Before It's Over

Первым перемену в нём заметил, конечно же, Джури. Сам Агги был искренне уверен, что снаружи точно ничего не изменилось, а его внутренний мир настолько глубоко запрятан, что никто не захочет даже и пробовать до него добраться. Но Джури о самоощущении Агги никто не предупредил, поэтому на одной из репетиций, когда тот только-только закончил рассказывать о новой песне, которую успел набросать на днях, прищурился, подошёл ближе и ткнул пальцем в грудь: – Ты влюбился? – В кого? – Агги и правда не понял, какая связь была между новой песней и вопросом Джури. – Ты о чём вообще? – О том, – Джури сдаваться не собирался, поэтому теснил свою жертву в угол, попутно успевая кивнуть остальным, чтобы присоединялись к допросу. – Ты влюбился? – Нет, конечно! – в своём ответе Агги был предельно искренен, но вовсе не потому, что его интерес к Леде носил чисто постельный характер. Своим чувствам Агги затруднялся дать какое-нибудь простое, односложное определение. Они переполняли его, окружали со всех сторон и, в то же время, дарили неожиданный покой. Как если бы он долго, до стёртых в кровь ног, поднимался в гору и, наконец, достиг её вершины. Перед его глазами лежал весь мир, и он был прекрасен. И всё, что нужно было Агги, это дышать полной грудью, смотреть и впитывать в себя столько невероятной красоты, сколько он сможет унести. Внезапные, очень странные отношения с Ледой стали для него тем самым горным воздухом, от которого уже слегка кружится голова, но ещё очень хочется жить, дышать, двигаться вперёд, пока хватит сил. Агги дышал, но без отчаянного надрыва, просто брал от жизни то, что мог взять, и старался не думать, когда это должно было закончиться. Когда-нибудь. Потому что всё в этом мире имело свойство заканчиваться рано или поздно, так или иначе. И Агги мог бы ждать конца, в другое время он бы именно так и делал, но вдруг каким-то чудом постиг фаталистическую концепцию бытия и просто жил здесь и сейчас. – Где ты витаешь? – Джури даже встряхнул его немного, чтобы привести в чувство. – Меня не обманешь, я такое за километр вижу. – Какое? – Агги опасался, что, задумавшись, пропустил какую-то часть информации, но Джури продолжал долбить его одним и тем же: – Влюблённое. Ты постоянно плаваешь в своих мыслях, ты пишешь песни с такой скоростью, словно за тобой гонится кто-то, играешь так, как уже давно не играл. Кто она? – Она? – Агги снова совершенно искренне удивился, а Джури начал терять терпение: – Ну не он же! Агги, не тупи! Если встретил хорошую девушку, так и скажи, мы же только порадуемся за тебя. А то после разрыва с Мико ты как в воду опущенный ходил, потух совсем. Агги смутился всего на долю секунды, да и то потому лишь, что сам успел совершенно позабыть и про Мико, и про расставание с ней. Теперь эти отношения помнились ему как фрагмент далёкого прошлого. Более яркими были лишь воспоминания о том, как они праздновали день рождения Агги на горнолыжном курорте в Нодзаве. Но Агги был уверен, что причиной тому была исключительно близость Леды и время, которое они провели вместе. – Да пусти ты его, – до Агги донёсся голос Каджи. – Не хочет рассказывать – не надо. Нам же лучше только, не придётся глупости всякие слушать. – А я бы послушал! – возразил Джури. – Я, между прочим, за него беспокоюсь. У нас тут концерты на носу, а вдруг она его бросит, он начнёт страдать. – Ну вот как бросит, тогда и будешь беспокоиться, – Каджи отступил. – А сейчас, может, поиграем ещё. А то у вас потом ещё своя репетиция, опять ничего не успеем. – Успеем, – Агги наконец сообразил вывернуться из цепкого захвата Джури и отошёл подальше, а потом и вовсе