Give an Inch, Run a Mile

Один маленький чемоданчик. Это было всем имуществом Амели, которое она собиралась раз и навсегда забрать с собой. Если задуматься, это не удивительно. На объект ее привезли в качестве захваченной в плен Роковой Вдовы. Тогда ее вытащили из-под обломков штаб-квартиры Когтя, и у нее не осталось ничего, кроме плотного обтягивающего боевого костюма, и снайперской винтовки, которая, вероятно, весила больше чем весь ее чемодан и его содержимое. Если не считать несколько памятных вещей, которые она смогла найти на складе. Их перенесли туда из комнаты принадлежащей ей, во времена когда она была еще обычной гражданской. Но сейчас это не перевозка пленника, или уход на миссию. Речь шла о девушке, которая теперь по собственной воле выйдет с базы, и навсегда уйдет с территории «Overwatch» не как спящий агент, а как свободная женщина. На ней был не боевой костюм, а темные облегающие брюки и белая блузка. Аккуратные туфли на невысоком каблуке вместо сапог со стальным носком. Изящная заколка над ухом заменила тепловизор. А то что содержимое ее чемодана и правда было довольно скудным… Ну, кому о этом судить? Это являлось знаком того, что она начинает новую, яркую жизнь, пытаясь отбросить тяжелые воспоминания прошлого. Амели выпрямилась. Жёсткая осанка, приподнятый подбородок, грациозная походка, ни одного волоска не на своем месте. Циглер это снова напомнило о том, какой холодной могла показаться Амели неосмотрительному взгляду. Какой она была раньше. Но сейчас ее кажущееся равнодушие напрягло охранников вокруг нее сильнее, чем успокоило. И все же под невозмутимым поведением Ангела четко видела, беспокойство, страх неизвестного и понимание того чем она собиралась рискнуть. — Амели! — крикнула она, когда подошла, охранники кинули на неё недоуменный взгляд. А француженка легко улыбнулась. Циглер спрятала руки в широкие карманы лабораторного халата, позволяя себе насладиться странным, но волнующим чувством, которое вспыхнуло в груди, когда Амели посмотрела на нее и улыбнулась. Как при виде неё, она казалось, заметно расслабилась и мысленно уступила дорогу Ангеле: — Cheriè, ты собираешься меня проводить? — Постой, — Ангела отмахнулась от беспокойства. — В конце концов, ты идешь ко мне. По крайней мере, хотелось бы дать тебе это. Она вытащила руку из кармана, протягивая простой медный ключ. — Ты же не полезешь через окно, верно? В конце концов, это и правда пробило нерушимый холод Амели, та улыбнулась слабейшей доле юмора. — Не через окно. Через дымоход, — попыталась пошутить она в ответ. Наконец ключ скрылся в переплетении голубоватых пальцев. — Все должно быть готово. Я вызвала клининг-команду чтобы убедиться, что коттедж убран. Холодильник также не пуст. Если нужно что-то купить, у меня уже есть аккаунт… — «Mon Dieu, Ангела, ты заставишь меня скучать до смерти если сама обо всем позаботишься» Теперь настала очередь Ангелы неловко молчать нервничая теперь, когда ее рукам было нечем заняться. — Я просто не хочу, чтобы ты о чем-либо беспокоилась, — призналась она. В конце концов, Амели, так и осталась ее самым большим беспокойством. Что-то в обычной маске хладнокровности треснуло. Она благополучно убрала ключ в карман. — Я знаю. Это просто… — ее спокойствие дрогнуло, и то волнение, которое Ангела видела издалека, всплыло на поверхность. Неопределенность. Как олень, готовый выскочить, и все же пытающийся бороться с этим внутренним инстинктом — Никаких эмоций от расчетливого и бесчувственного паука, о котором охранники перешептывались за спиной Ангелы. Циглер заговорила инстинктивно, не давая себе времени подумать о своих действиях. — Подожди меня, Амели. Это был единственный раз, когда она когда-либо требовала чего-либо. Блондинка сделала пару вдохов перед