Before It's Over

– Я же говорил! Я же вам сразу сказал, что моя идея – классная! А мне никто не верил! Джури разрывало от прилива энергии, и Леда прекрасно понимал его, хотя едва ли чувствовал то же самое. Его радость от сделанной работы, от первого отыгранного концерта-возвращения в составе DELUHI была несколько иного рода. – Да верили мы тебе, – попытался унять разошедшегося Джури Сойк, но тот явно его не слышал. – Ну круто же было! И круто, что будет DVD, а вы не хотели! – Похоже, мы теперь до старости будем слушать, как было круто и как мы этого не понимали, – заметил Агги, снимая с плеча гитару. Его лицо немного блестело от пота, не спасал даже толстый слой грима, а глаза сияли до того непривычно, что, должно быть, это было заметно и менее внимательным наблюдателям, чем Леда. – Не будем, – отозвался Леда, скручивая с бутылки с водой крышечку. – Джури не переживет сегодняшний вечер, умрет от восторга. – А вот и не дождешься, – в ответ Джури так резко подскочил к Леде, что тот сперва подумал, что его собираются ударить, и непроизвольно отступил на шаг назад. Но Джури только стиснул его в настолько крепких объятиях, что у Леды перехватило дыхание. Смотреть на своих прежних согруппников было непривычно приятно. Не прошло и десяти минут, как они ушли со сцены, откланявшись на последнем анкоре, вокруг суетились люди, причем часть из них Леда видел впервые и не мог понять, кто они и откуда взялись. Да его это и не интересовало особо. Джури никогда так не носился, даже когда бывал одновременно и пьян, и влюблен. Сойк вел себя куда спокойнее, но у него было лицо человека, вернувшегося домой после долгого отсутствия. Агги же Леда и вовсе не узнавал – это был какой-то совсем другой человек, не тот, с которым он работал, ссорился и с трудом примирялся в DELUHI. И уж точно не тот, кого Леда когда-то безумно, совершенно нездорово любил. Ему казалось, что сам он стоит немного в стороне от общего праздника, однако наслаждается им не меньше. Лишь недавно Леда понял, почему больше всего не желал концерта-воссоединения. Не потому, а точнее – не только потому, что не хотел снова пересекаться с Агги, копаться в старых ранах, и не потому, что считал идею заранее провальной. Скорее Леда думал о том, что в одну реку дважды не входят и второй "ласт лайв" – а в скором времени еще и третий, с учетом предстоявшего через неделю концерта – попросту абсурдны, противоречат собственному заявлению группы шестилетней давности расстаться навсегда. Однако оказалось, что он ошибался. Леда вообще слишком много ошибался за последнее время, как он понимал теперь. – Джури, отцепись от Леды, он уже посинел, – рассмеялся Сойк и шутливо потянул Джури за воротник. – Синеть мы сегодня будем только от пива. И от виски. И от виски с пивом, – легко поддался Джури и так же неистово, как до этого на Леде, повис теперь на Сойке. – Никого с собой не возьмем, пойдем только вчетвером. Это наш праздник! Кого-то постороннего на встречи группы, а чаще всего – своих бесконечных подружек, таскал за собой именно Джури, и в другой ситуации такому предложению в его исполнении можно было бы удивиться, но только не сейчас. Леда сам не хотел, чтобы они расходились прямо сейчас, он не сомневался, если сил для празднования хватит до самого утра, пускай встать сегодня пришлось слишком рано, и он должен был испытывать усталость. И с трудом он мог представить, чтобы с ним пошел кто-то пятый – этот вечер стал действительно особенным и только их. Агги стоял в паре шагов от него, разговаривал с Хиро и ещё с каким-то парнем, которого Леда не знал. К ним ко всем постоянно кто-то подходил, и Леда тоже рассеянно