Бог пустоты или легенда о нолдоране

      Тема главы: Disturbed — The Sound Of Silence       Фродо очнулся на тёплой постели в скромно, но функционально обставленной комнате. Изувеченная Голлумом левая кисть была перебинтована, однако хоббит не обратил на это внимания. Прямо перед ним сидел Гэндальф, живой и здоровый, словно он не пропал во мраке Мории. На мгновение Фродо даже не поверил, что он жив или не спит.       — Гэндальф… — прошептал он. — Гэндальф! Волшебник рассмеялся. Фродо был бесконечно рад видеть своего друга живым и здоровым.       Дверь в комнату открылась, и внутрь ворвались Мэрри и Пиппин, которые тут же бросились обнимать чудом выжившего и ставшего героем мирового масштаба друга. Следом за ними в комнату вошёл Гимли и воскликнул:       — Фродо!       — Гимли! — радостно отозвался Бэггинс, встречая ещё одного друга и товарища по Братству. За гномом вошёл Леголас, улыбаясь Фродо.       — Леголас! — не мог нарадоваться Фродо прибывающим друзьям. Следом за араненом в комнату зашли Тауриэль и Макалаурэ. Бэггинс тут же им возрадовался и поприветствовал:       — Маглор! Тауриэль! Следом за ними зашёл Арагорн, которому Фродо аналогично был несказанно рад. Последним зашедшим был Сэм. Впервые за очень долгое время Братство Кольца было почти в полном составе. Их миссия была выполнена, и впервые они наконец-то могли отдохнуть.

***

      Коронация Арагорна была назначена на первое мая. Всё это время Минас-Тирит чинили и восстанавливали после битвы. Война была окончена, Саурон низвергнут. Однако легко это не далось. Помимо Минас-Тирита падший майа атаковал Дэйл и Эребор. Объединённое войско эльфов, гномов и людей смогло отбить атаку Саурона, но в бою погиб Бранд, внук Барда, которому более шестидесяти лет назад помог Маглор занять Дэйл, и от которого Бранд унаследовал город. Так же в бою пали Торин Дубощит и Дайн Железностоп, пришедший на помощь кузену, что очень сильно расстроило Гимли и Маглора, который не успел увидеться с Торином до его гибели. Трандуил выжил, хоть и оказался ранен.       Помимо Эребора и Гондора Саурон пытался атаковать Лотлориэн, но вовремя подоспевшие воины Ривенделла помогли отбить владения Галадриэль и Келеборна. Многие погибли, однако война закончилась, и силы Света победили.       Маглор собирался на церемонию. Обычно он не придавал особого значения внешнему виду, но сейчас был иной случай. Отмывшись дочиста и расчесав волосы, он надел кафтан.       — Кано, — окликнула его Тауриэль, одетая в платье света свежей листвы.       — Да, — отозвался нолдо.       — У меня для тебя есть новость, — решила она заинтриговать мужа.       — К нам едет ревизор? — пошутил Макалаурэ.       — Нет, — Тауриэль засмеялась и, подойдя к супругу, взяла его за руки. — Я беременна. Маглор потерял дар речи. Эта новость словно окатила его ушатом холодной воды.       — Как давно? — наконец, смог выдавить он.       — Примерно за пару дней до того, как мы вышли из Ривенделла, — ответила эльфийка. — Знаю, что ты сейчас скажешь. Что я безответственная и легкомысленная.       — Тауриэль, ты просто пипец какая безответственная и легкомысленная! — воскликнул Маглор, от шока потеряв равновесие и сев на табуретку. — То есть, всё это время, пока мы бегали за орками, убегали от орков, сражались и дрались, ты носила под сердцем нашего с тобой ребёнка? А если бы ты его потеряла или погибла сама вместе с ним?       — Потому я и не сказала, — вполне спокойно заявила Тауриэль. — Я же знала, что ты меня не отпустишь.       — Я бы привязал тебя к кровати! — негодовал Макалаурэ. — О чём ты думала? Ты же знаешь, как ты мне дорога.       — Я смею тебе напомнить, что это ты дважды за поход чуть не отдал концы, — надавила на него Тауриэль. — И потом, ты бы хотел, чтобы наш ребёнок пришёл в мир, исполненный зла? Тем более, всё обошлось. Со мной всё хорошо и с ребёнком тоже. Так что прекращай дуться. Ты помнишь, что тебе ещё выступать?       — Конечно помню, — ответил Маглор. — Я же тамада хоть куда. Макалаурэ Феанарион: корпоративы, свадьбы, поминки, коронации. Постоянным клиентам скидки. Тауриэль рассмеялась. Кажись, Маглор начал остывать. Она подсела к супругу, и он приобнял эльфийку, мягко прижав её к себе.       — Я люблю тебя, — прошептал Кано на ухо Тауриэль и зарылся носом в шёлк её рыжих волос. — Люблю больше жизни. И уже жду не дождусь нашего малыша. Но отныне больше никакого экстрима. Мы с тобой в отпуске.       — Есть, сэр, — Тауриэль шутливо отдала честь. Макалаурэ улыбнулся и поцеловал супругу в губы.       — Идём, — позвал он эльфийку за собой. — Скоро всё начнётся.       Маглор и Тауриэль отправились на церемонию, проходившую на верхнем ярусе. За последнюю неделю в Минас-Тирите собрались представители практически всего Средиземья, кроме, разве что правителей Кханда и Харада. На коронацию Арагорна прибыли делегации из Ривенделла во главе с Элрондом и Глорфинделом, Лотлориэна, возглавляемая Галадриэль и Келеборном, и даже из Лихолесья, которую возглавлял Трандуил единолично. Прибыл так же и Кили, который временно унаследовал трон Эребора, став регентом при подрастающем сыне павшего Торина. Все были одеты буквально с иголочки. Маглор и Тауриэль, наряду с остальными членами Братства и другими важными персонами. Рядом с Маглором и Тауриэль были Эомер и Эовин в компании воинов Рохана. Неподалёку от них были Фродо, Сэм, Мэрри и Пиппин. Напротив них стоял Арагорн в королевских доспехах и закреплённой за спиной мантией. Дунадан во время похода демонстрировал удивительную скромность и не выпячивал королевское происхождение, однако сейчас Маглор видел настоящего короля, сильного, мудрого, благородного и великодушного.       Грянула труба, и собравшиеся на площади смолкли. Двое человек в сопровождении Фарамира и Гэндальфа принесли окованный серебром ларец из красного дерева. Подойдя к Арагорну, Фарамир громогласно произнёс:       — Народ и воинство Гондора, внимайте слову Наместника! Перед вами — законный наследник престола. Пред вами Арагорн, сын Араторна, вождь дунэдайн Арнора, обладатель Андурила, перекованного меча Нарсиля из рода великого князя Арнора Валандила, сына Исилдура, сына Элендиля Нуменорского. Должно ли ему взайти на престол Гондора и править нашей страной?! Толпа громогласно взревела:       — Да! Маглор и Тауриэль выкрикнули это в общем хоре голосов. Фарамир, улыбнувшись, поднял вверх руку, призывая народ к тишине. Дождавшись тишины, он вновь заговорил:       — Издревле заведено, что на Государя корону возлагает его отец перед своей кончиной. Но если же этого не случилось, то наследник должен отправляются в Усыпальницу и принять корону из рук покойного. Сегодня мы вынуждены отступить от обычая, и сюда был доставлен венец последнего из великих Королей Гондора.       Фарамир открыл ларец и достал оттуда корону. Это был ярко-белый венец с жемчужно-серебристой инкрустацией в виде крыльев чаек. По центру был крупный изумруд, и ещё по три камня поменьше были с каждой стороны.       Однако Арагорн захотел внести небольшие правки в церемонию и сказал:       — Дабы почтить тех, чьими трудами и доблестью мне было возвращено моё наследие и принесён мир в наши земли, пусть поднесёт мне корону Хранитель Кольца и да коронуют меня Макалаурэ и Митрандир. И у Фродо, и у Маглора синхронно открылись рты. У эльфа скорее от неожиданности, а у хоббита от глубочайшего шока. Мэрри слегка пихнул Фродо, приговаривая:       — Давай, иди побыстрей. Бэггинс подошёл к Фарамиру, а Маглор поравнялся с Гэндальфом. Покрасневший Фродо принял корону из рук Фарамира и передал её Гэндальфу и Маглору. Арагорн опустился на одно колено, после чего Макалаурэ и Митрандир возложили ему на голову корону, и маг промолвил:       — Наступает эпоха короля! И эльф добавил:       — Да благословится она! По толпе прошла громкая волна аплодисментов. С короной королевский образ Арагорна стал полным. Встав, новоиспечённый король воссоединённых Гондора и Арнора, тихо проговорил:       — Et Eärello Endorenna utúlien. Sinome maruvan ar Hildinyar tenn’ Ambar-metta! Стоило ему проговорить, толпа вновь взорвалась аплодисментами. Где-то минуты полторы шум не смолкал, пока Арагорн не дал понять, что хочет говорить:       — Народ Гондора! Гости из других стран! Я хотел бы оказать уважение и поведать вам о тех, кто разделил со мной трудности в походе и сражался со мной бок о бок. Достопочтенный Митрандир, что никогда не отказывал помочь мудрым советом и всегда приходил на подмогу, когда это было нужно. Слава Митрандиру!       — Слава! — толпа моментально подхватила клич.       — Достопочтенные Фродо Бэггинс, Сэмуайз Гэмджи, Мэриадок Брендибак и Перегрин Тук. Даже самые маленькие жители наших краёв имеют огромное мужество, доблесть и благородство. Слава хоббитам Шира!       — Слава! — вновь подхватила толпа.       — Макалаурэ Канафинвэ Феанарион, — Арагорн назвал полное имя Маглора. — Пример благородства эльфов-нолдор: мудрость в жизни и мужество в бою. Для меня было честью разделить с тобой это трудное и тёмное время. Айя Канафинвэ!       — Айя Канафинвэ! — подхватила толпа. Маглор почувствовал, что был готов прямо сейчас расплакаться. Арагорн знал о боевом кличе нолдор и, в частности, последователей Феанора. Эльф чувствовал невероятную гордость за то, что помог сделать нечто великое. За то, что будут воспевать ещё очень долгие годы. И несмотря на свой скверный характер, Кано смог переобрести себя и, наконец-то, в определённой мере смириться с грузом прошлого, тысячелетиями давлевшего над ним.       — Леголас, сын Трандуила, и Тауриэль, дочь Анариона, — Арагорн упомянул и их. — Мы многое пережили вместе, сражались бок о бок. Да не остынет со временем наша дружба. Слава эльфам Эрин Ласгален!       — Слава! — вновь подхватили собравшиеся.       — Гимли, сын Глоина, — Арагорн взглянул на ставшего пунцовым гнома. — Ты был незаменим в бою, и я не представляю наших странствий без тебя. Да не случится никогда распрей между всеми нашими народами. Слава гномам рода Дурина!       — Слава! — клич снова прошёлся по толпе.       — Этот день принадлежит всем нам, — подвёл итог Арагорн. — Возродим же заново этот край и будем мирно в нём жить. Среди людей пронеслась волна аплодисментов и одобрительных возгласов. Когда они стихли, вперёд вышла делегация из Ривенделла. Впереди были Элладан и Элрохир, скрывавшие кого-то за знаменем. Стоило только Арагорну к ним подойти, близнецы расступились, аккуратно убрав знамя, за которым оказалась Арвен. Она медленно пошла к возлюбленному, а стоявший рядом Элронд утёр слёзы. Он очень не хотел расставаться с дочерью, но Арагорн сдержал обещание и выполнил условие, при котором владыка Имладриса дал бы своё согласие на брак с Арвен, избравшей удел эдайн.       Арагорн и Арвен встали вплотную друг к другу. Дунадан мягко прикоснулся к щеке возлюбленной, и она накрыла его ладонь своей. Осознав, что он не спит, и ему не кажется, Арагорн буквально впился в губы Арвен в порыве страстного поцелуя. Толпа начала аплодировать влюблённым. Больше всех рад был Маглор, ведь он, предложив идею с условиями брака, сумел помочь Арагорну их выполнить и, наконец-то, обрести счастье.       Взяв Арвен под руку, Арагорн повёл её к замку. Подойдя к фонтану, они оказались напротив Фродо, Сэма, Мэрри и Пиппина. Все четверо хоббитов поклонились новоиспечённым королю и королеве Гондора и Арнора.       — Друзья мои, — ласково сказал Арагорн. — Вам ли кланяться? И первым преклонил колено перед хоббитами. За ним последовала Арвен, затем Маглор и Тауриэль, потом Гимли и Леголас, а после и все остальные. Все собравшиеся на площади склонились перед удивительной храбростью и необъятным мужеством четырёх маленьких хоббитов, которые от таких почестей покраснели, как помидоры. Скрытых в них качества удивляли даже их самих.       Церемония коронации завершилась, и за ней последовало празднество, которое предстояло открыть Маглору. Для этого Глорфиндел, Элладан и Элрохир специально привезли инструменты. Они несказанно радовались тому, что не пришлось везти рояль, который в Минас-Тирите имелся. Маглор решил исполнить песню квартетом и не играть что-то тяжёлое с обилием кричащего вокала, решив, что местное население ещё не готово к такого рода музыке.       Элладан и Элрохир взяли акустические гитары, Глорфиндел встал за литавры, а Маглор сел за рояль. Вокруг всё стихло. Никто даже не шептал. Сжав и разжав пальцы, Кано начал играть. Первые аккорды не обрушились на слушателей, как это обычно бывает в его песнях. Они мягко потекли из-под крышки рояля. Отыграв вступление, Макалаурэ запел: Здравствуй, Тьма, мой старый друг. Тебе пришел признаться вдруг, Что видения пришло время, И во сне забыв свое семя, Оно осталось в моих мыслях навсегда, Как вода в тишине беззвучной. Вокал эльфа звучал низко и вкрадчиво, очень контрастируя с типично высоким для него певческим голосом. Из ныне живущих мало кто слышал то, как поёт Маглор, хотя все, кто знал про него, знали и то, что Макалаурэ Феанарион был величайшим певцом среди эльфов, уступая лишь Даэрону из Дориата. Хотя присутствовавший на церемонии Трандуил, заставший исполнения Даэрона, сомневался в том, чета ли он Маглору, ибо так, как Кано, петь он не умел.       