёрная волчица. Рейзор повернул в её сторону заплаканную морду, вякнул. – А бабам слова не давали... Я не сопливый! Не кричи на меня... Мне страшно! Меня плющит, не слышишь? Ты вообще истеричка, грубиянка невоспитанная. Не дави на меня! – рыдания возобновились с новой силой. Кида зарычала, возопила. – Что!? Баба!? Истеричка!? Я избранная, а ты ничтожный, презренный, моральный слабак!! Я тебя загрызу!! И твои друзья тебя не спасут!! – кинулась к нему. – Да что б вас... – Киба схватился за голову: возникшая головная боль Хигэ оказалась заразной, да тут ещё истерят активно. Он задрожал, был готов выйти из себя. Зачем он только брал этих экземпляров? Хигэ без особого интереса следил за волчицей и собачкой, не хотел ни за кого болеть – обе особи ему были неприятны, хотя над Кидой можно весело шутить. Он слабо улыбнулся. Тобоэ вздрогнул, услышав вопли, глаза закатил. – Это когда-нибудь кончится?.. Цумэ пробурчал, смотря вперёд себя. – Да, если прикончить обоих! – Ты прости, прости, что так вышло, что я привёл Рейзора... – Тобоэ обхватил себя руками. Тем временем Кида стояла подле Рейзора, скалила зубы. Странный пёс таращился на неё в страхе, припал к земле. – Правильно, преклонись передо мной, – злорадно произнесла взбешённая словами собаки чёрная волчица. – Я... я... Прости... Ты не так поняла! Опять все не так поняли! Не убивай меня. Избранные они добрые, не обидят... Хнык... – ныл Рейзор. – Ты не похожа на избранную. Я боюсь тебя... Кида рыкнула. – Собака должна бояться волка, особенно такого, как я. Ладно, живи. Я дозволяю, я внезапно подобрела, – хмыкнула она и отошла от дрожащей в страхе собаки. Собака подняла голову. – Я знал, знал, что ты добрая... Хоть ты меня пожалела, хнык. Может, ты не такая и плохая... Может, ты станешь моим другом, да... – Рейзор поднялся на лапы, с надеждой глядя на чёрную волчицу, что застыла. «Ах, ты ж презренный раб... Смеешь такое предлагать. Покараю. Я в шоке, блин». Придя в себя, она произнесла. – Я не настолько дура, чтобы опускаться до подобного! Вон вали к своим падшим дружкам, они тебя пожалеют! – ушла, задрав нос. Рейзор вздохнул прерывисто, всхлипнул. – Они меня ненавидят за то, что я просто... просто хотел дружить... Меня... я... – Знаете что? – вмешался Киба, когда ему стало немного легче. – Мы идём дальше. Думаю, все согласны. И так много времени уже потеряли. Никто из волков не ответил – значит, согласны. Однако странный пёс возмутился. – Я не могу идти. Меня плющит, мне страшно. Надо подождать, хнык. – Тебя – чего? – не понял белый волк. – Плющит! Плохо мне, тревожно. Наверно дождик будет, эх... Киба прикрыл глаза рукой, выдохнул. – Ох... я больше так не могу... Цумэ, услышав это, злобно улыбнулся. Киба сдался – занимательно. Но, признаться, это создание злейших врагов всего мира способно довести самого, казалось бы, стойкого и сильного духом. Он прекратил улыбаться. Настала пауза... и слышны были лишь всхлипы Рейзора. Кида стояла в стороне, вся ощерилась, дрожала, безумно куда-то глядя. Киба застыл в своём многозначительном жесте, не знал, что делать, как поступить, хотелось выть от всего. Рейзор ныл и плющился, страдал и обижался на всех за несправедливое обращение с ним замечательным. Тобоэ так и сидел, обхватив себя руками, смотрел вперёд сердитым взглядом, уж не зная, стоит ли надеяться на что-то хорошее в свете происходящего. Сомневался он. Цумэ в который раз задался вопросом: за каким