Расстаться легко, забыть очень сложно. И кое-когда и кое-кого почти невозможно. И в пору решить своей жизнью жить, и больше не думать. И в пору простить, и в пору простить, и в пору простить… Ты для меня ничего не значишь, Но почему тогда ты плачешь, почему тогда ты плачешь? Я для тебя ничего не значу, Но почему тогда я плачу, почему тогда я плачу? Евгения Рыбакова, Кукрыниксы «Ты для меня»
Страна Гор, находившаяся ближе всех к Стране Птиц, которую команда покинула накануне, представляла собой руины ещё со времён войны. А это значило, что следующую ночь (а то и несколько — в зависимости от медлительности и прочих обстоятельств) предстояло провести под открытым небом. — А почему мы не можем сделать крюк и остановиться где-нибудь в Стране Земли? — не понимал Хидан. — Хотя бы в какой-нибудь забегаловке на окраине — всяко лучше, чем спать на земле да кормить комаров. — Потому что в нашем случае время — буквально деньги. Да и мы, напомню, стараемся перемещаться максимально незаметно. А в Стране Земли после того раза в лицо нас знает каждая собака, — раздраженно пояснил Какузу. Хидан хохотнул: — Не говори так, будто тебе не понравилось. Было весело. Нана невольно приподняла брови. Не хотелось даже представлять, что такого успели натворить эти двое, что их в лицо знала целая страна. И как хорошо, что она сама была куда более осторожна и старалась не «светиться» в больших городах — и особенно в Скрытых деревнях. По крайней мере так ей казалось ещё несколько дней назад. По спине пробежал холодок осознания. Почему она поняла это только сейчас? Ведь если о Кибунгане узнали Акацке — и, более того, сумели успешно отыскать Нану несмотря на все те меры предосторожностей, что она предприняла… какова вероятность, что на неё велась охота? И что Акацке были далеко не единственными охотниками? Понятно, что она и без того в розыске у АНБУ да прочих ниндзя-охотников, занимавшихся устранением нукенинов, но что, если охота теперь ведется и со стороны своих же? — Осторожно! — воскликнул Хидан. Нана дернулась — и едва успела отпрыгнуть в сторону, увернувшись от ветки, так некстати оказавшейся на пути. — Все нормально? — Да, просто задумалась. — В следующий раз будь внимательнее. — Ага, — улыбнулась Нана. Забота ли это или обычная вежливость? Так или иначе, но небезразличие было приятным. — Слушайте, а как вы вообще обо мне узнали? Какузу нахмурился, но ответить не успел — его перебил Хидан: — Говорил же — тебя сдали наши люди. — Я не о том. На меня ведется охота? Или… Возможно, задавать такой вопрос было не лучшей идеей. Мало ли как это воспримут? Однако любопытство не давало покоя. Напарники молча переглянулись. — А ты не догадываешься? — сухо поинтересовался Какузу. — Нет. Хидан хмыкнул: — Не знаю, кому ты так насолила, но за твою голову кое-какие люди просят десять миллионов рё. А где бешеные бабки — там и бешеный дед по имени Какузу, — он рассмеялся, радуясь удачному каламбуру. «Бешеный дед» бросил на напарника короткий хмурый взгляд, словно раздумывая, ударить его сейчас или отложить приятное на потом и вернуть долг с процентами: — Скорее всего даже больше, учитывая, что мы устроили в городе. — Но это вы устроили резню, а не я, — возразила Нана, не сразу сообразив, как глупо звучит такая претензия. Какузу издал звук, отдаленно напоминавший смешок: — Зато ты пару дней назад засветилась на рынке с телом одного из их боссов. Удивительная беспечность, учитывая твою внешность. Нана почувствовала как краснеет, будто прилежная ученица, которую отчитали за плохие оценки. Неужели она настолько узнаваема? Странно, ведь ей всегда казалось наоборот. Обычная для тех мест одежда, обычное лицо… уж не в волосах ли дело? Но сделать с ними что-то Нана бы не смогла — да и не слишком хотела. Так или иначе, но думать, что она стоит целых десять миллионов рё, было приятно. Все равно, что быть знаменитостью — в особых кругах, но все-таки. Однако мимолетное чувство гордости очень быстро сменилось страхом. Что ж, допустим, сейчас она в относительной безопасности — вряд ли кто-то сможет противопоставить что-то Акацке. Но вот что будет потом, когда она сбежит? Нет, даже не так… что будет, когда она попытается сбежать и «защита» обернется против неё? Нана покосилась на Хидана. Может, в джашинизм удариться? Бессмертие бы ей не помешало. Расположение по крайней мере одного члена Акацке — тоже. Хотя это глупость, конечно. Какой из неё фанатик? Да и обрекать себя на регулярные молитвы да жертвоприношения тоже не слишком-то хотелось. Но, с другой стороны, можно было совместить приятное с полезным, а ритуалы — с заказами… тогда она могла бы стать непобедимой и больше никого и ничего не бояться. Заманчиво. — Хидан, а как джашинизм относится к деньгам? Тот посмотрел на неё удивленно, явно не ждав такого вопроса. — Чего это ты вдруг? — Просто любопытно. Нана была готова поспорить, что Какузу на какое-то мгновение смотрел на неё совершенно по-новому, сменив свое типичное непробиваемое выражение лица на мину, которую коротко можно было охарактеризовать, как «господи-блять-только-не-это». А потом Хидан заговорил: — Джашин-сама