Монако. Монте-Карло
В Монако стояла солнечная и жаркая погода, которая отлично переносилась благодаря свежему морскому воздуху. Для Фалькао, который обожал теплый климат и ненавидел российскую непогоду, приезд на побережье стал настоящим праздником. К тому же, это один из самых дорогих и шикарных курортов. Каждая улица, дом и кирпичик на мостовой Монако кричали о роскошности и фешенебельности. Радамель обожал подобное и чувствовал себя тут, как рыба в воде. Единственным раздражителем и помехой был Оздоев. Перепалки с ним утомляли, а нравоучения, которые он себе позволял, уже начали раздражать. Хорошо, что в самолете их рассадили — обворожительная улыбка для девушки, сидящей за стойкой регистрации, один комплимент, невинная просьба — и Оздоев сидел через два ряда от него. Вообще, Фалькао считал, что РФС мог бы и разориться на перелет бизнес-классом, уж что-что, а деньги у них водились. В этом Радамель был уверен. Они рисковали своими жизнями, отправляясь на очередное задание, спасали мир, а в благодарность он ютился в тесном экономе. Хорошо, что отель в этот раз им забронировали вполне себе приличный, а не дешевый клоповник по соседству с дальнобойщиками, в которых ему пару раз доводилось ночевать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Хотя Фалькао сомневался — есть ли в Монако плохие отели? Кому они вообще тут были нужны — дешевые хостелы? Контингент тут был самый что ни на есть соответствующий и явно мог позволить себе хороший номер. А ему необходимо было слиться с толпой и никак не выделяться. А уж это он умел просто великолепно. Тем более в новом, сшитом на заказ костюме. Для Радамеля это задание не казалось тяжелым. Наоборот, приятным провождением времени. Все его действия и дальнейшие шаги давно были продуманы и просчитаны. И если бы не Оздоев, которого зачем-то к нему приставили, он бы проводил свободное время в ресторане с видом на проплывающие яхты и устроил бы себе небольшой перерыв. Возможно, даже не упустил шанса познакомиться с кем-то, ради еще более приятного времяпровождения. Но именно в этот раз Гончаренко приспичило дать ему напарника и все испортить. А ведь раньше он спокойно мог работать один, указаний оператора ему вполне хватало. То ли Гончаренко сделал это из вредности, то ли чувствовал, что одного его сюда отпускать не стоит, и перестраховался, назначив ему в помощники Магомеда. И в чем-то он был прав. В Монако они торчали уже неделю. Как оказалось, РФС не договорился с местной службой безопасности об их тут появлении — работали они здесь неофициально. А значит, действовать им приходилось без лишнего шума и быть ограниченными в средствах. В основном они занимались слежкой и добычей информации. За семь дней, что довелось тут провести, Фалькао успел раздобыть основные сведения о том, где и при каких обстоятельствах последний раз видели похищенные яйца Фаберже. И благодаря этому выйти на предполагаемых похитителей. Оставалось только сделать все, чтобы реликвии оказались у него раньше, чем шайка воров получит за них деньги. И желательно, чтобы Оздоев не путался у него под ногами. Фалькао собирался сделать все, чтобы никто и ничего не помешало ему. Даже если для этого придется переступить грань. Потому что если у него все выгорит с этим делом, то его жизнь круто изменится.***
В день операции Радамель слегка волновался. Встреча с продавцом была, как и следовало ожидать, запланирована на вечер. И почему все важные сделки все так любили проводить именно под покровом темноты? Почему бы не встретиться в шесть утра, сделать все дела и весь день спокойно наслаждаться коктейлем? Изначально Фалькао собирался идти на встречу один. У него все было предусмотрено для этого. Но Оздоев, этот упрямый и самоуверенный засранец, в последний момент решил, что Радамеля одного не отпустит. И никакие доводы о том, что Фабрегас будет ждать только его одного, на Магомеда не действовали. Фалькао подозревал, что у него просто сработала чуйка, и поэтому он навязывался на встречу вместе с ним. Что ж, похоже, придется прибегать к плану «Б» и сделать все, чтобы никто ему не помешал. Поэтому, когда ближе к обеду Оздоеву стало плохо — Фалькао не удивился. Магомед тоже вначале не придал этому значения и сослался на несвежую рыбу, что он заказал себе на обед. Он был полностью уверен, что уже к вечеру ему станет лучше. Радамель же, который ел