His Dance with Dragons

— Назгулы? — спросил волшебника Арагорн. Совсем без волнения, без капли дрожи в голосе, своим обычным тоном. И только нахмуренный лоб подавал знаки, что речь идет об опасности, а не о какой-то легенде или книжке. —  Улетай, Дрогон! Улетай обратно к Драконьему Камню! Слова Дейенерис, мягко говоря, ошарашили товарищей, которые считали дракона своим основным козырем. Но Дрогон не спешил исполнять приказ. Он молча распростерся на земле у ног принцессы и ждал, пока Дейенерис вскарабкается на его спину. Тогда он ее унесет. Так далеко, как только сможет. К Драконьему Камню. А лучше — еще дальше. От Ланнистеров, сплетен и женихов. О, да, от последнего уж точно. Дейенерис резким движением, одно за другим, вытащила копья из тела друга. Сквозь не очень глубокие ранки сочилась черная кровь. — Сейчас же. Это приказ, Дрогон! — яростно закричала Бурерожденная и никто не смел ей перечить, отговаривать от принятого решения, ведь вид ее граничил с безумным. И дракон сдался. Трудно долго держаться своей мысли, когда Таргариен приказывает обратное. Сейчас она напоминала ему Королеву. Горяча и решительна. Дрогон окинул принцессу грустным взглядом и, взмахнув тяжелыми крыльями, поднялся в воздух. Казалось, его тело стало совсем грузным, почти деревянным. Не было в его полете былой легкости и уверенности. — В мире есть тысячи принцесс, миллионы людей, гномов, эльфов и хоббитов. Но драконов можно пересчитать на пальцах одной руки. Я никогда еще не видела Дрогона испуганным, а мы с ним повидали многое. Он бы увез меня, я видела это в его глазах. А так с вами будет на одного спутника больше. Уже неплохо. — Что бы это ни было, мы должны сразиться с опасностью, — выкрикнул Боромир. Он не смел возмущаться против решения Дени, но сердце его было переполнено негодованием и злобой. Такой скорый конец. Пусть он будет окутан славой. — Забудьте, дражайший. Собирайте вещи и быстро. Очень быстро. Нам нужно бежать, — грубо приказала Дейенерис. И послушные хоббиты начали быстро собирать свои котомки. — Мы сейчас не в Вашем королевстве, принцесса. Раз уж из-за Вашей глупости нам суждено погибнуть, то я предпочту сделать это с честью. — Мы сейчас погибнем из-за ВАШЕЙ глупости. И медлительности. У нас есть цель. И это не время для разговоров о чести. Что будет, если Кольцо захватит враг? Или Вы ставите свою честь выше успеха похода? — Полно! Не время. Скрыться— сейчас самое мудрое решение, — вступил в разговор Гэндальф. И они бежали за Дени, которая, хоть и довольно смутно, но все же помнила тропинки, ведущие к Лориэну. Запутанные, поросшие травой, они напоминали лабиринт. Иногда Дейенерис останавливалась, когда видела перед собой три тропинки. Но в памяти молодой девушки всегда найдется ответ на загадку. Позади всех петлял Леголас, его задачей было подгонять хоббитов, которые использовали каждую секундную остановку, чтобы свалиться наземь. Это у него не очень-то получалось, так как принц был довольно скуп на слова ободрения. — Нам придется пройти через гору, Гэндальф. Нам нужно спрятаться. Войдем и завалим за собой вход. Старик нахмурил брови и с грустью в глазах обернулся в сторону Братства. Какие-то сомнения терзали его душу, мрачные догадки о возможной опасности. Но он ничего не сказал об этом. — Пусть это решит хранитель Кольца. Таким был ответ волшебника. И решение было принято. Мория. Все, кроме Гимли конечно, почуяли что-то темное в одном только слове. Мория. Глубокие шахты, огромные залы. Гномы копали так глубоко и так жадно. Без меры. Господин Гимли пытался развеять сомнения и страхи товарищей. Одним словом, заманивал, как мог. Обещал и хмельное пиво, и вкуснейшее мясо, и красивых волосатых женщин. Эльфийского аранена эти развлечения не смогли ни развеселить, ни подкупить. «Хуже женщины может быть только женщина-гном», — подумал принц и губы его скривились в отвращении. Он был раздражен. Рука болела и напоминала о маленьком поражении. Леголас старался не приближаться к Дени лишний раз, чтобы не испытывать ее терпение. Он несколько раз поймал на себе ее разъяренный взгляд, такой не хочется видеть лишний раз. — Почему мы не могли улететь на драконе? — спросил Гимли. И, видно, этот вопрос уже долго вертелся на его языке. Но он все никак не решался