не одобряет стремления зарабатывать как можно больше, ведь отвлекаясь на материальное очень легко позабыть о духовном. В идеале истинный джашинист должен быть аскетом и иметь ровно столько денег, сколько ему нужно для комфортной и, главное, скромной жизни. И вообще: вера всегда должна быть у тебя на первом месте, ведь если ты веришь достаточно сильно, то Джашин-сама ниспошлет тебе все необходимое как на земле, так и в загробной жизни… — Жаль, — прервала его Нана. — Ты все-таки задумалась над моим предложением стать джашинисткой? — с надеждой спросил Хидан. Нана замялась — как тут не замяться, когда на тебя смотрят таким жалобным взглядом. — Одумайся, двух фанатиков этот мир не выдержит, — отозвался Какузу. — Так это же отлично, — лицо Хидана приобрело мечтательное выражение. — Больше никакого мира, только хаос! Нана усмехнулась. И угораздило же её связаться с этой парочкой… однако жаловаться поводов не было. Даже наоборот: оказалось, что путешествовать с кем-то — это вообще-то довольно весело. Ещё бы конечный пункт был таким же радостным… С другой стороны, так ли плохо одиночество? Все попытки выстраивать дружеские отношения рано или поздно кончались смертью. Причем из-за Наны — косвенно или нет. Так, может, не стоило пытаться вовсе? Жить обособленно, ни к кому не привязываясь и не оставаясь на одном месте слишком долго. Смогла бы она провести так всю жизнь? «От одиночества ещё никто не умирал, а вот от дружбы со мной — вполне», — мрачно заключил тонкий голосок разума. Неосознанно Нана задержала взгляд на Хидане. А что, если он — тот единственный, для которого знакомство с ней не станет источником бед и не приведет к неизбежной смерти? Бессмертные не умирают, так ведь? «Разве не ты мечтала убить его за все то, что он сделал с твоей семьей? Семья больше ничего для тебя не значит? Ты не хочешь мести?», — упрекал её голос. Конечно, это не так. Но что она могла сделать? Они двигались по лесу, для скорости перемещаясь по веткам деревьев. Сквозь кроны деревьев пробивались яркие лучи солнца. Интересно, который сейчас час? — Нана, с тобой точно все в порядке? Какая-то ты слишком задумчивая, — обеспокоенно поинтересовался Хидан. — Не беспокойся. Энергетическую пилюлю выпила, так что до вечера как-нибудь пробегаю. Но драться даже не просите, держусь на честном слове, — она неловко улыбнулась, приятно смущенная проявлением внимания. — Не ожидал, что Кибунган настолько затратная техника. — Так ведь и чакры у меня немного. И вообще — моя главная сила в деньгах, вот тут я профи, — Нана усмехнулась. — Эй, не соблазняй Какузу! — А ты ревнуешь? — они обменялись ехидными взглядами. — Джашин упаси, — от его лукавой улыбки Нану словно прошибло током. И кто тут кого соблазняет? Вдруг мышцы лица будто одеревенели. Мимолетное чувство счастья стало утекать, как сквозь пальцы песок. Чего это она тут улыбается вообще? Не по её ли вине умерла Джина? Не Нана ли, пусть и косвенно, но виновна в смерти Хотару, хозяина гостиницы и многих других людей? Клялась же себе не допускать бессмысленных убийств, не превращать насилие в обыденность. И что теперь? Выходит, её обещания ничего не значит? Ясно было одно: если бы не Нана, Джина была бы жива. Если бы не мафия, то, возможно, и счастлива. Может, даже с Хотару. Виновна по всем пунктам. Попытка отвлечься, глядя только на ветки деревьев перед собой и думая лишь о концентрации чакры в ногах, ни к чему не привела. Тоскливые мысли прочно поселились в голове. «Снова побег из города — и ещё одно кладбище, оставленное позади», — шептала совесть. Нана сжала челюсти, подавляя тяжелый вздох.***
Это был один из тех дней, когда Орочимару вместе с Кабуто и ещё несколькими приближенными людьми покинули убежище, отправившись в соседнюю страну по делам. Лучшей возможности сбежать нельзя было и представить. Столкнуться с охраной подземелий было куда менее опасно, нежели с их хозяином — первых хотя бы можно было победить, тогда как стычка с Орочимару сулила гарантированную смерть. Если очень повезет — сразу, а не после ряда крайне неприятных и определённо смертельных экспериментов. Слово «гуманизм» Орочимару знал лишь как термин — черту характера, присущую излишне добрым и слабым духом людям. Добрым змей считал себя разве что условно. Слабым — не считал вовсе. Ночь была на исходе, когда Нана и Аме, готовясь к побегу, в последний раз обсуждали детали плана. Начать планировали незадолго до рассвета, рассчитывая на то, что в это время в убежище будет бодрствовать минимальное количество людей. Охрана да, может, парочка заключённых, страдающих бессонницей. — Все поняла? — шепотом спросила Нана, чувствуя мандраж каждой клеточкой тела. Приступать к плану страшно, но медлить нельзя — по возвращению Орочимару планировал провести вторую операцию. Рисковать ни жизнью брата, ни собственным здоровьем Нане категорически не хотелось — хватит, натерпелась уже. А потому другого выхода не было. — Ага. Ломаем замок на двери, а потом быстро и тихо пробираемся к выходу. В драку без крайней нужды не лезем. Если все-таки придется, то я атакую, а ты прикрываешь, — отрапортовала Аме. — Только