птицу, так не думал. Вообще, это было привычным, когда два агента ели разную еду. В идеале, им нужно было питаться в разных ресторанах и, желательно, на противоположных сторонах города, но сегодня они обедали вместе. Разумеется, по инициативе Магомеда. И вот теперь, когда через тридцать минут Оздоева скрутило снова, Фалькао мысленно поблагодарил себя за дальновидность. Ближе к вечеру в том, что Оздоев отравился, сомнений не осталось. Причем это было не легкое недомогание, а достаточно серьезное расстройство, справиться с которым не помогло ни одно из лекарств, что были у них на такой случай. Даже антидот, что мог спасти от практически всех известных науке ядов, и который им привычно выдавали на каждую миссию — не помог. А значит, подозрения Магомеда, что во всем виноват обед, справедливы. Когда Радамель окончательно убедился, что Оздоев не может не то чтобы пойти на задание, а просто подняться с кровати — он связался со штабом и попросил выслать им помощь. Оздоева срочно необходимо либо отправить в больницу, либо переправить обратно в Москву. Потому что у него не было времени сидеть с ним рядом и следить за тем, как бы он не протянул ноги. До назначенной встречи оставался час, а Фалькао уже был готов. Лучший костюм, пистолет, маячок в кармане пиджака на случай экстренной эвакуации и незаметный наушник в ухе. Оставалось только узнать, кто сегодня его оператор. Несмотря на то, что изначально им назначили Облякова, в два последних раза с ними чудесным образом работал Головин. Объяснял он это тем, что у Вани возникли непредвиденные дела, и Саша благородно согласился его подменить. Радамель не знал точно, но подозревал, что это было не просто одолжением. Уж слишком хорошо он успел изучить Головина. И это должно было сегодня сыграть ему на руку.***
Москва. Штаб-квартира РФС
Ровно в семь тридцать вечера Саша поправил на своем рабочем месте стопку бумаг, поставил рядом бутылку с водой и надел наушники, в котором слышал сначала треск, а потом раздался приятный низкий голос Радамеля: — База, прием. Тигр на связи. Как слышно? Головин мысленно сосчитал до пяти, чтобы голос не выдал его волнения, и только потом ответил: — Прием, Тигр. Слышно отлично! Саша почувствовал, как против его воли начали дрожать ноги. И вовсе не от холода или прилива адреналина. Одно слово — Фалькао. Его голос, его образ, что тут же возник у него в голове, а потом и на экране монитора. Можно ли сходить с ума по человеку так сильно? Нормально ли, что сердце заходится в бешеном ритме просто от вида Радамеля в костюме, что обтягивает и подчеркивает его идеальную фигуру? Насколько Саша болен, что ради одной благодарной улыбки готов нестись на другой конец города, лишь бы купить Раду его любимый сорт кофе? Сможет ли он излечиться от этой болезни, от которой еще не придумали лекарств? Или Саша пропал и теперь из этой пропасти его вытащит только сам Фалькао? Ещё год назад до их знакомства Головин посмеялся бы над тем, кто ему бы сказал, что от влюбленности у него будут подкашиваться ноги. Просто от того, что он услышит голос другого человека. Но не сейчас. Сейчас было уже не до смеха. — О, мой русский мальчик, — голос Фалькао заметно потеплел, — ты опять мой оператор? Третий раз подряд. И как же так совпало? У Ванечки снова неотложные дела? — Н-не знаю! Все как-то вышло само… Ваня не уточнял причин! — выпалил Саша. Отнекиваться было бессмысленно, потому что Рад прекрасно знал о глупой влюбленности парня, как и вся их организация. А вот о том, как Головин упрашивал Облякова отдать ему эту смену, никому знать не стоило. Вообще Сашу покоробило и разозлило, что Радамель назвал того «Ванечкой». И не важно, что у него была такая манера общения. Головин хотел, чтобы Фалькао обращался в подобном ключе только к нему. Эх, мечты, мечты! Но пора было брать себя в руки и приниматься за работу. — Ты меня видишь? — спросил Фалькао. — С камер на юго-западе, на востоке и с нашего дрона. Маячок на тебе показывает твое местоположение. Не волнуйся, мы не потеряем тебя из виду… — Я не волнуюсь, мой русский мальчик, ведь меня ведёшь ты. Только ответь мне… — Да, конечно. Что угодно! — горячо прошептал Саша, мысленно прикидывая, что такого мог спросить у него Радамель. — Как я выгляжу в этом костюме? Не слишком вычурно? — Радамель еле слышно усмехнулся, — прическа в порядке? — Рад, ты ведь знаешь, что… Ты