отгородился от него своим басом. – Давайте из последнего что-нибудь прогоним, потому что пока мы звучим как школьники, впервые взявшие в руки инструменты. Стыдно с людей деньги брать за такое. – Ты сейчас говоришь совсем как Леда, – неожиданно заметил Джури, а потом добавил: – В том смысле, как он бы сказал, если бы сейчас нас отчитывал. Он тебя не кусал часом? – Конечно, каждый день, – Агги даже улыбнулся, хотя по факту приврал самую малость. Каждый день они не виделись, и даже не каждые два дня. У Леды была своя собственная жизнь и своя работа, у Агги своя. Но когда они всё-таки встречались, Леда отрывался по полной программе. Где-то на третью их встречу, в его квартире, тот наконец перестал осторожничать и обращаться с Агги, как с хрустальной вазой, которая могла разбиться от малейшего неосторожного движения. В него как будто бес вселился, торопясь взять с Агги всё, что только возможно. У Агги даже мелькнула грешным делом мысль, что Леда мог хотеть чего-то большего не только последние пару недель, но Агги спешно её отогнал. С него сталось бы надумать, что Леда ждал его десять лет и наконец дождался. Но Агги был не настолько высокого о себе мнения, чтобы даже несколько секунд упиваться подобной лестью. Да и какое ему было, в сущности, дело, как долго Леда его хотел, если сейчас им обоим было хорошо. Леда мог и поцарапать, и укусить, и прижать так, что Агги всерьёз начинал переживать за свои рёбра. Но его внутренний мазохист только радовался, когда потом в ванной перед зеркалом он изучал свои многочисленные трофеи в виде припухших царапин и синяков всех форм и цветов. Время от времени Агги сам себе лениво удивлялся. Как его угораздило связаться с парнем, когда прежде он никогда и не думал ни о чём таком? Как он позволил Леде не только взять себя в первый раз, но и во все последующие? На какие ещё безрассудства он был способен рядом с Ледой? Ответов у Агги не было, как не было и желания их искать. Ему нравилось быть таким, как сейчас. Спокойным и расслабленным в работе и в отношениях с друзьями, творческим, полным сил и планов. Совершенно безумным в постели с Ледой. Счастливым. Да, Агги чувствовал себя счастливым и в полной мере проживал каждое мгновение этого драгоценного времени. – Я думаю, что если не в марте, то к апрелю мы точно успеем, – делился Агги с Джури, когда они, выйдя на улицу, поспешили к метро, чтобы успеть на следующую репетицию, теперь уже подготовительную к концерту-воссоединению DELUHI. – Надо будет подумать, как лучше сделать, чтобы и лайвы, и сингл не свалились на одной неделе. – А что там думать, – зевнул Джури, натягивая на голову капюшон: с неба как раз посыпалась снежная крупа пополам с дождем – самый худший, по мнению Агги, вид осадков, от которых не спасает ни зонт, ни куртка. – Сингл выпустим в конце апреля, как раз все старые концерты отыграем, будем свободные. Старые – в смысле, старой группы. Ну и этот, который общий с FED. – Можно сингл на конец марта, – возразил Агги, шагая всё быстрее, чтобы поскорее скрыться от непогоды в метро. – Ну если наша цель сдохнуть, то можно тогда сразу и на конец февраля, – ехидно заметил в ответ Джури. – Чего уж тут, аж целые две недели в запасе. Фанаты нам спасибо скажут, они же деньги рисуют. Некоторые государства за такой срок успевали развязать и закончить войну. Подумаешь, какой-то сингл на две песни. – Не смешно, – немного обиделся Агги, переполненный энтузиазмом, который никак не воспринимался сонно-ленивым в этот день Джури. – Конечно, не смешно, – охотно согласился тот. – У меня друг с ума сошел, тут уж не до шуток. – Да никуда я не сходил. – Значит, тебя украли