ты это… не затягивай чуть что. Я не такая выносливая, как ты. Нана кивнула. Особой способностью Аме был контроль крови — техника настолько же сильная, насколько и опасная. Она могла смешать собственную кровь с чакрой, заставив ту приобрести любую форму. В то же время оружие могло обернуться против хозяйки, стоило той потерять контроль и использовать слишком большое количество крови. Именно поэтому Аме всегда была такой худой и бледной — сказывалась хроническая анемия. — Слушай… а мы можем по пути заглянуть к Макото? Взглянуть бы на него хоть глазком, — осторожно спросила Нана, догадываясь об ответе. — Я просто хочу знать, что он в порядке. — Что? Нет, это слишком рискованно! Нас тут же поймают. Она вздохнула. Если все получится, увидятся ли они с братом снова? Ах, если бы можно было сбежать вместе… Наконец пришло время действовать. Бесшумно вскрыть замок не составило большого труда: Аме с ловкостью умелой воровки сломала его при помощи припрятанной в кармане шпильки. — Неплохо, — уважительно заметила Нана. — Фигня, ещё и не такие замки ломала, — отмахнулась та. — Хотя странно, что они здесь такие хлипкие. Совсем не боятся побегов? — А чего бояться? Сама-знаешь-кто почти всегда на месте. Да и кормят неплохо. Ещё некоторое время девушки молча шагали по коридору. Здесь было мрачно и пусто, а желто-оранжевый свет факелов отбрасывал на стены и пол жутковатые тени. — Ты знаешь, куда идти? — едва слышно спросила Аме. — Да, я же говорила. Пару раз была на поверхности, — так же шепотом ответила Нана. На самом деле она не была в этом так уверена — коридоры были слишком похожи друг на друга. Так сразу и не поймешь — двигаешься ты в нужном направлении или наоборот. И как Кабуто так хорошо здесь ориентируется? Впрочем, Орочимару, кажется, как-то хвастался, что его «правая рука» обладает исключительно острыми памятью и умом. Так что, наверное, совсем не удивительно… — Черт, кажется, я себя переоценила, — прошипела Нана после ещё нескольких минут блужданий по коридорам. — Главный зал должен быть где-то рядом… — Не удивительно, все такое похожее. И темно к тому же, — всё так же едва слышно отвечала ей Аме. В её голосе явно слышался страх, — Может, Кибунган поможет? Нам бы хотя бы направление узнать… Нана замялась. Тратить чакру не хотелось, но, с другой стороны, интуиция в такой ситуации была бы как раз кстати. Потому что логика на пару со способностью ориентироваться в пространстве уже почти сдались… — Ладно. Но только на секундочку. Едва Нана успела приподнять повязку, как пространство заполнил пронзительный писк — такой, какой иногда начинает звучать в ушах сам по себе, только гораздо громче. Что-то вдалеке зашумело, послышались обеспокоенные голоса. — Черт! Это была плохая, очень, очень плохая идея… — в следующее мгновение Нана схватила Аме за руку и побежала. — Что происходит? — не понимала та, но покорно бежала следом. — Потом объясню. Очень скоро от быстрого бега Аме начала задыхаться и отставать. Как она и говорила, её тело было слишком слабым для длительных физических нагрузок. Заметив это, Нана снова выругалась, уже более грязно. Только этого не хватало! Может, спрятаться? Вот только где? Да и беглецов, — а в том, что писк был сигналом тревоги в ответ на «несанкционированный» выброс чакры, Нана не сомневалась, — будут тщательно искать. Отсидеться вряд ли получится. Даже больше — скорее всего придется драться. Дело плохо. Внутри начинала нарастать паника. Что же делать? Одно хорошо: благодаря Кибунгану стало ясно, что они двигаются в правильном направлении. С другой стороны, у выхода наверняка будет ждать засада… Может, и правда лучше где-нибудь спрятаться? Нана резко остановилась. Аме только чудом не вписалась ей в спину лицом. — Что опять? — спросила она, тяжело дыша. Нана коротко объяснила ситуацию. — Пойдем напролом или спрячемся? — Спрятаться — звучит неплохо… с другой стороны, у них будет больше времени на подготовку. Сама понимаешь, — Аме склонилась, опершись руками о колени, и пытаясь восстановить нормальный ритм дыхания. — Значит, напролом. Мгновение они стояли, молча глядя друг другу в глаза. Маски спали: теперь в коридоре стояли не юные и не в меру бесстрашные куноичи, а простые девушки с совершенно разными судьбами, но общей целью — сбежать. Затем они продолжили путь — медленно и осторожно, прислушиваясь буквально к каждому шороху. — Слушай, Нан… — Аме редко обращалась к Нане по имени, а если и делала это, то использовала «укороченную» версию, — я рада, что мы встретились. Ты стала моей первой в жизни подругой — пусть и ненадолго. — Говоришь так, будто собралась умирать. Даже не думай. Мы выберемся отсюда вместе. И убежим далеко-далеко, — Нана попыталась улыбнуться, но, завидев взгляд Аме, тут же стала серьезной. — Ты чего? — Ничего, просто, если со мной что-то случится… — она улыбнулась, уголки её губ нервно подрагивали, — найди моих родителей, передай от меня «спасибо», а затем дай отцу по роже. Обещаешь? — Хорошо. Но только, если мы сделаем это вместе.***
Эпизод был вдохновлен песней Au/Ra — Panic Room. Можете включить её для атмосферы во время чтения.
