Before It's Over

Где-то за пару дней до отъезда в Нодзаву Онсэн Леда решил для себя прекращать вариться в тоскливых мыслях и попытаться получить хоть какое-то удовольствие от запланированного мероприятия. "Агги все это понравится еще меньше, чем мне", – с невеселой иронией думал он. Когда Мико жизнерадостным голосом поделилась с ним ошеломительным планом обрадовать именинника, Леда был готов покрутить пальцем у виска. Девушка Агги слишком плохо знала собственного парня, если решила, будто подобный сюрприз его осчастливит. Или, быть может, Агги прежнего – того, которого когда-то знал и любил Леда, – подобное празднование только утомило бы, а нынешнего и правда повеселит? Отчего-то Леда сомневался, что Агги переменился настолько радикально. Мико готовила торжество, скорее, для себя самой и для некоторых приятелей Агги, вроде того же Джури, которые всегда за то, чтобы выпить и пошуметь – неважно, где, как и по какому поводу. – Вот это он обалдеет! – приговаривала Мико на протяжении всей подготовки. Тут Леда был с ней солидарен: обалдеет – именно то слово. Но не спорил, ведь по большому счету его мнением "за" или "против" мероприятия никто не интересовался. Сложно Леде пришлось и дома, когда он поставил Кейту в известность о предстоящих длительных выходных, и тот в ответ изумленно поднял брови. – Поехали со мной, – от души предложил Леда, и правда желая, чтобы Кейта присоединился. – Ну как-то знаешь, – хмыкнул тот, – вряд ли меня там ждут. Точнее, меня совсем не ждут, учитывая, что именинника лицом к лицу я встречал примерно один раз в жизни. – Там будут люди, которых именинник вообще не видел, – честно ответил Леда. – Никто не будет против. – Против буду я. Вваливаться на чужой день рождения некрасиво, – отрезал Кейта. Уговаривать дальше Леда не стал. Долго и утомительно он мучился, воображая снова и снова, как пройдут эти четыре дня, а потом махнул рукой и приказал себе забить. Отказываться поздно, разыгрывать внезапный приступ ангины пополам с конъюнктивитом – позорно глупо, а непрерывно трусить – и вовсе бессмысленно, не на казнь же его пригласили. – Зато хоть на лыжах покатаешься, – заметил Кейта, пока Леда собирал вещи. – Когда с тобой это случалось в последний раз? Он уже и сам не помнил когда. Пару раз Леда предлагал Кейте съездить в горы, но того не привлекали зимние виды спорта, да и времени вечно не хватало, и в итоге выбирался какой-нибудь иной вариант досуга. Теперь Леда не мог с уверенностью сказать, что не проедется с вершины горы до самого подножья на пятой точке – слишком давно он даже серьёзного снега не видел. Откопав в глубине шкафа лыжную маску и задумчиво её разглядывая, Леда обнадёживал себя тем, что лыжи были в чём-то сродни велосипеду – научившись однажды, разучиться уже было невозможно. Вроде бы. В Нодзаве Онсэн, примеряя лыжные ботинки в пункте проката и слушая, как за спиной шумно переговаривается остальная компания, Леда искренне радовался предстоящему катанию. Даже за время пути до гостиницы и непродолжительного завтрака он успел порядком устать от чрезмерно активных гостей. Часть из них осталась в рёкане, тот же Джури, который заявил, что найдет занятие поприятнее, чем лететь кубарем с горы, и Сойк, которого местные лапшичные привлекали куда больше лыжных спусков. Агги наверняка тоже предпочел бы задержаться там, но у Мико на него были другие планы. – Ну что ты в самом деле, – выговаривала за спиной Леды девушка, и он невольно прислушался. – Будет весело, давай же! – Не уверен я, что ломать ноги – весело, – по интонациям голоса было слышно, что настроение Агги из плохого стало отвратительным. – Я никогда в жизни не катался, как можно сразу лезть на гору? – А ты думаешь, меня кто-то учил съезжать с холмика? – возмутилась в ответ Мико. – Поднялась и поехала. Ну да, пару раз упала, и что? – Сколько тебе лет тогда