Отель духов

Нужна хитрость. _____________ Когда, услышав упрямый отказ Фейши выпить его творение, Джин наконец-то сдался и налил ему стакан нормального виски. Фейша мягко поднял жидкость в руке, капли на стекле ввели его в состояние сонливости. — Не засыпай здесь, — предупредил Джин, полируя бокал для вина. Фейша зевнул. — Тогда расскажи мне историю. Рука, делающая круговые движения, на мгновение остановилась. — Как члену клана благородных кровей, как ты можешь просить меня рассказать историю? Я не какая-нибудь горничная в фартуке, как ты. Фейша снова зевнул, опустив голову. — Протрезвеешь, если я положу нож на стол? — Зависит от того, как ты это сделаешь. Джин бесцеремонно вытащил один из ящика и положил его на стол. Лицо Фейши продолжало свой путь, почти касаясь лезвия. При этом рука на рукоятке ножа изогнулась, щелкнув лезвием. Свет сиял вдоль острого края. Фейша отшатнулся, испуганно потирая лицо. — Я знал, что ты завидуешь моей красоте, но я не думал, что ты такой ревнивый. — Ты намекаешь на то, что я должен просто бросить в тебя этот нож? Послышался кашель. — Нет, я подразумеваю, что на самом деле ты тоже довольно хорошо выглядишь. Джин повесил стакан на стойку и потянулся к лезвию. — Девушки из клана крови прекрасны, как река, мужчины из клана крови сильны, как гора... — внезапно запел Фейша, напрягая голос. Пожалуйста, обратитесь к (Девушка с горы Али) для того, чтобы услышать мелодию. Джин не был впечатлен. — Я уверен, что говорил тебе ранее, что я гей. — ...мужчины невидимого народа прекрасны, как река, мужчины клана крови сильны, как гора… — поправил Фейша. Была пауза. Джин положил нож обратно в ящик, вздохнув: — Какую историю ты хочешь услышать? — Ты знаешь Лягушонка? — Знаю. — Я хочу услышать Белоснежку. — …эту я не знаю. — Тогда почему бы тебе не рассказать мне историю про тебя и Деа? Джин закатил глаза так сильно, что должно было быть больно. — Что тут рассказывать? Прежде чем Фейша смог открыть рот, чтобы возразить, Джин не спеша налил себе бокал вина и сразу же выпил его. — Деа пришел через двести шестьдесят три дня после того, как я начал здесь работать. Молчание в ответ. — Из всех рас только красота ангелов и фей эквивалентна красоте клана благородной крови, — гордо сказал Джин. Ты не говоришь за оставшиеся расы — таких как титаны, гномы и люди. Что касается людей, их внешность слишком сильно варьируется от одного человека к другому, что затрудняет определение их общей привлекательности как расы. — Но Деа действительно был самым красивым из всех фей, которых я когда-либо встречал. Как прославленный член кровного клана, ценящий любовь, как я мог позволить просто так ускользнуть шансу на роман мимо меня? Итак, на второй день я объявил о своих глубоких и страстных намерениях с девяносто девятью розами. — Он избил тебя? Джин посмотрел на него. — Ты сильно недооцениваешь очарование, которым обладаем мы, клан крови… Он просто бросил букет мне в лицо. — Умно. Не хотелось бы тратить твое оружие впустую. Молчание. — Я имею в виду, что так и ожидалось от члена знающего и умного клана крови. Ты знал, что розы дарить безопаснее, чем бриллианты. Джин проигнорировал его в пользу наливания себе еще одного бокала вина. Закончив наливать второй бокал, он продолжил: — Ты знаешь, все феи, как правило, стеснительные и сдержанные. Даже если пламя любви внутри их сердца почти сожгло их до пепла, они все равно отказываются показывать это на поверхности. — Деа был таким? — Его обстоятельства были немного, но другие. На самом деле он пришел сюда, чтобы