кивал, улыбался, благодарил за поздравления с удачным лайвом. Портить настроение самому себе не хотелось, но невольно он постоянно возвращался мыслями к другому их концерту, предыдущему, что имел место две недели назад, когда они решили выступить вместе с breakin’ holiday, играя каждый свои песни. Если посмотреть со стороны, тогда всё тоже прошло гладко: они продали все билеты, публика реагировала замечательно, и выглядеть группы должны были лучшими друзьями. Врагами они ведь действительно не были. Вот только Леда кожей чувствовал напряжение, начиная с момента общего чека, заканчивая последними аплодисментами. Может, потому что испытывал его сам. В тот же вечер, когда они вдвоем с Кейтой совершенно случайно остались вдвоем в гримерке, тот заговорил с ним первый, негромко и очень спокойно, как делал это всегда: – Мне кажется, тебя можно поздравить. – Меня? – удивился Леда. – С чем? – Или вас, будет правильнее сказать, – невесело улыбнулся Кейта и опустил голову так, что волосы упали на его лицо, закрывая глаза. Кейта сидел перед ним на диване, снимая свои концертные перчатки, застежки на которых никак не желали поддаваться, а Леда стоял напротив и глядел на него сверху вниз. За весь тот день, да и вообще за всё время, что они сблизились с Агги, никогда и никак они не выказывали своего переменившегося друг к другу отношения. Леде, да и Агги тоже, было не двадцать лет, чтобы держаться за руку и обмениваться поцелуями украдкой, пока никто не видит. Более того – у Леды даже желания ни разу не возникло сотворить нечто подобное. И он был железно уверен, что никто из окружения не догадывается. – Так заметно? – только и спросил он, не желая унижать ни себя, ни Кейту, изображая непонимание. – Нет, не заметно. Уверен, что никому больше ничего не заметно. – Потому что ничего и нет, – вздохнул Леда и тоже уставился в пол, как и его собеседник. – Это не отношения, это немного другое. – Неважно, – перебил Кейта чуть более резко, чем говорил до этого, и Леда прикусил язык, понимая, что подробности тот слышать не хочет. – Но, веришь, я даже немного рад за тебя. Совсем немного, но всё же рад. – Спасибо, – благодарность показалась Леде горькой на вкус, а Кейту захотелось одновременно обнять и хорошенько треснуть – потому что нельзя быть таким всепрощающим. – И ещё я сегодня понял, что больше так не могу. В своё время, когда подобную фразу выдал Агги, Леда почувствовал, что у него земля под ногами покачнулась. Тогда он долго не мог поверить в то, что Агги уходит из группы, бился головой в закрытую дверь и требовал, упрекал и доказывал, так ничего в итоге и не добившись. А сейчас он стоял, слушал и осознавал только одно – такой исход был неизбежен, Кейта всё же не был святым и никогда не страдал мазохизмом. – Дело не только в нас, – добавил Кейта, вскинув наконец голову и посмотрев на Леду. Его глаза со светлыми линзами казались прозрачными и неживыми, как у куклы. – Хотя это, конечно, самый главный фактор, не буду врать. Мне трудно всё это выносить и делать вид, будто ничего не случилось. Но с профессиональной точки зрения я думаю, что так тоже будет лучше для всех нас. – Не надо ничего объяснять, – поспешил остановить его Леда. – Я понимаю. – Не уверен, – безрадостно улыбнулся Кейта. – Тогда обсудим позже, не сегодня, – и чтобы для себя расставить точки над "i", Леда уточнил: – Это окончательное решение? Ты хорошо подумал? – Да, – Кейта ответил без запинки и так уверенно, что у Леды не возникло и тени сомнения: он говорил об уходе не для того, чтобы его уговаривали остаться или торговались иным способом. – Я и так слишком долго об этом думал. Молчание между ними было мучительным и