Дракон и принцесса

— Ты слишком часто теряешь сознание, — взволнованно пробурчали прямо над ухом, как только Люси начала просыпаться. Не совсем понимая, что происходит, потерла ладонями все еще слипающиеся глаза, пытаясь стереть остатки сна, и посмотрела вверх, сталкиваясь с серо-зелеными глазами Нацу, внимательно наблюдающего все это время за ней.   Слегка дернувшись, в следующий миг осознала, что все еще находится у него на руках, и в панике осмотрелась, замечая неподалеку остальных похитителей. Люси не верилось, что она так легко отключилась, погрузившись опять в небытие, но поделать с этим ничего не могла.   Мелкое и худощавое тело не подходит для таких мест. А если вспомнить последнее событие, то тут еще нужно удивляться, как она вообще способна двигать руками. Для нее подвиг продвинуться хотя бы на версту вперед, несмотря на то, что она старается изо всех сил.   Все-таки, слабой и подбитой птице не место в подобных местах.   — Это потому что она девушка, — с укором проговорила Эльза, подходя ближе, — и, к тому же, принцесса.     — Ты тоже девушка, — заметил Грей, складывая руки на груди, — хоть и не принцесса.   За что получил неодобрительный взгляд.   Слово «девушка» не хотелось употреблять по отношению к Эльзе — Люси бы сказала, что она женщина, сильно похожая на волчицу, но никак не хрупкая и нежная девица, коих и так было навалом. И это восхищало настолько, что давало сомнительную надежду когда-нибудь стать такой же сильной, вольной и свободной. Сомнительную, потому что на такое вряд ли хватит сил. Желания может быть и с лихвой, но только не сил.   — Скорее мужеподобная женщина, — высказал своё мнение Гажил, тут же огребая по голове рукояткой от меча, отчего мгновенно согнулся, хватаясь за ушибленное место, и недовольно засверлил взглядом хмурую Эльзу. — И не говори, что я не прав? — прошипел он.   — Прав, — низко проговорила она, поджимая губы, — но, если не хотите лишиться своих причиндалов, завалитесь.   Люси вздохнула.   Нацу сверху усмехнулся, слишком внезапно потрепав за волосы и заставив несильно вздрогнуть, растерянно заморгав. Сразу вспомнился инцидент с драконьим языком, из-за чего голова немного закружилась, а мозг никак не хотел вспоминать ни единого произнесённого слова.   Выходит, книги не врали — это не для человеческих ушей.   Значит, Гажил и Нацу — драконы?   Нахмурившись, Люси даже сама себе не могла поверить.   Если они и вправду…   — Хватайся за меня, — проговорил Нацу, начиная шевелиться. Рефлекторно вцепившись руками в его широкие плечи, почти пискнула, чувствуя, как ее легко поднимают над землей, — тут недалеко небольшое озеро. Нужно промыть твои раны.   «Да и помыться тоже», — сокрушительно подумалось в ответ.   — Мыло возьми, — напомнила Эльза.   — И эль, — добавил Гажил.   И Люси покраснела.   ***   Вода оказалась прохладной. Нацу был где-то вне поле зрения, благоразумно оставив ее плескаться и не испытывать смущение и стеснение перед его взглядом, за что Люси была благодарна. Все полученные раны на ногах щипали, заставляя постоянно морщиться, а холодные мурашки проносились по всему телу, напоминая, что холод явно не ее страсть.   Вздрогнув от поднявшегося ветра, принялась тщательно намыливать тело, желая поскорее со всем покончить и оказаться в долгожданном тепле. В ответ мыслям заныли когда-то давно полученные шрамы: на бёдрах, руках, спине и рёбрах, напоминая о том, где она сейчас должна была быть, отчего пришлось сжать зубы. Джуд наверняка выжмет из неё всю кровь, как только доберётся, и его не остановят даже лекари, которые в течении всего процесса наблюдают за ее здоровьем. Ее спасёт только бегство.   Или смерть. Быстрая.   Тело задрожало.   Сквозь силы принявшись мылить голову, всхлипнула. В воду тут же упали два алмаза, а рыдания зацарапали горло — хотелось закричать и забить руками по водяной глади, но вместо этого Люси впилась ногтями в кожу головы, жестко намыливая волосы и пытаясь подавить в себе этот внезапный порыв. Он не должен происходит тут. Не так…   А если рассказать? Показать ребятам, что им не нужно просить выкупа у Джуда? Попросить оставить — и вряд ли они откажутся, увидя вместо слез алмазы — и забыть о всех ужасах в замке? Но не будет ли хуже?   Вздрогнув и откинув мыло на берег к грязной одежде, которую тоже было бы неплохо постирать, нырнула, отталкиваясь саднившими ногами от дна и мечтая спрятаться в глубине. Стать одним целым с озером и забыть. Все.   Жестокого Джуда, ночи в полнолунии, несчастные глаза матери, собственную боль, слезы и страхи. Забыть всю свою жизнь во дворце, и спрятаться где-нибудь далеко, чтобы никто и никогда не нашел. Разве это много? Ей не нужны несметные богатства, принц на белом коне, трон, куча слуг и наряды. А всего лишь покой, спокойствие, обыденность и простое человеческое счастье.   