тем как снова заговорить, наблюдая, как Амели вцепилась в нее взглядом ожидая продолжения, как будто это была ее последняя связь с чем-то значимым в этой жизни. — Две недели, и увидимся там. Она наблюдала войну сомнений с желанием. Уязвимость. Вину перед Ангелой. Отказ верить в разногласия разума и логики. — Ты… Это пото… Ты за… Поч… — Амели оборвала себя, чувствуя себя ужасно пристыженно и расстроенно из-за того, что спросила о этом. Что-то перевернулось внутри Ангелы. Не заботясь о том, кто за ними наблюдает — все равно они уже наверняка знали, даже самые простые из охранников в цепи командования, — Ангела потянулась и обняла Амели за шею. Та посмотрела на нее сверху вниз, глаза все еще были напряженными, но что-то отчаянное в них, жаждущее заполнить пустоту, сменилось теплотой и нежностью. Амели наклонилась, мягко целуя ее в уголок губ. — Обещаю. Подожди меня, Амели, и я буду там. Следующие две недели — последние две недели обширной карьеры доктора Циглер в составе Overwatch — прошли как будто в тумане. Джек ничего не сказал, когда она представила свое официальное уведомление о отставке, но его сжатые губы и малейшее колебание головы сказали все за него. После этого было… тихо, правда. Она все еще была гражданским персоналом даже после всех этих лет, и поэтому оформление документов было гораздо менее сложным, чем для военнослужащих. Массовые контракты о неразглашении соглашений, положений о информации и интеллектуальной собственности, проверке и переписи ее личного оборудования и компьютеров, которые она брала с собой… это было утомительно, но ожидаемо. Как и у Джека, ни у кого не было ни смелости, ни дерзости сказать что-либо своему давнему руководителю медицинских исследований. Это не значило, что им нечего сказать. Циглер чувствовала острый, пронзительный и осуждающий взгляд, когда входила в кафетерий, когда даже мимоходом поднимала вопрос о необходимости передачи каких-либо данных или аппаратуры, прежде чем уйти. Мэй прислала ей письмо по электронной почте. Ангела не стала спрашивать, как девушка, застрявшая в Антарктике ради науки, так быстро узнала о ее решении покинуть «Overwatch» — в их кругу новости быстро распространялись, не говоря уже о том, что Мэй сама решила покинуть организацию несколькими годами ранее, чтобы продолжить собственное исследование. Частично из-за этого Ангела смогла расслабиться, читая сообщение ее коллеги. В ее тоне не было никакого осуждения, не было лекций или нотаций о том, что она «выбрасывает» (поскольку многие другие это сформулируют именно так); была только благонамеренная забота подруги, которая старалась убедиться, что Ангела выбирает то, что ей подходит. Им удалось кратко пообщаться в видеочате. Когда закончив разговор, одна из них повесила трубку, доктор почувствовала нечто ближе к удовлетворенности, что-то, что она знала, — поняла через годы. Настрочив краткое сообщение Амели перед сном, осознавая и уже не стесняясь, страстное и нетерпеливое желание, которое оставляло мурашки на её коже. Возможно, именно это и сделало последние дни такими непривычными и странными: отсутствие физического присутствия Лакруа. Отсутствие, как она полагала, на самом деле заставляло сердце любить. Несмотря на то, что она ни разу не оставалась в домике, которым владела в течении многих лет, теперь он был первоочередной вещью в ее мыслях. И вот день настал. Не было ни фанфар, ни слез, ни праздника, ни ругани. Ангела забила болт на осуждения других, уверенная в правильности своего решения, и она намерена избежать любой неловкости, которая может возникнуть от подобного типа встреч. Уходила она так же как и всегда, тихо, разве что впервые за все эти годы — навсегда. И уходила без сожалений. Вся небольшая проблема состояла в работе, но Ангела