His Dance with Dragons

Шесть часов пути к родовому замку Таргариенов, казалось, были шестью долгими днями. Братство шло медленно. Теперь спутников тормозили не только хоббиты, которые не могли двигаться достаточно быстро, чтобы идти наравне с остальными членами группы, но и Арагорн. Наследник Гондора с большим трудом переставлял ноги. Сначала опорой ему служила рука лихолесского принца, а потом и рука гордого гондорца Боромира. Его рана не была так страшна, как показалось сначала, однако, силы покидали сына Араторна, а алая кровь оставляла тонкий след на широкой дороге. Гэндальф шел далеко впереди вместе со спасительницей Братства. Он был слишком мудр, чтобы уговаривать, молить о чём-то представительницу рода, что прослыл такой гордостью из которой давно уже сделали метафору. «Горд как Таргариен», — можно было услышать и в Имладрисе, и в далёком Лихолесье. Он старался подгонять Братство, чтобы раненого как можно быстрее доставили в замок. Но это было излишним, так как каждый спешил как мог, каждый хотел спасти своего друга. — Наследница трона… одна… Арагорн… Визерис?.. — вот всё что смог расслышать Пиппин, в душе которого переживания за Арагорна не затмили присущую ему любопытность. Он старался держаться поближе к волшебнику и его спутнице, чтобы расслышать хоть что-то, хотя бы имя девушки. Но все было тщетно. За ужасным шумом, которое создавало Братство во время спешки, было сложно расслышать какую-то информацию. Лишь обрывки из фраз долетали до его уха. В один момент Гэндальф остановился. За ним остановились все члены Братства. Фродо бросил на старика удивлённый взгляд, как будто напоминая, что медлить нельзя. — Друзья, за этой стеной наше спасение. Сейчас вы увидите родовое имение Таргариенов, первых и единственных владык этих земель, — маг говорил быстро, но так торжественно, словно стоял на пиру с бокалом в руке и молвил тост. Все переглянулись. На горизонте виднелась длинная стена, над ней возвышались каменные глыбы. — Это либо очень высокая стена, либо очень маленький замок, смею полагать, — добродушно сказал Сэм. Он уже некоторый час шел позади и только благодаря триумфальному комментарию Гэндальфа смог нагнать своих товарищей. Все двинулись вперед, следуя за магом и наездницей. Она и правда вела их путём, по которому без неё они не смогли бы пройти. Сказать честно, это была основная дорога, по которой в самом начале рассказа и брели наши герои. И девушка не соврала, когда сказала, что проведет их самым быстрым путём. Но он же и был самым опасным. Орки и гоблины охотились здесь, на подступах к замку, на торговцев и беглецов. Но разве посмеет выйти хоть какая-то тварь на дорогу, над которой парит дракон? Одно из шутливых замечаний Сэма оказалось правильным: стена, окружающая замок, действительно была очень высокой. Она появлялась ниоткуда. Или просто ее мрачный вид не сразу выделялся на фоне не менее мрачного леса. Чем ближе товарищи подходили к Драконьему Камню, тем более неприветливым и угрюмым он им казался. — Но это только на первый взгляд, — не очень громко произнесла девушка в сторону Братства, словно покопавшись в мыслях каждого. Это были первые слова, что она сказала им со времени сражения возле реки. Девушка говорила с Гэндальфом, но у неё не находилось слов для тех, кто быстрым шагом следовал на ней. Только Леголас заметил, что, оборачиваясь в сторону Арагорна, она бросила на него взгляд полный сожаления и желания помочь. — — Этот край прекрасен и величественен, как и сказания о моих предках, — продолжила спасительница тоном, который давался ей очень тяжело и, казалось, был совсем ей несвойственен. — Это было неучтиво не представиться, Дейенерис Бурерожденная, — сказал Гэндальф строгим и таким родным ему поучительным тоном. — Это было бы неучтиво представляться, пока ваш товарищ истекает кровью, — с холодом в голосе ответила принцесса и, подняв голову, добавила еще более недоброжелательным тоном: — Но в следующий раз я так и сделаю, Гэндальф Серый. Тем временем товарищи вплотную приблизились к воротам, которые не очень сильно выделялись на фоне каменной стены. Они были такими же серыми, словно тоже были созданы из каменных глыб. — Дейенерис Таргариен! Откройте двери! — закричала девушка, обращаясь к темной фигуре, что выделялась на фоне еще светлого неба. — Кто с Вами, Ваше Высочество? — раздался мужской голос; он словно долетал откуда-то с неба. — Имеется ли разрешение на вход в замок? — Дейенерис. Таргариен. Откройте. Двери. — еще громче и четче прокричала принцесса, обращаясь, всего вероятнее, к стражнику. И вопросов больше не последовало. Было похоже на то, что страж слишком хорошо знал пылкий нрав юной госпожи, чтобы спрашивать дважды. Измученные долгой дорогой и бегом, члены славного Братства вступили на территорию Драконьего Камня. Замок и правда не был так мрачен, как казался издали. Он возвышался над торговыми палатками и крохотными домиками тех же торговцев, которым и принадлежали вышеупомянутые палатки. Это была легендарная столица земель Таргариенов, которая, впрочем, совсем не была похожа на столицу. Торговый городок. Не было бы посредине величественного замка, родового имения королей и королев, был бы он похож на любой другой город. Хоть и на Дэйл, лежащий у подножия Эребора. Во всем, что открылось взору товарищей, было что-то необычное. От торговых островков веяло чем-то теплым и родным, в один миг хоббиты почувствовали себя как дома. Но как только их взор случайно