Wholeheartedly

Фредди не сильно обрадовался, когда услышал, как звенит будильник. Еще сильнее он расстроился, когда понял, что он звенит ранним утром субботы, когда ему в законе прописано разрешение валяться подобно свинье до самого обеда. Вследствие чего, на ум напрашивался всего один вопрос: — Какого, блять, хрена? Парень в абсолютном недоумении уставился на экран своего телефона. Ну да, суббота… Ему же не приснилось, как он вчера отключал все будильники? Точно ли он помнил, как он нажимал на отмену звонков? «Выключил же все, етижи-пасатижи, так почему же…» — О, ты проснулся! — вдруг радостно отозвалось со стороны двери. Парень поднял голову и встретился взглядом с по-настоящему сверкающей улыбкой своей очаровательной старшей сестрички. Которую, правда, ему так хотелось сейчас придушить. — Это ты такая умная мне будильник завела на восемь утра?! — не скрывая своего негодования, спросил он, тут же приблизившись к Зигфрид почти вплотную. — Нахера?! — А потому что я так и знала, что ты опять забудешь, что сегодня нам надо встать пораньше, чтобы никуда не опоздать! — не поведя и бровью, объяснила та. — Вот скажи мне, какой сегодня день? — Суббота, черт возьми, выходной! — всплеснул руками Фредди. — Какой еще сегодня может быть день? — Пи-ип, ответ неверный! — девушка нахмурилась. — Ну и ну, какой же ты—.. а, неважно, короче говоря, сегодня у нас классная поездка на море, если ты забыл. Так что советую побыстрее прийти в себя и айда умываться, завтрак почти готов. И на этом она удалилась в коридор, оставив своего брата в одиночестве перерабатывать данную ему информацию. Поездка на море с классом? Это же когда им об этом сообщили, и почему он ничего об этом не помнит? А хотя… Учитывая, что во время уроков он постоянно теряется в собственных мыслях, а если точнее, концентрируется совершенно не на тех вещах, которых нужно, это было неудивительно. «Видимо, пора уже заводить специальный блокнот, чтобы сразу записывать о подобном…» В который раз он подумал, как же ему повезло с сестрой. Она пусть и вредина порой та еще, но хотя бы иногда она спасает. Поездка на море… Не звучала как совершенно ужасная затея, так что и пропускать такое было бы обидно. «Вроде были у меня еще где-то приличные плавки… — думал Фредди, оглядывая еще не распакованные в углу комнаты коробки. — И у Зигфрид тот купальник хороший тоже оставался. Хм…» Шагая от слова «купальник» воображение само по себе начало вырисовывать образ того самого светло-бирюзового цвета слитый купальник, который так нравился сестре. Правда, почему-то вдруг образ исказился и вот это уже более откровенное бикини и одета в него совсем не Зигфрид, а другая девушка, с невероятными рубиновыми глазами и смоляными волосами… Так, стоп. Рука сама собой поднялась и зарядила пощечину прямо Фредди по лицу. О чем он, блять, думает?! — О-о-о, нет-нет-нет-нет!.. — бормочет парень, на всех порах влетая в ванную комнату, а после, набрав в ладони побольше холодной воды, со всего маху плеснул ту себе в лицо. — Отставить, отставить! Чувствуя как тонкие струйки воды медленно стекают по лицу, шее и плечам, он медленно выдыхает и поднимает взгляд на свое отражение в зеркале прямо над раковиной. В собственном взгляде он читает гнев и ненависть. Не столько даже на ту-кого-нельзя-представлять-в-откровенном-купальнике, сколько на самого себя. Указательным пальцем он ткнул в зеркальную гладь. — Даже, блять, не думай, — чеканит он, изо всех сил щурясь в подозрении. И Фредди было добавил к своей угрозе и что-то еще, но его остановил скрип половиц со стороны двери. Резко обернувшись, он увидел своего отца, чье выражение лица было практически нечитаемым большую часть времени. Однако сейчас.. парень четко видел в глазах Давида смесь под названием «Разочарован, но не удивлен». — А.. п-пап, я!. — пытаясь хоть как-то оправдаться, выпаливает Фредди, но выдать что-то