чёртом он попёрся вместе со всеми, для чего? Чтобы сдуреть в конце и стать лучшим другом для Рейзора? Хотелось рвануть прочь от всего подальше, предварительно убив Киду и Рейзора, и Кибу фанатичного тоже за то, что втянул их в этот кошмар. Он покосился на Тобоэ... верит он в Рай, верит во что-то светлое, когда весь мир уже казался сплошной тьмой. Цумэ чертыхнулся. Хигэ сидел подальше от всех, был крайне недоволен, возмущён и даже обижен. Он, значит, рискует ради них своей шкурой, а его потом какие-то тявкалки толстым рабом еды обзывают. Нечестно, несправедливо. Один вяк перебил всю радость. До чего же всё мерзопакостно, хоть тикай отсюда с криками: помогите, меня преследуют мягкопопые овчарки, закажите палату в психбольнице. Он покачал головой, уставившись в землю. А думал, что уже всё на свете повидал, вот наивный баран. Внезапно погода портиться начала, тучки набежали, гляди и правда дождь начнётся. Вон, какие тёмные да тяжелые облака кучкуются. Подул лёгкий ветерок, трепал тёмные волосы Кибы, он глубоко и тяжело вздохнул. Как бы там ни было, но нужно идти дальше... Какой-то там страдающий от непонятного недуга пёс не стоил Рая. Не стоил цели всей его жизни. Насупив брови, Киба побежал прочь от города, прочь от всех, ориентируясь лишь на запах лунного цветка и доверяя своим инстинктам. На ходу вернул свой истинный облик, ускорился. За белым волком поспешила Кида. – Подожди, Кибай!! Волчица догнала его, поравнявшись с ним. Пробормотала. – Скорее, скорее в Рай. Веди, веди свою избранную... – Наконец-то! – радости Хигэ не было предела. Они бегут дальше, возможно, искать путь в Рай остаётся не так долго, будет счастливое избавление от недостойного укуренного трёххвостого пса. А лучше бы он отстал, потерялся или бы его украли люди на опыты. Серый волк и Тобоэ поспешили вслед за остальными. Бурый волк оглянулся на продолжающую страдать заплаканную собаку. Может, не заметит, как осталась одна, так и будет сидеть вечно страдать, пока не умрёт от голода и жажды. Тобоэ прижал уши к голове, устремил взгляд вперёд. За всем этим страшным знакомством с этой собакой его сердце успело ожесточиться? Он начал желать смерти? Да уж... с таким экземпляром не удивительно, что начинаешь иначе смотреть на некоторые вещи. Цумэ не подозревал о мыслях Тобоэ, а если бы и узнал, то не удивился бы. Рейзор он уникален тем, что подобной твари начнёт желать смерти даже невинное дитя, когда собака примется уничтожать его мозг своими искренними желаниями дружить. Волк ускорил бег, пришлось Тобоэ его догонять. Дождь, в самом деле, был готов вот-вот начаться... уже на землю упали первые капли, одна упала на сопливый нос Рейзора, вырвав собаку из пучины самобичевания. Она открыла глаза, выпучила их в страхе, когда увидела, что волки уже находятся далеко от неё. Собака подскочила, заныла. – Ну, не покидайте меня... Друзья!!! Подождите! Я больше не буду... – побежала за волками. – Я клянусь, я изменюсь!! Теперь я всё понял! И больше не думаю, что идти в Рай глупо. Ну, постойте, хнык... Снова хныкающее существо с ними, снова догнало их, бежит следом, хлюпает носом и печальку свою всячески выражает. Извиняться вяло пытается. Опять пожалели? Опять Киба простил и дал шанс? Хочет повторения пройденного? Цумэ невольно оскалился. Похоже, не только Рейзор не может что-то понимать, учиться на ошибках, делать выводы и прочее. И ради чего оставаться в компании ушибленных на всю голову?