Before It's Over

– Ну что, пить и жрать? – спросил Леда, когда наконец перестал смеяться. Стоило им спуститься вниз целыми и невредимыми, Агги послал небу такие торжественные благодарности, что на них начали оглядываться посторонние люди. Леда же так хохотал, что Агги на время отпустила эйфория, и он с изумлением глядел на него, гадая, видел ли Леду когда-нибудь прежде таким... "Счастливым? – попытался подобрать правильное слово он. – Весёлым?.." – Эй, прием! – Леда махнул рукой перед его лицом. – Ты сейчас сам от себя в шоке? Или чего застыл? – Ага, – не слишком содержательно ответил Агги. Лицо Леды будто изнутри светилось: он поднял маску, и теперь Агги видел, как тот щурит глаза, мог сосчитать немногочисленные веснушки на побледневшем от холода лице и почему-то думал о том, что совершенно не знает человека перед собой. – Ну ты правда был крут, – Леда хлопнул его по плечу. – Упал всего-то три раза. – Пять, – поправил Агги, ни на минуту не сомневаясь, что Леда и так прекрасно помнил, сколько раз он облажался. – Тоже не много как для первого раза, – отмахнулся тот. – Теперь глинтвейн? – Давай сначала ещё раз прокатимся. Слова, которые произнесли губы Агги, сказал кто-то другой – он не мог выдать столь ужасное пожелание. От пережитого напряжения у него болела каждая косточка, адреналин после съезда ещё не отпустил, чтобы бросаться за новой его порцией, и меньше всего на свете Агги хотелось сейчас снова на гору, пускай он и был восторге от того, что съехать всё же получилось. – Похоже, я всё же потерял нашего Агги где-то по пути, – Леда смотрел на него крайне скептически. – Кто ты, о пришелец, и куда дел моего басиста? Наверняка Леда не хотел сказать ничего особенного этими словами, просто выдал первое, что пришло на ум, но у Агги всё равно побежали мурашки по спине. – Я серьезно, давай еще раз спустимся, – уже осознанно и оттого уверенно произнес он. – А потом глинтвейн. Комментировать его поведение Леда больше не стал, лишь поглядел с весёлым недоумением и пожал плечами, прежде чем направиться к подъёмнику. Неловко отталкиваясь лыжными палками, Агги поспешил за ним. Нужное слово, как часто бывает, нашлось с запозданием. Беззаботным – вот каким он видел Леду сейчас. Знал его уже больше десяти лет, но даже представить не мог, что Леда бывает таким. И подниматься на гору предложил ещё раз только ради того, чтобы увидеть снова незнакомое, но столь притягательное выражение его лица. Пускай Агги и уверял себя, что делает это лишь из побуждений совести – Леда имел право хоть немного покататься по-человечески. После второго спуска, куда более удачного – Агги был осторожен и упал всего два раза, они выпили горячего вина и повторили подвиг в третий раз. Агги казалось, что после его отъезда из Токио прошло не несколько часов, а как минимум неделя, столько всего случилось, и столько эмоций он пережил. – Знаешь, это всё же не худший день рождения в моей жизни, – задумчиво и вполне искренне признался он, когда они наконец сняли лыжи и направились к небольшой забегаловке у канатной дороги. – Как приятно слышать, – рассмеялся Леда. – Да ну, я знаю, что это была не твоя идея, потому и обижаться ты не должен. Но с утра я правда хотел вздёрнуться. – Честно, я тоже сразу подумал, что тебе не понравится такой праздник, – Леда мельком взглянул на него и сразу отвернулся. – Только не говори, что тебя никто не слушал, – притворно ужаснулся Агги. – Такого просто быть не может. – А я ни с кем не спорил, просто сказал, меня услышали и тут же забыли. Когда пригласили поучаствовать, я, конечно, согласился. Меня спросили, нет ли идей, я вспомнил об