было? – перебил ее Агги. – Да какая разница? Главное – правильный настрой. Я так и плавать училась, и на велике кататься, и на коньках. Чувство, шевельнувшееся в душе Леды, было из недостойных – злорадство с ехидством или что-то на них похожее. Он даже задумываться не желал, почему испытывает удовлетворение от понимания: надолго эта девушка рядом с Агги не задержится. Наконец справившись со всеми заклепками на ботинках, Леда поднялся на ноги, потоптался на месте и, когда понял, что всё подходит идеально, отправился за лыжами и шлемом. Однако на обратном пути, уже с полным обмундированием и полученным ски-пассом на четыре дня, он наткнулся на Агги, одетого в прокатный комбинезон – такой же, как у самого Леды. Агги сидел на одной из скамеек и не слишком успешно сражался с тугими застежками своих лыжных ботинок. – Тебя всё же уговорили, – Леда остановился, хотя сперва думал пройти мимо. Смотреть на Агги было даже грустно – вид именинник имел такой, словно это худший день в его жизни. – А? – вскинул голову тот и, увидев Леду, снова склонился, пытаясь затянуть зажим. – А, да, вот. Решил попробовать. – Удачи, – от души пожелал Леда, но почему-то не ушел сразу, а, постояв ещё секунду, предложил: – Помочь? – По-моему, это просто не мой размер, – обреченно констатировал Агги. – Да нет, твой. Они всегда сложно застёгиваются. Отставив лыжи в сторону, Леда присел на корточки и вопреки собственным словам за несколько секунд защелкнул все застежки сперва на левом, потом на правом ботинке. – Круто, – безрадостно прокомментировал Агги, явно не восхищаясь сноровкой Леды, а скорее оценивая собственную неловкость. – А я уже понадеялся, что они не налезут, и я никуда не поеду. – Если не хочешь, зачем идешь? – спросил Леда, выпрямившись, и Агги тоже встал, тут же поморщившись. В тяжеленных ботинках ему было непривычно и оттого неудобно. – Потому что так проще. Всё проще, чем доказать, что мне это не нужно, – вздохнул он. – Твои ставки: какую кость я себе сегодня сломаю? Или сразу проломлю череп? – Ближайшая трасса – синяя, – со всей серьезностью ответил Леда, хотя вопрос и напоминал мрачную шутку. – Я не катался несколько лет и решил начать с неё. – Что значит синяя? – перебил Агги. – Значит, что она относительно пологая и несложная, там и дети катаются. Но если никогда не стоял на лыжах прежде, лучше хотя бы на час взять инструктора. Он объяснит и покажет основы. – А тут можно взять инструктора? – с несчастным видом Агги огляделся по сторонам, словно ждал, что инструктор выскочит из-за угла и предложит свои услуги. Ни на миг Леда не сомневался, что инструкторы тут были, надо лишь спросить на рецепции и договориться. Когда он был еще совсем маленьким, родители пару раз записывали его на подобные занятия, а потом у Леды начало получаться и без посторонней помощи. Именно об этом он должен был сказать и показать Агги, куда обратиться, но вслух почему-то произнес совсем другое: – Если хочешь, могу я с тобой позаниматься. Слова опередили мысли, Леда сам себе удивился и тут же дал мысленный подзатыльник. Зачем ему это нужно? – Да ну, зачем тебе? – тем же вопросом задался Агги и поглядел на него с откровенным скепсисом. В эту минуту у Леды возникло странное чувство, что он не знает человека, который стоит перед ним. Точнее, он прекрасно помнил, что это – Агги, знал его как облупленного, а ещё понимал, что лишние контакты им совершенно ни к чему. Вот только в черно-оранжевом лыжном комбинезоне тот казался непривычным, почти незнакомым, и никогда в жизни даже в самой абсурдной фантазии Леда не воображал, что будет Агги чему-то учить, тем более – кататься на лыжах. "Пожалей именинника, его и так все бросили. Устроили ему совершенно неподходящий день рождения", – шептала Леде совесть. Или же он так сам себя утешал. – Мне не сложно, и это не займет много времени, – оптимистично