***
— Майкл, я тебя умоляю, не надо! — вопит та, сбегая вниз по лестнице к выходу, в одной домашней футболке, босиком. Ноги заплетаются, мысли судорожно перебирают варианты отступления. Сегодня ублюдку захотелось развлечься, забыв о том, что его жена, в первую очередь, человек. Он вальяжно, с самодовольной ухмылкой спускался вслед за ней, с расстегнутыми штанами, по пути стаскивая с себя футболку. Пускай он и был тем, по кому сохли многие девушки и даже женщины, Мари боялась его, как темноты или даже пауков. Отчего-то он решил, что печать в паспорте дает ему право издеваться над девушкой. — Стой, дорогая, иначе будет хуже, — угрожающе-нежно произносит тот, бросая майку на пол и наблюдая с усмешкой, как русоволосая тщетно пыталась открыть эту чертову дверь. Пальцы не слушались, а замок предательски не поддавался. Уже готовая лезть в окно, она понимает, что опоздала и сейчас ей будет… плохо? В отражении стекла она видит, что Майкл уже совсем рядом, и в следующий миг его сильная рука резко хватает ее за зад, заставляя привстать на носочки, вскрикнув. По щекам тут же побежали слезы. Теперь оставалось лишь смириться и постараться расслабиться, ведь тогда будет возможность хоть немного уменьшить страдания. — Умоляю, — шепчет та, чувствуя, как чужие руки рвут на ней футболку, а затем и белье оказывается на полу, оставляя Мари абсолютно нагой перед окном, за которым пустота, не у кого даже помощи попросить. Да, впрочем, и не за чем. Никто никогда не заступится, а сама себе она помочь не сможет, побоится. Чужие руки, перебираясь на талию, приподнимают ее в воздухе и как куклу швыряют на диван подле окна, а после… Он творил с ней грязные вещи, часто изощряясь, забавляя собственное эго, не заботясь о чужом комфорте. Сегодня ей повезло, Майкл обошелся только лишь собой, без каких-то ухищрений. Мужчина схватил ее за горло, одной рукой, вжимая в диван, заставляя чуть приоткрыть рот. Женщина старалась ухватить хоть немного воздуха, но бесполезно, она словно рыбка на суше, задыхалась. А сам муженек прильнул к ее груди, лаская языком, руками, губами. Прелюдии закончились быстро, он резко ввел внутрь два пальца, заставляя девушку вскрикнуть и выгнуться. Он двигал ими так быстро, что боль переполняла тело, вынуждая хмуриться, и молить Бога о том, чтобы она просто выжила и забыла об этом как об очередном кошмаре. Вскоре и этого ему, разумеется, оказалось мало, он хотел слышать больше криков и воплей, а потому, стянув с себя брюки, грубо стащив Мари за ноги с дивана, поставив перед собой на колени, заставил удовлетворить его низменные потребности. Майкл грубо держал Мари за волосы, заставляя заглатывать член до основания, задыхаться, кашлять, но делать то, что от нее хотели. Девушка упиралась, била того, но это лишь забавляло маньяка, который, как считала Мари, имел на это все права. Мари всегда была далека от законов, а потому жила с мыслью о том, что ей откажут в рассмотрении заявления по делу некой Мари, с которой муж "просто развлекается" и просто терпела. Мужчина не просто занимался с ней сексом, а грубо трахал ее как игрушку. Он вдалбливал ее в диван, заставляя захлебываться слезами, кричать и вновь молиться. Толчок-толчок-толчок, девушка извивалась под ним, стонала, кусала собственные руки, хваталась за подушки, царапала чужую спину. А после всего просто тихо плакала, силясь забыть. Она дрожала в непонятных судорогах, боялась подняться, ощущая боль в животе, дрожь в ногах и бессилие в целом. Она думала, что ничего не может сделать с этим уродом. Так думали многие люди в этом мире. Глупцы!***
Почему она не разведется? Боится. Страх — то, что движет множеством людей в этом мире. Под его гнетом абсолютно прекрасные люди не могут отказаться от своих старых привычек и в целом, от прошлой жизни. Ей всегда казалось, что проще носить элегантные платья и шпильки в угоду миру, забыть о частых прогулках с подругами томными вечерами и быть для муженька-садиста примерной женушкой, которая была богиней на кухне и в постели отличным партнером для воплощения в жизнь самых странных фантазий, чем очутиться на улице без гроша. Жизнь нынче дорогая. Она не была катастрофически несчастной, но была загнанным зверьком, у которого нет ни малейшего шанса вырваться из этой клетки в свою родную местность. Для этого было сделано все. Пускай зверьку и предоставили комфортабельную клетку, вкусную еду, возможности для самореализации. Но все это не заменит свободу действий, положительные эмоции и любовь, царящую в душе. Мари мечтала о нормальной жизни. Только мечтала.***
