Бог пустоты или легенда о нолдоране

      Тема главы: Trivium — Brave This Storm             Slayer — Show No Mercy       Армия Изенгарда неумолимо подступала к Хельмовой Пади. Далёкие крики орков становились всё отчётливее. Маглор, Тауриэль, Леголас и Гимли были в первых рядах и воочию наблюдали приближение скорейшей схватки. Арагорн же осматривал позиции.       — Не мог выбрать место получше? — сетовал гном на то, что стена напрочь перекрывала ему обзор. Арагорн остановился рядом с Гимли и многозначительно на него посмотрел.       — Тебе везло до сегодняшнего дня, — отметил гном удачливость дунадана. — Надеюсь, повезёт и сегодня.       — Одним везением нам тут не обойтись, — усмехнулась Тауриэль, оглядывая гарнизон, защищающий крепость, а после вновь обратив взгляд на приближающихся урук-хай.       Вдруг в небе сверкнула молния, а по округе прокатился громовой раскат. На крепость и прилегающие к ней территории хлынул противной дождь.       — Только этого ещё не хватало, — пробубнил Макалаурэ, недовольный тем, что биться придётся в условиях ещё более тяжёлых, чем предполагалось изначально.       — Важно, что друзья рядом, — подбодрил его Леголас, глядя на то, как стремительно приближалась армия урук-хай.       — И надеются пережить эту ночь, — добавил Гимли.       — Будь оптимистом, Гимли. Мы ведь вместе, — сказала ему Тауриэль, намереваясь приподнять его боевой настрой.       — Это ты будь оптимисткой, Тауриэль, а я буду реалистом, — отмахнулся гном. Маглор хотел было что-то сказать, но передумал и повернул голову к приближающейся армии урук-хай.       — A Eruchîn, ú-dano I faelas a hyn an uben tanatha le faelas! — говорил Арагорн, проходя среди галадрим. Предводитель урук-хай завыл, приказывая воинам остановиться. Армия практически синхронно замерла. Между стеной крепости и войском Сарумана оставалось меньше ста метров. Тауриэль крепче сжала в правой руке лук, а пальцами левой удобнее взяла стрелу. Макалаурэ откинул сползшие на лицо и мокрые от дождя волосы за спину, пожалев о том, что не завязал их в хвост. Леголас же просто молча стоял и ожидал боя. Маглор дивился хладнокровию друга, хотя, не поживи бы он в будущем, наверняка держался бы так же холодно.       — Что там происходит? Я ничего не вижу, — возмущался Гимли, у которого не получалось подпрыгнуть и увидеть то, что делали внизу урук-хай.       — Тебе описать, Гимли? Или, может, найти для тебя подставку? — пошутил Леголас, и Маглор, услышав это, поперхнулся случайно попавшей в рот дождевой водой.       — Кажется, я дурно на тебя влияю, — прокашливаясь, сказал он.       — Кано, иди в задницу, — небрежно бросил в сторону эльфа аранен.       — Точно дурно влияю, — цыкнув, проворчал Канафинвэ. — Ёж комнатный.       — Кано, заткнись! — хором воскликнули Леголас, Тауриэль и подошедший Арагорн. Маглор обиженно посмотрел на всех троих и еле слышно прошипел:       — Собаки сутулые.       Урук-хай начали стучать копьями по земле, стремясь запугать защитников крепости. Все стоящие на стене тут же ощетинились луками, в том числе и Макалаурэ вместе с Леголасом и Тауриэль. И в этот момент Кано заметил, как у одного из роханцев пальцы из-за дождя соскользнули с мокрого древка стрелы, и стрела отправилась в полёт, угодив прямо в шею одному из орков.       — Ох-х-х-х, — хрипло рассмеялся Маглор. — Попал!       — Эй, я не хотел стрелять, — оправдался роханец.       — Хорошо промазал. Со ста метров прямо в шею, — отметил эльф.       Урук-хай, увидев павшего собрата, оглушительно заревели, и их командир дал команду идти в бой. Армия Изенгарда волной покатилась к стенам крепости, ознаменовав начало битвы за Хельмову Падь.       — Tangado a chadad! — приказал Арагорн, и галадрим синхронно натянули тетиву луков.       — Faeg i-varv dîn na lanc a nu ranc! — прокричал Макалаурэ, советуя, куда лучше бить.       — Огонь! — закричал дунадан, и эльфы на пару с роханцами обрушили лавину стрел на урук-хай. Однако последние так же при себе имели дальнобойное оружие. Орки принялись обстреливать позиции галадрим и роханцев, но из-за не самой лучшей меткости, урона наносили намного меньше.       — Давайте их сюда! — бесновался Гимли, желая поскорее схлестнуться с орками в рукопашной. И его услышали. Урук-хай притащили механические приставные лестницы, на которых принялись штурмовать крепость.       — Лестницы! — воскликнула Тауриэль, стреляя по механикам, которые вращали шестерни лестниц для их поворота.       — Ну наконец-то! — обрадовался Гимли, перехватывая топор в ожидании орков. Долго ждать гному не пришлось, ибо урук-хай начали пересекать бастион, буквально с ноги врываясь прямо в авангард.       — Мечи! — приказал Арагорн обнажить холодное оружие. Галадрим, убрав луки, со звоном извлекли мечи из ножен. То же самое сделал и Маглор, достав свои парные клинки. Однако Тауриэль и Леголас этого не сделали, так как управлялись с луками прекрасно и в ближнем бою, а потому предпочитали сражаться именно так.       Урук-хай начали стремительно прибывать, что обрадовало Гимли, и он принялся нарезать их на шашлык.       — Эй, Леголас, у меня уже два! — радостно воскликнул гном, решив похвастаться перед эльфом.       — А у меня семнадцать! — в свою очередь решил поддержать эстафету выпендрёжа аранен.       — Отдыхайте, мальчики! У меня двадцать второй! — осадила обоих Тауриэль и тут же пустила стрелу в глаз орку, зашедшему Леголасу за спину. — Двадцать третий!       — Я же говорил, Леголас, что она тебя уделает! — радостно воскликнул Макалаурэ, отсекая головы сразу двум урук-хай.       — Да вы, черти остроухие, сговорились! — вспылил гном и топором засадил залезшему на стену орку в пах, отшибая всё, что там было.       — Ох, муха-бляха! Прям по батарейкам! — пошутил Маглор, увидев, какую жестокую тактику ведения боя избрал Гимли.       — Они всё равно ему не нужны! — бросил гном, добивая урука. Канафинвэ отвлёкся от Гимли, пнув собиравшегося прыгнуть на него орка, и тот, зацепившись за цепь, потянул за собой лестницу вниз, давя под собой других урук-хай. Однако меньше орков от этого не становилось. Вскоре вся стена оказалась наводнена урук-хай, а также штурмовой отряд пошёл по мосту с целью пробиться в крепость через ворота. Макалаурэ увидел, как Арагорна оттесняли к западной башне, увеличивая разрыв между ним и Маглором. Тауриэль же была в центре примерно под ливнестоком. Леголас и Гимли также от него отдалились. Макалаурэ вынужденно отбивал восточную часть крепостной стены, как вдруг его глаз зацепился за знакомое очертание, возникшее среди орков. Присмотревшись, Кано увидел, что это нечто, напоминающее шипастую глубинную бомбу, которые использовали нацисты в период Второй мировой войны. Урук-хай тащили эту штуковину прямо в ливнесток, и Маглор мгновенно понял, с какой целью.       — Арагорн! — закричал изо всех сил эльф. — Они взорвут стену! Стену! Дунадан, услышав крик Макалаурэ, повернулся в сторону ливнестока и увидел, как прямо в сторону слива бежал орк с факелом, подобно олимпийцу, несущему огонь на Игры.       — Назад! Назад! — принялся сигнализировать эльф рохиррим и галадрим, что были к востоку от него. Обернувшись назад, Маглор увидел Тауриэль, которая была прямо над ливнестоком, до взрыва которого оставались считанные секунды. Канафинвэ тут же рванул спасать свою жену, распихивая всех на пути без разбору. Леголас трижды выстрелил в поджигателя, но тому было наплевать. Он изо всех сил бежал к заминированному сливу. Макалаурэ должен был его перегнать. Время для него будто замедлилось. Эльф слышал стук собственного сердца в ушах, но не останавливался. Орк-поджигатель уже запрыгивал в трубу в тот момент, когда Маглор снёс Тауриэль с зоны поражения, и эльфийка упала на лестницу ярусом ниже. Именно в это мгновение прогрохотал взрыв, который буквально вспорол стену Хельмовой Пади. Маглор почувствовал, как его подбросило взрывной волной и понесло в сторону башни. Врезавшись в каменную стену передней частью тела, эльф упал вниз, ударившись головой о пол. Перед глазами всё потемнело, а из глаз посыпались искры. Внутренности Макалаурэ словно перемешались, а в ушах стоял звон. Перевернувшись на спину, эльф почувствовал, как по его лицу течёт что-то тёплое. Дотронувшись пальцами до носа, он увидел, что всё его лицо заляпано его же кровью. Эльф попытался встать на ноги, что далось ему большим трудом. Перед глазами всё плыло, а ноги подкашивались. Кано встряхнулся, приводя себя в чувство, и увидел, что урук-хай начали прорываться внутрь крепости через брешь, оставленную взрывом. Заметив, что дезориентированный взрывом и не самым удачным падением со стены Арагорн находился на пути орков, Макалаурэ бросился ему на подмогу.       — Эй, Кано, подожди меня! — закричал Гимли и вместе с Маглором прыгнул в самую гущу орочьего отряда.       — Гимли, Кано! Пригнитесь! — крикнул им дунадан, и Канафинвэ, увидев, что стоящие в арьергарде галадрим собирались огнём из луков смять строй урук-хай. Эльф тут же толкнул гнома вниз и пригнулся сам.       — Hado I philinn! — отдал дунадан приказ, и отряд лучников обрушил лавину из стрел на орков. Один из раненых уруков набросился на Макалаурэ, и тот под его весом упал в сливную яму, оставшуюся от взорванного ливнестока. Орка тут же добили вторым залпом, но его труп придавил эльфа, погружая его в грязную воду и не давая вздохнуть. Маглор никак не мог упереться во что-то, чтобы встать. Из-за глинистой почвы его руки и ноги скользили. Тогда Канафинвэ решился на более сложный манёвр. Воткнув мечи в глину, он воспользовался ими, как гимнастическими брусьями и оттолкнул себя от скользкой земли. С рёвом вынырнув из мутной воды, Маглор сбросил с себя мëртвого орка и резко расставил руки, убивая сразу двух урук-хай и вновь бросаясь в бой. Однако силы уже были не равны. Натиск орков усилился, и они прорывались в крепость.       — Арагорн! Уводи людей и эльфов! — приказал дунадану Теоден, видя не самый удачный расклад боя.       — Nan barad! — крикнул Арагорн несущим серьёзные потери галадрим. — Haldir! Nan barad! Увидев, что Халдир оказался окружён и выбраться вряд ли сможет, Маглор поспешил к нему. Один из орков на его глазах ранил эльфа, но Халдир сбросил его со стены. Тут же ему за спину зашёл, замахиваясь, другой орк, но тут же оказался застрелен Макалаурэ, который луком в бою пользовался мало и, в отличие от Леголаса и Тауриэль, израсходовавших весь боезапас, сохранил ещё много стрел. Эльф взобрался по лестнице к другу, расшвыривая пытающихся противостоять ему урук-хай. Халдир тоже не сдавался, хоть и был серьёзно ранен.       — Обопрись на меня! — приказал Халдиру Маглор, и тот не стал отпираться, понимая, что без помощи Кано до крепости он не дойдёт. Макалаурэ взвалил на себя Халдира, а прибывшие Арагорн и Тауриэль как могли, прикрывали их отход.       — Знаешь, а умереть на руках у нолдо вовсе не стыдно, — усмехнулся Халдир, сплёвывая кровь на землю.       — Я тебе сейчас поговорю! — отчитал его за сказанную глупость Канафинвэ, продолжая тащить друга на себе. — Умереть он мне тут вздумал! Дотащив Халдира до Хорнбурга, эльф увидел, что урук-хай начинали прорываться внутрь. Из-за малочисленности объединённому гарнизону было просто не под силу сражаться на два фронта.       — Оставь меня здесь, — попросил Халдир, когда Маглор вволок его во входной коридор. — Защищай ворота. Я выкарабкаюсь.       — Не вздумай умереть, — резко заявил Макалаурэ, не давая другу иного варианта ответа, и, воссоединившись с Тауриэль, кинулся помогать людям Теодена защищать ворота. Урук-хай плотно наседали на вход, и Арагорн и Гимли решились на небольшую вылазку. Пробравшись через дополнительный вход, они прыжком врубились прямо в орочий строй, выкашивая тварей пачками. Однако это лишь дало несколько секунд форы для того, чтобы Теоден смог организовать отход в замок, так как урук-хай начали штурмовать уже саму крепость с помощью гарпунных лестниц.       — Отступаем! — послышался крик Гамлинга. — Всем назад! Отходим в замок! Леголас сбросил Арагорну и Гимли верёвку, давая им возможность забраться на стену, и все вместе они поспешили в замок к остальным. Большая часть крепости оказалась захваченной. Маглор тут же воспользовался выпавшим ему временем и решил помочь Халдиру с раной. Приподняв доспехи, эльф увидел, что органы были не повреждены, но риск заражения крови был велик.       — Срань господня! — прошипел Макалаурэ, поняв, что с раненим друга ему придётся повозиться.       — Чего ты ругаешься? Это же просто царапина, — попытался сгладить ситуацию Халдир.       — Какая, нахрен, царапина?! — вспылил Канафинвэ из-за того, что Халдир преуменьшал серьёзность ситуации. — Это, мать твою, разлом Сан-Андреас!       — Что? — не понял эльф.       — Забей, — отмахнулся Маглор и дал ему тряпку. — Прижимай этим, чтобы крови много не вытекло. Тут подоспела Тауриэль, которая принесла все снадобья и медицинские принадлежности, которые только смогла найти. Среди найденного эльфийкой добра была даже бутылка водки, чему Макалаурэ несказанно обрадовался, так как водка была хорошим антисептиком. Обмочив руки в ней для обеззараживания, эльф принялся обрабатывать рану Халдира. Промочив тряпку в водке, он залил ещё немного в себя. Кано так волновался за Халдира, что даже не почувствовал обжигающего вкуса алкоголя. Обеззаразив рану друга, Макалаурэ принял из рук супруги настойку из ацеласа и, промочив в ней бинт, приложил к ране Халдира. Ему повезло, что оружие не было отравленным, а сепсис не успел начаться. Несмотря на серьёзность раны, с эльфийской регенерацией Халдир быстро восстановится. Прижав холодный компресс к ране эльфа, Маглор наложил ему повязку, плотно прижимая пропитанный настойкой бинт.       — Спасибо, Кано, — поблагодарил его Халдир, чувствуя, что ему становится легче. — Ты спас мне жизнь.       — Отвечай не так клишировано. Ей-богу, Халдир, мы же не в сказке живём, — рассмеялся Макалаурэ.       — А как ты хочешь, чтобы я ответил? — поинтересовался эльф.       — Проще, — коротко ответил Кано. — Отдохни пока.       Маглор и Тауриэль пошли ко входу во замок. Снаружи внутрь уже ломились урук-хай, которые захватили почти всю Хельмову Падь.       — Ну как? — спросила Тауриэль, стремясь выяснить расклад ситуации на данный момент.       — Крепость захвачена, — мрачно и в отчаяние произнёс Теоден. — Всё кончено. Мы все погибнем здесь.       — Ты говорил, что эту крепость нельзя взять, пока её защищают твои воины! — воспротивился упадническому настрою короля Арагорн, вместе с Леголасом помогая баррикадировать двери. — Они и сейчас защищают её! Умирают, но защищают!       — Надо вывести отсюда женщин и детей. Из пещер есть другой выход? — спросил Макалаурэ, но Теоден молчал, будучи не в силах что-либо сказать.       — Да или нет?! — надавил Арагорн, и вместо короля ответил Гамлинг:       — Есть один ход. Он ведёт в горы, но далеко уйти у них не получится. Орков слишком много.       — Велите им уходить в горы и завалите вход, — попросил его дунадан, и Гамлинг тут же ринулся исполнять просьбу.       — А где гарантии, что у урук-хай больше нет взрывчатки? — спросил Маглор. — Надо было засыпать сток. Саруман придумал динамит, а мы к этому и не подготовились.       — Столько смертей и ради чего? — всё ещё не выходил из около депрессионного состояния Теоден. — Что люди могут противопоставить такой свирепой злобе?       — Ты же сам сказал. Если нам уготовано здесь умереть, то умрём так, чтобы об этом слагали легенды, — процитировал его Макалаурэ. — Наша воля сейчас выбирать: умереть здесь, прячась, или погибнуть в бою, до последнего сжимая в руке меч.       — Нам остаётся только одно. Крушить их, — поддержал эльфа Арагорн. — Сделать вылазку.       — К смерти и славе, — Теоден начинал ободряться.       — Умрём, но не сдадимся, — ещё более решительно заявила Тауриэль, положив руку на эфес меча.       — За Рохан, — окончательно уговаривая Теодена, сказал Арагорн. — За твой народ.       — За наш мир, — добавил Леголас.       — Смотрите, — окликнул их Гимли. — Солнце восходит. Сквозь небольшое окошко начали пробиваться солнечные лучи, и Тауриэль тут же вспомнила слова Гэндальфа:       — Точно…       — Мы не одни, — прошептал Арагорн, также вспоминая о сказанных магом словах.       — Да, — заметно приободрился Теоден. — Пускай рог Хельма Молоторукого огласит Хельмову Падь в последний раз.       — Мы не дадим трусам, лжецам и предателям застать нас умирающими в соплях, — добавил Маглор, сильно воодушевляясь настроем своего окружения. Затея была гибельной, но Макалаурэ был готов принять смерть, тем более зная, что Тауриэль всегда будет рядом с ним, и они оба встретят смерть лицом к лицу, смотря ей прямо в глаза.       — Вы никуда без меня не пойдёте, — послышался голос Халдира со стороны входа в пещеры.       — Но твоя рана, — попыталась возразить Тауриэль, но оказалась им перебита:       — Я всё сказал.       — Седлайте коней, — приказал Теоден. — Пусть в этот час мы обнажим мечи вместе и погибнем вместе.       Королевская конюшня была рядом, и животных вывели прямо в главный зал, где надели на них броню. Маглор вместе с Тауриэль вскочил на спину одного из роханских коней и оба обнажили мечи, предвкушая схватку. Гимли же побежал к рогу, и вскоре послышался низкий рокочущий звук легендарного рога Хельма Молоторукого.       — В бой, сыны Эорла! — призвал всех оставшихся в живых рохиррим на бой Теоден. — Не на жизнь, а на смерть! В эту же секунду двери оказались выбиты, и внутрь начали вваливаться, урук-хай.       — Ned maeth, Galadrim! — с позволения Халдира прокричал Маглор, позволяя себе вновь почувствовать, какого вести за собой воинов на битву.       — В бой, эорлинги! — кликнул уже Теоден, и объединённый отряд эльфов и людей на полной скорости принялся выкашивать орков, пробиваясь наружу. Все, кто держал оружие, рубили орков, не щадя сил. Даже раненый Халдир, презирая боль, отсекал урукам головы одну за другой, пока отряд не пробился к мосту. И тут на восточном склоне с свете рассветного солнца показался силуэт белоснежной лошади и всадника на ней.       — Гэндальф, — мгновенно всё понял Арагорн, первый заметивший мага. На голос дунадана обернулись и остальные. Через мгновение рядом с Гэндальфом показался Эомер, призвавший остальных воинов Рохана.       — Эомер, — радостно произнёс Теоден, и роханец вместе с магом и остальными воинами в лучах солнца бросились в атаку, лавиной спускаясь с крутого восточного склона. Взошедшее над горой солнце ослепило урук-хай, не давая им сосредоточенно держать оборону, и воины Эомера и Гэндальфа подобно волне штормового прилива начали сметать орков, втаптывая их тела в землю, смешавшуюся с их же кровью. Те, кто чудом умудрялся избегать гибели, понимали, что битву им уже не выиграть, а потому спасались бегством с поля боя. Прибывшие рохиррим и оставшиеся защитники Хельмовой Пади без жалости и с глазами, полными яростью, убивали всех урук-хай, до которых дотягивались, пока от армии Изенгарда не остались жалкие остатки. Рохиррим выгоняли с территории перед крепостью, и те, за неимением альтернатив, бросились в лес, что было крайне опрометчивым шагом. Как только остатки армии Изенгарда скрылись в лесу, деревья зашевелились, а округу наполнил полный ужаса орочий рёв.       — Вот почему орки в Фангорн не ходят, — сказал Маглор, указывая на лес. — Теперь гворны превратили их в фарш.       — Туда им и дорога, — бросила Тауриэль. — Иной участи они не достойны.       Однако некоторые урук-хай в Хельмовой Пади всё же остались, но все быстро оказались перебиты по возвращении Теодена и остальных. Покончив с последним уруком, Гимли по-хозяйски на нём пристроился и закурил трубку.       — Я насчитал сорок два, — заявил подошедший Леголас, с наглой ухмылкой поглаживая лук.       — Сорок два. Хм, неплохо, — саркастично оценил Гимли. — Особенно для остроухого эльфийского принца. Но я вот сижу на сорок третьем. Леголаса это явно задело, и он, выхватив стрелу, выстрелил в труп, на котором сидел гном.       — Он, вообще-то уже был мёртв! — возмутился Гимли.       — Он дёргался, — оправдался аранен.       — Это называется «посмертные мышечные сокращения», — сказал подошедший Маглор.       — Более того, труп после смерти может обкакаться или описаться, — добавила Тауриэль, чтобы уж совсем испортить другу впечатление.       — Учи матчасть, Леголас, — пошутил Канафинвэ, глядя на лицо уязвлённого эльфа.       — Сам-то сколько убил? — обиженно спросил эльф. — Штук двадцать, не больше.       — Не, — злорадствующе протянул Маглор. — У меня сто девять.       — Что?! — воскликнул Леголас. — Да ты врёшь!       — Стрелок ты, может, и хороший, но в бою на мечах тебе никогда не победить сына Феанора, — горделиво заявил Макалаурэ.       — Это очень здорово, дорогой, — обняв мужа, сказала Тауриэль. — Но никогда не задирай нос раньше времени. У меня сто двенадцать. Веселье эльфа как ветром сдуло, а Гимли, взглянув на кислую мину Маглора, от души расхохотался.       — Она не только нашего князька уделала, но и тебя, Кано, — смеясь, произнёс гном. Макалаурэ покивал головой, признавая поражение, и улыбнулся.       — Знаете, а я не против, — сказал он и, нежно прижав Тауриэль к себе, поцеловал её в губы. Эльфийка незамедлительно ответила на поцелуй мужа, вкладывая в ответ всю свою безграничную любовь к Маглору.       — Моя жена — самая бесстрашная и смертоносная воительница Средиземья. Чему же тут огорчаться? — аккуратно разорвав поцелуй, произнёс эльф.       — Береги её, Кано, — наставил друга Гимли. — И никогда её не серди, а то я сомневаюсь, что ты хочешь познать гнев нашей Тауриэль на себе.       — А Кано только и умеет, что выводить всех из себя, — засмеялась эльфийка. — Но это вовсе не делает его хуже. Мне тоже нравится злить всех остальных.

***

      Битва за Хельмову Падь окончилась. Люди Рохана пережили бурю, но это была лишь разминка. Главная партия была ещё впереди.       Гэндальф, Теоден, Эомер, Арагорн, Маглор, Тауриэль, Халдир, Леголас и Гимли решили навестить Сарумана и устроить ему очную ставку.       Выехав на холм, глазам столь разномастной компании открылся вид на очень далеко расползшуюся тьму Мордора.       — Гнев Саурона будет ужасным, а воздаяние очень скорым, — оповестил остальных Гэндальф. — Все наши надежды остаются лишь на двух маленьких хоббитов, бредущих где-то в глуши.       — Саурон получит то, что заслужил, — со злобой сказала Тауриэль. — Он заплатит за все жизни, которые отнял.       — Я в этом не сомневаюсь, — ответил ей Гэндальф. — Но нам не стоит расслабляться и что-то предугадывать. Битва за Хельмову Падь закончилась. Битва за Средиземье только начинается.