заявил Леда. – Думаю, через пару часов мы съедем вместе с горы. Вероятно, тренировку с Ледой Агги посчитал наименьшим из возможных зол и покорно поплелся следом, с трудом переставляя ноги в неподъемных ботинках. При этом Леда чувствовал нездоровый внутренний подъем и радовался не пойми чему. – Эй, куда вы? – окликнула их Мико, когда они уже были на пороге прокатной. – Покажу Агги пару приемов, – отозвался Леда. – Мы вас догоним. И, не дожидаясь ответа, толкнул дверь на улицу. Вокруг было белым-бело от снега, десятки, если не сотни лыжников и сноубордистов сновали вокруг, спешили кто куда, и Леда, отвыкший от всего этого, впервые с момента отъезда из Токио почувствовал неподдельный восторг. За спиной выругался Агги – Леда понял, что в неудобных ботинках, ещё и с лыжами в руках, тот поскользнулся на ровном месте. – Когда начнет получаться, тебе понравится, – оглянувшись через плечо, попытался подбодрить он. Сейчас ему действительно хотелось, чтобы Агги тоже проникся таким отдыхом, этим пускай и навязанным днем рождения, и начал получать хоть какое-то удовольствие. – А к ботинкам надо просто привыкнуть. Агги ответил ему таким хмурым взглядом исподлобья, что Леда решил временно заткнуться. Недалеко от входа на подъемки была небольшая площадка с совсем скромной горкой, огороженная желтой сеткой. "Лыжная школа" – гласила лаконичная табличка на входе, а внутри на небольшом пятачке занимался десяток маленьких детей с инструкторами и ещё человек шесть взрослых. – Думаю, они не будут против, если мы вторгнемся, – предположил Леда и махнул Агги, указывая, куда идти. То ли не желая выглядеть неблагодарным, то ли просто философски рассудив, что дурное настроение ему не поможет, Агги, повторяя за Ледой, пристегнул лыжи и даже бледно улыбнулся. – С чего начнем? – спросил он. – С самого главного – как подниматься в гору. Палки оставь здесь. – Как же без палок? – неподдельно удивился Агги. – Палки только мешают, ездить учатся без них. – У меня на них была вся надежда, – обреченно вздохнул тот, но, следуя примеру Леды, палки воткнул в снег. – Что они меня спасут, когда я буду падать. – Поверь, с палками ты упадешь скорее, – заверил его Леда. – Самая частая ошибка новичков: воткнуть палки в снег и полететь носом вперед. Ожидаемо занятие началось с того, что Агги навернулся еще до того, как прошёл десяток метров до вершины детской горки. Потом ещё раз, когда начал съезжать. Леда сразу объяснил, что тормозить надо, сведя передние части лыж в одну точку, и его ученик тут же перестарался – лыжи наехали одна на другую, скрестились, а сам Агги неграциозно приземлился в снег. – Твою мать! – от души прокомментировал он. – Я уже могу сказать Мико, что не способен на всё это, и возвращаться в гостиницу? – Нет, ещё рано, – строго отрезал Леда и протянул ему руку. – Кстати, на лыжах лучше не падать, без посторонней помощи потом трудно встать. – Да что ты говоришь! – съязвил в ответ Агги, неуклюже поднимаясь. – Если так сложно вставать, может, лучше вообще лыжи не цеплять к ногам? – Не злись, – миролюбиво ответил Леда, которого сердитое пыхтение Агги начинало забавлять. – И скажи спасибо, что тебя на борд не поставили. Вот где подняться на ноги после падения почти подвиг. – Только не говори, что ты и на борде умеешь, – простонал Агги, направляясь вслед за Ледой к ленте-подъемнику. – Немного, – скромно ответил Леда. Почему-то ему не захотелось признаваться, что на борде он катался лишь раз и до конца спуска с горем пополам, конечно, дотянул, но большую часть трассы проехал на собственной заднице. – Он всё умеет, – пожаловался непонятно кому за его спиной Агги, и Леда улыбнулся, опять радуясь непонятно чему. Несмотря на унылое начало, уже через полчаса у Агги получилось ровно и без падений спуститься с горки, а еще через пятнадцать минут – повернуть и не присесть