напряженным, пускай часы успели отсчитать максимум несколько секунд. – Спасибо еще раз, – покачав головой, произнес Леда и пояснил: – За честность. – И тебе спасибо, – теперь Кейта улыбнулся чуть теплее. – За всё. Леда должен был ответить ему хоть что-нибудь, но в этот момент хлопнула входная дверь в гримерку, пропуская гвалт голосов их согруппников, что шли по коридору, и Леда так ничего и не сказал. Приказав себе прекратить перебирать по секундам тот недавний вечер, он утащил сигарету из бесхозной пачки, валявшейся на столе, закурил и прикрыл глаза, чтобы собраться с мыслями. Наверное, к этому всё шло. Наверное, такой исход был самым правильным в данной ситуации. Пользуясь тем, что временно в гримерке никого не осталось, Леда позволил себе на минуту вытянуться на диване и глубоко вздохнул, разрешая своим мыслям плыть вместе с сигаретным дымом. Рано или поздно они с Кейтой должны были столкнуться. И работать вместе им уже сейчас стало сложнее, чем было прежде. Леда не хотел каждый раз думать, они разошлись во мнениях по реальной причине или по личным обстоятельствам? Он не хотел напрягаться, оглядываться и определять, что именно заметно Кейте, что он думает, когда видит Леду перед собой. Да и сам по себе проект уже не зажигал Леду так, как было в самом начале. А если искра угасла, то и смысла продолжать не осталось. Теперь предстояло самое неприятное – сообщить остальным ребятам, объяснить им, избегая душевного стриптиза, но сейчас Леда не хотел об этом думать. Впереди его ожидал ещё один концерт в рамках временного воссоединения DELUHI, а потом можно было и поговорить. Обсудить, выслушать не самые приятные слова – Леда не сомневался, что они тоже будут, – и официально объявить о том, что проект FarEastDizain прекращает своё существование. Пока Леда пребывал в своих мыслях, сигарета успела дотлеть до фильтра. Ещё секунда, и она могла бы обжечь ему пальцы, но не успела. Кто-то ловко вытащил окурок из руки Леды, а его самого этот же загадочный кто-то укрыл пледом. – Отдыхай пока, – Леда даже не столько голосу, сколько по лёгкому прикосновению к плечу узнал Агги и в первую секунду напрягся, насторожился, вдруг кто-то мог заметить. Потом его отпустило, он устроился уютнее и снова погрузился в себя. Кейта сказал, что ничего никому не видно, просто Кейта знал. Кроме него – Леда очень на это надеялся – больше никто знать не мог. Он и сам никому не говорил, и в Агги был уверен. Окончательно успокоившись и расслабившись, Леда чуть было не задремал, поэтому, когда Джури завопил над ухом, подскочил, сбросив с себя плед: – Что ты орёшь? – в этот момент больше всего Леду тянуло вернуться на диван и снова вытянуть ноги, отдохнуть хоть немного перед предстоящей весёлой ночью – На пенсии будешь спать, – Джури ещё и за плечи его потряс, чтобы наверняка. – А сейчас мы собираемся и идём праздновать наш концерт. Не здесь, в другое место, потому что надо же хоть иногда отвлекаться от работы. И нет, отказы не принимаются. – А может… – Леда и сам ещё не придумал, что именно "может", но Джури уже замотал головой так яростно, что страшно стало, как бы голова не оторвалась: – Никаких "может". Собираемся и едем. Сейчас! – Может, после второго концерта отметили бы? – вдруг предложил Агги. – Реально же все устали, а повод ещё будет. – После второго концерта будем отмечать второй концерт, – не растерялся Джури. – Поэтому можете засунуть себе в задницу ваше поразительное с Ледой единодушие. Мы с Сойком за, до концерта вы тоже были за. – Я понял, – Леда бесславно капитулировал. – Умыться хоть можно сходить? – Пять минут, мы ждём внизу. За побег через канализацию расстрел, – Джури