Ко второму куплету к роялю подключились гитары Элладана и Элрохира, добавляя красоты песни, а Маглор немного усилил напор голоса: В своих заоблачных мечтах Был слышен страх в моих шагах, Когда бродил один по дорогам. Среди огней в холодных тревогах. И лишь свет разделил эту ночь. Как помочь в тишине беззвучной? Песня была об отчуждении. Её герой страдает от нехватки общения и всё сильнее разочаровывается в окружающем мире, будучи не в состоянии поделиться с кем-нибудь тем, что его гложет. Арагорн предполагал, что эта песня о самом Маглоре, ибо у эльфа была тяга к тому, чтобы излить свои переживания через песню. Однако Тауриэль сомневалась. Кано иногда исполнял песни, тексты к которым писал не он. И она не знала, был ли этот текст написан её мужем или кем-то другим.       В третьем куплете уже появились литавры, по которым стучал Глорфиндел, а Маглор ещё сильнее увеличил напор голоса. Он зазвучал выше и пронзительнее: И в этом свете был народ, Так много, что мой сбился счет. Они слагали мне без звука, Меня внимали они без слуха. Они пишут свой бессмысленный мотив, Не забыв тишины беззвучной. Голос Маглора, казалось, разносился повсюду. Настолько мощно он звучал. Да и сама песня звучала уже не просто красиво, а ещё и эпично. Слушавший песню Фродо вспомнил, как Макалаурэ рассказывал о том, как музыка помогает притупить боль, а иногда и избавиться от неё. Слушая то, как пели и играли четверо эльфов, хоббит чувствовал, как боль от ношения кольца, ранения от Моргульского клинка, влияния яда паучихи Шелоб, потомка Унголианты, встреченной Бэггинсом в ущелье Кирит-Унгол, и травмы, нанесённой Голлумом у Ородруина. Мутировавший из-за Кольца хоббит отгрыз Фродо половину пальца на левой руке, желая забрать Единое себе. Однако пение Макалаурэ словно бы оказало на хоббита исцеляющий эффект, и он забыл о боли, что причинил ему его поход.       К четвёртому куплету песня стала звучать ещё мощнее. Маглор запел ещё более сильно и начал примешивать к голосу хрипа: И не поймут они никак, Что тишина нам словно рак. «Меня услышьте, дайте мне повод, Дотянуться и помочь вам снова!» Но слова упали каплями дождя. Снова я в тишине беззвучной. К пятому куплету стало понятно, почему Маглора считают лучшим певцом Средиземья. Его голос звучал подобно бурному речному потоку и разлетался по всей долине. При этом он не переставал играть. Ближе к кульминации песня обрела торжественный оттенок. Маглор после возвращения такие вещи исполнял редко, но иногда себе позволял себе сыграть и так.       В пятом куплете вокал Макалаурэ зазвучал настолько мощно, что на столах задрожали приборы: Склонили головы все вниз, Давая богу из неона свою жизнь. Загорелся знак предупреждения, Обрели слова свое значение: Что речь пророков будет на стенах подземки и домов, И прозвучит в тишине беззвучной. Последнее слово Кано протянул без музыки и куда более спокойно, нежели весь остальной куплет, создавая контраст между вкрадчивым пением и громоподобным рыком. Стоило только песне закончиться, публика разорвалась аплодисментами. Маглор умел удивить, причём как своими талантами, так и умением раскрыть таланты других. Причём весьма незаурядные таланты.       После того, как Маглор, Глорфиндел, Элладан и Элрохир выступили, празднество продолжилось. Макалаурэ, будучи не особым любителем шумных торжеств, предпочёл занять место поодаль. Взяв гитару у Элладана, он тихо наигрывал разные мелодии, которые приходили ему на ум, пока остальные веселились и праздновали. Пиппин то и дело рассказывал разные истории. Гимли пару раз поднимал тосты и вновь захотел устроить соревнование по литроболу, намереваясь взять реванш у Леголаса, но тот тактично отказался.       К игравшему в углу на гитаре Макалаурэ подошла Тауриэль. Взглянув на счастливую супругу, эльф улыбнулся и, мягко поцеловав её, продолжил играть. И, несмотря на то, что всё ещё надетая на его палец Нарья, с уничтожением Единого Кольца растерявшая свою силу, Кано чувствовал себя сильнее, чем когда-либо, ибо ни одно волшебное кольцо не могло заменить силу духа и желание жить и творить ради воплощения собственных замыслов и ради своей семьи.