при этом в сугроб. – На лыжах все повороты – это в первую очередь перенос веса своего тела. Ты почти не поворачиваешь саму лыжу, лишь перемещаешь центр тяжести. – Вот прям всё сейчас понял! Ты, блин, прирожденный учитель, – ворчал в ответ Агги, однако послушно повторял то, что ему показывал Леда, и вскоре тот разрешил ему попробовать съехать уже с лыжными палками в руках. – Палки по-хорошему нужны только для того, чтобы оттолкнуться, – объяснил он, и Агги не без удивления кивнул: – Действительно, без них удобнее. – Я же говорил, – ехидно ответил Леда и, прежде чем Агги успел что-либо ответить, кивнул в сторону подъемника: – Ладно, теперь пойдем. – Куда? – насторожился Агги. – На гору, куда ж еще. – Мы так не договаривались, – на мгновение Леде почудилось, что в глазах Агги мелькнула самая настоящая паника. – Именно так и договаривались. Я же предупреждал, что уже сегодня ты будешь кататься. Погнали, скучно тут елозить. Оттолкнувшись от укатанного снега, Леда покатился в сторону съезда из лыжной школы, специально не оборачиваясь. – Предатель, – обиженно заявил его затылку Агги. – Теперь и ты смерти моей хочешь. – Первый раз поднимемся вместе. Я помогу съехать с подъемника, когда приедем. – Что значит "съехать"? Мы что, поднимемся наверх, и я буду должен сразу ехать?! – Разумеется, а ты как думал? У тебя же лыжи будут на ногах. Поганого утреннего настроя как не бывало: Леда вдруг понял, что наслаждается процессом – странным уроком лыжного мастерства, который никто не планировал, наслаждается самим этим днем, пускай у него пока еще не получилось покататься по-человечески. И совсем некстати подумал о том, что будь Кейта сговорчивей и согласись хоть раз поехать с ним в горы, в копилке их общих воспоминаний было бы уже много таких удивительных дней. – Господи, мама, кто помешал тебе родить меня летом? – простонал Агги, которому очень сильно не хватало ни лёгкости, ни грациозности. Но, по крайней мере, он уже катился на лыжах, а не пытался идти с досками, привязанными к ногам. – Не припомню, чтобы ты прежде на это жаловался, – Леда искренне сочувствовал Агги, но считал, что это не те чувства, которые стоило демонстрировать. – А я никогда раньше не пытался покончить с собой в день рождения, – Агги тяжело вздохнул и тут же витиевато выругался, когда лыжи, которые он на секунду перестал контролировать, в очередной раз схлестнулись. – Что-что? – Леда даже заслушался, но осознал, что минимум две трети фразы ускользнули от его понимания. – Это по-тайски, – Агги махнул рукой. – Я уже думал, что забыл все слова. – Вот видишь, прогулки на свежем воздухе благотворно влияют на память, – не удержался от крохотной шпильки Леда, но Агги, к его удивлению, только усмехнулся: – Страшно подумать, что я вспомню к вечеру. Что-то мне подсказывает, это будут не только ругательства, но и шестьдесят четыре позы из Камасутры. – Там же всё равно только около сорока можно повторить. И то с большой натяжкой и оговорками, – брякнул Леда и тут же пожалел об этом, потому что глаза у Агги стали круглыми, как чайные блюдца. – Только не говори… – Нет, нет, нет, – Леда даже руками замахал, совершенно забыв о палках. – Нет, Агги! Я просто где-то читал об этом и запомнил. Ничего такого. – Ладно, – Агги явно не поверил, потому что смотрел скептически. – Даже сорока мне будет достаточно. – Всё будет нормально, – Леда остановился и стряхнул с лыж налипший снег: всё же местные техники не слишком заморачивались со смазкой лыжного обмундирования, которое предназначалось для сдачи в аренду. – Сейчас мы немного прокатимся, заодно и передохнём немного. – То есть ты не шутил, да? – Агги наконец заметил кресельный подъёмник, от первого знакомства с которым его отделяло каких-то два десятка человек. – Не уверен, что даже смогу на него сесть. – Ты боишься? – Леда прищурился. – Я правда понятия