более связное у него не удается. — Мама просила передать, чтобы ты спускался скорее, — как ни в чем не бывало говорит мужчина, понемногу закрывая дверь обратно. — Завтрак остывает. За сим и скрылся. А вновь оставшийся наедине с самим собой юноша лишь в голос простонал что-то невразумительное. После чего, в последний раз пригрозив самому себе в зеркало, принялся наконец и за собственное лицо. Раз сегодня ему опять предстоит выходить в люди, то стоит позаботиться о том, чтобы не выглядеть как побитый жизнью бездомный. Разобравшись с водными процедурами, Фредди, зевнув пару раз на ходу, спустился на первый этаж дома, где располагалась их кухня. Откуда, в свою очередь, уже вовсю пахло свежеприготовленными блинами с вареньем и сиропом. — А вот и наша спящая красавица! — ехидно усмехнулась Зигфрид, накладывая себе порцию побольше. — Приснилось ли тебе что-нибудь интересное на сей раз? — Только то, как ты стала селедкой, и я больше не слышал тебя и твои шуточки, — хмуро ответил парень, все еще будучи недовольным, что его сон прервали без предварительного согласия. — Ешь, блин, молча. — Фредди, не ругайся на сестру, — не отрывая взгляда от газеты, проговорил отец семейства. — Зигфрид, правда, аккуратнее, а не то снова подавишься. Еще стоящая у плиты мать, София, тихо хихикнула и кивком дала понять дочери, что той и вправду будет лучше пока сконцентрироваться на чем-то одном. Девушка хотела бы что-то возразить, но вдруг вставший поперек горла кусочек блина быстро убедил ее в обратном, так что остаток завтрака она провела практически абсолютно немой. Что могло бы порадовать Фредди в любой другой день, но, увы, как оказалось, в тишине ему гораздо проще было остаться наедине со своими мыслями. И не сказать, что сегодня он был особо этому рад… Мысли о красивых девушках, конечно, не то чтобы были такими плохими, напротив! В любое другое время он был бы рад думать о чем-то подобном, но сегодня его будто кто-то проклял и на ум могла приходить только одна единственная. Та, которую он так сильно презирал, черт возьми! Да как так? «Дурацкие купальники… Дурацкая Фрида!» — злобно пережевывая завтрак, думал он. И вот надо было его мозгу связать эти вещи воедино, чтобы на выходе получился настоящий кошмар. Нельзя думать об этой стерве в таком ключе, нельзя, это неправильно! «Ой, да ладно, будто кем-то запрещено ненавидеть человека и так же считать его привлекательным! — даже его собственный внутренний голос заливался гомерическим хохотом, только еще сильнее подрывая дух парня. — Просто признай, что несмотря на все, она остается горячей, соблазнительной и—» Нет. Нет! Внезапно попавший не в то горло сироп спровоцировал уже Фредди зайтись в кашле, стараясь избавиться от неприятного колющего чувства. — Боже, бо-оже, за тобой что, кто-то гонится? — обеспокоенная София подошла похлопать сына по спине, благо, с готовкой было покончено и волноваться о сгоревшей сковороде не приходилось. — Ты как, Фредди? — У-уже.. уже нормально, — откашлявшись, парень обернулся к матери. — Буду в порядке. — Ну смотри, — убедившись, что больше ее помощь не требуется, женщина и сама присела за стол. — А ведь вы сегодня с классом на море едите? Здорово… Ох, а мы в ваши годы—.. — Дети, ешьте быстрее! — прервал жену Давид, все не отрывая газеты от лица, более того, словно пытаясь нырнуть в нее с головой. *** Спустя каких-то полчаса двойняшки уже подходили к школьным воротам, возле которых уже были припаркованы два автобуса, на которых они и должны были отправиться на пляж. И в принципе, Фредди не совсем понимал, к чему были эти лишние траты на заказной транспорт, если они спокойно могли доехать и на общественном? Почти призрачная экономия по времени? Смысл, если по итогу они потратили на это почти в два раза больше денег? — Наши учителя бы ни за что не стали раскошеливаться, а? — с явной насмешкой проговорила Зигфрид, пока