Помимо политики и приказов

Согласно общепринятому календарю, новый год наступал в первый день второго зимнего месяца. В этот же день был и церковный праздник — Рождество. За два дня до этого события Дейлири подошла к Расии и поинтересовалась, сможет ли она отпраздновать этот день согласно гварнейской традиции. Расия смутно помнила, что Рождество по канонам гварнейской церкви — это что-то вроде рождения нового года, и вроде как в этот день родился ребенок гварнейского бога или его пророк или что-то в этом духе. Дейлири хотела отмечать в своей гостиной, но ей требовалась помощь в приготовлении праздничного ужина. Точнее, Дейлири спрашивала, могут ли они с Желкой воспользоваться кухней — но Расия напросилась и на праздник, и на приготовления к празднику. Именно по этой причине вечером кануна нового года Расия вместе с Дейлири готовили праздничную еду. Рабочее время у прислуги уже окончилось, и потому они были на кухне наедине. Работа кипела. Расия разделывала три больших индейки (может, праздник и гварнейский, но угостить вкусной едой следует всех домочадцев, да и работникам кухни следует оставить), в то время как Дейлири резала картошку. В духовке уже подрумянивался корж для пирога, а на плите томилось мясо с овощами. Узнав, что праздник является окончанием поста, Расия вознамерилась накормить Дейлири как следует. Неожиданно супруга воскликнула. — Что случилось? — не отрываясь от разделки индейки, поинтересовалась Расия. — Порезалась, — ответила Дейлири. — Сильно? — …вроде нет. — Хорошо. Аптечка под раковиной. — Хорошо. Расия, хоть и была поглощена разделыванием индейки, заметила, что Дейлири не пошла за аптечкой. Подняв голову, она увидела, как супруга в растерянности смотрит на палец, с которого уже начинает капать кровь. Расия в последний момент отодвинула доску с нарезанной картошкой из-под рук Дейлири — и капля крови упала на стол. На мгновение почувствовав облегчение от того, что картошка не испортилась (впитайся в нее кровь — и пришлось бы эту картошку выкидывать вместе с разделочной доской), Расия пододвинула к Дейлири стул. — Садись. Тебе от вида крови дурно становится? — Нет, — после небольшой паузы ответила Дейлири. Чуть не назвав Дейлири сущим ребенком, Расия сама сходила за аптечкой. Встав напротив супруги, она взяла ее руку в свои, стерла кровь и посмотрела на порез. Тот в действительности был неглубокий и нестрашный, но из тех, что сильно кровоточат. Запах крови был силен. Пока Расия дезинфицировала порез, ей невольно хотелось облизнуть этот палец. Каждый гражданин пахнет по-своему, и запах крови у каждого свой. Кровь Дейлири пахла очень приятно. Расия замотала порез бинтом и завязала его: — Вот и все. Посиди отдохни. Может, хочешь поесть? — Нет, — твердо ответила Дейлири. Расия невольно вздохнула и налила Дейлири морс, после чего вытерла стол от капель крови, хорошо промыла тряпку и, удовлетворившись этими действиями, продолжила готовить. Дорезав картошку, Расия разложила по трем жаровням индейку с картошкой, после чего поставила их в уже разогретую духовку. Настало время начинки для пирога. Расия заранее обсудила с Дейлири начинку и потому сразу вывалила в кастрюлю банку малинового и банку вишневого варенья и поставила на плиту. Пока Расия мешала получившуюся смесь, в кухню вошла Желка: — Я закончила приготовления и пришла помочь. Леди Дейлири, что случилось? Расия на всякий случай обернулась. Дейлири все так же сидела на стуле и, судя по всему, наблюдала за Расией; никаких изменений в худшую сторону не было заметно, но, видимо, Желка слишком хорошо знала свою госпожу и могла определить, что что-то не так, лучше, чем кто-либо еще. — Все нормально, — сказала Дейлири. — Что у вас с пальцем? — взволнованно забегала вокруг