блюз лучше даже чем текила а лучше блюза лёгкий бриз хотя на самом деле лучше стриптиз © iznatomen
ваш муж опять за гаражами стриптиз плясал перед бомжами © джон72
Принц двигался почти бездумно, не напрягаясь, с рассеянным любопытством глядя по сторонам. На видение физического мира с человеческими потоками накладывалось видение миров тонких, с потоками и завихрениями энергетическими. Следуя им, Локи придрейфовал аккурат к дверям бара «Хитрая устрица». На вывеске действительно была намалёвана устрица, показывающая из слегка приоткрытых створок фак двум странным персонажам: моржу и какому-то селянину с зубилом и молотком в руках. «Хорошее место для бара, ноги сами приводят. Стало быть, сюда, как в канаву, все помои местные и неместные и должны сливаться. Да, бухта удобная… вот и я зайду», — и он толкнул маятниковые, распахивающиеся и туда и сюда двери. Двери таки были настроены на отсечение звуков, потому что шум ярмарки сразу пропал, зато стал слышен бар. В частности, пристойно грустный ансамбль, благолепно и немятежно исполняющий «Эй, ромалэ». «О, точно место подходящее. Надо остаться, посмотреть. Это тут пока тихо, торговля-то скоро закроется, и дым будет коромыслом». Присел к стойке, на вопрос бармена, чего желает господин, неопределённо пошевелил пальцами — и получил сет из трёх крохотных стаканчиков с разноцветными настойками. — Сет «Чего хочу, того не знаю!», — с приглушённым торжеством объявил бармен, — сам мацерирую, сам настаиваю! Локи молча опрокинул первый стаканчик и замер. Бармен, отслеживавший состояние клиента, удовлетворённо сообщил: — Рисовый самогон, обжаренная фисташковая скорлупа и ещё кое-что. Аромат кирзовых сапог, нестиранных носков. Вкус не менее отвратный. На первом плане лакокраска, на втором мокрый картон, затем проступает ореховая нота. Очень освежает ощущения, даёт радость жизни — после того, как выпьешь и поймёшь, что всё не так и плохо, раз больше пить не надо. Всё верно? Локи, продышавшись, кивнул: — Да. В послевкусии ещё оттенок затхлой тряпки. Бармен польщённо пошевелил лисьими ушами: — Я вижу, мессир знаток и понимает. Мессир был знаток и понимал, и неровно дышал к истинно увлечённым профессионалам. С одобрением подумав: «Вот здесь с тонкостью, с чувством — не как на братцевых попойках, где сивуха ковшами», полюбопытствовал: — А что ещё, кроме самогона и скорлупы? — Так кирзовые сапоги, нестираные носки, лакокраска, картон… всё натуральное, — бармен задумчиво-отстранённо протирал стакан, — даже для закрепления вкуса использую полностью натуральный продукт: жабьи шкурки. Уникально и с душой, всё для клиента! Довольный клиент под умилённым взглядом творца тяпнул второй стаканчик. — Сахарный самогон и ВСЕ существующие пряности в максимальной концентрации. Вкус пресыщения и отторжения материального, так? Локи выдохнул, благосклонно кивнул и с интересом потянулся к третьему стаканчику. — Чистый зерновой спирт, но — нюанс! — на живой воде! Чувствуете, мессир, опьяняющее счастье жить? Эту простоту и точность в ощущениях я считаю наивысшим своим достижением. Локи, всё означенное чувствуя, молча сложил пальцы в межгалактический знак «белиссимо!». Бар и бармен ему понравились. — Счастлив встретить истинно понимающего гостя. Нынешние же многие потребители глушат без разбору сивуху, а это для высокого искусства огорчительно. «Да-да, вот и у братца… безо всякого понимания!» Слово за слово, и понимающий бармен понимающему клиенту выставил расширенный сет, с названием «Айнанэнанэ». Локи смаковал, не торопясь, и приглядывался. Торговля и правда кончилась, бар быстро заполнялся. Стало светлее, традиционный ансамбль ромал, состоящий из гитар, скрипок и бубна, наяривал уже что-то вовсе не ромальское. Весёлое, но на странный