этом месте. Отговаривать я никого не собирался. Всё же Мико твоя девушка. На какой-то почти неуловимый миг Агги вдруг стало тоскливо. Он и не сомневался, что Леда не стал бы его поздравлять, вряд ли бы вообще вспомнил о дне рождения и оказался здесь только потому, что в Мико было энергии, как в ядерной электростанции. Но понимать – это одно, а вот слышать, что Леда из-за хорошего воспитания оказался заложником праздника, было неприятно. – Пришли, – сообщил Леда, как будто Агги сам не видел маленький ресторанчик перед ними. – Оставим лыжи здесь. Было достаточно поздно, большинство туристов успели давно пообедать, кто-то уже уехал, и, впервые за весь день вытащив свой телефон, Агги увидел, что время близится к четырём вечера и, соответственно, к закрытию подъемника. Вроде бы Мико говорила что-то и о ночном катании, о том, что трассы освещают до позднего вечера, но как понял Агги, на какое-то время канатка останавливалась, а спуск закрывался для чистки. После шумной улицы в полупустом ресторане быстрого питания было странно тихо. Только увидев перед собой огромную тарелку с удоном, Агги понял, насколько сильно он проголодался. На волне эмоций он умудрялся не замечать ни голода, ни усталости, но сейчас, когда в тепле его начало размаривать, он понадеялся только на то, что хватит сил дотащить себя до гостиницы. – Моя любимая часть дня, – сообщил Леда, и когда Агги взглянул на него через стол, заметил, как сильно в тепле раскраснелись его щёки. Сам он, поди, выглядел не лучше: прижав тыльную сторону ладони к лицу, Агги почувствовал, что кожа была очень горячей. Почему-то смотреть на такого вот Леду было неловко, и Агги решительно уставился в свою тарелку. – Почему самая любимая? – спросил он. – Я думал, тебе больше всего нравится лететь с горы. – Само собой. Но то, что наступает вечером, похоже на наркотический приход – расслабление, удовлетворение, хорошее настроение после отличного дня. – Я таких приходов в жизни не ловил, – попытался отшутиться Агги. – Это потому что ты не катался никогда, – Леда ткнул ложкой в его сторону. – Сегодня поймешь, что это за кайф. А здесь еще и бонус полагается – настоящий онсэн. Если просидеть в нём хотя бы час, есть шанс, что завтра не будут адски болеть все мышцы. Насчет своих мышц Агги был уверен – не поможет им ни онсэн, ни трехчасовой массаж, согласись кто-нибудь такой сделать. Завтра он не то что не разогнётся, даже встать не сможет. – Было интересно, – сказал он, потому что даже за едой молчалось как-то неловко. – Я бы никогда не подумал, что мне понравится. Леда хитро улыбнулся в ответ и снова склонился над своей тарелкой. Картинки пережитого приключения – теперь Агги воспринимал весь сегодняшний день именно так – мелькали перед его глазами. Лыжи, снег, Леда, подъемник, сугробы, ели, Леда, ушибы, вино, Леда... Агги даже моргнул несколько раз, когда осознал, чего именно, а точнее – кого, в его воспоминаниях больше всего. Отличную вечеринку ему организовала Мико – день рождения в компании Леды, считай, один на один. От этой мысли Агги усмехнулся. Конечно, его девушка не планировала, что всё получится так, но благими намерениями известно куда вымощена дорога. Из-за того, что целый день его развлекал чуть ли не вчерашний враг, Агги чувствовал себя не в своей тарелке. Ещё и так некстати Леда вспомнил давнее катание на колесе обозрения: теперь и те порядком запылившиеся воспоминания лезли в голову. Агги уже не мог сказать точно, какой тогда был год. До развала группы оставалось немного, но они ещё не бросались друг на друга, как злые собаки. В тот день – день рождения Леды – у них был небольшой