Желка. — Просто порез. — Как так. Очень глубокий? Ох, госпожа… — Все нормально, — повторила Дейлири, — не волнуйся. — Как я могу не волноваться, ведь вы же порезались. Ох, леди Дейлири, как же так получилось?.. Желка продолжала причитать и вместе с тем выспрашивала Дейлири, точно ли палец нормально обработан, как она порезалась и не кружится ли ее голова. Расия, помешивая начинающую закипать начинку, почувствовала легкое раздражение. По ответам Дейлири было видно, что она не хочет развивать тему, и потому Расия решила эту тему сменить: — Желка, почему ты всегда обращаешься к Дейлири на «вы», когда я нахожусь рядом? Желка замолчала. Расия уменьшила нагрев, применила магию, заставив ложку саму мешать начинку для пирога, и заглянула в духовку — коржи как раз подошли, и их надо было вынимать. Дейлири сама разорвала затянувшуюся паузу: — Потому что таковы приличия. — Но ведь вы все равно с друг другом на «ты» разговариваете, когда никого нет рядом. Может, хотя бы при мне не надо ломать комедию? Расия сказала — и тут же подумала, что, возможно, это были слишком резкие слова и надо было сказать об этом как-то мягче. Коржи были поставлены на стол. Вернувшись к начинке, Расия начала понемногу добавлять яблочного пектина; деревянная ложка все так же мешала начинку, не давая ей слипнуться и пригореть. — Но как я могу… — начала было Желка и тут же замолчала. Подумав, продолжила: — Ведь леди Дейлири — моя госпожа, и как могу я… — Желка, перестань, — устало сказала Дейлири. — Действительно, прекращай мне «выкать». Расия, увлеченная начинкой, не смотрела на девушек — но она была уверена, что во взгляде Желки было осуждение. Чуть обернувшись, она заметила, что гварнейки смотрят друг на друга, словно споря, но при этом не произнося ни звука. — Сейчас начинка будет готова и ее можно будет заливать в пирог, — сообщила Расия, отворачиваясь к плите. — Желка, Дейлири, можете пока сходить в погреб и выбрать соленья? — Хорошо, — покорно сказала Желка. — Какие соленья можно брать? — поинтересовалась Дейлири. — Какие тебе больше понравятся, твой же праздник, — улыбнулась Расия. Дейлири встала, подошла к столу и помялась. — Я смогу посмотреть, как заливают начинку в пирог? — наконец решилась спросить она. — Конечно, я подожду тебя. Тем более ей надо немного остынуть, — ответила Расия, не отвлекаясь от помешивания. Дейлири и Желка ушли в погреб. Сняв начинку с плиты, Расия удовлетворенно оглядела дело рук своих. Не удержавшись, она подошла поближе к погребу и прислушалась. Дейлири с Желкой тихо о чем-то перепирались, но о чем, было не разобрать. Невольно улыбнувшись, Расия вернулась к столу. Вернувшаяся Дейлири выглядела довольной, менее довольная Желка понесла соленья в гостиную Дейлири. Расия показала Дейлири, как нужно переливать черпаком начинку в свежеиспеченный корж, и невольно улыбнулась, глядя, как супруга это делает, — в этом не было чего-то сложного, но казалось, что для Дейлири это было что-то невероятное. Зайдя в гостиную, Дейлири невольно бросила взгляд на рабочий стол, хотя и знала, что ничего нового там не должно было появиться, и подавила вздох. После Длинной ночи Дейлири проспала день и еще ночь, и когда проснулась, то вначале долго молилась, а потом написала письмо своему духовному наставнику отцу Клестиру. В письме она описала все свои грехи — и что праздновала вампирский праздник в пост, и что пила вино, и о чуть более ранних событиях — признаваясь в поцелуях с супругой и говоря, как хотела бы вступить с ней в близость, и прочее, и прочее — за исключением того, что она невольно выпила немного крови. Дейлири просила совета, потому как не представляла, как ей поступить и не знала, нормальны ли ее желания. С утра пришли последние письма из Гварны, но письма