выглядишь, как всегда… Как всегда, идеально, в смысле! — Саша покраснел и мысленно дал себе подзатыльник. Нужно собраться. Это очень важная операция, он глаза и уши полевого агента, а значит не имеет права налажать. Не время для влюбленностей. — Спасибо, Алекс! У тебя прекрасный вкус, мой мальчик! — Спасибо… Наверное, — неуверенно ответил Головин, не до конца понимая, кого в итоге похвалил Фалькао. — Так, до назначенного времени остается пять минут, я вхожу через тридцать секунд, — отчитался Радамель, — кстати, ты направил кого-то за Оздоевым? Что с ним? — С ним все будет в порядке! Его отвезли в больницу, к утру уже будет, как огурчик, — ответил Саша, сверившись с отчетом от агента, — и Радамель… — Что, Сашенька? — ласково спросил Фалькао. — Будь осторожен! Пожалуйста… У меня плохое предчувствие, — вздохнул Головин. У него и правда с самого утра сосало под ложечкой. — Не волнуйся - ты мой личный ангел хранитель! Саша видел, как Радамель прошел внутрь, и тут же переключился на камеру, что была в самом ресторане. Внутри, кроме бармена и единственного официанта, никого не было. Это немного напрягло Головина, о чем он тут же сообщил Фалькао. Но тот ожидаемо промолчал, пройдя к столику, что был забронирован для него и Фабрегаса. Ровно в восемь у ресторана остановился черный автомобиль. Только вместо Фабрегаса, который без сомнения должен был быть мужчиной, вышла незнакомая девушка и направилась прямиком внутрь. Саша тут же напрягся, ведь это было не по плану. Радамель же тем временем не растерялся при виде нее и, улыбнувшись, протянул ей руку для приветствия. Только вот вместо рукопожатия девушка тут же направила пистолет ему в лоб. Головину в этот момент показалось, что у него сердце перестало биться на пару долгих секунд. Зато Фалькао эта ситуация, казалось, нисколько не беспокоила, по крайней мере, с камеры он казался вполне спокойным. — Так меня еще никто не приветствовал, обычно девушки более приветливы со мной, — расплылся в улыбке Фалькао. Саша же перестал дышать, размышляя над тем, как вытаскивать его оттуда. — Заткнись! — прошипела девушка, — руки поднимай, иначе твои мозги будут украшать стену за твоей спиной! — Рад!.. Рад!.. Слушай, что она говорит! Подними чертовы руки! — голос Саши дрожал от напряжения, — на счет три я отправлю дрон в окно прямо перед тобой, разбившееся стекло отвлечет ее. Выбивай пистолет и беги. У тебя за спиной дверь, которая ведет к черному входу — сначала прямо, потом первый поворот налево. Раз… Два… Три! Оглушительный звон разлетевшегося вдребезги стекла прокатился по залу, и незнакомка, как и предсказал Головин, испуганно обернулась. Фалькао, не упустив момента, с легкостью выбил пистолет у нее из рук и побежал к двери, о которой говорил ему Саша. Сам же Головин едва дышал, все это время напряженно наблюдая за происходящим. Фалькао, как всегда, действовал безупречно, но в этот раз Саше было не до любований Радамелем. Намного больше его беспокоило то, что среди них явно завелась крыса, потому что то, что их кто-то сдал, сомнению не подлежало. Возможно, и отравление Оздоева не было случайностью. Но сейчас было не до долгих размышлений и выстраиваний теорий с поиском возможных подозреваемых. Его первой и основной целью было вытащить Фалькао из ловушки. — Мой русский мальчик, ты мой личный ангел, — Радамель бежал по коридору, в который отправил его Саша. — Сейчас налево. Другое лево! — не обращая внимания на слова Фалькао, скомандовал Головин, — там дверь на кухню, а из нее выход на задний двор. За поворотом стоит машина, ключи на месте. — Понял, действую, — сказал Радамель, открывая дверь на кухню. Как только он это сделал, в динамике Саши раздался белый шум. А потом гробовая тишина. — Рад! Радамель! Прием! Тебя не слышно! — Головин едва ли не кричал в свой микрофон, а потом заметил, как точка, обозначающая местоположение Фалькао, пропала, — Рад! Рад! Тебя не видно! Ответь, Радамель! Саша судорожно нажимал кнопки на своей клавиатуре, пытаясь восстановить связь и картинку с камер. Но ничего, абсолютно ничего не помогало. Фалькао исчез в одно мгновение. Саша старался не обращать внимания на липкий страх, что расползался по позвоночнику. — Рад, пожалуйста, ответь! — шептал он в пустоту. Головин не мог потерять своего агента. Не мог потерять Радамеля. Только не его. Но ответом ему по-прежнему служила тишина.