пришельцы и подменили кем-то другим. Агги, которого я знаю, до обеда не разбудишь, а с тобой теперь до утра не уснешь – пахать и вкалывать будешь, как раб на галерах. – Мы просто давно ничего не выпускали, – неуверенно попытался оправдаться Агги. – И теперь, когда есть идеи, надо работать, иначе вдохновение уйдет. – Мы выпустили сингл в ноябре, мой друг, позволь тебе напомнить, – Джури хлопнул его по плечу и улыбнулся так снисходительно, что Агги захотелось далеко не по-доброму дать ему сдачи. – Аж два месяца назад. Но ты не злись, если что, – следом Джури наградил его самой обаятельной из своих улыбок, от которой млели все девушки, да и согруппники часто не могли устоять и продолжать сердиться, – на самом деле мне даже нравится твоё вдохновение, откуда бы ты его ни черпал. Подмигнув, Джури в несколько шагов опередил Агги, подходя к турникету метро, и Агги, вздохнув, последовал за ним. Можно было сколько угодно негодовать на не в меру догадливого друга, но Агги не мог не признать, что знает причину своего творческого подъема, да и в целом подъема духа. Странное это было понимание, Агги ведь четко осознавал, что не влюблен. За свою жизнь он влюблялся неоднократно, и чем-то те чувства были сродни нынешнему, но всё же отличались. Абсурдно было думать о том, что его и Леду могло связать нечто с таким высоким поэтическим названием, как "любовь". И всё же что-то было – что-то безумно приятное. Могло ли окончание бесконечной, пусть и молчаливой вражды принести не меньше радости, чем новая симпатия? Только теперь Агги начинал понимать, как же сильно, пускай и незаметно, все эти годы тяготила его холодная война с Ледой. Для репетиций перед концертом DELUHI они временно устроились на точке FarEastDizain, и когда Джури с Агги, изрядно продрогшие, добрались до места, то обнаружили там одного Леду. – О, мы даже раньше Сойка! Вот так победа! – неподдельно обрадовался Джури, стаскивая с плеч непромокаемую куртку, с которой уже текло на пол. – Нифига, – искоса поглядел на него Леда. – Сойк давно пришёл, просто покурить вышел. Вы что, в Сумиду по пути окунулись? – Нет, мы просто шли от метро, – ответил Агги, тоже избавляясь от мокрой одежды. – Вместо того, чтобы ехать на такси, – укоризненно добавил Джури. – На такси в такое время дольше в пробках простоишь. – Вот-вот, простоишь в сухости и тепле, – подхватил Джури. – Но разве может Агги стоять на месте? Ему сейчас лишь бы бежать куда-нибудь. Заметил, Леда? Всё это время сидящий с гитарой на коленях и переводивший взгляд с Джури на Агги Леда только вопросительно выгнул бровь. – Что я должен заметить? – Что Агги теперь какой-то чокнутый, как ты обычно. То он рассказывал, что будет сложно совместить работу группы с работой в DELUHI, а теперь собирается штамповать синглы, как великий Генри Форд штамповал автомобили. И совмещать их и с воссоединением, и с нашим туром, и с чем-то там ещё, я всё не запомнил. – Вы готовите новый сингл? – удивился Леда. – Разумеется, мы теперь всё время что-то готовим, – опередил Агги с ответом Джури. – А вы что, нет? В жизни не поверю, что у тебя нет в проекте пару десятков песен, хотя бы пять из которых ты готов записывать прямо сейчас. По лицу Леды скользнула едва заметная тень, на которую Джури ожидаемо не обратил внимания, но которая не укрылась от Агги. – Нет, пока мы ничего не планируем, – ответил тот таким тоном, что даже у Джури не возникло желания допытываться дальше Агги уже не в первый раз чудилось, что Леда о чём-то помалкивает, но специально он не спрашивал. Точнее – они мало говорили о работе, о своих группах, и Агги не лез, хотя по таким вот маловыразительным признакам