Константин: Судный день.

Вертолет без опознавательных знаков, черной рыбкой, скользнул с неба и приземлился на лужайку перед двухэтажным зданием ложно- классических очертаний. Дверца с глухим лязгом отъехала в сторону и камерарий с двумя сопровождающими, пригибаясь, почти бегом направились ко входу. Массивная дубовая дверь с большим медным кольцом никем не охранялась. Один из сопровождающих - крепыш с незапоминающимся лицом что-то негромко сказал в переговорное устройство. Раздался щелчок, второй сопровождающий открыл дверь и пропустил кардинала вперёд. В пустом холле автоматически зажёгся свет. Франциск зажмурился, затем открыл глаза и оглядел помещение. Оно было практически без мебели,если не считать дивана справа у стены. Окна изнутри закрыты жалюзи и, по- видимому не пропускали свет наружу. По мраморной лестнице, которая вела на второй этаж спускался невысокого роста, полный с веснушчатым лицом мужчина. В руке он держал стакан с коричневой жидкостью. Дойдя до конца лестницы низким, рокочущим и басовитым голосом проговорил. - Доброй ночи, монсеньор. И отсалютовал ему стаканом. - Как добрались? Камерарий холодно ответил. - Спасибо, нормально. Лицо мужчины озарила широкая улыбка. - Прошу вас подняться наверх. Он сделал приглашающий жест свободной рукой. - Ах, да, - словно спохватившись, пробасил он,- меня зовут Алестер Фицрой. Кармеленго кивнул. Алестер и камерарий поднимались по лестнице, замыкали эту процессию те двое, что прилетели вместе с кардиналом. Представится они не соизволили, что совсем не удивило Франциска, так как он справедливо полагал, что видит их в первый и последний раз. На втором этаже была целая анфилада комнат за закрытыми дверями. Фицрой подошёл к третьей по счету, открыл дверь и пропустил старика вперёд. - Располагайтесь святой отец, где вам удобно. Нас ожидает длинная беседа. Хотите ли что-нибудь выпить? - Кофе, пожалуйста, несладкий и... - Я знаю, и без сливок или молока, - небрежно бросил Фицрой. Камерарий в очередной раз поджал губы. " Интересно, докладывают ли ему, когда хожу в туалет?" Встав с дивана навстречу Франциску шагнул Беркович. - Доброй ночи, Франциск,- тихо сказал он. - Не знаю, насколько доброй, - сварливо отозвался кардинал. Обменявшись рукопожатиями с Берковичем он неторопясь направился к креслу стоящему сбоку от дивана. Фицрой подал кофе. Камерарий отхлебнул небольшой глоток и вопросительно взглянул на Алестера. " А кофе - то неплох", - удовлетворённо подумал старик. - Так о чём вы хотели поговорить со мной, мистер Фицрой?- чуть иронично проговорил Франциск. Фицрой стоял посреди комнаты широко расставив ноги и покачиваясь с пятки на носок. Большие пальцы его больших, грубых рук были засунуты за ремень. Он пристально смотрел на Франциска. От этого тяжёлого взгляда камерария передёрнуло. " Такое впечатление, что он сейчас всадит пару пуль между глаз". Внезапно Алестер коротко хохотнул, схватил своей ручищей массивный стул, с лёгкостью поставил перед собой и оседлал его. - Давайте без церемоний, господа, зовите меня просто Алестер. Предлагаю без всяких предисловий перейти к делу. Беркович и Франциск переглянулись. - Я в курсе вашего разговора в Саламанке, а соответственно знаю о Судном Дне. Беркович кашлянул. - Таки на ходу подмётки рвете! Франциск слегка улыбнулся. " Однако Хаим не забыл местечковые корни отца" Он вспомнил, что отец Берковича был родом из Вильно. Фицрой с интересом поглядел на Франциска. " А они знают друг друга лучше, чем я предполагал и это надо учесть". - Видите ли Беркович, вопрос слишком...