На часах поздний вечер, а людей в метро по-прежнему много. В этот день она и познакомилась с мужчиной, который, как ей показалось, был таким же зверем, которому нужна была свобода, но которой он боялся. Мари умела приободрить, подарить надежду, тщательно скрывая свои неудачи и фобии за уверенной улыбкой и добрым взглядом. Как только девушка увидела этот несчастный, понурый взгляд, опущенный в книгу, спутанные волосы, чистую, но неряшливо накинутую на тело, одежду, она решила, что всей душой хочет помочь этому незнакомцу. Она бы хотела чтобы этот мужчина был счастлив в этом жестоком мире. Он, как показалось Мари, заслуживает счастливой жизни больше всего. По-настоящему счастливой. — Привет, — произносит та, посчитав факт того, что незнакомец читал ее любимую книгу — просто прелестный предлог начать диалог. — Как вам книга? Редко увидишь кого-то со столь прекрасной книгой в руках, да еще и в метро… Так и началось это странное знакомство. Мари сама не поняла как и когда эти спутавшиеся волосы и унылый взгляд обрели оттенок чего-то прекрасного в ее глазах. Мужчина очень быстро стал смыслом ее жизни. Он подарил ей цель. А значит сделал чуть-чуть живее.***
Они сидят в тихом кафе. Женщина задумчиво перемешивает кофе, наблюдая за тем, как ее спутник уплетает за обе щеки какую-то пасту с какой-то зеленью и чем-то еще. Они перестали стесняться друг друга, а персонально Мари перестала панически бояться мужа. Она больше не боялась говорить, что проводит время с подругами,во всяком случае по телефону, а тот, повозмущавшись сперва, поделав вид, что против, стал относиться спокойнее. Наверняка, у него тоже нашлась любовница, ведь будь это не так, Майкл никогда бы не позволил своей супруге расслабиться. А может, ему вправили мозги в этой командировке, и он стал нормальным? Вряд ли… Сегодня был один из таких дней, когда она якобы встречалась с Алисой, коллегой. Ну и что, что Алиса — немного Артур, и что от Мари будет слегка пахнуть чужим парфюмом, да даже если обнаружится волос на ее одежде, никто не поймет кто его владелец, ну, разумеется, если не прибегать к тесту ДНК. Страха больше не было. Почти... Он спрятался где-то за разрастающейся любовью в душе. В ней просыпался азарт и, наконец, желание сбежать от старой жизни и страшной реальности. Она хотела с головой окунуться в жизнь, чувствовать запах сигарет, кончиками пальцев ощущать неровности кожи, помогать кому-то… Ой, да просто она хотела быть с Флеком. Его безумием, которое делал ее счастливее. В голове вертелось одно из многих воспоминаний, связанных с этим мужчиной. Она навсегда запомнила, как однажды, сидя на лавочке в немноголюдном парке тот, во время весьма серьезного разговора, рассмеялся ей в лицо. Так внезапно и не в тему… Сказать, что Мари не испугалась — солгать. Она даже отпрянула и нахмурилась в недоумении. Только вот взгляд ее по-прежнему был прикован к Флеку. К его лицу, эмоциям, глазам. Она заметила, как чужой взгляд мгновенно наполнился страхом и болью. Он судорожно стал прикрывать рот ладонью, в надежде хотя бы в этот раз подавить этот чертов припадок. Так Мари и познакомилась с недугом Артура. Мужчина резко отвернулся от нее, содрогаясь всем телом не то от этого неадекватного смеха, не то от рыданий, которые тут же накрыли его. Больше всего на свете неудавшийся стендапер боялся потерять единственное счастье в его жизни, боялся спугнуть ту, что несмотря ни на какие его дефекты и особенности, была рядом, обнимала в нужные моменты, держала за руку, когда это было жизненно необходимо. Сейчас он просто ждал, когда та убежит, хотя в душе надеялся, что блондинка останется. Но Мари, опомнившись и поняв, что чувства внутри нее гораздо более яркие и нежные, нежели у человека, способного отказаться от своей любви из-за страха быть осмеянной за свой выбор. Она придвинулась к мужчине и, аккуратно положила ладошку на его спину, чувствуя выпирающие