Может, дело было в тонком, потрепанном множеством ночёвок, спальнике, сквозь который отчетливо чувствовался каждый камушек, а, может, в восстанавливающей пилюле, которая всё никак не прекращала действовать, но уснуть Нане не удавалось. Уставшее тело ныло и требовало отдыха, но безуспешно. Желанное забытьё все никак не наступало. Отчаявшись, девушка перевернулась на спину. Темно-синий кусок неба, выглядывавший из-за листвы, был усеян звёздами. «Такого в городе не увидишь», — подумалось Нане. — Спи, ещё даже не полночь, — послышался рядом голос Какузу. Он вызвался дежурить первым, объяснив желание тем, что якобы вообще не устал за день и чувствует себя слишком бодрым для сна. Нана, впрочем, была более чем уверена, что дело не столько в бодрости, сколько в паранойе. Какузу по-прежнему ей не доверял и считал, что оставлять Нану на дежурстве, пока остальные спят, слишком опасно. С другой стороны, так даже лучше: можно было спокойно спать до утра… вот только уснуть бы ещё для начала. Сделав глубокий медленный вдох, Нана начала считать звезды. Скука смертная, но, может, хоть так уснуть получится. Прошло ещё несколько минут, прежде чем затея сработала. Жаль, ненадолго. Открыв глаза в следующий раз, Нана почувствовала, что не может пошевелиться. Тело словно одеревенело, перестав подчиняться приказам мозга и став совершенно чужим. Попытка заговорить или хотя бы прохрипеть успехом также не увенчалась. «Так действуют некоторые яды», — вспомнила Нана, но тут же отмела эту мысль. Когда бы её успели отравить? Да и зачем? Акацке она уж точно нужна живой. Пока что. Ощущение тревоги всё нарастало. По коже забегали мурашки. Почему Нана вообще их чувствует, если во всем остальном её тело — бревно из плоти и крови? Вдруг все звуки вокруг исчезли, оставив лишь едва слышный писк в ушах. Опустить глаза, чтобы рассмотреть происходящее вокруг, стоило каких-то невероятных усилий — и Нана тут же пожалела о сделанном. Костёр не горел. Вокруг не было никого. Кроме той странной темной фигуры метрах в ста от неё. Нана прищурилась, пытаясь сфокусировать зрение, но так и не смогла разглядеть ни лица, ни хотя бы одежды. Оно просто стояло там… и, кажется, только что заметило, что на него смотрят. Сердце забилось быстрее, хотя до этого казалось, что чаще уже некуда. А затем жуткая фигура начала приближаться. Плавно и медленно, будто призрак, плывущий по воздуху. Хотя бывают ли призраки черного цвета? Нана не знала — и проверять искренне не хотела. «Дыши, дыши, дыши… может, это просто сон? Не может же такого быть!», — прислушаться к тонкому голосу рассудка было непросто. Отвернуться или хотя бы отвести взгляд не получалось. Все ближе и ближе. А затем фигура легким движением откинула капюшон. На Нану смотрело неестественно бледное лицо Джины. Вместо глаз у неё были черные провалы, от одного только взгляда в которые девушку накрывало волнами ужаса. Из многочисленных ран медленно сочилась густая кровь. По мере приближения призрака сладко-металлический запах становился все сильнее. К горлу подступил приступ тошноты. — Ты убила меня, — Джина остановилась у ног Наны, неподвижно глядя на девушку сверху вниз, отчего той захотелось немедленно зарыться в землю. Суметь бы пошевелить хотя бы пальцем! Нана попыталась закричать, но голоса по-прежнему не было. — Ты убила меня, — голос Джины был безжизненным, как и она сама. В следующий миг ледяные пальцы сжали горло Наны. Искаженное лицо с опустевшими глазницами оказалось совсем близко. Сладкий трупный запах вперемешку с гнилью казался невыносимым. Нана судорожно вдохнула и отчаянно попыталась пошевелиться и сбросить ужасную ношу, пока ещё в её легких оставалось немного воздуха. Борьба была недолгой. Мир вокруг будто внезапно выключили — и сразу же включили вновь. Небо было гораздо светлее, а звезды — едва различимы. Кажется, поспать все-таки удалось. Только толку-то от такого сна? Как будто и не спала вовсе. Нана медленно села. Голова гудела как после хорошей попойки, а тело всё ещё немного ломило. Да уж, похмелиться сейчас не помешало бы. А лучше — как следует напиться. Добраться бы до города… Рука инстинктивно потянулась в карман за пачкой сигарет. — Спала бы ещё, рассвет через час только, — заметил Хидан шёпотом. Выглядел он на удивление бодро — даже волосы уложить успел. — Поспишь тут, когда такая дрянь снится, — мрачно прошептала Нана и закурила, попутно бросив быстрый взгляд на Какузу. Интересно, учует ли? — Забей, он спит как убитый. Всю ночь у костра торчал. — То-то ты такой выспавшийся. Лишь когда сигарета истлела Нана нашла в себе силы подняться, чтобы пойти умыться. Идти было не очень далеко: место для ночлега они выбирали как раз таким образом, чтобы неподалеку был источник воды. Очередное правило выживания, с детства хорошо известное любому шиноби — старайся устраивать привал у реки. На крайний случай — у озера или пруда. А в идеале ещё и имей при себе обеззараживающие воду таблетки, чтобы ближайшие сутки не бегать по кустам каждый привал. Приведя себя в порядок, Нана уселась на берегу и принялась расчесываться. Перед этим предстояло расплести косы, изрядно потрепанные после полубессонной ночи, но спешить было некуда. Конечно, можно было делать все это и у костра, но побыть в одиночестве этим утром хотелось особенно сильно. Уединение продлилось недолго: очень скоро за спиной послышался громкий шорох. Треснула ветка. Нана вздрогнула и осторожно обернулась, чувствуя, как громко колотится сердце. Ещё пара таких кошмаров — и она станет параноиком похлеще Какузу. Источником звуков оказался Хидан. Заметив его, Нана облегченно вздохнула: — Ты чего подкрадываешься? — Мало ли, чем ты тут в одиночестве занята? — Он ухмыльнулся. — Вдруг чужим