спрятаться от влияния любовного заклинания. Но я не знал этого до тех пор, пока… На этом Фейша оживился. — Приворот? — Это заклинание очень высокого уровня. Заклинатель должен быть как минимум того же уровня, что и я. — Какого ты уровня? — Фейше вдруг пришло в голову, что, хотя он знал имя и расу каждого, он почти ничего не знал об их предыстории. — Ты уверен, что поймешь, если я тебе расскажу? — спросил Джин, поднимая бровь. — На самом деле — просто продолжай рассказ. — Это любовное заклинание, которое поглощает субъекта с вожделением по отношению к любому, кто пытается преследовать его в течение полных трех дней… — его голос постепенно стихал. В конце концов, это не был опыт, которым можно гордиться. ...Фейша наконец-то понял, почему Деа встречался с Джином три дня. Сзади от них донесся звук, будто что-то упало. Фейша обернулся и увидел странно стоящий на боку стол. — Хьюз! — Джин маниакально пробежал мимо Фейши дальше по коридору. В комнате было тихо. Фейша понял, что он... вероятно, сделал что-то плохое... *** Несмотря на то, что он вернулся в свою комнату, Фейша все еще чувствовал себя очень, очень неловко. Если бы он не настоял на том, чтобы послушать историю, Джин не сказал бы ему об этом периоде своей жизни. Если бы он не рассказал Фейше об этом периоде своей жизни, Хьюз не узнал бы о нем и Деа... Чем больше Фейша думал об этом, тем ближе чувствовался нож в ящике Джина у своего горла. ...может быть, было бы лучше, чтобы он где-то спрятался. Фейша выкопал со шкафа несколько комплектов чистой одежды и помчался вверх по лестнице. Это не может быть Лейтон, потому что Фейша только что облажался с ним. Это тоже не может быть Деа, потому что, даже если Деа согласится, Фейша сам будет слишком напуган, чтобы остаться. Это все равно, что подливать масла в огонь, если Джин узнает. Антонио... Фейше приходят мысли о бешенстве... Аса великан и все такое, но его храпы заставляют Фейшу хотеть убить себя. Однажды ночью он прошел мимо комнаты Асы и испуганно упал, когда из-за двери донесся звук бульдозера. Поэтому цель была достаточно ясной. Фейша постучал в дверь. Дверь распахнулась, и появился Исефель, на бедрах которого было только полотенце. На его торсе все еще оставалась мыльная пена. — Я вдруг вспомнил, что есть очень, очень, очень важный вопрос, который мне нужно задать тебе, — серьезно спросил Фейша. — Какой вопрос? Он посмотрел из стороны в сторону. — Давай поговорим внутри, — сказал Фейша, проскальзывая в комнату Исефеля. Дверь в ванную была открыта, пар все еще выходил наружу и распространял свежий аромат в воздухе. — Ты принимал душ? — Мм. Ты сказал, что хочешь задать вопрос? — О нет, иди, закончи. Не торопись. Фейша благоразумно закинул запасную одежду на спинку стула. Несмотря на притворное недовольство, поисковый взгляд Исефеля заставил дрожь пробежать по его спине, которая прекратилась только тогда, когда дверь ванной закрылась. Исефель очень быстро принял душ. Когда он вышел из ванной, его встретило зрелище: запасное одеяло в шкафу было расстелено на полу. Вдобавок ко всему, виновник, у которого, очевидно, был очень, очень важный вопрос, который заключался в том, чтобы задремать на ночь напролет. *** Он спрятался на ночь, но он не мог прятаться вечно. Даже если Исефель спит с одним открытым глазом, Фейша скоро умрет от голода. Исефель бросил несколько слов, прежде чем уйти: — Три минуты. Могли ли это быть последние три минуты его комфортной жизни? Фейша смотрел на секундную стрелку на своих часах с пристальным вниманием, наслаждаясь ощущением