спросить. И вот, когда к усталости добавилась еще и злоба на эльфа, от наглой усмешки которого уже хотелось всадить кинжал прямо в глаз, он таки спросил. — Разве дракон — это телега? — без раздражения в голосе ответила Дени. Ведь тон Гимли был столь мягок и аккуратен, что она просто не могла отреагировать на его слова иначе. — Драконы слишком благородны, чтобы подрабатывать транспортными средствами. Основатели рода Таргариенов тысячи лет назад сразились с драконами и победили их. Поэтому они с нами. Наш род их покорил. А вот Вы, достопочтительный гном, когда сразите Дракона в честном бою, тогда и будете на нем летать. Ответ был более, чем полным. Возражений не нашлось. — Он вернется. И очень скоро. Никогда меня не слушает, — очень тихо, словно говорила это себе, продолжила Дени. - Когда-то Таргариены покорили их, да. Можем ли мы управлять ими сейчас? Они не мои рабы. Не для меня, они мои дети. А меж тем Братство ускоренным шагом к сумеркам добралось до стен Мории. Холодная, серая скала напоминала ворота Драконьего Камня. — И где вход? — спросил Пиппин, потирая руки. — Что-то я вижу здесь только скалу и озеро. Вход в озере? — Иди и поищи. Если он в озере, ты его найдешь, глупый Тук! Волшебник указал любопытному хоббиту на место на скале, на котором, с первым прикосновением луны, начали вырисовываться какие-то узоры. — Двери! — воскликнул Фродо. — Гэндальф, поторопись отпереть их. Ведь за нами все еще гонится что-то неизвестное. «Скажи друг — и войдешь», — гласила надпись над дверью. — Это загадка! Как будет по-эльфийски «друг»? — предположил Фродо. И он был-таки прав. После слова «меллон» двери отворились. Но товарищи не сильно спешили заходить вовнутрь. Они переглядывались и ждали первого смельчака. Им, конечно же, был Гимли, сын Глоина. Не спеша он вошел в пещеру и за ним последовали все остальные. Все. Кроме Дейенерис. Чем-то холодным, сырым веяло от этой скалы. И принцесса не решилась войти. — Это не царство! Это — склеп! Пронзительный крик Гимли сотряс воздух. Он поливал ручьями слез своих погибших сородичей. — Здесь трупы! Скелеты! Это стрелы гоблинов! — Выходите! Выходите немедленно! Я чувствую что-то совсем нехорошее… Сразу после слов Дени, Боромир подлетел к двери. Она резко сомкнулась перед его носом, перекрывая единственный выход. — Это чары Сарумана! Это ловушка! Дейенерис кричала, прикладывая ухо к тому месту, где только что были двери. Она ударила несколько раз о стену кулаком, скорее от отчаяния, чем от безрассудства. Но принцесса ничего не услышала. Ни звука. — Меллон! Меллон! Меллон! Откройтесь уже вы, чертовы двери! Я не могу. Только не одна. Чем бы ни было то зло, но оно скоро будет здесь! Меллон! На скале погасли последние очертания входа в Морию. С каждой секундой угасала и надежда Дени на воссоединение с Братством. Ах, лучше бы она вошла вместе с ними! — Лучше бы мы оба пошли вместе с ними, — за спиной послышался до боли знакомый голос. Может, умереть в одиночестве от копий врагов, — это был и не худший исход. — Я думала, Вы вошли вместе с ними. — Вы же этого не сделали. Я следил за Вами. Простите мне такую наглость. Не хотел, чтобы что-то случилось с моей будущей женой. — Как мы можем войти? — Никак. Мы можем только обогнуть гору. — Идти через Карадрас? Попытка одолеть Красный Рог равна смерти. — Оставаться здесь тоже равно смерти. — Вы правы. Тогда мы пойдем через Карадрас. Так и быть. И как можно быстрее. Когда Братство пройдет через гору, мы будем ждать его возле волшебного леса Лотлориэна, к востоку от Туманных гор. Если нам повезет выжить, конечно. — Вы теперь в моих руках, Дейенерис, так что положитесь на мою выносливость. И старайтесь не кусать меня, даже если очень сильно захочется. «Глупые, самолюбивые эльфы всегда найдут минутку для едкого замечания. Всегда», — сказала про себя Дени. Но эльф не был ее основной проблемой. Она уже была на уклонах Карадраса и очень хорошо помнила тот ужасный холод, который жалил не только кожу, но и все внутренности. Из теплой одежды у нее была лишь накидка, лежащая в дорожной сумке. Но этого слишком мало, чтобы не замерзнуть насмерть. Дени не попросит гордого эльфа о помощи (лучше уж смерть!), а он никогда не предложит. В одном из двух предположений Дени была неправа.