не имею, как это сделать, когда ты привязан к двум доскам, – Агги с тоской посмотрел на соседнюю горку. Она была оборудована для детей, о чём свидетельствовал не только оглушительный визг и детский смех, но и гибкая движущаяся дорожка. Всего-то и нужно было, что встать на неё, чтобы механическая лента доставила тебя на вершину склона, как тяжёлый чемодан в аэропорту. – Просто не делай резких движений. Смотри на людей, здесь нет ничего сложного, – Леда осёкся, когда сообразил, что его слова могли сейчас звучать как издевательство. – Слушай меня, я помогу. Сейчас мы выйдем на площадку, несколько секунд подождём – и сядем. Подталкивая Агги к турникету, Леда чувствовал себя ответственным за именинника, за его настроение и состояние. В конце концов, раз уж он взялся помогать, то нужно было дойти до конца. – И, кстати, думаешь, ты тут один такой новичок? Когда у кого-то не получается сесть сразу, подъемник останавливают на несколько секунд, – Леда аккуратно подталкивал Агги вперёд, когда его вдруг осенило: – Ты же катался на колесе обозрения! – Когда то было? – Агги неожиданно смутился, а Леда не сразу вспомнил, когда и как именно это случилось. Глубокой ночью девятого июня лет этак восемь назад. – Видишь, не у тебя одного экстремальный день рождения, – Леда постарался улыбнуться как можно более легкомысленно. – Давай, раз, два… Общее кресло, которое с ними разделили ещё трое лыжников, легко качнулось, замерло на миг и стремительно заскользило вверх. Леде почудилось, что Агги выдохнул с неподдельным облегчением. – А что будет, если я не смогу спрыгнуть? – поинтересовался он, когда площадка осталась позади. – Будем кататься до тех пор, пока подъёмник не остановят. Леда хоть и не боялся высоты, смотреть вниз не слишком любил. От пустоты под ногами слегка мутило, и даже небольшое расстояние до земли не утешало. Запрокинув голову, он поглядел сперва на облачное низкое небо, потом перевёл взгляд на заснеженные высокие ели вдоль лыжной трассы. Снег лежал на ветках тяжелыми сугробами, трудно было понять, почему он не срывается вниз. От ветра слезились глаза, но Леда не спешил надевать маску – хотелось полюбоваться ещё немного этой фантастической белизной. – Но ты-то умеешь спрыгивать, – вернул его в реальность удивленный голос Агги. – Кататься буду я один. – Ты же не думаешь, что я тебя здесь брошу, – Леда прищурился. – Нет уж, ты у меня не только спрыгнешь, но и с горы скатишься как минимум раз. Зря я тебя учил? – Меня пугает слово "минимум", – признался Агги. – Ты ещё сам попросишь повторить, я тебе обещаю, – Леда уже понял, что подбадривать не умел от слова "совсем", но пытался как мог. – А потом мы сможем перекусить. И выпить горячего чая. – Минимум глинтвейна, – твёрдо возразил Агги. – И то только потому, что тёплый виски – это редкостная гадость. – Ладно, согласен, глинтвейн – это то, что надо, – Леда не отказался бы от кружки ароматного напитка прямо сейчас. – Съедем – и сразу же выпьем. – А ты умеешь вдохновлять. Вершина горы приблизилась неожиданно быстро: перед подъёмом Леда прочитал, что путь занимает пятнадцать минут, однако пролетели они как три – возможно, из-за волнения, которое он испытывал. Хотя сам Леда давно не катался и не был уверен на все сто, что не свалится с непривычки в сугроб, беспокоился он об Агги, как будто отправлял в первый бой ученика, на которого потратил не какой-то час, а целые годы. Агги рядом тоже заметно подобрался, и Леда, вместо того, чтобы успокаивать, дал последнее напутствие по сути: – Ни в коем случае не отклоняйся назад. Как только ноги коснуться земли, сгибаешь колени и подаёшься корпусом вперёд. Агги соскочил с подъёмника следом за Ледой и ожидаемо потерял равновесие, качнулся вперёд, но устоял, только снова выругался на смеси японского с тайским. – Молодец, – похвалил Леда. – Видишь, осталось совсем