действительно имела довольно изрядную сумму в резервах, которой бы было вполне достаточно, чтобы жить комфортно всю оставшуюся часть своей жизни, даже без работы. И все-же несмотря на это, была надежда начать преподавать что-то новое в небольшом университете, недалеко от города, в котором она скоро будет жить. Когда-то доктор мечтала о собственном центре нейрохирургии, снова желая принести что-то хорошее в этот мир, полный страданий. Теперь она могла вполне серьезно о этом задуматься. О чем-то более спокойном, но, не менее значимом. Ангела в последний раз оглядела медицинский отсек. Ее «наследие», зная, что многие назовут это так. Она из ничего создала медицинский исследовательский филиал Overwatch, превратив его во все, что было сегодня. Тем не менее, в конце концов, это было дорогое оборудование, престиж имен и немалые деньги, а ещё это работа, которая будет продолжаться с ней или без нее. Ее настоящая работа никогда не была в патентах, громких именах и славе, но в жизнях, которых она коснулась, которые она вернула с того света, которые она спасла. Она могла бы продолжать жить с уверенностью — той, которая возникла не из-за ложного величия оставления какого-то глобального предприятия, а от целостного и полного понимания того, что ее ежедневное существование очень важно для определенного человека, чья жизнь теперь была переплетена с ней… И так было неоспоримо лучше для них обоих. — В этом доктор никогда не разочаруется. Напряжение и усталость, которые она даже не осознавала, постепенно накапливалось, и Ангела повернулась, позволяя дверям медотсека закрыться за ней в последний раз. Она сдала свои значки, жетоны и карты доступа, свое коммуникационное устройство и компьютер, принадлежащие Overwatch, и в последний раз шла по знакомым коридорам с двумя охранниками рядом с ней, — теперь она была посетительницей, которая должна сделать свой последний выход. Которая больше сюда никогда не вернётся. И если взгляды последовали за ней, и тихий шепот доносился из-за спины, когда ее доставили на посадочную площадку, ну… это больше не ее проблемы. Точно чьи не известно, но не её — и это точно. Два маленьких чемодана уже были загружены кабину, и лезвия ожили, когда Ангела вышла наружу, на яркий солнечный свет. Частный вертолет доставит ее почти прямо в маленький город и ее домик менее чем за два часа. Осталось всего два часа до… Даже сквозь рев лезвий вертолета, голос Джека все еще был слышен, когда он, наполненный отчаяньем и злостью, вышел из здания штаб-квартиры позади Циглер, пытаясь переубедить ту передумать в последний раз. — Подумай о том, что ты делаешь, Ангел! — закричал он, широко раскинув руки. — Ради Бога… все, что ты оставляешь, и ради чего?! Зачем?! А как насчет твоей карьеры? О тебе? Это же не из-за нее, правда?! Так не должно быть! Мы еще можем всё вернуть обратно! Ангела остановилась и посмотрела на него — на Overwatch. Пилот ждал ее, и ветер, поднятый крутящимися лезвиями, сделал невозможным удержание волос в тугом хвосте. Если честно, она не сомневалась в Джеке. Она не сомневалась, что они могли бы все вернуть. Что Джек мог бы в любой момент так же быстро открыть для нее Overwatch. Она не сомневалась, то что пришедшие после нее молодые специалисты справятся. Но он ошибался насчет одной критической вещи: это было не из-за Амели. Это было решение Ангелы, и только Ангелы. Возможно, однажды он поймет, почему. Она медленно покачала головой, роняя сползшую резинку и длинные пряди волос, которые сейчас рассыпались по плечам упрямо закружились перед ее глазами.  — Прощай, Джек. Затем девушка вошла в вертолет, ни разу не оглянувшись назад. В конце концов, была та, кто ждала ее, и было обещание, данное самой себе когда то очень давно и которое она собиралась сдержать.