Обрывки чужих легенд

«Она приходила полночью, она оставалась до утра, Она не хотела чтоб о ней знали люди с севера…» © Мара — «Калевала»

      Свет убывающего Массера и полной Секунды отражались на глади Илиналты. Озеро застыло неподвижным ломким стеклом, глядело в бездну Обливиона и чего-то ждало.       Выли на дальнем берегу вервольфы, и вторили им верберы густым басовитым ревом. Дети Хирсина радовались лунам, гоняли друг друга, беззлобно покусывая и дурачась. И игры их были если не видны, то слышны на многие лиги окрест…       Герлиндвэн сидела на перилах, привалившись спиной к столбику, поддерживающему крышу смотровой площадки и подставив лунам лицо. Ни звериный дух, ни гомон и поскуливания не могли заставить ее распахнуть глаза. Мир, который она когда-то давным давно любила, теперь превратился для нее в клетку, из которой не было выхода. И только смесь наливающихся силой трав: горноцвета и лаванды, драконьего языка и ядовитого колокольчика, — заставляла ее на мгновение забыть, где она и зачем. Цветы дарили ей хрупкую надежду, что, если она откроет глаза, вместо проклятого Нирна увидит туманные сады-лабиринты Доли Воздаяния*. А это значило слишком много…       Ксавьер всегда ходил очень тихо, но даже невесомый и неслышимый шаг не мог ему помочь стать незаметным. Некроманта всегда выдавали въевшиеся за годы запахи: сладковатая вонь разложения, горьковатые ноты хризантем, сухой дух пыли и высохшей травы. Они вплетались в аромат цветов и звериный мускус, растворялись в воздухе и становились частью чего-то большего, чем полночь, полнолуние, дикие травы и два молчаливых альтмера.       Маг накрыл ладонью плечо Венн, носом уткнулся в ее макушку и вздохнул. Эльфийка не стала его прогонять. Наоборот, обняла за талию и крепко прижалась.       Помолчали. Каждый о чем-то своем.       Стрекот цикад и светлячков настраивал на спокойный и полусонный лад, который совсем не хотелось разрушать.       — Есть новости из Сиродила? Линдвэн так и не разомкнула смеженных век, лишь плотнее зажмурилась, когда свет Массера и Секунды вдруг ударил по глазам.       — Твоего брата повысили. Он невероятно рад, хотя очень старается не светиться совсем уж ярко.       Губы эльфийки на мгновение тронула слабая улыбка: брат-эмиссар всегда был гордостью всех домашних.       — Ты говорил с ним? Сказал, что…       — Что ты жива? Нет. Я слишком хорошо помню, что ты — «не та» Гэрлиндвэн, и что «та» умерла в Битве Красного Кольца от орсимерской стрелы, а теперь похоронена на домашнем кладбище в Клаудресте.       Венн снова слабо улыбнулась. — Но это не отменяет того, что мы поговорили. Он был бы рад посетить Скайрим, когда выдастся свободное время.       Гэрлиндвэн медленно кивнула.       — Спасибо… — тот факт, что некромант по ее просьбе оставил на время свои исследования и сломя голову понесся в Имперский город, лежащий за много лиг от Фолкрита, для нее значил не меньше, чем ее мнимая смерть. — Как Тиена? Обживается? Ей ничего не нужно? Я могла бы помочь.       — С ней все будет в полном порядке. «Озерное» ей нравится. В искусстве она делает определенные успехи. Хотя видит Магнус, из тебя некромант вышел бы куда лучше, если бы ты не упиралась и приняла школу колдовства со всеми ее знаниями. А что касается помощи, то даже такой гениальный целитель, как ты, не способен вернуть Элерин глаза.       Гэр могла возразить, что даже без приязни к некромантии ей приходилось поднимать мертвых и пытаться подчинить их своей воле, заставить говорить то, что ей необходимо знать. Но Гэр промолчала, покачала головой и снова откинулась на деревянный столбик. Она также могла возразить, что вполне способна если не вернуть полукровке зрение, то хотя бы попытаться.       Ксавьер отошел, оставляя у Гэрлиндвэн ощущение, что она вот-вот замерзнет, хотя царит удивительно теплая для Фолкрита погода. Щедро наполнил два позабытых однажды на книжной тумбе бокала пряным вином и вернулся к Венн, вновь позволяя ей укрыться полой его плаща, пожалуй, слишком широкого для одного.       — Тот данмер, он…       — Что-то вроде телохранителя, — она приняла бокал из рук и пригубила напиток.       — У тебя? Я думал, что…       — Думал правильно. Но даже мне бывает скучно, братик, — протянула насмешливо, — а этого мне стало бесконечно жалко. К тому же, ты знаешь, ближний бой не совсем мое, как бы не старались Дро’Закар и Турундир.       — Он знает, кто ты?       — Что? — Линдвэн на мгновение опешила, закашлялась. — Нет, конечно. Только про Войну знает, пожалуй. Ну, может, еще догадывается, что я была не совсем целительницей. Но кто именно — точно нет.       «DOVahKiiN»       От тяжелого голоса Седобородых, казалось, содрогнулась земля. С жалобным скулежом заносились по противоположному берегу вервольфы, словно пытаясь спрятаться от вездесущего эха.       Ксавьер поморщился.       — Уже второй раз слышу, как они кого-то зовут. В прошлый раз разбудили своими воплями посреди ночи.       Он перевел взгляд на окаменевшую рядом с ним альтмерку и покачал головой.       — Только не говори, что ты как-то к этому причастна.       Венн заметно расслабилась и пожала плечами, не проронив ни слова.       — Маннимарко мне в друзья…       Эльфийка вновь пожала плечами, глядя на разбегающихся оборотней, чья полуночная вечеринка в честь полной Секунды накрылась двемеритовым тазом.       — Я не говорю, что они ждут именно меня, — вздохнула Гэр, — но глупо совсем исключать подобное. Ты сам все знаешь. И помнишь…       Некромант невесело усмехнулся.       — Пойдем в дом. Тебе придется рассказать мне все и с самого начала…