Сказки духа Асгарда

      «Слава небу, расстаёмся! — отчётливо читалось в глазах посла Ярлсдоттир, по долгу службы провожавшей принца и принцессу на яхту, — ещё двадцать минут и всё!»       Она по этому поводу даже подобрее выглядела, но всё равно прошипела, увидев на выходе из посольства, что Локи вместо привычной уже раздетости упаковался в несущий асгардским милитаризмом наряд:       — Ваше Высочество, вы одеты не по протоколу, это осложняет мою работу!       В глазах принца не менее отчётливо читалась смерть:       — Сожрут как-нибудь, — за три недели медицинских и дипломатических мук противостояние с госпожой послом достигло высочайшего накала.       Та ко всему придиралась и так наладила охрану, что мышь не проскочит. Вечерние вояжи по столице Газорпазрпа пресекла и всё время обещала матушке нажаловаться. Но так и не нажаловалась, поэтому Локи, всерьёз подумывавший убить Ярлсдоттир, решил ограничиться совсем небольшой местью: попробовать при расставании кинуть на посла заклятие, обратное тому, что недавно попробовал на куче царедворцев, по его милости лишившихся самого дорогого.       «Этой бабе яйца в самый раз будут», — думал, с отвращением косясь на осунувшуюся, но несгибаемую Ярлсдоттир, и с нежностью — на Сигюн, на шестом месяце заметно округлившуюся и приобретшую плавность и медленность в движениях, и выглядевшую довольной балованной кошкой.       «Прекрасная, самая прекрасная женщина во вселенной. И моя, моя… и ведь здоровенькая какая оказалась, и на ётунские гены никакой отрицаловки, приняла мою кровь… Упустил братец своё счастье, — от этой мысли, как всегда, плеснуло привычным теплом, но уже следующая охладила: — А Сиф так и не помогли, только щёки зря надували. Спасибо хоть врать, что помогут, не стали, а то бы я с местными бабами рехнулся».       На второй вечер, когда посол самолично дежурила под дверями принцевых покоев, чтобы тот никуда не делся, Локи, полаявшись с ней, обозлился настолько, что подлостей делать не стал, и пить тоже: с утра уже досталось от врачей за вчерашнее.       Адского терпения, свойственного Локи, особенно при обстряпывании какой-нибудь подлянки, как и не бывало. Сам врач, пациентом он оказался премерзким, и эти три недели тяжело дались всем: Локи, его жене и наложнице, врачам, и, особенно, послу Ярлсдоттир.       Сиф поначалу удивлялась, что сюзерен, так охотно в подвальчике принимавший роль мальчика для битья, тут чего-то куксится. С её точки зрения, он должен был получать двойное удовольствие: и унижения прилюдные, и польза для дела. Ничего подобного: подвал подвалом, а на людях принцу унижения не нравились, и он беззастенчиво разъяснил наложнице, что приватные их развлечения — это садо-мазо, а унижения от не пойми кого не вдохновляют.       «Унижать я и сам мастак», — сказал, а у самого лицо было такое спесивое и раздосадованное, что Сиф вздохнула и более утешить не порывалась — поняла, что бесполезно. И принц страдал.       И теперь, так близко к расставанию с ненавистной планеткой, видно, не имел сил терпеть:       — Вы, госпожа посол, имеете что-то против того, чтобы на территории Асгарда его принц носил штаны? — Локи шипел змеёй из-под коряги.       — Посольство территория Асгарда, орбитальный челнок территория Асгарда, но до челнока мы будем добираться по территории Газорпазорпа, и вы одеты неподобающе! — в голосе посла тоже прорезывались скандальные нотки.       Локи холодно повторил:       — Сожрут. — И, не дожидаясь реакции, пошёл на выход.       Посол сыграла желваками, но от закатывания глаз удержалась, и пошла следом, молясь, чтобы небеса дали подопечному высочеству свалить как можно быстрее.