от отца Клестира ожидаемо не было. Скорей всего, он даже еще и не получил письмо Дейлири; а если и получит, то это не значит, что он ответит. Полночь близилась. Расия с Желкой перетащили праздничную еду с кухни в гостиную, Дейлири достала присланное родителями монастырское вино, и все устроились за столом. — Теперь можно есть? — поинтересовалась супруга. — Еще рано, — ответила Дейлири. — Приступать к еде следует в полночь. В ее семье это правило празднования Рождества всегда нарушали, и теперь Дейлири имела возможность сделать все как следует. — И что же делают в ожидании еды? — По традиции вспоминают все хорошее, что было в прошедшем году. — Все помолчали, и Дейлири поинтересовалась: — Кто-нибудь хочет быть первым? — Давай я, — предложила Желка; Дейлири кивнула, и она продолжила: — За прошедший год моя госпожа сильно выросла, и это радует мое сердце. Расия спросила: — А что было хорошего в твоей жизни? Желка ненадолго задумалась и ответила: — Я не могу сказать, что именно в моей жизни было хорошего, но точно знаю, что ничего плохого не было. Расия кивнула и задала вопрос самой Дейлири: — А что у тебя было хорошего за прошедший год? Дейлири не думала долго, потому что у нее уже был готов ответ: — Я сочеталась браком и переехала в Норию. — И почему же это хорошо? — Расия казалась удивленной. Дейлири не сразу смогла подобрать слова для ответа (она надеялась, что супруга не будет уточнять), и ей на помощь пришла Желка: — Конечно же, потому что брак и переезд от родителей — самые важные и хорошие этапы в жизни любого человека. Расия задумчиво похмыкала, не зная, как комментировать. Пользуясь ее растерянностью, Дейлири спросила: — Расия, а что хорошего у тебя произошло за год? — Война кончилась. — Казалось, супруга даже не думала над ответом. — Наконец-то можно заняться делами провинции. От неловкой паузы спас заглянувший в гостиную Серени: — Я п-пришел на запах еды. Чем вы тут занимаетесь? — Вспоминаем, что хорошее произошло в этом году, — улыбнулась ему Расия. — Вот у тебя что было хорошего? — Наконец-то доказал к-коллегам, что п-первые элейны не стеснялись п-публиковать свои любовные похождения, — с гордостью в голосе ответил он. — С п-прошлого года спорили. Но н-несколько оригиналов из библиотеке элаи — и все п-признали этот факт. — Неужели это так важно? — удивилась Расия. — Конечно! П-подобные вещи помогают лучше п-понять, как именно строились отношения между п-первой элаей и ее элейнами, а т-также проливают свет на историю вампиров в догосударственную эпоху. П-помимо этого… — А чем это вы тут заняты? — Серени в дверях потеснила сесевире Эри. — Слушаете лекцию по истории? — Празднуем Новый год и Рождество, — рассмеялась Расия. — Хотите присоединиться? — предложила Дейлири. Она с самого начала хотела позвать Серени, но постеснялась — все-таки он нориец, а праздник религиозный. Эту ночь было принято встречать в окружении родственников и близких людей, а Серени и Эри уже потихоньку начали становиться для Дейлири второй семьей. — П-правда можно? — смущенно спросил Серени. — Тебя не смутит наше присутствие? — тактично уточнила Эри. — Конечно можно, — улыбнулась Дейлири. — Я буду рада видеть вас за столом. Пришедшие радостно согласились. Правда, Эри немного расстроилась, когда узнала, что приступать к еде можно только через пятнадцать минут, в полночь, после молитвы, но Серени сурово сказал ей, что раз уж пришли на праздник — то надо соблюдать правила. Дейлири в душе порадовалась этому — ей очень хотелось как следует справить Рождество, но она все еще опасалась, что что-то может пойти не так. — До меня дошли слухи, — в гостиную заглянула Энора, — что тут что-то празднуют. — Рождество и Новый год, — ответила Расия. — Раз ты подошла, то скажи, что