концерт, после которого DELUHI всем составом и еще кабы не полтора десятка присоединившихся друзей и приятелей устроили пьянку до утра. Они перемещались от бара к бару, очень много пили, и, должно быть, именно поэтому Агги не помнил точно подробности. А потом они увидели, что в луна-парке по пути, несмотря на поздний час, работает колесо обозрения. Кажется, тогда Леда дернул его за рукав и заговорщицки прошептал: "Пойдем", пока остальная компания шумно вваливалась в очередной бар. И Агги пошёл, а потом они ехали в одной кабинке, когда он вытащил пачку и обнаружил, что у него осталась всего одна сигарета. Леда обычно не курил – к дурным привычкам он никогда не был склонен, но именно в тот момент попросил и себе. – Последняя, – не без сожаления Агги пожертвовал сигарету имениннику. – Пополам? – предложил тот. Они выкурили её, пока колесо сделало круг. Ветер был тёплым и влажным – почему-то Агги лучше всего запомнил именно ветер, а тишина вокруг казалось чужой, будто пришла издалека, не из Токио, и накрыла их куполом, скрывая от всего мира. Агги тогда думал, что они как влюбленная парочка из дешёвого кино с одной сигаретой на двоих. Выглядели они глупо, но было плевать, ведь всё равно никто не видел. Оказывается, порывшись в памяти, можно было отыскать и такие общие воспоминания. А Агги всё последнее время казалось, что между ним и Ледой было только плохое. Мотнув головой, он решил, что надо сосредоточиться на еде, иначе и удовольствия от процесса не получит, когда за спиной послышался радостный оклик: – Вот вы где! Наконец нашлись! Обернувшись через плечо, Агги увидел, как, держа в руке шлем, между столиками к ним решительно шла Мико, а за ней спешил Каджи. Без слов стало понятно, что с этого момента всё изменится: станет шумно, звонко и многолюдно. Неожиданно Агги поймал себя на мысли, что чувствует разочарование. Покопавшись в собственных чувствах, он признал, что был бы куда более доволен, если бы они так и оставались с Ледой вдвоём до конца дня. Несмотря на неловкое молчание, которое установилось между ними, несмотря на осадок, который остался после честного ответа Леды, Агги всё равно чувствовал себя с ним более комфортно, чем окружённый всеми друзьями сразу. – Да мы вроде и не терялись, – наконец пробормотал Агги, порадовавшись, что успел съесть большую часть удона до того, как пришли остальные. – Весь день здесь были. – В этой едальне отсиживались? – Мико громко засмеялась, отчего в их сторону обернулись какие-то туристы, по всей видимости, из Европы. – Нет, мы успели трижды спуститься по трассе, пока не начало темнеть, – ответил за Агги Леда. – И ещё глинтвейна выпили. – Да не может быть! – Мико снова повысила голос, всплеснула руками, словно Леда сказал ей какую-то совершенно очевидную глупость. – Три раза? Да Агги же стоять на лыжах не может! Может, на заднице съехал? – Теперь может, – Леда растянул губы в улыбке, но глаза остались холодными. Агги не смог объяснить себе это сочетание, но подумал, что не хотел бы, чтобы Леда так улыбался ему самому. Уж лучше пусть орёт, как раньше. – Не верю, – в Мико явно проснулся непризнанный Станиславский. – Может, ещё раз скатимся? – Нет, – Агги покачал головой. – Сейчас я даже со скамейки не встану. Лезть куда-то – выше моих сил. И вообще… – Что? Боишься, что я тебя поймаю на обмане? – Мико вся сияла, словно такие перепалки доставляли ей радость. – Не боюсь, – Агги вздохнул. Он уже чувствовал, как гудели ноги, а о том, что будет с ним завтра, даже думать было страшно. – Я просто хочу напомнить, что сегодня мой день рождения. Так что… – Так что мы можем хотя бы вечером