э-э... - он покрутил в воздухе пятерней,- щекотливый. Беркович прикрыл морщинистые веки и втянул голову в плечи, став похожим на старую черепаху. - Не столько щекотливый, сколько ужасающий и, не побоюсь этого слова, затрагивающий судьбу всего человечества,- отчётливо произнес старый кардинал. - Ну, ну, ну,- сказал Алестер, выставив вперёд руку, словно пытаясь отгородиться от камерария,- не драматизируйте, Франциск. У Берковича слишком богатое и живое воображение. Он нарисовал перед вами картину грядущего апокалипсиса, но не учёл, что времена с использования нами первой атомной бомбы сильно изменились. Представим себе самый неприятный вариант развития ситуации. Происходит ядерный взрыв. Да, разрушения; да, возможны человеческие жертвы. Но это не означает автоматического обмена ядерными ударами ведущими державами мира. В 50-х г.г., скорее всего, это могло бы вызвать третью мировую войну, но сейчас мы хорошо представляем себе все последствия применения ядерного оружия. Исходя из имеющейся информации можем заранее, по дипломатическим каналам предупредить лидеров ядерных держав, тем самым свести потери в мировом масштабе к минимуму. Франциск с облегчением выдохнул. Беркович приоткрыл глаза и тусклым голосом проговорил. - Не обольщайтесь, Алестер. На самом деле всё хуже, чем я рассказал Франциску. Руки камерария непроизвольно задрожали и он был вынужден поставить чашку с недопитым кофе на сервировочный столик рядом с собой. - Но Хаим, - воскликнул он,- почему вы рассказали не всё? Хаим сухо отозвался. - Я не был уверен. Фицрой достал из кармана брюк большой платок и обтер внезапно вспотевшее лицо. - Так поведайте это нам сейчас. - Это долгая история в историческом смысле, извините за невольный каламбур. Он немного помолчал и внезапно спросил. - Вы верующий, Алестер? - Да, я католик. " Вот те на!- удивился Франциск,- а я думал он атеист." - Вы хорошо знаете Библию?- продолжал Беркович. - Только в общих чертах. Насколько я помню детального описания апокалипсиса там нет. Ведь нельзя же всерьез изучать крайне невразумительные видения, описанные Иоанном в его откровениях. Все эти всадники, блудница в пурпуре, звезда Полынь не более чем аллегории. Опираться на них как на исторический документ просто нелепо с точки зрения современного человека. - Вот, - назидательно воскликнул Хаим и воздел жёлтый, чуть скрюченный палец,- а не задавались ли вы, любезный Алестер таким вопросом. Почему Ветхий завет насколько многословен и грешит целым рядом, мягко говоря, неточностей, а то и грубых ошибок? Фицрой неопределенно пожал плечами. - А вам таки сейчас объясню. Представьте себе, что у вас в руках находятся пять или шесть кусков печатного текста. Ну, например. Инструкция по использованию микроволновки, счёт из прачечной,передовица Нью Йорк Таймс, наполовину оборванная и рецепт на покупку контрацептива. И вам нужно это свести воедино и попытаться связно и логично всю эту информацию организовать. Франциск закрыл глаза. Он понял мысль Берковича. И хотя, он никогда не считал себя религиозным фанатиком и ортодоксом, такая трактовка священного текста его покоробила. Однако, в глубине души он был согласен с ребе. - И что из этого следует, Беркович?- спросил Фицрой. - Ветхий завет, - продолжил импровизированную лекцию Хаим,- ничто иное, как пять книг Торы. Они написаны людьми для людей. Божественного в них нет ничего. Франциску показалось, что глаза Хаима фанатично блеснули. - Причем,- он снова поднял палец и потряс им в воздухе,- людьми, которые пытались объяснить себе и другим вещи абсолютно недоступные их уму. К тому же, события, которые произошли в седой древности. Отсюда и результат: компеляция похожая на сказку, с огромным количеством логических несоответствий и фактических ошибок. - Да, но...