лад. «Бубен совершенно по-змеиному шуршит. Похожие напевы, помню, слышал, когда путешествовал по туманности Азаг-Тота. Было дело… — и Локи сладко задумался, что в той туманности познакомился с жабодемонессой, — ах, эти гроздья прикольных бородавочек! И она такая тактильная была, такая милая! А внутренняя секреция делала половой акт незабываемым — главное было не давать ей самой слишком забываться, она меня всё съесть порывалась… но тоже пикантно». Вспомнил, как выяснилось, в тему. На эстраду забрался ведущий, и Локи повернулся к нему: — Сегодня пятница, и с вами Руби Род! — переждав восхищённые визги, колоритный блондинистый негр в леопардовом комбинезоне продолжил: — И, как всегда по пятницам, у нас конкурс «Голые и весёлые»! Народный стриптиз! Первой выступит победительница прошлого конкурса, божественная Тсатхоггуа Ньярлахотеп, для друзей просто Гидра! Прошу! И напоминаю, — тут Руби подмигнул, — для победителя выпивка бесплатно! Прошу, приветствуем божественную! На барную стойку вспрыгнула жабодемонесса. Локи, ловко сдвинув настойки, спас их от раздавливания, и с ностальгической симпатией уставился на тентакли и гроздья бородавок, колышущиеся в ритме этнической музыки. Демонесса помаленьку раздевалась, танцуя, зал восхищённо свистел. «И оттенок у тентаклей какой сексуальный, серебристый. Должно быть, горячая женщина. Хорошее шоу», — принц, цедя настойку «Очи чёрные», смотрел с благосклонностью. Божественная натанцевалась и соскочила на стул в конце стойки. — Итак, кто следующий? Как, вы говорите, вас зовут? — ведущий склонился пониже, к молодому человеку, стоящему под эстрадой, — Джек! Вы хотите рассказать о себе? Да? Прошу на эстраду! Стройный мускулистый красавчик что-то говорил ведущему, а тот уж озвучивал в микрофон: — Следующий участник Джек! Киборг, боевая модификация, платиновый блондин, цвет глаз «Лилак»! Любит кулинарию и девочек, к мальчикам равнодушен. Что очень и очень жаль! Но у всех свои недостатки, прошу! Приветствуем! Зал вдохновенно заорал, а Руби продолжил выспрашивать: — Под какую музыку желает танцевать наш бесподобный участник? Небрежно обронив: «Что-нибудь из «Генома», красавчик проследовал на стойку. Ансамбль, похоже, мог слабать всё, что угодно, и опасный шелест Азаг-Тотской мелодии сменил разухабистый психоделический твист. Джек танцевал азартно, и, судя по женским визгам, его любовь к девочкам безответной не оставалась. Локи морщился: ему снова пришлось спасать настойки, а к киборгам он ностальгической симпатии не испытывал. Настойки убывали, один танцор сменял другого. На последней Локи отозвался на вопль ведущего: — Кто следующий? Есть ещё желающие? — Есть, — стукнул пустой стопкой и, не подходя к эстраде, тигром заскочил на стойку. Вежливо кивнул музыкантам: — «Sexy and I Know It», пожалуйста. Танцуя и раздеваясь, удовлетворённо ловил восхищённые затуманенные взгляды и крики. Кричали, пожалуй, громче, чем когда на стойке выпендривался киборг, бывший пока звездой вечера. «Я лучший. А хороший вечер. Ладно, пора заканчивать. Вижу, ромалэ в тихом углу всё-таки меня ждёт», — и принц в одном исподнем и сапогах сошёл со стойки, ухитрившись-таки раздавить стаканчик киборга. «Не проявил он что-то свои хвалёные реакции, а шуму-то, шуму-то… впрочем, ладно, если бы я эту девочку убалтывал, то тоже бы внимания не обращал на стаканы». Почувствовал чью-то руку на своей заднице и снял её, равнодушно бросив: — Я женат. Персонал бара работал не хуже бармена: уловив направление движения, одежду, которую принц в запале швырял в разные стороны, положили на диванчик, напротив которого сидел ромал. Локи довольно глянул, шевельнул кистью — и оказался одетым. Сел и непринуждённо осведомился: — У вас продаётся славянский шкаф?