Дикие земли

К концу января всё снова начало скатываться во что-то непонятное. На учёбе, несмотря на свой действительно достойный внимания ум, Сэм начинал испытывать некоторые проблемы. Николь постепенно становилась ему скучна, причём он сам это прекрасно понимал, но не хотел ничего в этой сфере предпринимать. С родителями периодически случались споры — иногда те действительно некстати лезли со своей опекой. Одно было хорошо: здоровье пока не подводило. Круг общения Сэмюеля постоянно расширялся, что было неудивительно с его отношением к миру и другим людям. Молодой человек имел потрясающую черту подстраиваться под кого угодно и талант найти общий язык с каждым человеком. Но крепче всего почему-то получались дружеские отношения с Оливией. Она не лезла в личную жизнь Сэма, была знакома с его семьёй и старалась держать своё мнение при себе, если понимала, что с мнением друга оно не совпадает. Николь это общение не нравилось, о чём она прямо говорила. На почве этого было немало ссор, ряд которых заканчивался довольно бурным примирением. О Николетте, к слову, сказать тоже можно было немало. С моменты выписки Сэма она не только лишилась с ним же девственности, но и сменила несколько работ, а также набралась решительности выгнать из своей квартиры Иоланду. Последней, конечно, это не нравилось, на фоне чего возник морально высасывающий девушку конфликт, решить который удалось лишь после вмешательства полиции. Небольшая квартирка Николетты стала пристанищем и для Сэма. Он проводил много времени с девушкой там, периодически зазывая её и к себе в гости. Но та по возможности отказывалась — неравный социальный статус давил на неё, что она боялась признать сама себе. В один момент это дошло до абсурда: Николь отказалась на день рождения Сэма брать такси и ехать к нему на небольшую вечеринку, в честь которой даже уехали его родители с сестрой. По этому поводу возникали ссоры, но девушка была тверда. Сэма же это задело, даже слишко. В праздничный день он долго ходил хмурый. Гостей он всех узнал за время знакомства относительно неплохо, и их было, к слову, немало, но молодой человек от них старался прятаться. В его голову лезли разные мысли, местами даже не очень хорошие. Когда в мозг ударил алкоголь, Сэмюель Морель и вовсе пропал. Он прекрасно понимал, что напиваться — не лучшая идея, не ставил это целью, да и в целом этого не хотел, но его организм был настолько не привыкший к алкоголю, что уже после небольшого стакана виски ход мышления кардинально изменился. Каждый человек в доме представал в новом свете. Чувства к Николь приобретали более негативные оттенки, словно выходя на более откровенный уровень. Сэм понимал, что их отношения никуда не приведут, внутри него закипало любопытство. Он сидел один в своей комнате. В доме громко играла музыка, но на фоне шума гостей её практически не было слышно. Несмотря на это Сэм отчётливо услышал стук в дверь. Он успел лишь приподнять голову к тому моменту, как в помещение вошла Оливия. Она закрыла за собою дверь, а дальше всё было, что называется, в тумане. Сэмюель понимал только одно: ему хорошо. Девушка всё делала сама, причём шла на такие вещи, которые не могла позволить себе Николетта. Она полностью отдавалась хозяину праздника, называя при этом себя его подарком. Сам Сэм не знал, что именно им движет: алкоголь, любопытство перед чем-то новым, желание обидеть Николь за её отсутствие или какие-то собственные чувства. Он, не стесняясь, изучал обнажённое тело Оливии и пользовался им. Молодой человек прекрасно себя чувствовал, его любовница тоже не страдала. На фоне общего шума не было слышно их стонов, но будь в доме тихо… Хотя не факт, что им обоим стало бы неловко. Для этого им было слишком хорошо. К следующему утру Сэм прекрасно понимал, что его «любопытство» привело его к довольно неприятному поступку. Он не знал, как об этом рассказать Николетте, но чётко понимал, что держать это в себе явно не стоит. Молодой человек считал это изменой и винил себя в ней, но… Где-то в глубине души он понимал, что иначе быть не могло. Он долго молчал, не ставил Николь в известность и не бросая её, продолжая при этом познавать чудесный мир сексуальной жизни вместе с Оливией. Та понимала, насколько неопытен был изначально Сэм, и ей было довольно удобно «лепить» его под себя и свои потребности. Она была в курсе существования Николь, отчего смело можно было сказать, что долго так продолжаться не может. И, в принципе, не продолжалось. Оливия видела, что Сэм в этом деле не собирается пока спешить проявлять решительность, отчего решила взять ситуацию в свои руки. Она нашла Николь сама. За свою глупость Сэм долго после посыпал свою голову пеплом, но извиняться и возвращать назад Николетту не хотел. Ровно как и продолжать поддерживать общение с Оливией после её поступка, когда вокруг было так много прекрасных девушек, готовых вещаться на его шею. К середине весны дела начинали приобретать всё более странный оборот. Учёба давалась прекрасно, девушки не отказывали, друзья… Сложно было назвать друзьями людей, которые были рядом только в радости. Но Сэму было с ними довольно весело. Он учился проводить время для себя, и у него получалось. Периодически они пересекались с Николеттой, и каждая эта встреча была наполнена тяжелыми взглядами и пропитанными болью мыслями. С каждой последующей Сэм чувствовал себя всё более виноватым, но извиняться ему теперь не хватало ни желания, а духа. Он боялся быть отвергнутым, пусть и понимал, что вернуться ему даже при большом желании никто не позволит. Молодой человек прекрасно помнил, как при расставании все свои ошибки, в том числе и совершённые с Оливией, вешал на свою любознательность, как обижал своими словами Николь. Что-то заставляло его делать ей больно, за что теперь больно было ему самому. Однако любознательность Сэма имела и положительную сторону: он изучал в университете действительно то, что ему было по вкусу. Он посещал факультативные занятия, занимался дополнительно один или с кем-то, часто лишнее время посвящал лаборатории, а в конечном итоге добрался до группы людей, увлечённых его делом так же фанатично, как и он сам. Что было самым удивительным для Сэмюеля, так это то, что они знали его изначально. О том, как он заболел и где. Знали о его родителях. Они изучали это, боялись его болезни, но тянулись к общению с ним. Это заставляло Сэма видеть в них перспективы. Перспективы в первую очередь для личностного роста.