прислушаться к его желаниям тоже, – Леда взглянул на Мико, и в этом взгляде Агги отчётливо уловил посыл: "А я же вам говорил". Мико однако ничего не уловила, потому как только отмахнулась: – Знаю я его желания: диван и пиво. А так хоть будет что вспомнить. Сейчас ещё переберёмся в рёкан… – Мико прервалась, потому что им с Каджи наконец принесли еду. – Вы же нас подождёте? – Зачем? Будем вам ещё аппетит портить, над душой стоять, – Леда покачал головой. – Лучше вы ешьте спокойно, а потом нас догоните, мы медленно пойдём. – Быстро я всё равно теперь не могу, – Агги выбрался из-за стола, с трудом сдержав стон и несколько непечатных выражений. С одной стороны, он бы с радостью посидел на одном месте ещё час или два: всё его тело требовало отдыха. Но с другой стороны, его манила возможность ещё на несколько минут продлить ощущение приятного приключения. А для этого ему нужно было остаться с Ледой наедине. – Если что, бросишь его где-нибудь по пути, мы потом подберём, – усмехнулась Мико, взмахнув палочками. – Если я его до сих пор не бросил… – Леда не стал заканчивать фразу. Он вежливо поклонился хозяину ресторанчика, который как раз шёл навстречу, а потом вышел на улицу. Агги последовал за ним, чувствуя, как каждая мышца в его теле даёт о себе знать. – Не представляю, если честно, как можно целую неделю или две вот так, – ему показалось, что он наконец нащупал безопасную тему. – Ты просто не привык, – Леда зачем-то отряхивал лыжи, на которых и так уже не оставалось снега. – Когда втянешься… – Боюсь, я не успею втянуться, – Агги покачал головой. – Завтра я просто не поднимусь, и дело с концом. – Может, это и неплохо, – Леда усмехнулся. – Диван и пиво, всё как ты любишь. – Я не уверен, что завтра смогу поднять бутылку, – Агги нашёл свои лыжи и палки, но ловко взять их с непривычки не получилось. – Видишь, даже это уже удержать не могу. –Завтра будет лучше. А к концу выходных будешь уже экспертом. – А может, я просто полежу? Я согласен даже без пива, если честно. – Сейчас доползём до рёкана, и лежи там, сколько хочешь. Но я советую делать это в онсэне, потом мне спасибо скажешь, – Леде очевидно хотелось прибавить шагу, но он сдерживался, потому что Агги едва волочил ноги. Было ли тут дело в усталости или в неудобных тяжёлых ботинках, он не мог сказать наверняка, однако каждый шаг давался с трудом. К обледеневшим участкам дороги Агги оказался совершенно не готов, поэтому когда земля резко ушла из-под ног, только нелепо взмахнул руками и уже приготовился к удару, но так ничего и не почувствовал. Леда успел подхватить его и удержать. – Спасибо, – Агги кое-как разобрался в ногах, встал более надёжно и улыбнулся Леде с искренней благодарностью. – Ты меня сегодня спасаешь весь день. – И он ещё не закончился, – неожиданно заметил Леда. – Ты намекаешь на то, что я попытаюсь утонуть в онсэне? Леда отпустил его, и они двинулись дальше. Теперь уже Агги напряжённо вглядывался в дорогу под своими ногами, чтобы его больше не пришлось ловить. – Я не исключаю такой возможности, – Леда явно пребывал в хорошем настроении. – Но я буду тебе признателен, если мы обойдёмся без спасения на воде. – Так как я сегодня именинник, я тебе официально разрешаю меня не спасать, – Агги поддерживал дурацкий разговор, потому что молчание его напрягало. – Нет, так не пойдёт, – Леда покачал головой. – У нас ещё два концерта, и ты мне нужен на них живой и здоровый. – А потом ты меня сам утопишь? – неожиданно даже для себя Агги почувствовал, что упоминание об общем деле его как будто даже задело. Не поздно ли он опомнился и задумался об их взаимоотношениях? Почему раньше ему