пару раз ловил себя на мысли, что у FED не всё так ладится, как у breakin' holiday. Вероятно, разрыв с Кейтой прошел не слишком гладко, хотя когда Агги один-единственный раз спросил Леду, как им теперь работается вместе, тот пожал плечами и ответил, что всё хорошо – изменения на личном фронте на работе не отразились. Впрочем, всё это Агги мало касалось, он понимал, что дела FarEastDizain никоим образом не должны его интересовать. Ему нравилось то равновесие, что сейчас установилось между ним и Ледой, нравились ровные отношения без каких бы то ни было обязательств, и переводить их во что-то принципиально новое, в настоящую дружбу или, уж тем более, во что-то более серьёзное, он не собирался. – Привет, – вернувшись в студию, Сойк слабо улыбнулся вновь прибывшим и отправил на вешалку свою куртку. – Вы даже почти не опоздали. – Мы вообще не опоздали, – возмутился Джури. – Что за предвзятое отношение! – Окей, вы вообще не опоздали, – негромко рассмеялся Сойк. – Только не бей меня. – Хорошо, не буду, – покладисто согласился Джури. – Но чтоб вы знали, мы ужасно хотим есть, потому что ничего не успели, так к вам спешили. – Я не хочу, – вставил Агги. – Джури, ты всегда хочешь есть, – в голос Леды вернулись знакомые строгие нотки, и он решительно поднялся на ноги, чтобы подойти ко второму микрофону. – Предлагаю переходить к делу, а то мы до ночи не то что не закончим, а даже не начнём. – Сойк ещё даже усесться не успел, – проворчал Джури, но к своей стойке микрофона послушно поплелся. – Спасибо, что защищаешь мои права, – отозвался Сойк, вопреки словам Джури успевший и устроиться за установкой, и натянуть перчатки. – Защищает, как же, – хмыкнул Леда. – В следующий раз он скажет, что Сойк проголодался, потому срочно бежим в раменную через дорогу. – Через дорогу есть раменная? – моментально оживился Джури. – Так, всё! – твердо произнес Леда и ударил по струнам. – Начинаем с Depature, как с самой бодрой композиции, следом за ней – Frontier. – А что, Depature мы будем играть на концерте?.. – снова не смог промолчать Джури, но конец его реплики потонул в барабанной дроби, которую отбил Сойк. Кто бы мог подумать, что на репетиции прежних DELUHI Агги будет чувствовать себя так же комфортно, как и на проигрышах своей новой группы. Он бы сам не поверил, если бы не так давно ему кто-то сказал об этом. А теперь на опыте убедился, что если нет изматывающего напряжения, давящей атмосферы и прочих прелестей сложных отношений между согруппниками, сил и времени вполне хватает и на два проекта, и даже на большее – если бы понадобилось. Перед тем, как вступить, Агги незаметно взглянул на Леду, поймал ответный короткий взгляд и невольно улыбнулся незаметно для посторонних. Леда улыбку не вернул – это было не в его стиле, скорее едва уловимо кивнул и опустил глаза на гриф своей гитары, тогда как Агги остро почувствовал, что сегодня после репетиции идти домой один он не хочет, плевать, что день был очень насыщенным, встать пришлось чуть ли не на рассвете и сил, по идее, к вечеру не должно было остаться ни на что. Но по ощущениям у Агги открылось не только второе дыхание, но ещё и третье, и четвёртое. А ещё появилось снова то самое томительное предвкушение, которое заставляло его ощущать и проживать происходящее острее, на самой грани. Теперь, когда Агги знал, каково это, он сам начинал оттягивать момент. Он знал, что здесь и сейчас спешить не стоило совершенно. Всё должно было случиться само собой. Леда, похоже, слишком хорошо его знал, а их недавняя близость только открыла Агги ещё больше, и теперь он чувствовал, что творилось у Агги внутри. Агги понимал это по