они подходили к одноклассникам. — Хотя, у школы все равно были свои собственные автобусы, так что… — Те самые, желтого цвета которые? — поинтересовался Уильям. — Я их только издалека видел один раз… Каково быть внутри? — Экстремально душно и некомфортно, — угрюмо ответил Фредди, чувствуя как от одних только воспоминаний по спине прошел холодок. — Сидения были жесткие, и то и дело в чем-то испачканы, а окна открывались не все, да и то, с божьей помощью только. — Да, приятного в них было мало… — вздохнула девушка. — Разве что момент выхода, пожалуй, настоящий пик наслаждения. — Ну, тут у нас не сильно лучше условия, — Фокс фыркнул, заметив как тут же побелели лица новеньких. — Не, сидения приличные, да и окна открыты почти все… Я говорю о других «бонусах». — «Бонусах»? — не понял Фредди. — Что еще за «бонусы»? — Увидите! — заметив, что только они остались на улице из их группы, Уильям поманил новеньких за собой внутрь транспорта. И хоть внутри уже хватало народа, благодаря еще стоявшей утренней свежести, и в действительности открытым окнам, в салоне было даже как-то прохладно. Фредди почти инстинктивно застегнул толстовку. Кому как, а он мерзнуть очень не любил. Проходя по салону автобуса к самому концу, где они с сестрой обычно и сидели, взгляд сам собой зацепился за сидящую у окна Фриду. Глаза ее то и дело мельтешили от вида на улицу до экрана мобильного, словно она ожидала чего-то. Сидящий рядом Фред, явно видя как напряжена сестра, старался приободрить ее, держа ту за руку. «У них что-то случилось?» — непроизвольно подумалось Фредди. Но зародившееся было беспокойство в груди тут же потухло, стоило парню его заметить. Еще чего! «Что бы у них не происходило, это только их проблемы…» Пройдя еще немного дальше, он наконец уселся с другой стороны автобуса и тут же уткнулся в окно. На часах было почти ровно девять утра, что означало совсем скорый отъезд. Потом еще минут тридцать-сорок пути, может меньше, если повезет с пробками, и они будут у настоящего моря. «Наверняка с такой-то погодой оно еще теплое». — Как думаешь, там будут медузы? — вдруг спросила Зигфрид, параллельно что-то ища в телефоне. — Не знаю, может быть, — пожал плечами Фредди. — Только вряд ли они будут на самом берегу, скорее всего их специально стараются держать подальше, чтобы такие же дурочки как ты не ужалились. — Жа-алко… — не обращая внимания на укол брата отозвалась девушка. — А я хотела посмотреть… Спустя еще пару минут весь их класс наконец-то был внутри. Рядом с водителем было видно и их учителя по философии, сеньора Сантьяго, который, видимо, сегодня был у них за проводника. «Или надзирателя». — Так, детишки, правила просты! — голос педагога, усиленный микрофоном, быстро смог привлечь всеобщее внимание. — Далеко от места встречи не уходить, запрещенными напитками и прочими утехами не баловаться, следить чтобы не сгореть до тла и самое главное — пейте больше воды! Надеюсь, все ясно? — Да-а! — хором ответили ученики. — Вот и славно, — Сантьяго со спокойной душой присел на свое кресло. — Теперь можете начинать. Новенькие синхронно обернулись друг на друга. У обоих на лице была смесь непонимания и даже какого-то опасения. Начинать? Что они могут начинать? Им следует закрыть голову руками, или лучше сразу спрятаться под сидениями от греха подальше? Однако, как оказалось, реальность была гораздо проще. Еще с той самой секунды, как из динамиков, откуда еще минуту назад раздавался голос преподавателя, полилась уже знакомая мелодия, Фредди и Зигфрид поняли, что зря переполошились. И вправду, что еще следовало ждать от поездки с классом, полного музыкантов? Знаменуя начало веселья, учитель подбросил в воздух над учениками небольшой, примерно с яблоко размером, мяч. Многие пытались поймать, но удалось только у одного. «Ну естественно», — промелькнуло в голове у Фредди, видя как аж просияло лицо Фреда.