было совсем не важно, что там Леда себе думал? Зато теперь, когда их дороги снова внезапно пересеклись, Агги уже извёлся, перебирая возможные варианты событий. – Это зависит от того, как ты будешь играть, – Леда остановился и придержал Агги за капюшон комбинезона: – Эй, мы пришли! Или ты ещё хочешь прогуляться? – Ни за что, – покачал головой Агги, а на крыльце рёкана внезапно задвигались тени: – Друг, ты жив! – Джури кубарем скатился по ступенькам, повис на Агги, едва не свалив того с ног. – Я уже думал вызывать спасательный отряд. – Раньше надо было, – Агги благодарно улыбнулся Леде, который перехватил его лыжи и палки. – Ещё когда меня потащили на гору. – Очень плохо было? – Сойк спустился неспешно, достал сигарету и закурил. – Нет, не плохо, – Агги покачал головой, признаваясь самому себе, что не только не солгал, но и сильно преуменьшил. – Леда меня научил. – Ну, "научил" – это громко сказано, так, показал кое-что по мелочи, – Леда явно не нуждался в лаврах лыжного инструктора. – Но хоть раз же съехал наш именинник? – от Джури отчётливо пахло алкоголем, что объясняло его повышенную тактильность. – Три раза успели спуститься, – Леда махнул рукой, дав понять, что тема не стоила бурного обсуждения. – Можно было бы и ещё разок, но там стали чистить трассу, и мы пошли отогреваться и обедать. – Я тебя не узнаю, – Джури отстранил Агги от себя и даже повертел из стороны в сторону. – А мы точно не перепутали? – он обернулся и взглянул на Сойка. – Может, мы на вокзале не того человека встретили? – Джури, может, хватит уже паясничать? – Сойк тяжело вздохнул. – Радоваться надо, что ему понравилось. – Ну, "понравилось" – это громко сказано, – Агги очень похоже скопировал интонации Леды. – Но однозначно бывало и хуже. – Ну-ну, – Джури утешительно похлопал Агги по плечу. – Сейчас станет лучше, здесь такой онсэн… – Такой онсэн, а ты в него не пойдёшь, – Сойк усмехнулся. – Это ещё почему? – Джури возмутился. – Потому что ты уже пьяный, – Сойк выбросил окурок в урну у крыльца. – Ты слишком рано начал праздновать. – Это не я рано, это вы все поздно, – Джури выпятил грудь, совершенно довольный собой. – Где это видано, чтобы день рождения почти закончился, а именинник всё ещё трезвый был? – Именинник устал, – Агги мелкими шагами продвигался к крыльцу. – И я был бы признателен, если бы мне наконец дали присесть в честь праздника. – Да иди уже, – Джури от избытка чувств его даже в спину подтолкнул. Агги кое-как избавился от тяжёлых ботинок и по лестнице поднялся на второй этаж, где располагались их комнаты. Мико не стала заморачиваться, сняв на всю их компанию три больших традиционных номера: один для девочек и два для парней. Агги помнил, что оставлял вещи за третьей слева дверью от лестницы, поэтому смело открыл ее и буквально ввалился в приятное после морозного уличного воздуха тепло. На ту часть праздника, которая могла действительно порадовать Агги, у него просто не осталось сил. Их большая компания собралась внизу за общим столом, где Агги за десять минут принял сумбурные поздравления, сделал несколько глотков обжигавшего горло виски, после чего отправился в онсэн. Несмотря на всю усталость бесконечного насыщенного дня, Агги вдруг осознал, что чувствует себя если не бодрее, то во всяком случае лучше. Не иначе, виной тому были кошмарные лыжные ботинки, сняв которые, Агги на миг почувствовал, что сейчас оторвётся от земли и взлетит. Правильно говорят, что если туфли не жмут, о ногах забывают. Лыжное обмундирование, даже будучи впору, не позволяло о себе забыть. Будь сейчас здесь Леда, он заявил бы, что Агги просто необходима практика. "Ну