Дай мне рассказать о чувствах

Дио замирает на пороге, потеряв дар речи от развернувшейся перед ним картины. Слуга не солгал, когда поделился с ним: Джо-Джо лежит в кровати бледный, точно мертвец, нельзя сказать, что он жив, пока не окликнешь или не тронешь. — Джо-Джо!.. — вкладывает Дио переживание большее, чем сам рассчитывал. Джо-Джо замедленно реагирует. Приоткрывает веки. Сдвигает слегка голову. Однако именно его голос есть ни что иное, как ключ к обмотавшим тело цепям. — Здравствуй… Дио, — глухо и с удивлением выговаривает Джо-Джо; расширившиеся глаза чудятся серыми, и то вина дождливого осеннего дня за окнами. Дио сохраняет своё напускное волнение при ходьбе и делает движения резковатыми, читая по лицу Джонатана, что того обуревают неизвестной природы сомнения. Мягкий тон: — Слуга сообщил мне о твоём состоянии. Отец подойдёт позднее, его отвлекли. Джо-Джо… это неожиданно. Какого дьявола? Дио обходит полукругом, подступая ближе, он хищник, которого жертва не одолеет. — Да… — Джо-Джо не сводит с него взгляда, ставший таким жалким и беспомощным. — Надеюсь, лишь простуда… Он подозревает? Невозможно. — Ты должен беречь себя, Джо-Джо. Возможно, вина лежит на том, что совсем недавно мы попали под ливень. Действительно, природу никому не одолеть. Нужно увидеть симптомы. — Как ты себя чувствуешь? Что болит? Мне не сообщили об этом. Дио рядом. Желая взирать, словно лев со своей вершины, он изображает любовь. — Позволь мне взбить подушку. Слуга, вижу, не позаботился. Несколько лет назад Джо-Джо делал так же, повинуясь воле своего отца: поначалу надувал щёки, краснея и пряча так ненависть, а под конец постельного режима уже участливо и непритворно улыбался – для него. Дио его ненавидел, ненавидел и вызванную болезнью собственную слабость. Но улыбался, иначе никак. Джо-Джо насилу приподнимается на локтях, принимая помощь. Дио не тратит время. — Спасибо, — выдыхает Джо-Джо, опускаясь. При стремлении демонстрировать силу он не боится быть уязвимым, и как же это отвратительно, и как удобно, ведь, преодолевая недоверие, сам указал, куда можно атаковать. — Меня мучает кашель и жар. Я почти не могу дышать. Сердце немного болело… но теперь бьётся спокойно. То, какое лицо сделал Дио, отдаётся в Джо-Джо, исчезает твёрдость. — …Дио? Лорд Джостар сегодняшним утром был в полном здравии, не кашлял, не жаловался на сердце, не щупал пальцы. Неужели, неужели?.. — Джо-Джо, — ахает Дио, накрывая его руку поверх одеяла своей, — ты обязательно встанешь на ноги. Когда ты сказал про сердце… моё сердце вздрогнуло тоже. Но к счастью, ты силён. Джо-Джо лишь улыбается и кивает, обостряя желание сжать ладонь до хруста и сломать нос одним точным ударом локтем. Мало страданий, нужно ещё. Прогрессирующая болезнь с первой дозой яда подействовали так? Возможно. Но каким образом чай старика испробовал Он? Мерзок, мерзок, мерзок. Или яд действует гораздо медленнее, чем я помню? Не следовало покидать лорда. С открытой дверью шаги долетают до ушей отчётливее; лорд Джостар поднимается к сыну. У Джо-Джо слух не хуже, так что теперь он полностью поглощён разглядыванием черноты, из которой должна явиться родная фигура, навострив уши, словно преданный пёс. О, другая преданная псина сгорела заживо вопреки визгам, всей тщетной борьбе. Дио осведомлён, что Джо-Джо плакал. И никакой драки тогда не устраивал. Это доказательство. Тебя можно сломать. Дио заберёт всё наследство, растопчет любого на своём пути, убьёт чёртового Джостара так же, как родного ублюдка-отца, но Джо-Джо… Его можно убить. Да. Тем же ядом впоследствии. Или сейчас? Дио смотрит только на Джо-Джо, заложив руки за спину, когда лорд Джостар входит и негромко приветствует их. Дио даже не здоровается ответно, наблюдая, как светлеет при отце Джо-Джо, искренне, без фальши – которая всегда для него. Этот свет прекрасен. Дио душу отдаст, чтобы уничтожить его. Джо-Джо будет на коленях перед ним. Сломанный, ничтожный, побеждённый. Если Дио заставит Джонатана Джостара молить о смерти, богатенького, глупого, гордого, то ему никто не сможет противостоять, он станет свободен, ибо больше нет равных, достойных, таких. Разорвёт. Не оставит в покое. Лорд Джостар, всё же, тяжело закашливается. Дио подавляет ухмылку. Но в конце концов Джонатан Джостар останется с ним до самой смерти.