богам молишься? — Увы, всего лишь укрощаю осьминога. — Осьминога? — Ага. Отрасти волосы хотя бы до пояса, тогда поймешь, о чем я. Стоит их распустить— и можно запутаться в своих же «щупальцах», — с этими словами Нана принялась расчёсывать сбившиеся после сна волосы ещё активнее. Заметив замешательство на лице собеседника, она добавила: — Забей, я не выспалась и потому несу всякую чушь. — Да ладно тебе. Пожав плечами, Хидан сел рядом, скрестив ноги по-турецки. Нана почувствовала, как внутри неё что-то радостно перевернулось. Неловко кашлянув, она поинтересовалась: — Если пришел караулить, чтобы я не сбежала, лучше сразу пойдем обратно. Не люблю, когда стоят над душой. — Но я сижу, — Хидан выглядел страшно довольным этим каламбуром и Нана с трудом сдерживалась, чтобы не ответить точно такой же дурацкой улыбкой. Да что с ней такое? — Если серьезно, то мне просто любопытно, что тебе снилось. Давно не видел кого-то настолько напуганным. Как будто призрака увидела. Нана замялась, не зная, что ответить. Сказать как есть или соврать? Стоит ли откровенничать с тем, кто давно стал чужим? С тем, кого ты вряд ли когда-либо простишь? Она закусила губу. — Не знаю, может и так, — Нана пожала плечами, сделав непринужденный вид, — что-то жуткое мне точно снилось. А вот что именно — хоть убей, но не помню. — Бывает, — Хидан кивнул головой. — Мне тоже иногда снятся кошмары. — Тебе? — Конечно. Я что — не человек по-твоему? На мгновенье пальцы Наны, заплетавшие до этого волосы в тугую косу, остановились. Она бросила на Хидана короткий оценивающий взгляд, будто сомневаясь, что он и вправду человек. «Я не знаю, кто ты теперь и как я должна к тебе относиться», — подумала Нана, но вслух сказала другое. — Кто ж тебя знает? Может, ты на самом деле посланец из других миров или… не знаю. Воплощение Джашина? Просто не знаешь этого. — Надеюсь, второе, — Хидан мечтательно закатил глаза. Нана коротко хихикнула. Некоторое время они провели в молчании. Нана заплеталась, намеренно делая каждое свое движение как можно более медленным и аккуратным, а Хидан просто сидел рядом и болтал о какой-то чепухе, периодически бросая на девушку короткие задумчивые взгляды. Та поначалу старательно пыталась сдерживать глупые улыбки и смешки по поводу и без, но в конце концов сдалась. Утро постепенно становилось лучше. — Знаешь, никогда бы не подумала, что буду, как раньше, сидеть с тобой в лесу и болтать о всякой чепухе. Будто и не было ничего, — Нана улыбнулась, но улыбка вышла какой-то совсем не веселой. — Понимаю, — кивнул Хидан. Он замолчал, задумчиво склонив голову. Будто хотел сказать ещё что-то, но по какой-то причине не мог. Молчание длилось несколько минут, а затем Хидан сделал глубокий вдох и смущенно проговорил: — Я вдруг понял, что не хочу, чтобы это заканчивалось. — Да, мне тоже не хочется возвращаться… — начала было Нана. — Я не об этом, — он нервно кусал и без того потрескавшуюся губу, пытаясь заставить себя произнести мысль вслух, — с тобой хорошо. Вроде и хмурая, как Какузу, но всегда не прочь поговорить. Мне очень не хватало такой вот непринужденной болтовни. — Хидан… — удивленно выдохнула Нана, чувствуя, как неудержимо покрывается румянцем от макушки до пят. Она хотела было ответить, как вдруг их прервал раздраженный голос Какузу: — Какого хрена вы здесь делаете? — Она прихорашивается, а я слежу, чтоб не убежала, — невозмутимо заулыбался Хидан и добавил шепотом, обращаясь непосредственно к Нане, — сразу видно — не выспался. Теперь ещё полдня его будет бесить даже то, как мы дышим. — Так себе перспектива, если честно, — вздохнула Нана, поднимаясь со своего места и тщетно пытаясь перестать краснеть, — в любом случае я уже закончила. Давайте завтракать и выдвигаться. — А ты не командуй тут. Самая умная нашлась, — холодно посмотрел на неё Какузу. Он стоял со скрещенными на груди руками и от его высокой грозной фигуры становилось не по себе. «День ещё толком не начался, а я уже хочу, чтобы он поскорее закончился», — мрачно думала Нана по дороге в лагерь.***
Команда была в пути уже около часа, когда Какузу сделал жест ладонью, приказывая спуститься. — Уже привал? — удивилась Нана. — Не совсем. Он быстро сложил несколько печатей, а затем замер, сосредоточенно зажмурившись. — Почему он всегда начинает с тебя? — недовольно вздохнув, Хидан сделал то же самое. Нана настороженно замерла. Что происходит? Не похоже, чтобы рядом были враги. Она бы сразу заметила. — Да, все в порядке. Направляемся к убежищу, — сухо проговорил Какузу, обращаясь к кому-то третьему. Какая-то техника для коммуникации? Любопытно. И, если так подумать, довольно удобно. За всей этой беготней с деньгами и из города в город, Нана успела позабыть, что Акацке не кончаются на Хидане и Какузу. Наверняка членов организации гораздо больше, может, даже несколько десятков. И, конечно, есть кто-то, кто ими командует. Затем Нане стало тревожно. Интересно, кто их лидер? И на что он способен? Должно быть, это кто-то очень сильный, вроде Орочимару, способный объединить под своим началом множество опаснейших преступников. На мгновение ей даже захотелось стать их частью, но эта мысль исчезла так же быстро, как и появилась. На кой черт им простая наемница? И на кой черт ей самой какая-то там организация? Работать на саму себя приятнее и выгоднее. Ясно было одно: встречи с «начальством» допускать не стоило. Найти бы Макото — и можно делать ноги. Знать бы ещё, как… Нана вздохнула. — Не вздыхай так грозно, мы как раз закончили, — лицо Хидана вновь приобрело привычное ехидно-расслабленное выражение. — Что, начальник отчёт потребовал? — она постаралась улыбнуться так же непринужденно. — А ещё решил придать ускорения ментальным пинком под