The Wellerman; за основу был взят вот этот кавер: https://www.youtube.com/watch?v=JRWw6jpKquo

— There once was a ship that put to sea The name of the ship was the Billy of Tea! The winds blew up, her bow dipped down O blow, my bully boys, blow… — парень аж привстает на сиденьи, после чего мяч вновь приходит в движение по салону. Soon may the Wellerman come To bring us sugar and tea and rum! One day, when the tonguin' is done We'll take our leave and go! — припев, ожидаемо, все пели уже хором и, даже Фредди не отказал себе в тихом подпевании и, подобно многим, легким отбиваением темпа о собственные бедра. С каждым слогом мяч ритмично отбивался о ладони учеников, таким образом скача по салону из стороны в сторону, что предугадать, в чьих руках он окажется к началу следующего куплета, было почти невозможно. Но скорее всего, в этом и был весь смысл. She had not been two weeks from shore, When down on her a right whale bore! The captain called all hands and swore He'd take that whale in tow… — к великой неожиданности для Фредди, следующим поющим соло оказался Фокс. И разрази его гром, если это не было охренительно! «Еще раз, какого черта у них Фред на главном вокале?» Soon may the Wellerman come To bring us sugar and tea and rum! One day, when the tonguin' is done We'll take our leave and go! — мяч вновь пришел в движение. Один раз Фредди даже удалось передать кому-то подачу, но увы, не сдержать до начала следующей сольной партии. «Ну и ладно…» Before the boat had hit the water, The whale's tail came up and caught her! All hands to the side, harpooned and fought her, When she dived down low… — на сей раз черед был за тем солистом «кошмариков». Как его.. Деуз? Тоже в принципе был неплох, хотя предыдущая партия Фредди нравилась больше. Soon may the Wellerman come To bring us sugar and tea and rum! One day, when the tonguin' is done We'll take our leave and go! No line was cut, no whale was freed! The Captain's mind was not of greed! And he belonged to the whaleman's creed, She took that ship in tow… — настала очередь какого-то неизвестного парня, но которого Фредди определенно уже видел. Вроде бы, он тоже был из «кошмариков»… Что в принципе было понятно, рассмотри его внешность получше. Сбритый висок, несколько черных колец на ухе, немного подводки под глазами и заметные невооруженным глазом заостренные зубы. И при всем при этом голос юноши ничуть не уступал предыдущим, хоть в группе он и был то ли на гитаре, то ли на басу. «Да уж.. талантов хватает». Soon may the Wellerman come To bring us sugar and tea and rum! One day, when the tonguin' is done We'll take our leave and go! For forty days, or even more The line went slack, then tight once more! All boats were lost, there were only four, But still that whale did go… — теперь мяч оказался у Уильяма и Фредди снова задумался о распределении ролей в их группе, точно ли они всех честно расставили по местам? «Впрочем, я бы удивился, если бы он пел хуже…» Soon may the Wellerman come To bring us sugar and tea and rum! One day, when the tonguin' is done We'll take our leave and go! До конца песни осталось всего-ничего и Фредди даже начал немного нервничать, кому же достанется последний сольный куплет? В чьих руках останется мяч? As far as I've heard, the fight's still on, The line's not cut and the whale's not gone! The Wellerman makes his regular call To encourage the Captain, crew, and a-all!.. — парня будто ударило током, когда до него донесся внезапно женский голос. Более того, чуть