хватит уже", – одернул себя он и включил воду в душе погорячее. Не хватало вспоминать о Леде ещё и теперь, мало было целого дня в его компании. Когда Агги, предварительно обернувшись в полотенце, вышел на улицу, он на миг забыл о холоде и о том, что планировал максимально быстро припустить к воде. Ему с трудом удалось не присвистнуть от удивления и восхищения. Джури не врал, когда восторгался удивительным местным онсэном, да и Леда не зря вспомнил именно об этом месте, когда его спросили, куда можно поехать. Небольшой водоём с непрозрачной голубоватой водой, над которой поднимался пар, был специально огорожен по краям камнями, однако сделано это было до того искусно, что казалось, будто оказался не в центре туристического города, а где-то в горах, далеко от людей и цивилизации. Несколько светильников на стенах рёкана разгоняли темноту, вода в их свете играла завораживающими тенями, а невысокие деревья, хаотично высаженные по периметру онсэна, только добавляли сходства с диким, заброшенным местом. Некстати Агги подумалось, что картина, открывшаяся его глазам, была поразительно романтичной. В таком месте хорошо бы оказаться вдвоём с возлюбленной, что, естественно, было попросту невозможно – Агги не успел выяснить, был ли открыт этот онсэн для женщин и мужчин в разные дни, либо же на территории был ещё один водоём. Почему-то, думая о любимой девушке, Агги рассуждал абстрактно и даже сам не заметил, что о Мико в этот момент не вспомнил. – О, именинник! Вернулся уже? – в полумраке непривыкшими после яркого света глазами Агги не сразу заметил, что был не один: у аккуратных ступенек стоял Такаши, как раз заворачивавшийся в полотенце, а из самого онсэна выбирался Хиро. – Шикарное место, – сообщил он Агги. – А ты чего застыл? Льдом покроешься. Опомнившись, Агги решительно направился к воде, по пути пристроив своё скомканное полотенце на специальную полку, и торопливо шагнул в воду, только теперь понимая, до чего замерзли ноги стоять даже несколько секунд на ледяном полу. – А вы уходите? – спросил Агги, лишь бы сказать хоть что-то. – Да мы тут уже не меньше часа торчим, – гордо сообщил Хиро, заставив Агги засомневаться в его словах: вода была очень горячей, и даже с учетом морозного воздуха вокруг, просидеть в такой дольше минут двадцати вряд ли было по силам куда более крепкому, чем тщедушный Хиро, человеку. – Догоняй, – подмигнул ему Такаши, повернув в сторону раздевалки, – иначе всё выпьют без тебя. Агги только рукой на прощание махнул, отстранённо обратив внимание, что его друзья не сильно спешили – после горячей воды воздух обманчиво казался бодрящим и не пробирал до костей. Он остался совсем один в полной тишине, но не чувствовал по этому поводу сожаления. Онсэн был совсем неглубоким, Агги устроился у одного края в тени, куда не падал прямой свет фонарей, откинулся на спину и опустил голову на жесткий камень. Небо, весь день затянутое серыми облаками, к ночи прояснилось, и теперь Агги видел сотни звёзд. В голову пришла банальная для подобной ситуации мысль, что такого в Токио при всём желании не увидишь. Но вместо того, чтобы любоваться, Агги устало закрыл глаза. "Хоть бы не уснуть", – беспомощно подумал он. Вряд ли кому-нибудь из его друзей понравится, если он утонет на свой день рождения, пока остальные пьют и веселятся. Леда так и вовсе взбесится – скажет, что шутил, будто горит желанием спасать его, и Агги дебил – впрочем, как обычно, – если возомнил, что это правда. В очередной раз опомнившись, Агги вяло пожелал прогнать Леду из своих мыслей, но быстро сдался, наконец признавая, что это невозможно. После всего, что