зад, — хмыкнул Какузу. Разговор продолжился в пути. Может, недосып сказывался, а может — любопытство, но у Наны было слишком много вопросов, а у Хидана — желания убить время за болтовней. Какузу, в основном, молчал, время от времени вставляя комментарии или наоборот заставляя заткнуться, если напарник забалтывался и был готов рассказать слишком много. — Хидан, болтун — находка для врага, ты в курсе? — Ты видишь здесь врагов? Нана едва заметно улыбнулась. Было сложно сказать, действительно ли Хидан настолько беспечен или просто ему нравилось бесить Какузу? Но их перепалки определенно были забавными. — Друзей я здесь определенно не вижу, — холодно парировал Какузу. Он резко ускорился, оставив на ветке отпечаток подошвы. — Это было обидно, — заметил Хидан, но ответа так и не дождался. Спустя несколько минут, проведенных в напряженном молчании, Нана попыталась разрядить обстановку, сменив тему. Слишком уж тягостной казалась ей тишина. И вообще: лучше уж слушать шутки Хидана да ворчание Какузу, чем опять окунуться в собственные мысли под шелест листвы, щебет птиц да прочий лесной шум. — И все-таки кто такие эти джинчу… джин-ча-ри… в общем, хвостатые, на которых вы охотитесь? Хочешь поддержать разговор — вспомни что-то из того, о чем недавно говорил собеседник, и попроси уточнить. Простое правило, но неизменно рабочее. — Монстры с огромным количеством чакры, — тут же оживился Хидан. — Мы, правда, пока не встретили ни одного, но… — Не монстры, а люди с монстрами внутри, — заметил Какузу. — Выходит, все мы немного хвостатые? — шуточный вопрос прозвучал как-то слишком философски. — Пожалуй, — согласился Хидан. Из дальнейшего разговора какой-то особой информации выудить не удалось. В целом, получалось, что среди ниндзя-отступников уже довольно давно существовала небольшая, но опасная преступная организация, выполнявшая различные поручения и охотившаяся на хвостатых для каких-то там своих целей. Чем больше Нана об этом думала, тем более фантастичным ей это казалось. Начать хотя бы с самого факта существования неких монстров. Она и в богов-то не особо верила, что уж говорить о всяких фантастичных и не очень тварях, вроде духов, призраков, подкроватных демонов и, конечно, монстров. Может, все эти истории про хвостатых просто прикрытие? А охота велась на людей с особенными способностями… что ж, тогда всё сходилось. Нана нахмурилась. Скорей бы добраться до Страны Травы. Там-то все и кончится.***
Был привал, когда Нана почувствовала что-то неладное. Едва заметное поначалу чувство тревоги усиливалось с каждой минутой. Казалось, вот-вот должно было произойти нечто — и неясно, плохое или нет. «Кто-то приближается», — догадалась Нана. Смочив пересохшее горло водой из фляги, она поспешила оповестить сокомандников: — За нами погоня. Чую чужую чакру неподалеку. — Сколько их? — отозвался Какузу. — Без понятия. Хидан с сомнением глянул на Какузу: — В засаду или ну его? — В засаду. Может, и драться не понадобится. Мало ли кто это может быть — Страна Камня совсем рядом. Торопливо уничтожив следы присутствия вроде костра и примятой травы, они спрятались в зарослях густого кустарника, росшего неподалеку, и принялись ждать. Поначалу все было спокойно и тихо — Нане даже успело показаться, что она зря подняла тревогу, приняв за шиноби какого-то крупного и потенциально опасного зверя, бродившего неподалеку. — Мимо прошли что ли? — её взгляд уныло скользнул по пауку, который лениво раскачивался на паутинке. — Мы бы заметили. Может, у них тоже есть сенсор? — Какузу, судя по голосу, прятался где-то справа за деревом. Нана пожала плечами. Да уж, «хороший» же из неё сенсор — никакой конкретики, только догадки. Эх, был бы её Кибунган нормальным, как у Макото… но, увы. Она всего лишь плохая копия своего более талантливого брата. Интересно, жив ли он вообще? И где находится? Вдруг чутье в очередной раз подвело её и Макото вовсе не там, где Нана видела его в последний раз? Может, он тоже странствует по миру? И, возможно, тоже ищет её. Нана тряхнула головой, избавляясь от очередных тревожных мыслей. Она подумает об этом позже. Сейчас следовало заняться другими, более важными вещами. Например, попытаться понять, где же все-таки находится погоня — и есть ли она вообще? Пытаясь сосредоточиться, Нана устало прикрыла ладонью глаза. Шрам под повязкой слабо заныл в ответ, на мгновение вернув воспоминания о дне, когда был получен.***
Кажется, это была пятница? Нана не могла сказать с уверенностью, но не удивилась бы, если так — этот день недели, несмотря на его беззаботную ауру, нравился ей меньше всего. Слишком уж шумными были типичные пятничные вечера, когда в забегаловки стекались люди, желавшие «развеяться» и отдохнуть после рабочей недели. Отдых неизменно перетекал в попойку, а попойка — в пьяную болтовню и разборки. Нана не любила ни первое, ни второе. Одно дело пропустить стакан-другой, расслабившись до легкого головокружения, и совсем другое — пить до тех пор, пока окончательно не потеряешь над собой контроль и не уснешь. И хорошо, если в собственной постели или хотя бы за столом, а не где-нибудь в парке на лавке или того хуже. В тот самый день (или, вернее сказать, ночь) Нана допоздна засиделась в баре, пытаясь прийти в себя после одного из первых заданий. Состояние было настолько отвратным, что желанное расслабление не наступило ни после первого, ни даже после пятого стакана. Всякий раз, когда Нана закрывала глаза, перед глазами вставала картина кровавой расправы. Сейчас бы она, конечно, сделала все гораздо более аккуратно. Но тогда стресс взял свое: руки дрожали, не давая ударить достаточно сильно и точно, а жертва оказалась на удивление проворной для своих лет. Все убегала и убегала, пока