приподнявшись, он понял, что это была Фрида. Пусть он и слышал ее голос не так давно, казалось, будто прошла целая вечность, что он даже забыл каким красивым он может быть. Дошло даже до того, что он больше не подпевал общим припевам, нет. Он только смотрел на сидящую впереди девушку и непроизвольно молил вселенную о шансе услышать ее хотя бы еще чуть-чуть… Но к сожалению, отдав после своей партии мяч остальному салону, Фрида больше не проронила ни слова, как бы ее не подначивал на обратное Фред. «Да что с ней не так?» — искренне недоумевал Фредди. Ему было действительно жаль, что такой чудесный голос никак не раскроется во всей красе. Прямо сейчас ему даже было плевать на собственную неприязнь к девушке, конкретно сейчас его бесил только тот факт, что ему не дают насладиться объективно красивым пением и по какой причине? Что, они недостаточно хороши чтобы слышать его? «Жадина…» Из-за своих почти детских обид и мыслей парень даже не заметил, как закончилась песня и как началась уже следующая, а затем и еще одна… Правда где-то к почти половине пути стало ясно, что все выдохлись, а потому все оставшееся время в дороге все коротали кто как умел. Кто-то общался, кто-то смотрел что-то на телефоне или планшете, а кто-то даже умудрился заснуть. Например Бонни, который, наверное, провалился в сон едва сел в кресло, поскольку Фредди не помнил, чтобы он как-то участвовал в общем пении. Становилось даже любопытно, смог ли бы гитарист так же легко заснуть на каком-нибудь рок-концерте или при ядерной бомбежке, ни разу за все время не проснувшись из-за шума, и был ли это врожденный навык, либо же за время обучения он смог в себе его развить? Оставалось лишь гадать, поскольку подходить к Бонни с любыми вопросами Фредди не спешил в принципе, учитывая как тот явно того недолюбливал из-за одной конкретной сцены, произошедшей на днях. Одной из многих, что успели произойти тоже… Откинувшись в кресле парень глубоко вздохнул. Ну и попал же он в ситуацию… Наверное впервые за неделю он серьезно задумался о своих действиях и словах. Все ли, что он говорил и делал было правильно с точки зрения морали и этики? Взгляд сам собой вновь упал на аниматроников. Пока Бонни мирно спал без задних ног, Фокс что-то активно рассказывал Чике и Уиллу, когда же Фред с Фридой о чем-то тихо шептались. Между бровей Фредди образовалась складка. Что у этих двоих сегодня происходит? Кто-то умер? «Ай, да какая разница! — мысленно махнул рукой он. — Мне от этого ни жарко, ни холодно, пусть хоть всю оставшуюся жизнь секретничают, мне-то что!» Слабо надувшись, парень с прежним усердием уставился в окно и принялся от балды считать видимые на горизонте дома, чтобы хоть как-то отвлечь разум от непрошенных мыслей. Зигфрид же, видя бессмысленные метания брата, могла только устало вздохнуть и продолжить смотреть сериал, скачанный на телефон, попеременно отвечая на приходящие иногда сообщения. Хоть и было в какой-то мере странно переписываться с тем, кто сидит буквально через проход и чуть впереди от тебя. Правда, чтобы тогда общаться вслух надо было бы почти кричать из-за шума мотора автобуса и общей какофонии голосов, а девушка не хотела чтобы всем и каждому было слышно о чем они с Фредом общаются в личном чате. Да и опять-таки, ее дорогого братца бы тогда точно удар хватил, а ей и без того с ним проблем хватает… И вот таким незамысловатым образом автобус класса второгодников с музыкального факультета через какое-то время прибыл к одному из многих общественных пляжей Валенсии.