***

      Челнок для доставки на орбиту, к имперской яхте «Асгард», имел автопилот, но Ярлсдоттир до последнего отрабатывала регламент: раз положен был сопровождающий от посольства до яхты, так посол и провожала, со всем уважением.       Сиф старалась скрыть ухмылку — ей казалось, что Ярлсдоттир просто хочет своими глазами убедиться, что опекаемые объекты отбыли, а уж потом вернуться в посольство и закатить на радостях пьянку. В космопорту послу пришлось хлебнуть лиха, утрясая возникшие в связи с неподобающей одеждой принца сложности, и теплоты по отношению к Локи ей это не добавило.       Челнок, окутавшись пламенем, стартовал. Рёв двигателя в нём слышен не был, ни тени неудобства никто из присутствующих не испытал: техномагия в Асгарде была на высоте.       — Какая красота! — Сигюн, до того рассматривавшая картину, на которой была изображена галера с гребцами, заворожённо уставилась на огонь, лижущий обзорные панели.       Она совершенно не интересовалась препирательствами мужа с послом, и, казалось, вполне безмятежно наслаждалась прелестями путешествия.       «Какая она чёрствая стала, никакого сочувствия! — подумал, а сам подошёл, уговорил сесть в кресло. Пристегнул и пледом прикрыл, после чего тоже с интересом уставился на огонь, из рыжего становящийся восьмитысячеградусной голубой плазмой. — Хорошо, домой наконец-то, зря только стаскались… а бабам ухоруким надо бы удружить как-нибудь… вот чтобы они, например, могли беременеть только от непосредственного контакта, безо всех этих врачебных подлостей… и послу не забыть заклятие навесить».       Увлёкся мыслями о том, как бы технически воплотить столь славную затею, и вдруг понял: что-то случилось. Нет, челнок вроде бы двигался, чувствовалась легчайшая дрожь механизмов, но Локи тут же, без тени сомнения, не умом, а чем-то вне его прочувствовал — дело швах.       Оглянулся: никто, кроме него, не насторожился. Локи встал, походил. Попытался обратиться к источнику силы — тот отзывался, но как будто через помехи. Понял, опять же не умом, что счёт пошёл на минуты, и полез в пространственную кладовку. Та тоже отзывалась туго, но череп Гул’дана извлечь удалось.       «Чёрт с ними, с речами Эйра. Перестраховывается, подлец, в Мервин Пик через подобный портал Сигюн без проблем ходила, валить же надо безотлагательно, чуйка меня не подводила ещё», — и Локи попытался открыть портал в Мервин Пик. Безрезультатно.       Наконец заметившая его манипуляции Ярлсдоттир что-то говорила встревоженно — отмахнулся. Последовательно попробовал Асгард, Ванахейм, Мидгард — глухо. По вискам тёк пот, магия отзывалась всё слабее, но принц не оставлял попыток и выдохнул, когда, неохотно и кое-как, начал открываться портал обратно на Газорпазорп.       К этому моменту Ярлсдоттир уже ничего не спрашивала: в каюте потемнело, углы стали неправильными и смещались так, как будто менялась геометрия пространства.       — Портал на планету. Дамы, через минуту он откроется, прошу не зевать, — Локи сухо кивнул.       Дамы мялись. Ярлдоттир осторожно напомнила:       — Ваше Высочество, вы покинули Газорпазорп, виза закрыта, возвращение будет воспринято актом агрессии.       Локи скучно сказал:       — Я не настолько туп, чтобы этого не понимать. Но против женщин они ничего не имеют.       Посол соображала быстро, и покивав, добавила:       — Я останусь и помогу.       — Чем? Это магическое нападение, — принц начинал обрастать доспехами, и это, почти не вызывавшее обычно напряжения действие, сейчас давалось неимоверно тяжело.       Воздух дрожал, и было не очень понятно, действительно ли углы помещения как будто потекли, или это иллюзия. Было открывшийся портал перестал расти и начал неуверенно сжиматься и помигивать.       «А скорее всего не иллюзия, просто геометрия меняется на иную, из иного измерения. Мда, просто так не откроется. Не думал я так быстро с ним расстаться, но цейтнот не оставляет выбора».       Посмотрев черепу Гул’дана в глазницы, Локи на мёртвом орочьем языке рявкнул:       — Ты не готов! — фраза, связанная с величайшей неудачей в жизни Гул’дана, была призвана вывести артефакт из состояния равновесия, позволяя буквально прожигать пространство, открывая сверхстабильный портал — но ценой самого артефакта.       Ядовитой зеленью вспыхнули глазницы черепа; его моментально опутала сеть трещин, сияющих тем же светом. Зелёные огоньки побежали по левой руке Локи. Вытянув дымящуюся и сверкающую конечность с артефактом в сторону портала, он с силой сжал пальцы, сокрушая череп, и тот бесшумно взорвался.       По краям было угасшего портала яростно плеснулось зелёное пламя, ринулось разом во все стороны и к центру, расширяя проход. В бурлящем огне Сигюн с изумлением увидела статую царицы Ум-Ши Седьмой, украшающую главную площадь столицы.       — Сир, я тоже останусь, — Сиф, уже с обнажённым мечом, странно косилась куда-то в сторону.       Локи перевёл взгляд — она смотрела на картину с галерой. Гребцы на галере гребли. Видно было, как вздуваются мышцы, как надувает щёки надсмотрщик, свистящий в дудку.       Хмыкнул:       — Нет. Ты нужна моей жене и моему сыну. Я приказываю сопровождать их и защищать. И вам, госпожа посол.       Сиф помедлила мгновение и нетвёрдым шагом двинулась к порталу. Сигюн, стоявшая у него, судорожно кивнула ей и вошла первой.       Ярлдоттир повернулась к принцу и набрала воздуха, чтобы разразиться очередной отповедью, но воздух уже светился; воины, собравшиеся у бортов галеры, беззвучно разевали рты и потрясали копьями.       Ждать было нечего, и Локи с мстительным удовольствием схватил стерву за шиворот и швырнул через всю каюту, метя в портал. Дама врезалась в спину уходящей Сиф, и тут же портал стал гаснущим зелёным пятном, висящим в пространстве. На пол со стуком упал дымящийся кусок каблука от модной туфли посла, начисто срезанный. «Бабы с возу, — выдохнул Локи, замыкая на себя магические контуры и окончательно обрастая бронёй. — Сейчас посмотрим, кто это у нас такой дерзкий… А хорошо подгадано, я на нуле, и место удобное».

***

      На залитой солнцем площади царил хаос: газорпианки разбегались во все стороны, натыкаясь на спешащих к месту происшествия стражниц — внезапное открытие незарегистрированного портала могло означать всё, что угодно, вплоть до начала вторжения.       Сиф тренированным движением поднялась на ноги, оглянулась: Сигюн была бледна, но на ногах стояла твёрдо. Госпожа посол с красным лицом и сбившейся причёской тоже было поднялась — и тут же упала. Сиф обеспокоенно присмотрелась и поняла, что виной тому невесть куда девшийся каблук.       Удостоверившись, что с подопечной всё в порядке, Сиф подняла взгляд — в небе висела исполинская печать из кроваво-красных, перетекающих друг в друга рун, буквально царапающих взгляд. Миг — и в самом центре печати вспух шар взрыва, и в то же мгновение печать смазалась, поблекла и исчезла.