они пережили вдвоем сегодня, Леда обещал явиться к нему ещё и во снах. Тихий шорох выдернул Агги из полудремы: он вздрогнул и поднял голову, часто моргая. Вот это уже было совсем не смешно: он умудрился если не отключиться совсем, то начать вырубаться прямо в воде. Пора было выбираться и идти сохнуть. За сумбурными мыслями Агги не сразу сообразил, что его встряхнул звук тихо захлопнувшейся двери в раздевалку. А когда повернул голову и увидел Леду, подумал, что тот ему уже мерещится наяву. Леда не видел его, это Агги понял сразу – его хорошо скрывала тень. И он понятия не имел, почему сразу не окликнул. Леда с одним лишь белоснежным полотенцем на бедрах и мокрыми после душа волосами замер на пороге, как, должно быть, перед этим застыл сам Агги, любуясь увиденным. То ли с его последнего визита что-то в декорациях онсэна изменилось, то ли Леда просто подзабыл, как тот выглядит, но смотрел по сторонам он несколько удивленно, после чего, кивнув каким-то своим мыслям, поспешно направился к воде, на ходу снимая полотенце. Потом, много позже, Агги понял, что эта сцена отпечаталась в его памяти как фотоснимок. Как иногда бывает с близкими людьми, которых можешь видеть хоть каждый день на протяжении многих лет, но при воспоминании о них видишь один и тот же, однажды запечатанный в памяти образ. Ничего особенного в голом Леде не было – абсолютно ничего. За годы совместных концертов и туров, ночевок в недорогих отелях и гулянок до утра Агги сто раз видел, как тот переодевался перед ним, пусть и не до полной наготы, но всё же. Да и вообще никогда прежде Агги не волновал вид мужского обнаженного тела. Все эти крайне разумные мысли в голову Агги не пришли, когда он трусливо отполз назад в тень, вжимаясь спиной в прохладный на воздухе камень. Леде понадобились секунды, чтобы дойти до ступенек – ему было холодно, и он спешил. Ещё секунда, чтобы погрузиться по самую шею и выдохнуть то ли от облегчения, то ли от удовольствия. Молчание Агги грозило обернуться катастрофой: что подумает Леда, если решит, что за ним подсматривают? "Подумает правильно – ты ж и правда подсматриваешь", – подсказал ехидный голосок в голове Агги, и потому вслух тот поспешил произнести: – Ты уже здесь? Привет, – сам до конца не осознавая, что почти повторил слова Такаши. Вздрогнув, Леда обернулся и прищурился, стараясь рассмотреть Агги в полумраке. – Я тебя не заметил, – сообщил он. – Думал, ты уже ушел. – Я тебя тоже сразу не заметил. Не поверишь – чуть не вырубился. Очнулся, только когда вода того... зашумела, – Агги зачастил, как дурак, сам понимая, что несёт какой-то бред. Особенно про шум воды, когда Леда вошел в онсэн беззвучно, словно тень. – Хреновая идея, – нахмурившись, заметил Леда и, к радости Агги, вместо того, чтобы приблизиться, прислонился спиной к противоположному бережку водоема. Теперь их разделяли безопасные метра четыре, что немного успокаивало Агги, который меньше всего на свете хотел, чтобы Леда сейчас увидел его лицо, на котором крупным шрифтом было написано смятение. – Хреновая идея сюда ехать? – нарочито насмешливо спросил Агги. – Хреновая идея отключаться в воде, – не разделил его веселости Леда. – Если хочешь спать, иди в комнату. – Но ты же теперь здесь, хоть поговорить есть с кем. А в тишине и правда вырубает. Кровь прилила к лицу – Агги хотелось верить, что из-за густого пара, который поднимался от воды, но даже свежий воздух не холодил пылавшие щеки. В столь тусклом свете Леда не мог видеть таких мелочей, и Агги уповал на то, что голос его не выдаст. Хотя сейчас Леда сидел в воде по шею и на Агги не смотрел, любуясь ночным небом, тот