позвонки и косточки, чувствуя каждый всхлип и стук сердца. Женщина молчала, не пыталась успокоить или как-то заглушить его смех. Она лишь слушала, периодически поглаживая того по худощавой спине. Мари чувствовала, что сейчас она поступила правильно: не ушла, не кинула пару ласковых вслед, не стала прятаться или не дала ему понять, что он какой-то не такой из-за этого смеха. Общество уже и так вбило в его голову эту мысль, которая и без того не давала мужчине спокойно жить. Мари, в какой-то степени, даже гордилась собой и постепенно перешла к объятиям, прижавшись щекой к Артуру. После этого тот затих, боясь повернуться к Мари, опасаясь, что сейчас сзади никого не окажется. — Пошли перекусим, я проголодалась, — сказала женщина улыбаясь и поднимаясь со скамьи, дождавшись, когда мужчина немного отдышится. — Так уж и быть, угостишь меня салатиком, раз уж ты настаиваешь. Девушка кокетливо подмигивает и, хватая того за запястье, тянет за собой, сперва не в силах заставить Флека подняться с насиженного места, а после, с помощью Артура, все же действительно увлекая того за собой. В этой идиллии девушка прожила долгие четыре недели, а после вернулся Майкл. Ему никто ничего не доложил, за что Мари была признательна своему «спасителю-брату-мужа-мудака», а потому она продолжала встречи, пускай не ежедневные, но такие чарующие, романтичные и полные азарта. Каждый новый день, точнее утро или поздний вечер, приносил только положительные эмоции. И даже периодические ночные "выпады" мужа не отравляли жизнь. Артур и знать не знал, что дома у Мари обитает не просто муж, а насильник. И это было радостно для женщины. Жизнь того в неведении не заставляла ее лишний раз нервничать, а дарила возможность наслаждаться каждой минутой вместе. Она бежала навстречу Артуру, пробираясь сквозь толпу. Кинулась ему на руки, а он, подхватив девушку за талию, покружился вместе с ней, не ощущая веса чужого тела. Ярко-красная помада на пухлых губах каждый раз притягивала внимание мужчины, заставляя захотеть поцеловать их, требовательно, чуть грубовато, но все равно нежно, а потому Флек не сдержался, впившись в ее губы жадным поцелуем. Мари ощутила горький вкус табака во рту… Очевидно, что Артур успел скурить пару сигарет до их встречи. Горечь чуть «вязала» язык и ей это нравилось. Мимо проходили сотни людей, а для этих двоих мир замер в одном мгновении. Они стояли рядышком: Артур чуть ссутулившись, а Мари привстав на носочки. Она обняла мужчину за шею, прогнувшись в спине и прижавшись к нему телом. Расстегнутое пальто развевалось на ветру, волосы, собранные в высокий хвост, тоже поддавались порывам стихии. Девушка довольно улыбнулась сквозь поцелуй, прикусывая чужую губу, совсем немного, просто потому что захотелось, а после, как-бы выпрашивая прощения, перешла от этой мимолетной грубости к невероятной нежности и невесомости. Флек выглядел довольным, это радовало. Мари поняла это, схитрив, приоткрыв глаза и взглянув на удовлетворенное лицо Артура. Его глаза прикрыты, лицо расслаблено, а руки крепко держат ее близ себя. Мари плавно переместила руки на скулы, плечи, а после плавно отстранилась. Она поняла, что помада ее размазана едва ли не по всему лицу, а потому звонко рассмеялась. Она ничего не стеснялась при нем, принимая каждую нелепую ситуацию как что-то естественное и неизбежное. Ни одна жизнь не проходит без каких-то косяков. У девушек с макияжем это вообще отдельная история, покрытая дымкой пудры, из-под которой виднеются глаза макияжного монстра с яркими тенями на веках. — Ну, не смотри-и, — тянет та, доставая из сумочки салфетки и зеркальце, стирая с подбородка следы алой помады. Все же хочется выглядеть хорошо, а не нелепо. На бледной коже выступил «румянец» из-за трения, а потому Артур вновь непроизвольно коснулся теплыми пальцами ее лица и улыбнулся. Тепло и мягко, заставляя Мари заулыбаться в ответ. — Эй, тебя не смущает, что мы уже минут двадцать стоим посреди дороги и мешаемся прохожим? — Ни капли, — шепчет тот, будучи в непозволительной близости с ее лицом. Мари быстро чмокает того в щеку и, желая все же сместиться в сторону или в помещение, отбегает, вынуждая Артура поиграть с ней в догонялки, в которых тот, очевидно победит.