хорошего в твоей жизни произошло за последний год? — Ну, — Энора хитро прищурилась, — а за ответ пускают за праздничный стол? Все посмотрели на Дейлири. Невольно переведя взгляд на свои руки, Дейлири ответила: — Если, конечно, ты сама захочешь присоединиться, я буду рада видеть тебя за праздничным столом. — Но вначале скажи, что же хорошего в твоей жизни произошло, — поспешно сказала Эри. Энора рассмеялась. — Ничего особенного. Просто война наконец кончилась и теперь можно полноценно вернуться к работе. А почему вы не едите? Дейлири, наконец справившись со смущением, ответила: — Вкушать еду полагается после полуночной молитвы. — Звучит хорошо, — улыбнулась Энора; она взяла себе тарелку и бокал и пристроилась за столом. — А что за вино? — Монастырское, родители прислали. Оно сладкое, его обычно делают из винограда и смеси ягод. — Выглядит неплохо. — Мне не терпится попробовать, — улыбнулась Расия. — У нас такого не готовят. После этого в дверях неожиданно возникла элемина Дари и за ее спиной — элейна Имирия. — И чем вы тут занимаетесь? — с любопытством в голосе спросила Дари. — Празднуем Новый год и Рождество, — бодро ответила Расия. — Вот сейчас вспоминаем, что хорошего произошло за прошедший год. — Звучит неплохо, — сказала Имирия, и Дейлири впервые за много времени услышала ее спокойный, расслабленный голос. — Имирия, что хорошего у т-тебя произошло? — поинтересовался Серени. — Война кончилась, — не задумываясь ответила Имирия. — Теперь наконец можно заняться развитием провинции и вернуться к планированию и добыче ресурсов. — А еще, — вдохновленно продолжила Дари, — в связи с окончанием военных действий в этом году ожидается большой приток студентов. Большой приток студентов — значит, экономика поднимется. Подъем экономики сделает провинцию более привлекательной, а значит, в нее переедет больше граждан. Больше граждан — больший подъем экономики. А подъем экономики — значит, и налогов в казне провинции будет больше. Больше казна провинции — а значит, можно будет заняться строительством разрушенных деревень и восстановлением дорог. А это значит… — Ты совсем размечталась, — добродушно рассмеялась Имирия. — Нам бы с текущими проблемами разобраться. — Разберемся, — с такой уверенностью в голосе ответила Расия, словно уже со всем разобралась. — Можно ли к вам присоединиться? — поинтересовалась Дари. Все вновь посмотрели на Дейлири как на хозяйку праздника. Сегодня Имирия не выглядела враждебно, и, откровенно говоря, Дейлири считала, что именно она является хозяйкой дома. — Конечно, — наконец ответила Дейлири. — Если вы хотите — то я буду рада. — Тут молитвы читают, — на всякий случай предупредила Энора. — Никогда не слышала, как читают гварнейские молитвы, — ответила Имирия. Они с Дари сами взяли себе тарелки и бокалы и пристроились за столом. Для этого пришлось задействовать имеющиеся в гостиной стулья, но, казалось, это никого не смутило. — Кстати, полночь уже наступила. Можно наконец есть? — Казалось, Эри изнывала от нетерпения. — Какая же ты нетерпеливая, — прокомментировала это Энора. — И вечно г-голодная, — пошутил Серени. — Могу понять ее, — усмехнулась Имирия. — Аромат от пирога крайне аппетитный. — Да и от рагу пахнет вкусно, — кивнула Дари. — Дейлири, мы все ждем твоей команды, — подтолкнула Расия супругу к началу трапезы. Дейлири встала, чтобы произнести молитву. По идее все за столом должны были взяться за руки, но так как собравшиеся не принадлежали к верославной церкви, Дейлири постеснялась это предлагать. — Итак, — Дейлири кашлянула и начала: — В эту ночь по преданиям родился сын Бога, который нес Его слово в этот мир. Именно с этой ночи отсчитывают года, месяцы, дни и часы. И, как и многие поколения до нас, мы собрались за этим