продолжал шуметь так, что у Леды аж зазвенело в ушах. – Жаль, а так хотелось, – он подобрал и аккуратно сложил плед, поднялся и неторопливо потащился в уборную. Агги явился следом за ним через несколько минут и остановился возле соседней раковины, сразу открыв воду и плеснув в лицо водой. – Ты спать хочешь? – спросил Леда, просто чтобы не молчать. – А тебя это удивляет? – Агги насмешливо вскинул бровь. – Не особо, – Леда тоже поплескал холодной водой себе в лицо. Усталость Агги, как и Леды, отчасти объяснялась не только концертом, но и ночью перед ним. Ночью, которую они, как подростки, провели практически без сна, преобразуя адреналин и прочие гормоны стресса в элементарное удовольствие. – Ну я попробовал предложить перенести, – Агги намекнул на свою попытку достучаться до Джури. – Но ты сам знаешь, это бесполезно. – Знаю. И тут согласен с Джури, что расходиться прямо сейчас даже как-то неправильно, – Леда растёр лицо руками, посмотрел в зеркало и принялся вынимать линзы: – Ну нахрен, дальше в очках. Глаза горят просто. – Я одну потерял, – усмехнулся Агги. – Так старался, что даже не сразу заметил, что только одна осталась. – Это когда ты так? – На Scape:goat, – улыбка Агги стала шире и ярче. – Счастлив? – Леда и так уже знал ответ на этот вопрос, он был написан у Агги на лбу, но почему-то ему хотелось услышать. Ещё раз убедиться, что иногда стоит изменить своё решение. – Более чем, – Агги кивнул. – Спасибо. Теперь даже смешно было вспоминать, что именно из-за этой песни они чуть не побили друг друга в первую встречу, когда обсуждали концерт. Леде казалось, что не меньше десятка лет прошло с того дня. – Проехали, – не хотелось испортить момент неловкостью. – Надо идти. Леда сунул контейнер с линзами в карман и первым вышел из уборной. Агги завозился ещё ненадолго, но на лестнице внизу догнал, пристроился в шаге за спиной. – Я уже хотел за вами идти, – Джури в последний момент сдержал зевок: было видно, что и он сам держался на чистом упрямстве. – За это время можно было в Канаду слетать. – Нельзя, – машинально ответил Леда и усмехнулся, потому что из-за его спины прозвучало ещё одно, такое же автоматическое "нельзя" от Агги. – Когда вы такие дружные, вы меня пугаете, – признался Джури. – Раньше за вами так интересно наблюдать было. А теперь… – В кино сходи, – тут же охотно предложил Леда. – И схожу, – пообещал Джури. – Вот прямо завтра. А сегодня мы будем пить! Много! Мы это заслужили. – Разумеется, – революционные лозунги Джури порядком позабавили Леду, который как раз напиваться и не планировал. – Рухнет после второго стакана, – тихо заметил Сойк, который до этого шёл молча и словно бы дремал на ходу. – После третьего, – внутри Леды вдруг проснулся азарт. Он оценивающим взглядом окинул Джури, уже успевшего вырваться далеко вперёд. – Больно энергии много. Агги, ты с нами? – Я всегда с вами, – Агги навалился сзади, обняв Сойка и Леду за плечи. – А что за движ? – Спорим, когда Джури упадёт, – пояснил Сойк. – Твоя ставка? – Три стакана, – Агги прищурился, а Леда усмехнулся: – Если что, выигрыш делим пополам. – Не вопрос, – они закрепили спор рукопожатием. Уже на крыльце клуба, который Джури выбрал для празднования их первого совместного концерта, Леда притормозил, пропустил Сойка вперёд, а сам обернулся к Агги: – Моя машина там осталась. – Ничего, на такси доедем, – Агги взглянул ему в глаза. В тот же момент Леда понял, что этим вечером они поедут по одному и тому же адресу. – Платим пополам. Кивнув, Агги вошел в клуб, а Леда зачем-то помедлил еще несколько секунд, взглянул на пустынную улочку, а после, улыбнувшись своим мыслям, поспешил следом за друзьями.