взглядам, которые успевал перехватить в перерывах между единением со своим басом: Леда смотрел на него так внимательно и так непривычно, так многообещающе, что в голову невольно лезло разное. Например, то, что сегодня у них могло получиться иначе, по-другому, не так, как они уже успели привыкнуть. Нет, Агги ничего не имел и против их обычных предпочтений. Несмотря на то, что Леда не слишком нежничал, Агги нравилось чувствовать его в своём теле. И синяки нравилось рассматривать, особенно те, что оставались у Агги на бёдрах после того, как Леда буквально таскал его по постели. Такое, конечно, случалось не часто, буквально пару раз всего, но Агги успел впечатлиться и отложить эти мгновения в памяти как одни из лучших. Временами ему казалось, что до встречи с Ледой, не той, первой, с которой у них всё пошло наперекосяк, а с той, что оказалась нормальной, когда они оба забили на кино и подобие свидания, рванули в лав-отель и там по-настоящему друг другу доверились, Агги и сам себя не знал. Он просто не догадывался о том, какие секреты в нём хранились. Леда практическим путём выяснил, почему Агги так старательно избегал коленно-локтевой, и пока он это выяснял, Агги чуть голос не сорвал. Здороваться утром с соседями Леды, которые, как назло, попались ему на пути к первому этажу, было крайне неловко, но Агги справился и даже не захрипел, только потом закашлялся и долго ещё не мог отдышаться. Обычно он старался не вспоминать ничего подобного, потому что после первых трёх секунд начинали гореть уши, а руки тряслись, как у больного в глубоком Паркинсоне. Потому что хотелось вцепиться в Леду, обвить его ногами… "Спокойно!" – Агги одёрнул сам себя, когда будто со стороны услышал, как начал спешить на четверть такта. Слишком много, чтобы Леда не обратил внимания. – Ты отвлекаешься, – Леда ожидаемо заметил ошибку. – Пять минут перерыв. – Я думал, уже не дождёмся, – тут же обрадовался Джури, одной рукой нашаривая сигареты в кармане мокрой куртки, а другой пытаясь дотянуться до Сойка через стену его бочек, тарелок и прочих драммерских приблуд. – Агги, вот не мог ты раньше слажать? – Не мог, – Агги даже не стал снимать с себя бас-гитару, так и пристроился с ней на краю дивана. – Да, да, я помню, ты теперь универсальный солдат. И играешь, и пишешь, и пашешь за всех. Может, скоро и петь начнёшь? – поддел его Джури, который уже давно должен был уйти курить, но зачем-то продолжал топтаться на пороге. – Может, и начну, – Агги пожал плечами и на пробу взял несколько аккордов. Эта мелодия пришла к нему на днях, и Агги ужасно хотелось показать её Леде. Но не просто показать, а так, чтобы Леде понравилось. – Что там у тебя? Покажи, – Леда расслышал эти аккорды даже в привычном шуме. Тут же подобрался, как хищник на охоте, и моментально оказался рядом. Со своей гитарой, разумеется. Но Агги это нисколько не нервировало, наоборот, так ему даже больше нравилось. Всё интимное они оставляли за закрытыми дверями съёмной квартиры Леды или номера в лав-отеле. А здесь у них было общее дело, пусть и временное. – Вот, – Агги повторил с самого начала и довёл мелодию до того места, где остановился. – А дальше не идёт? – Леда воспроизвёл всё, что услышал, в совершенстве и, что особенно понравилось Агги, ничего от себя не добавил. Признал в Агги равного себе. Хотя, скорее всего, Агги просто себе польстил, а Леда поленился возиться, но именно сейчас ему приятнее было думать, что тот принял его видение мира, его вкус и его музыку без желания что-либо изменить. – Дальше у меня не было времени, если честно, – Агги не вкладывал в эти слова никакого дополнительного смысла, он действительно