столом, чтобы воздать хвалу Его мудрости, поблагодарить Его за то, что он приглядывает за нами. Спасибо нашему Богу за то, что у нас был этот год, и за то, что на нашем столе есть еда. Пусть же Его милость не покинет нас, и следующий год будет без воин и бедствий, богат на урожай, и пусть всех присутствующих обойдут несчастья. Мы смиренно молим об этом и уповаем на милость Его. Да заступится за нас Матерь Божья перед гневом Его, да не покинет нас сын Его и дарует нам свой свет и любовь. Да будет так. Дейлири широким жестом перекрестила еду, сделала паузу и уселась обратно. Специально для Эри она сказала: — Теперь можно есть. Еда была положена на тарелки, вино разлито по бокалам. Попробовав вино, Имирия с удивлением в голосе сказала: — Оно очень сладкое и у него странный вкус. Гварнейское вино все такое? — Это монастырское вино, — второй раз за вечер пояснила Дейлири. — Его делают из вина и смеси ягод в монастырях Гварны. И пьют в церковные праздники. Считается, что это вино символизирует кровь Божьего сына. — Следует признать, что церковное вино хорошо, — ответила на это Имирия и налила себе еще. — Дари, а как тебе? — Я не очень люблю сладкие вина и, боюсь, не могу по достоинству оценить его. — Тогда отдай свой бокал мне, — попросила Эри. — Я с удовольствием выпью за тебя. — Еще чего! — фыркнула Дари. — То, что я не могу оценить его по достоинству, еще не значит, что я не буду его пить! — Вы бы еще п-подрались, — с осуждением в голосе прокомментировал сцену Серени. Вампиры продолжили делиться своими впечатлениями по поводу вина, а затем перешли на впечатления по поводу еды. Рагу из индейки на вкус было изумительным, как и ягодный пирог. Делири невольно вновь поразилась способностям своей супруги. Празднование сопровождала неспешная беседа, которая после обсуждения еды в основном состояла из вопросов о гварнейской религии. Имирия почти все застолье была молчалива — и вместе с тем спокойна; она откланялась раньше всех, и вслед за ней ушла Дари. После этого Дейлири упросили исполнить рождественскую песнь. Когда все разошлись, Расия осталась помогать убирать со стола. Дейлири в это время сидела в своем кресле и пыталась не уснуть. Но, видимо, она все-таки чуть-чуть задремала, потому что Расия потрясла ее за плечи и позвала. — Что-то не так? — поинтересовалась Дейлири, открывая глаза. — Все так, — улыбнулась Расия, и тут Дейлири заметила, что Желка вышла из комнаты (видимо, пошла относить посуду), и они остались наедине. — Просто хотела кое-что отдать. Серени сказал мне, что ты хотела подвеску к серьгам, которые я тебе подарила. С этими словами Расия протянула небольшую коробочку. Дейлири, окончательно проморгавшись, приняла ее и открыла. В ней был кулон с таким же камнем, как и в сережках, обрамленный в золото в таком же строгом стиле. Дейлири хотела было спросить, не заговорен ли он так же, как и сережки, но вместо этого зевнула. — Может, ты пойдешь ляжешь спать? — поинтересовалась Расия. — Я прослежу, чтобы тут все было убрано. — Спасибо, — кивнула Дейлири и посмотрела на кулон еще раз. — Я тогда пойду спать. Спокойной ночи и с Рождеством. Расия помогла Дейлири подняться с кресла, довела ее до кровати и помогла раздеться. После чего сказала: — Спокойной ночи и с Рождеством. Дейлири благодарно кивнула и повалилась в постель. Стоило Расии выйти и прикрыть за собой дверь, как Дейлири вспомнила, что не отдала ей свой подарок. Но она была настолько сонная, что решила отложить это до лучшего момента. Пересилив себя и сев в постели, Дейлири вознесла ежевечернюю молитву, прося Бога даровать ей немного мудрости — подсказать, как же ей следует вести себя со своей супругой, а также указать, является ли ее желание стать ближе с супругой грехом или же благом.