касался хоть малейшей части замка, это чувство испарялось, а взамен появлялось другое — чувство тревоги и необъяснимого желания преклониться пред столь величественным сооружением тысяч человеческих рук. — Несите носилки, — громко приказала стражам Дейенерис. — На нас напали возле реки. Наследник трона Исильдура ранен, и лучше бы вам поторопиться. Арагорн уже не стоял на ногах, он лежал на руках своих крепких товарищей. Леголас всю дорогу пытался не дать ему забыться и говорил на эльфийском, напоминая о былых днях, о подвигах его, Арагорна, и его предков. Каждый пытался каким-то образом подбодрить несчастного друга. Пиппин, например, даже уловчился выпалить на ходу какую-то шутку об эльфийской еде. Она, к слову, пришлась по душе Арагорну, который даже в такой плачевной ситуации не собирался падать духом. Один лишь Гимли ворчал, что ему не выпало желаемой чести нести хотя бы палец (хотя бы и на ноге!) Дунадана. Он то, славный гном, вы уж все будьте уверены, донёс бы его до самого замка сам и за считанные секунды, если бы некий остроухий не лишил его такой возможности. — Открой глаза шире, Арагорн, — обратился Гимли очень добродушно к сидящему на земле раненому воину. — Хорошо, что мы добрались, а то, еще секунда, еще доля секунды, и этот эльф нес бы тебя на руках, словно свою невесту. Гимли расхохотался так сильно, что заразил своим смехом все Братство. Он даже вызвал улыбку у стоящей поодаль принцессы. Казалось, ничто не в силах сломать дух этого гнома: ни горе, ни война, ни смерть. Строгий приказ сделал свое дело и уже через минуту стражи с носилками бежали к стоящей подле принцессы компании. — Арадан! Анор! Доставьте раненого в королевскую лечебницу. Сейчас же. — властным тоном произносила Дейенерис, словно раздача приказов была видом искусства. — Тинтур, отведи наших гостей в замок. И позаботься, чтобы они ни в чем не нуждались. Гэндальф помог переложить Арагорна на носилки и последовал за ним в королевскую больницу, перед этим приказав товарищам повиноваться воле владык, ибо Таргариены не терпят непослушания. Тон его голоса был настолько серьезен, что ему внимали даже Пиппин и Мериадок, которые редко кого-либо слушали. Братство послушно последовало за Тинтуром, а Дейенерис в спешке скрылась за угрюмыми вратами. У хоббитов было ощущение, что дорога к замку еще длиннее, чем путь, который они уже проделали. Без Арагорна и Гэндальфа каждый почувствовал необъяснимое чувство незащищённости и тревоги. Горделивому Боромиру было трудно признаться даже себе самому в этом, но он тоже ощущал это, так же ясно как и все остальные. Соратники были слишком усталыми, чтобы наслаждаться красотами города, чтобы рассматривать и удивляться. Даже эльф, чьё тело никогда не покидала энергия, смотрел только лишь себе под ноги, да и создавал впечатление человека, который вот-вот свалится на землю. Тинтур был более разговорчив, чем его владычица. Этот темноволосый эльф успел и подшутить над «подгоревшим» Пиппином и рассказать пару уморительных историй из жизни стражника. — Королева Лагерта нежна и приветлива с гостями, — заметил он, словно кто-то и вправду его об этом спрашивал. — Последние несколько месяцев мы редко видим ее. А раньше она часто гуляла Тёмным Лесом, интересовалась нашей службой. Истинная королева, которая любит свой народ и не стыдится спуститься к нему. Все мысли товарищей кружили вокруг раненого друга. Никто не отвечал на его слова и ничего не спрашивал. Но этого и не нужно было. Болтун Тинтур слишком ждал жертв, которых можно заговорить до смерти. — Принцесса Дейенерис бывает холодна. Это не всегда так. Она — светлая душа. Слышали бы вы её смех, — и эльф сам засмеялся, как будто вспомнив что-то. — Визериса изгнали, теперь династия потеряла наследника. Лагерта хочет сделать Дейенерис следующей королевой. Но наши соседи-владыки не переживут еще одну женщину Таргариена на престоле. Знаете, а ведь Визерис… К огромнейшему сожалению стражника, что ведь только-только вошел во вкус разговора, дорога исчезла и соратники вошли в отлитую из стали дверь, что своими затейливыми узорами так контрастировала с вратами, через которые им уже довелось столкнуться. Медленной поступью они вошли во владения. К всеобщему удивлению, посредине зала стояла их спасительница. — Но как Вы? Быстрее? Вы же в другую сторону… — начал было Фродо, но, увидев в окне удаляющийся силуэт парящего дракона, все понял и решил оставить свой вопрос без окончания. — У нас было не лучшее знакомство. Вы знаете, кто я. Пришел и ваш черед раскрыть мне ваши имена. И каждый из Братства представился. Боромир из Гондора. Гимли сын Глоина. Мериадок Брендибак, Перегрин Тук, Сэмуайз Гэмджи и Фродо Бэггинс из Шира. Самым последним назвался Леголас и сделал он это не лучшим способом, как оказалось. — Леголас, сын и посланник Трандуила, Ваш будущий муж, — сказал эльф с каменным лицом, вызвав у принцессы взгляд, который сжигал не хуже, чем пламя ее дракона. — Молодец, мальчик, — тихо сказал Гимли, сияя от возможности поиздеваться над эльфом. — Запомните, вот именно так и не надо знакомиться с женщинами. — Королева не сможет вас сегодня принять, ей нужен отдых. Как и вам. Сегодня вечером никакие горькие думы не посмеют тяготить вас. Принцесса не успела закончить свою мысль, как в зал постучался стражник и, войдя, сообщил, что принц Визерис сейчас у ворот и хочет видеть свою сестру, если она еще испытывает к нему, принцу, теплые чувства и не видит в нем изменника.