Нана наконец не загнала её в угол и не прикончила. Жалости к той женщине Нана не испытывала — это была далеко не первая смерть, причиной которой она стала и уж точно не первая, которую она видела. Стоит ли жалеть владелицу борделя? Ту, в чьем владении, по слухам, было около десятка совсем юных девушек, которым хорошо, если было хотя бы шестнадцать? Нана так не думала. Так что единственное, о чем она жалела — о том, что не прикончила сутенершу по-тихому и без лишней крови. Глядишь, и руки бы не дрожали так сильно. И не тошнило бы. Тогда-то случилось то, что раздражало Нану даже больше обычных пьяных разборок — на неё обратил внимание один из поддатых посетителей бара. — Эй, а ты милашка, — встреча его лица с грязным брусчатым полом была бы неизбежна, если бы не барная стойка, так кстати оказавшаяся под рукой. «Сколько же ты выпил, что я кажусь тебе милой?» — подумалось Нане. Вряд ли её хмурое и осунувшееся от недосыпа лицо можно было назвать таковым. Не говоря уже о испачканных в крови брюках и водолазке. Впрочем, благодаря плотной темной ткани издалека пятна было не так-то просто заметить. — Что молчишь? Игнорируешь? — незнакомец икнул. Нана поморщилась и отвернулась. Может, поймет намек и отвалит? Увы. В следующий момент её схватили за плечи и крепко тряхнули. — ЭЙ! Инстинкты шиноби сработали быстрее, чем Нана успела что-либо ответить или хотя бы задуматься — мужчина отлетел к стене, получив мощный пинок в живот, и, коротко ругнувшись, отключился, приложившись затылком о бетон. Неплохо, учитывая то, что в следующий момент Нана неловко покачнулась, чувствуя, как ноги вдруг стали ватными. На мгновение мир перед глазами поплыл — похоже, алкоголь все-таки начал действовать. Однако пара звонких пощёчин, адресованных самой себе, заставили прийти в себя и собраться. — Отвали, — Нана взобралась обратно за стойку, прежде чем мир снова попытается уйти из-под ног. — Отличный удар, — оживился бармен, — вы ниндзя? «А по бандане не видно?» — хотела было съязвить Нана, но вовремя вспомнила, что оставила её в номере. — Немного. Любишь путешествовать — умей драться. Слишком уж много придурков вокруг, — она задумчиво посмотрела на свой стакан, в котором ещё осталось пара глотков виски. Пожалуй, на сегодня хватит. — Разумно. Повторить? — Не стоит. Сколько с меня? Наспех рассчитавшись и оставив щедрый «чай» (денег-то теперь хватало), Нана отправилась в гостиницу. После такого напряженного дня было жизненно необходимо как следует выспаться. Темные безлюдные улицы не пугали, но вызывали легкое чувство ностальгии по временам учебы в Академии, когда Нана сбегала из дома через окно, чтобы побродить в одиночестве. Как ни крути, но по ночам города обретают какие-то особые атмосферу и очарование, исчезающие вместе с восходом солнца. Возможно потому, что ночью чувствуешь себя более свободно, нежели днем, когда за тобой наблюдают десятки глаз. Вдруг Нану захлестнуло чувство тревоги — о себе дал знать Кибунган. Опасность? Она остановилась, прислушавшись. Тихо. Однако интуиция твердила о том, что следует быть настороже — и Нана слушалась. — Слышь ты, — из-за угла показалась фигура мужчины, встретившегося ей в баре. — Думаешь, можешь просто взять и свалить? Он был не просто смертельно пьян, но ещё и чертовски зол, судя по ножу, поблескивавшему в руке. — Везет же мне на таких, как ты, — устало вздохнула Нана. Разум все ещё был слегка в тумане, несмотря на прилив адреналина. — Унизила меня, сука? Так получи! Завязалась короткая драка. Нана уворачивалась от ножа, судорожно обдумывая план действий. Сбежать по крышам казалось наиболее удачным вариантом — вряд ли он сможет за ней погнаться. Не в таком состоянии. Однако эмоции взяли верх над логикой. Наглеца захотелось наказать. Решил подраться с ней? С куноичи из Цукимичи? Так пусть получит по заслугам! Может, в следующий раз десять раз подумает, прежде чем приставать к одинокой девушке. Ведь что было бы, окажись на её месте другая, не умеющая драться? А потому побег подождет. Быстрым движением Нана стащила с лица повязку — и тут же пожалела. Яркая гамма чувств вместе с затуманенным алкоголем сознанием и плохой из-за полумрака видимостью вместе дали крайне неприятный эффект: она растерялась, будучи не в силах не то что применить технику контроля сознания, а хотя бы различить, где верх, а где низ. А потом в левом глазу, — том, где и находился Кибунган, — вспыхнуло алым. В следующий миг глазницу будто пронзило раскаленной стрелой — боль была такой силы, что Нана рухнула на землю и закричала, изо всех сил зажимая ладонью глаз. По пальцам тут же потекло что-то теплое и мокрое. Мужчина, похоже, испугался. Он испуганно застыл, перестав размахивать ножом и сыпать оскорблениями — просто стоял и смотрел на Нану, которая в ужасе лежала на земле и уже не кричала, но шипела от боли. Её захлестнул страх — не за собственную жизнь, но за глаз, который она могла потерять наиглупейшим из способов. То единственное, что осталось у неё от Макото. То, что доказывало её принадлежность к клану даже больше фамилии и цвета волос. В панике, Нана начала концентрировать всю имеющуюся чакру в глазу, надеясь, что это хоть как-то поможет. Ведь если Кибунган способен исцелить любую рану, может, он может исцелить и себя самого? — Эй, ты в порядке? — голос незнакомца дрожал. Он потряс Нану за плечо, но та даже не пошевелилась — настолько была сконцентрирована на том, чтобы исцелить искалеченный глаз, неважно, сколько чакры или даже жизненной силы на это уйдет. Прошло не меньше получаса, прежде чем она пришла в себя — и мужчины, конечно, уже не было рядом. Ровно как и кошелька и пачки сигарет в кармане. — Уебок, — зло процедила Нана. Самочувствие было отвратительным. Радовало одно: левый глаз видел. Сложно было сказать, насколько хорошо — слишком уж темно было вокруг, — но видел. Яркость чувств тоже присутствовала, отдаваясь в висках болезненным гулом. Кое-как прикрыв глаз повязкой, Нана поковыляла в гостиницу, надеясь, что этой ночью ей больше никто не попадется на пути и проклиная собственную беспечность.***