проходящей мимо жизни. Он никогда не понимал, как быстро течет время. Черт возьми, он не должен был спать так крепко прошлой ночью; было много упущенных возможностей, которые никогда не вернутся. Когда Фейша, наконец, неохотно выбрался из комнаты Исефеля, он обнаружил, что Джин уже давно сидит на корточках. Прошла всего одна ночь, но Джин выглядел так, будто целый год бездумно бродил по Эфиопии. — Мне просто нужно сказать это: я очень сильно сочувствую тебе. Тем не менее... Ты не можешь обвинить меня в этом. — Фейша внимательно изучил выражение лица Джина, прежде чем тихо продолжить: — В конце концов, я всего лишь человек. И за двадцать пять лет своего существования я никогда не встречал ни одного человека, способного пропустить свет через их тело. Знаешь, даже у стекла есть края? Лицо Джина было изможденным. — Хьюз игнорирует меня. Была неловкая пауза. — Слышал ли ты когда-нибудь о том, что пары, которые часто дерутся, сильнее, чем пары, которые этого не делают? — Он никогда не игнорировал меня, как бы он ни был зол. — Э, есть первый опыт для всего. В противном случае они бы не называли бы это девственностью. Джин посмотрел на него налитыми кровью глазами. Фейша почти мог увидеть кровавое поле битвы внутри него, будучи одним из трупов. — На самом деле, у меня есть идея. Хотя это может занять некоторое время. — Фейша вздохнул. Дополнительный день, который он проводит живым, это все еще лишний день. Глаза Джина уловили нить надежды. — Какая идея? — Я считаю, что Хьюз на самом деле не должен сердиться. Пустой взгляд. — Нет… Подумай об этом, — поспешно продолжил Фейша. — Хьюз еще даже не прибыл сюда, когда ты связался с Деа. Кто может предсказать будущее? — Я сказал это, по крайней мере, триста раз прошлой ночью. — Ты должен был подчеркнуть, что отношения с Деа были просто страстью, тогда как Хьюз — твоя единственная настоящая любовь. — Я сказал это пятьсот раз. — Ну, что хорошего в том, чтобы просто сказать это? Ты должен заставить его поверить. Ты звучал довольно серьезно всю прошлую ночь, когда говорил с ним? Джин бросил на Фейшу взгляд, который заставил его остыть. — Конечно, я тебе искренне верю, — быстро сказал Фейша, поднимая руки. — Как мне заставить Хьюза поверить? Фейша погладил свой подбородок. — Пусть правда говорит за тебя. — Не говори мне, что время решит все. Черт возьми, его план был сорван. Несмотря на пустоту разочарования и паники, возникшую в нем, Фейша сохранял чувство недоверия. — Как мог человек моего интеллекта придумать такую нелепую идею? Что я хотел сказать, так это то, что если Деа сойдется с кем-то еще, Хьюз, естественно, решит свои проблемы, верно? Джин сложил руки. — Это хорошая идея. Увидев ожидающий взгляд, Фейша быстро покачал головой. — Не я. Определенно не я. — Не забывай, кто первым поставил меня в такую ситуацию. — В словах Джина отразилась враждебность. Облизнув сухие губы, Фейша объяснил: — Не то, чтобы я не хотел тебе помочь, о нет. Просто я действительно не нравлюсь Деа. — Похоже, у него довольно хороший вкус. Тишина. — Тогда кто, по твоему мнению, может это сделать? Фейша собирался предложить Исефеля. Кто-нибудь согласится с тем, что образ Исефеля и Деа действительно хорошее зрелище. Однако, прежде чем слова успели вырваться из его уст, ему пришла в голову мысль. — Антонио. Пауза. — Почему именно он? — Его внешность более убедительна, чем у Асы, и мой ум поможет обмануть его, а Исефеля нет. — …Антонио... Но как ты собираешься его убедить? Острая, как бритва, ухмылка скользнула по лицу Фейши. — О, ты увидишь.