немного заработался, не более, но Леда вдруг улыбнулся краешком рта, и мысли Агги тут же потекли в другом направлении. – У тебя есть планы на вечер? – Леда сопроводил свой вопрос коротким проигрышем, в котором Агги без труда узнал вступление к LivingDead. – Вообще-то у меня был только план доползти до постели и завалиться спать, но теперь, похоже, кое-какие планы у меня есть. Более интересные планы, надо сказать, – Агги зачем-то снял с плеча гитарный ремень и пристроил свой бас к дивану. – Нет, я же не заставляю, – Леда откинулся на спину и даже глаза прикрыл, мол, он и сам бы не отказался отдохнуть. – Мы всегда можем отложить. – Можем, конечно, – согласился Агги, прекрасно понимая, что вот конкретно сегодня никто ничего никуда переносить не стал бы. Напротив, Леда так же сильно предвкушал грядущий вечер, упивался этим предвкушением и намеренно затягивал репетицию, чтобы ощущения приобрели выдержку и вкус, как у настоящего французского коньяка. – Но не будем, – Леда всё ещё не спешил открывать глаза. В студии были только они одни – Джури, похоже, потащил-таки Сойка в раменную, а может, и ещё куда подальше, – и можно было бы зайти чуть дальше, но Агги не пытался. Он не был школьником, сходившим с ума от спермотоксикоза и жажды экспериментов, он не был влюблён, чтобы не было сил держать руки при себе. Агги просто был собой, и ему было хорошо даже так, на расстоянии и без нелепых в своей пошлости попыток потрогать Леду, пользуясь случаем. – Что мы не будем? – Джури ввалился с шумом, запнулся о невысокий порожек, но выровнялся и хохотнул слишком громко, чтобы Агги не догадался, что в раменной они с Сойком не только ели. – Ничего не будем, – Леда поднялся легко, как будто его невидимая пружина вытолкнула. – Неужели нельзя было потерпеть ещё пару часов? – Да ладно, не первый раз же, – Джури отмахнулся от поучающего тона Леды, как от назойливой мухи. – Ты же знаешь, что я в любом состоянии могу. – Лажать? Этого у тебя не отнимешь, – согласился Леда, а Джури вдруг прищурился и ткнул Агги пальцем в грудь: – Вы опять поссорились? – Мы? – Агги даже опешил от такой резкой смены темы. – Зачем? – Затем, что вы всегда ссоритесь. И вообще, здесь искры летают, – Джури помахал рукой перед своим лицом, словно это могло бы помочь ему разогнать те самые искры. – Ты больше пей на голодный желудок, у тебя не только искры будут летать, – Леда поморщился, а потом решительно произнёс: – Ладно, сворачиваемся на сегодня. Всё равно Джури уже дрова. Агги, могу подвезти до метро. – Спасибо, – Агги кивнул, хотя они оба прекрасно знали, что никакое метро ему не понадобится. Сегодня они собирались ехать к Леде. Агги уже предвкушал, как будет отсчитывать светофоры и мысленно подгонять другие машины, чтобы только быстрее. На самые последние минуты у него никогда не оставалось достаточно терпения. – И тему эту свою мне сбрось, хочу ещё послушать, – Леда намеренно говорил о другом, тоже важном, очень значимом для Агги сейчас. Агги кивал, обещал сделать сразу же, как попадёт домой, и они оба прекрасно знали, что это случится не раньше завтрашнего утра. – Всё, выметайтесь, я закрою, – Сойк ещё возился со своими бесчисленными палочками, когда Агги и Леда вышли на тёмную лестницу. Лампочка не горела, но они спускались вполне уверенно, хоть и задевали друг друга постоянно то плечом, то бедром. Агги чувствовал, какой Леда горячий, даже через его плотную куртку. Уже сев в машину и пристегнув ремень, Агги услышал то, что, вроде как, не предназначалось его ушам. Леда произнёс это едва слышно, ни к кому не обращаясь, но Агги моментально вспыхнул, охваченный желанием. – Хочу нежно.