Наверное, этого все-таки много.   Вынырнув, тут же жадно вдохнула воздух, с дрожью отмечая, как сильно заколотилось сердце. Люси умела плавать. Огромная ванна, в которой она плескалась каждый день, отлично помогла освоиться в воде, но был в этом один минус — дно. И если она его не чувствует, то душу охватывает волнение, сердце ускоряет ритм, а мозг заполняется не самыми радостными мыслями. До сего момента она не знала, что озеро может вызывать у нее подобное. Усмехнувшись сама себе и слегка потерев ступней песок на дне, нырнула вновь по направлению к берегу, желая поскорее надеть что-то и согреться.   От холода ноги начало сводить, а губы наверняка посинели, как и ногти.   Как только она вылезла из воды, кожа покрылась холодными мурашками, зуб на зуб вовсе не попадал, а ноги от дрожи подкашивались. С каждым шагом тело становилось тяжелее, а желание упасть мешком вниз росло все сильнее, но Люси держалась до последнего, не позволяя себе подобного. Только не так — не обнаженной.   Добредя до одежды, не сразу поняла, что та теперь выглядела слегка по-другому, из-за чего сначала застыла, а потом подняла мужскую рубаху перед собой — такая же, но теперь значительно чище, — и другие чистые шаровары, на вид более опрятные и красивые, нежели прошлые большие штаны.   Нервно оглянувшись и не увидев никого, принялась надеваться, дрожа от холода. Просушить бы сейчас волосы и укутаться в теплые меха — но это желание не осуществимо, пока они не доберутся до какой-нибудь деревни. Или города. Да и вряд ли ей позволят купить что-то. Как чертовски сложно.   Но откуда здесь оказалась одежда? К ней кто-то подходил, пока она плескалась? Но почему так быстро? И незаметно?   Какой стыд.   Да и старая одежда пропала.   Зато мыло осталось.   Заправив большую рубаху в пояс шаровар, который пришлось замудрено закручивать несколько раз вокруг талии и неаккуратно завязывать, снова оглянулась, негромко проговорив:   — Нацу…   Зубы стучали, а голос дрожал. От холода онемели конечности, отчего ноги не слушались. Люси бы упала, если бы сильные руки не поймали ее за талию. Так быстро, что она даже не успела понять, как он оказался совсем рядом. Мысли о том, что, возможно, он за ней наблюдал, не пугали слишком сильно из-за холода — ей просто хотелось оказаться в тепле.   Нацу поднял ее на руки так же легко, как и прежде, и Люси бесстыдно прижалась к нему, пригреваясь на чужой широкой груди. И вправду — бесстыдница. Большинство других Леди давно бы повесились от такого позора и надругательства над собственным телом, однако она не чувствовала ничего подобного. Похоже, Джуд и вправду отбил ей голову.   — Сейчас я обработаю твои раны, — прошипели прямо над ухом, и Люси кивнула, ощущая, как крепкие мужские руки, придерживая за талию, не давали упасть, когда Нацу присел на одну ногу, а на другую — усадил ее.   Должно быть больно, верно? Неуверенно обхватив руками широкую шею, уткнулась в нее холодным носом. Она умела превосходно терпеть боль — почти не кричать, когда лекари обрабатывали ее раны, и не плакать, когда приходилось накладывать швы. Это мелочь. Всего лишь жалкая мелочь, которая не сравнится с кнутом Джуда и его мерзкой жадной ухмылкой.   Однако все же вздрогнула, когда ступни защипали от полившегося на них эля. И держала рот на замке.   Может, все-таки рассказать? Попросить этих ребят о помощи, показать свои слезы, смешанные с кровью и рассказать всю суть красных алмазов? Перечеркнуть прошлое, Джуда, который наверняка не оставит в покое, и жить по-новому?   Страх почему-то овладел телом, заставив задрожать. А что если станет хуже? Поняв, какое сокровище у них под боком — вовсе будут выдавливать из нее слезы каждый день? Пока из нее не вытечет последняя капля крови?   И почему всем нравятся именно красные алмазы?   Без смеси слез и крови получатся вполне себе симпатичные камушки — блестящие на солнце, прозрачные и совершенно безболезненные. Они такие же редкие, дорогостоящие, ценные, но неинтересные.   Иронично, что никакая другая кровь не окрашивала алмазы, только ее собственная, смешанная с чувствами страдания и боли.   — Держись крепче, — вдруг прошептал Нацу почти на ухо, и Люси судорожно выдохнула, прижимаясь ближе.   Мгновение — и ее подняли над землей.   Нет, она не может рассказать им. Просто насладится их окружением, побудет в кой-то веке обычным человеком, а потом… ей ничего не помешает прервать собственную жизнь. Уж лучше так, чем она вернется обратно к Джуду.   Замечательный план.   Улыбнувшись самой себе, осторожно ткнулась в горячую шею Нацу носом, греясь, и совсем не хотела как-то прерывать этот момент. Продлить бы его. Как можно дольше. Чтобы вспоминать его каждый раз, когда кожи коснутся холодные мурашки.   Ведь это единственный кусочек счастья, который есть у нее сейчас.