Why me it

— Привет, — улыбаюсь, подходя к парню. Встаю на носочки и приобнимаю его. — Я скучала. — выпрямляюсь, смотря в его глаза.       Зелёные глаза русоволосого выражают нечто непонятное. Его брови сдвинуты, и он сосредоточенно рассматривает моё лицо, мышцы лица и рук напряжены, а в глазах сейчас бушует непонятная стихия. Никогда не видела подобного у него. В глазах как будто бы торнадо, сносящее всё на своём пути: леса, дома, поселения, города и страны. Он смотрит на меня как-то злобно и хладнокровно. — У тебя всё хорошо? — изгибаю бровь, рассматривая его. — Пойдёт. — Значит, что-то случилось. — осматриваю комнату. — Это связано с тем, что все эти дни ты не писал мне и устраивал эмоциональные качели? — Качели? — Когда ты сделал больно, то я написала тебе спустя пару дней. Ты сказал: «Ура, моя чика возвращается», — но потом, когда я писала тебе позже, когда ты перестал выходить со всеми нами на связь, когда после игнорирования моих сообщений, добавила что-то к ним, то ты мне сказал: «Наконец-то не будет глупых бессмысленных сообщений в пустоту». Звучало так, будто я тебе надоела. — смотрю на свои руки, нервно перебирающие пальцы. — Стоит ли говорить, что это неприятно? — смотрю на его профиль. — А потом, когда ты вернулся, то ты общался с нашими друзьями, ты писал им первым, отвечал на их сообщения, а я не знала, что делать. Ты не писал мне, а я боялась получить нож в спину. Я получила его от твоей подруги Элайлы, спасибо, конечно, что предупредил, но я не хотела получать удар именно от тебя. Ты просто игнорировал меня, как будто забыл. Я знаю, что друзьям не нужно постоянно общаться, переписываться, они всегда рядом, в трудную минуту. Но у меня такие чувства, будто я удержу тебя рядом только этими постоянными сообщениями. — смотрю в его глаза, пытаясь что-то уловить. — Это глупо, я знаю. — снова отворачиваюсь, стараясь успокоить своё дыхание. — Понятно. — напрягает желваки, после чего сглатывает, от чего его кадык двигается. — Это всё, что ты скажешь? — свожу брови, грустно смотря на него. — Значит, я права, думая, что ты хочешь закончить общение со мной? — Нет, — наконец-то смотрит на меня, смыкая свои пухлые губы в тонкую полоску. — Тогда что не так? — сердце больно сжимается. — У тебя ведь явно какие-то проблемы. Как твой друг, я хочу тебя поддержать, а ты ничего мне не говоришь. Я знаю, что ты самостоятельный, ты уже взрослый, несмотря на нашу разницу в один год и пять дней, тебе не нужны чужие советы и поддержка. Но я без них не могу. Я тебя люблю, — неожиданно его лицо расслабляется, но в следующую секунду снова надевает маску. — Как человека, друга. Ты стал мне близок за эти полгода. Я хочу быть рядом и поддерживать. Что у тебя за проблемы? — нагибаю голову в бок. — Моя главная проблема сейчас — это… — закатывает глаза. — Ну? — двигаю головой в его сторону. — Ты. — Что? — делаю пару неуверенных шагов назад. — Я не могу перестать о тебе думать, Элла. — не смотрит в мои глаза, от чего взгляд переходит от одних вещей интерьера к другим. — В смысле? — В самом прямом и настоящем. Ты мне нравишься с недавних пор. — облизывает губы, смотря в потолок. — Я испугался, что могу тебя потерять после тех слов, которые тебя обидели. — И решил меня игнорировать в последующем? — Блять, да! — вскрикивает, делая резкий шаг в мою сторону, от чего я испуганно съёживаюсь. — Извини, я… — Просто продолжи, чтобы я поняла, что в твоей дерьмовой голове творится… — тихо всхлипываю. — Я не могу, я не должен срываться на тебя. — Последние две недели именно это и было. — смотрю в его глаза, потерявшие былую злость. Сейчас я в них видела испуг. Испуг свой и его. Я видела себя в его глазах. — Я принесу воды. — И парилку.       Парень выходит на кухню, а я тихо всхлипываю от эмоционального перевозбуждения. Подхожу к стене, шумно вдыхая воздух и стараясь остановить себя. — Почему, блять, это творится со мной. — чеканю каждое слово, ударяя стену до тех пор, пока не почувствую острую боль, которая отрезвляет. — Ау… — теперь слёзы катятся от физической боли и минутного отрезвления рассудка.       Прохожу к другой стене и сажусь на пол, скатываясь по ней вниз. Вдруг в комнату входит Доминик и несёт мне целую бутылку воды и свою парилку. Улыбаюсь краешком губ, принимая его дары, после чего он садится рядом со мной. — Прости меня, — хочет коснуться щеки, но не делает этого. — Просто… — Я тебя слушаю, объясни мне. Я хочу понять тебя. И не смей говорить, что я тебя не понимаю. Я прекрасно тебя понимаю, когда ты нормально объясняешь, а не заставляешь додумывать причинно-следственные факты. — Хорошо, — его шумный вдох и выдох разносится по комнате. — После наших ночей, проведённых вместе, я понял, что хочу тебя ещё больше. И не только в физическом плане. — А как же Лейси? — Я сказал те слова в шутку. Слова о том, что представлял её. Я не хотел тебя так обидеть. А потом, когда я понял, что натворил, то мне показалось лучшим решением изолировать тебя от себя. Когда я радовался твоим сообщениям, то я понял, что должен радоваться им от Лейси, но её места в моём сердце уже не было. Только ты. Я боюсь, что влюбился в тебя. — шумно стукается головой о стену сзади него, а я нервно вдыхаю никотиновый дым в свои лёгкие. — То есть ты хочешь сказать, что ты был в мини-депрессии из-за своих чувств? Из-за того, что по… — хочу сказать по-настоящему, но не буду, — полюбил кого-то? Не выдумал это, как было с Лейси, а реально полюбил? — Я мудак, и я это знаю. — Особенно исходя из того, что я была твоей секс-игрушкой, ты конченый мудак. — Веришь, нет? Но мне стыдно. — А мне больно. Я не знаю, что делать… — Не отвечай мне взаимностью, но и не обижайся на меня, мне надо разобраться. — Мне тоже. — Что? — Я люблю тебя, — поворачиваюсь к опешившему Дерну и целую его в пухлые губы, которые манили меня с первой ночи. Наш первый поцелуй. — Но я не знаю, стоит ли нам развивать наши отношения. Попробовать бы стоило. Пока. — быстро выпаливаю я и выхожу из комнаты, оставляя его наедине со своими мыслями.       Что я сделала? Не знаю. Буду ли жалеть? Однозначно. Люблю ли я его? Да, и чувства, как оказалось, убить нельзя. Наверное, усыпить, но потом они всё равно возьмут верх.