немного, просто спуститься с горы – и всё. – И всё, – Агги усмехнулся. – Так ты не сказал мне, что, по-твоему, я сломаю? – Ничего ты не сломаешь, я тебя умоляю, – Леда закатил глаза. – Хочешь, можем даже поспорить. – На что? – Агги воодушевился. – Я готов. – Если я прав, и ты ничего не сломаешь, ты платишь за глинтвейн. – Знаешь, если я что-то сломаю, едва ли меня утешит, что ты заплатишь за мой обед, – Агги усмехнулся. – Я хочу нечто более существенное. – Что, например? – почему-то от таких торгов Леде стало не по себе, хотя никакой объективной причины этому он не видел. Просто возникло ощущение, что он встал на тонкий лёд, который уже трещал под ногами и в любой момент грозил проломиться. – Если я что-нибудь себе сломаю, ты отвезёшь меня в Токио, – наконец решил Агги. – Просто потому, что ты меня сюда притащил. – Я? – удивился Леда. – А кто? Мико меня ещё там бросила, – Агги махнул рукой в сторону, откуда они поднялись. – Так что если бы не ты, я бы уже давно пил глинтвейн. – Ладно, убедил, – в глубине души Леда был уверен, что до отъезда в Токио прямо сегодня дело не дойдёт, разве что Агги попытается сломать себе шею намеренно. Впрочем, прежде он такой откровенной глупостью не страдал, и Леда надеялся, что в этом вопросе не изменился. – И что мне теперь делать? – Агги с тревогой смотрел вперёд, пытаясь понять, где именно можно было считать спуск оконченным. – Всё то же самое, что ты уже делал. Отталкивайся палками и катись вперёд, – Леда ловко объехал его и стал к нему лицом. – Давай, на меня. – Ты с ума сошёл, спиной назад ехать? – Агги искренне удивился. – Ты же сейчас сам грохнешься, а я тебя не подниму. – Не грохнусь, – Леда покачал головой, медленно съезжая назад, и Агги понял, что должен поторопиться, если не хочет остаться на горе один и без поддержки. – Я хорошо катаюсь, а это трасса для начинающих, так что всё будет в порядке. Но если я всё-таки грохнусь, подашь мне палку, а не руку. – Ладно, будем считать, что я запомнил, – Агги кивнул. – Глинтвейн, я еду к тебе! Он чересчур лихо толкнулся палками и уже спустя секунду с ускорением врезался в Леду, сбил его с ног и вместе с ним оказался в снегу у края трассы. – Ну ты даёшь! – Леда засмеялся, представив, как они выглядели со стороны. Двое взрослых мужчин валялись в сугробе, причём один из них хохотал в голос, в то время как второй в голос же ругался. – Агги, ты в порядке? – Не знаю, – Агги, похоже, выдохся ещё на стадии гнева. – А теперь что делать? – Вставать, что же ещё? Леда попытался пошевелиться, но лучше не стало. Агги лежал на нём и явно пытался понять, всё ли цело. Лицо Агги было так близко, что Леда при желании мог бы рассмотреть поры на его коже. "У тебя такие ресницы длинные", – едва не вырвалось у Леды, но хвалёное чувство самоконтроля не подвело, и очевидная глупость так и осталась его собственным позором. Чтобы отвлечься и разрядить обстановку, Леда заметил: – А у тебя богатый словарный запас. Ты ни разу не повторился. – Да? – Агги удивился, но как-то вяло. – Никогда не обращал внимания. – А я сразу заметил, – Леда, похоже, при падении ударился головой, потому что сейчас из него сыпались исключительно глупости. – Всё цело? – Вроде бы, – Агги неловко скатился в сторону, но вместо того, чтобы попытаться встать, раскинул руки и ноги, насколько это позволяли лыжи, всё ещё прикреплённые к ботинкам. – Я сломал волю к жизни. – Всё в порядке с твоей волей, – Леда сумел подняться и, вопреки собственным словам, протянул Агги руку. – Давай, глинтвейн сам себя не выпьет. Говорить о том, что ещё не поздно отстегнуть лыжи и вернуться на подъёмник, чтобы тихо-мирно съехать вниз на нем, Леда не стал. Пока он не был уверен, что Агги откажется от столь щедрого предложения, а спуститься на лыжах вместе теперь казалось Леде обязательным пунктом дня рождения. Чтобы было что вспомнить.