— Чувствуешь что-нибудь? — шепотом поинтересовался Хидан, наблюдая за тем, как Нана задумчиво потирает шрам, рассекавший левую половину её лица от брови до середины щеки. — Ничего нового, — отозвалась та. — Тихо, — шикнул Какузу. — Кажется, я слышу голоса. Они замерли, пытаясь разобрать среди шелеста листвы и веток звуки голосов — и действительно услышали неразборчивый обрывок разговора, смысл которого было было трудно уловить из-за расстояния и шума. Вскоре появились и сами говорившие: молодой мужчина с символом деревни Скрытого Камня на повязке и трое детей — двое мальчишек и девчонка, — с теми же повязками. — О, кто-то уже был здесь до нас, — заметила девочка. Ветер ласково перебирал копну её пышных волнистых волос. — Не удивительно, это отлично место для отдыха, — ответил ей мужчина. Отчего-то Нане казалось, что чуунином он стал совсем недавно — слишком уж молодо выглядел. Да и держался не очень-то уверенно. — Дети? Серьезно? Легкая добыча, — прошептал Хидан. — Вот именно: зачем драться? Лучше понаблюдаем, вдруг чего интересного скажут, — зашептала Нана, пытаясь говорить как можно тише. — В кои-то веки соглашусь, — кивнул Какузу. Вновь затаившись, они продолжили наблюдать — и безуспешно. В детской болтовне не было ничего стоящего, кроме разве что обсуждения слухов о том, как был похищен и затем успешно спасен Каге соседней деревни. — Эти чудики из Песка всегда были слабаками, — угрюмо заметил темноволосый мальчишка в очках. Коротковолосый мальчик в желтом комбинезоне тут же ему поддакнул. Какузу недовольно вздохнув, отчего-то мгновенно растеряв зачатки хорошего настроения: — Пустая трата времени. Уходим. Спорить не стали — и тут же отправились в путь.***
Хоть шиноби Камня и остались далеко позади, спокойнее не стало. Это казалось странным. Может, Нана просто себя накручивает и дело вовсе не в Кибунгане, а в обычной паранойе? Узнала, что за ней охотятся — вот и видит опасность за каждым деревом и в каждой тени. Было бы не удивительно. От тревожных размышлений отвлек удивленный голос Хидана: — Что это вдалеке? Деревня? И правда — по мере приближения команды, темные очертания полуразрушенных домов, густо поросших травой и мхом, становились все более отчетливыми. Некоторые постройки сохранились немного лучше других, но было очевидным — здесь уже давно никто не жил. Не удивительно: судя по обугленным и почерневшим стенам, когда-то здесь случился сильный пожар. — Интересно, куда делись все жители? — спросила Нана, задумчиво и слегка завороженно разглядывая развалины одного из домов. — Давно мертвы, — будничным тоном ответил Какузу. Он сказал это так, как говорят о фактах, известных каждому, вроде того, что по утрам встает солнце, а варёное полезнее жареного. Хидан вдруг загадочно хмыкнул: — Это же та… как её… деревня Солнечной дымки, да? — Что ещё за деревня? — поинтересовалась Нана. — Одна из тех, что были уничтожены во время войны. Нане стало слегка не по себе. Сколько же лет этому месту, учитывая то, что третья мировая закончилась больше десяти лет назад? Неужели за все это время не нашлось никого, кто решил бы восстановить деревню? — Ладно, хватит прохлаждаться. Поспешим, — прервал её размышления Какузу. — Глядишь не придется опять ночевать под открытым небом. — Что, совесть мучает? — ехидно спросил Хидан. Они шли по густой траве, внимательно глядя под ноги и стараясь не споткнуться. Судя по отсутствию любых троп, люди здесь бывали редко. Не удивительно — слишком уж мрачным и заброшенным выглядело это место. Местные из соседних деревень (если, конечно, их не постигла та же участь), небось, успели сочинить немало страшных историй о мстительных призраках, стерегших сожженную деревню. А потому сюда никто и не совался. — О чем ты, Хидан? — в голосе Какузу промелькнули ледяные нотки, но лицо осталось непроницаемым. — Не делай вид, что не понял. Это ведь ты устроил здесь пожар. Я помню, как ты рассказывал. Интересно, сколько тебе заплатили? — Нисколько, это был приказ, — Какузу ускорил шаг, давая понять, что поднятая тема его раздражает. — Это потому ты так бесишься? Нана с удивлением посмотрела на мужчину. Черт возьми, это сколько же Какузу лет? Если деревня была уничтожена во время войны, а ему на тот момент было хотя бы лет двадцать… выходит, лет сорок минимум? Да он ей в отцы годится! А так и не скажешь… — Меня бесит твой слишком длинный язык. Заткнись и шагай, Хидан, — огрызнулся Какузу. — Как будто длинный язык — это что-то плохое, — язвительно ухмыльнулся тот. — До тех пор, пока ты держишь его за зубами — нет. Между ними разгорелась перепалка, готовая вот-вот перерасти в драку. Хидан угрожающе схватился за рукоять косы, готовый в любой момент перейти в нападение. Какузу в ответ закатал рукава — он, по всей видимости, предпочитал драться врукопашную. Нане бросились в глаза его татуировки — полосы, охватывающие предплечья. Где-то она уже встречала такие… вот только где? Впрочем, это сейчас не имело значения — гораздо важнее было придумать, как прекратить эту дурацкую стычку. Друг друга они, конечно, не поубивают, но вот ей может и достаться в пылу драки — этого не хотелось. Что же делать? Ощущение тревоги всё нарастало. Что-то явно шло не так — и дело было не только в очередной перепалке Какузу и Хидана. Спину будто сверлил чей-то пронзительный взгляд. И вдруг Нана поняла. — Ребят, за нами наблюдают.