видел перед собой одну и ту же картину: белую кожу, липнущие ко лбу темные мокрые волосы, сережку пирсинга в пупке – Агги и думать забыл, что у Леды она там есть, темные ореолы сосков и... Сжав зубы, Агги сдавленно выдохнул, зажмурился и откинул голову назад, небольно стукнувшись затылком о всё тот же камень. Хорошо, что вода не была прозрачной. Хорошо, что было почти темно, и Леда не мог его толком видеть. Незаметно он развел ноги шире, прекрасно понимая, что делать этого нельзя ни в коем случае, и сжал правой ладонью свой член, твердый и казавшийся горячим даже в воде онсэна. Перед глазами поплыло, и Агги сразу отпустил, когда понял, что теряет контроль над ситуацией. Агги понимал, что ему стоило как минимум убраться отсюда подальше, а лучше даже сбежать куда-нибудь на другой остров. Ему просто нельзя было оставаться так близко к Леде, если только он не собирался сделать то, о чём впоследствии мог бы пожалеть. Но выпитый виски вкупе с горячей водой уже сделали своё чёрное дело. Собственное тело Агги ощущал как нечто увесистое, как этакий молот Тора, который он и сам-то поднять не мог. И ко всей этой внутренней тяжести добавляло ощущений нарастающее возбуждение. Оно не могло не нарастать. Агги со своего места отлично видел, как влажные волосы Леды липли к его плечам, только подчёркивая тёмными росчерками приятный молочный оттенок его кожи. Раньше он не обращал на это внимания, как и не задумывался о том, что без одежды Леда выглядел… Гармонично. Агги скользил взглядом по его плечам и груди и ничего не мог с собой поделать. Рука тянулась к собственной плоти, и в любой другой ситуации Агги бы уже сдался. Пока его останавливало только то, что они находились в онсэне. И что Леда прекрасно слышал его вздохи и возню. И если Агги не собирался упасть в его глазах ещё ниже, то должен был всё прекратить. Или хотя бы уйти оттуда. Кое-как собрав волю в кулак, Агги сдвинулся с места, добрался до ступеней и замер, застигнутый врасплох голосом Леды: – Ты уже уходишь? Тебе не нравится? – Я.. Я, – Агги заставил себя обернуться. Вода всё ещё скрывала его состояние, но вскоре всё тайное обещало стать явным. – Нет, мне нравится, – он наконец сообразил, что ответить. – Просто я дольше тут был и выпил. Ну ты понимаешь. – Зря, пьяным сюда лучше не приходить, – в голосе Леды появились строгие нотки. – Тогда тебе действительно стоит пойти к ребятам. – Я немного совсем, – зачем-то попытался оправдаться Агги. – За день рождения. – Я понял, – Леда кивнул. – Иди уже, а то ещё простудишься. Агги разглядел в этих словах вовсе не заботу, а одно лишь искреннее желание человека остаться наедине с собой. Он наверняка успел Леде надоесть за день. Агги торопливо выбрался на дощатый помост, но по закону подлости полотенце буквально выскользнуло у него из пальцев. Болезненное возбуждение не проходило, наоборот, оно только крепло, когда Агги думал о том, что Леда мог его видеть. Наконец он кое-как справился с полотенцем и поторопился в тепло рёкана. Уже на пороге он обернулся и странно хриплым голосом попросил: – Ты тоже не сиди долго. Ещё и один. – Я скоро к вам присоединюсь, – пообещал Леда. – Иди, не мёрзни. Агги мог бы поспорить на деньги, что Леда догадался о причинах его внезапного побега. Смущение только подстегнуло Агги, он влетел в душевую, едва не сбив с ног кого-то из парней, с шумом закрыл за собой полупрозрачную дверцу и левой рукой упёрся в стену. Ему потребовалось буквально несколько движений, чтобы возбуждение сменилось оргазмом. Первым в его жизни оргазмом, вызванным не девушкой. Агги хотел Леду. И как ему теперь с этим жить, он понятия не имел.