- попытался вмешаться Франциск. - Ай, вейз мир! Таки не представляйтесь дураком, мой дорогой! Вы, второй человек в иерархии католического мира прекрасно отдаёте себе отчёт в том, что Библия предназначена для стада. Никакого значения для теологии, кроме как исторического и литературного не имеет. Фицрой встал, отошёл к бару в глубине комнаты и налил себе полстакана виски. - Давайте сократим вступление, Хаим, и перейдем к фактам,- проговорил он и сделал большой глоток. - Факты,- желчно проскрипел старый ребе,- будут вам сейчас и факты. Ветхий завет- это лишь часть свитков Торы. Помимо других известных книг, не вошедших в Библию есть и совершенно секретные свитки, о которых знает лишь несколько посвященных из числа первосвященников. И я один из таких,- сказал он заносчиво и посмотрел на Алестера и Франциска словно ожидая, что они начнут его оспаривать. Алестер снова уселся на стул и кивнул. Кармеленго дипломатично промолчал. У него не было оснований не доверять Хаиму. - История сотворения мира выглядела совершенно иначе, нежели о ней повествуют христиане и иудеи. Бог был не один. Фицрой поморщился, он никак не мог понять, к чему клонит этот высокообразованный иудей. - Богов было много. Франциск кашлянул. - Да-да, и нечего здесь смущённо кашлять. Есть вера, а есть знание. Вещи А-Б-С-О-Л-Ю-Т-Н-О не совместимые. Два бога, которые были братьями, назовём их для удобства Энки и Энлиль создали человека. - По образу и подобию, но не по духу,- перебил Берковича Франциск и Фицрой почувствовал в его голосе неприкрытую горечь и досаду. Беркович продолжал. - Затем их соперничество переросло в открытую вражду. Не буду вдаваться в подробности и перипетии их отношений, но спустя какое-то время, может сто, может быть тысячу, а может десять тысяч лет боги должны были покинуть нашу грешную землю. Физически покинуть, я имею ввиду. Энлиль оставил на Земле некий агрегат, который намеревался в будущем забрать. Этот агрегат- источник неведомой нам энергии был помещен в контейнер, который мы знаем как Ковчег Завета. Все имеет в этом мире ограниченный срок существования. Эта мина замедленного действия, если можно так выразиться так и не была изъята Энлилем с Земли до окончания гарантийного,- он хихикнул,- срока хранения. - Все это очень интересно,- нетерпеливо перебил Алестер,- но ничего принципиально нового вы не сказали. Срок истекает, нас ждёт ядерный взрыв, а о его последствиях я говорил в начале нашей встречи. Беркович пожевал сухими губами. - Увы,- трагично проговорил он,- это будет не просто ядерный взрыв. Я проконсультировался с профессором Зальцманом из пустыни Негев. " А связи-то у нашего Берковича дай боже. Фамилию Зальцмана- ведущего специалиста Израиля по ядерным исследованиям знает лишь десяток высокопоставленных чиновников, включая премьер- министра Израиля и ещё не более двух десятков во всём мире." - И?- спросил Фицрой. - Он мне сообщил следующее. Высока вероятность того, что этот взрыв повлечет за собой цепную реакцию в атмосфере планеты и приведёт не только к тотальному уничтожению населения, но и может разрушить саму планету как астрономическое тело. - Чёрт побери!- громко воскликнул Фицрой,- извините, святой отец,- он посмотрел на кардинала. Тот вяло отмахнулся рукой. Сердце отдавалось десятками молоточков в висках. Он снова увидел картинку из своего кошмара: безжизненную пустыню в мире не освещённом солнцем. Наступило гнетущее молчание. Фицрой лихорадочно решал сколько времени осталось до часа D. День, месяц, год... Данных катастрофически не хватало. " Делай, что должно и не думай о том, что случится завтра, если ты никак не можешь на это повлиять." Фицрой внезапно успокоился. Хорошо знакомое чувство решимости во что бы то ни стало выполнить приказ, каким бы невыполнимым он ни казался овладел им. " Хорошо, предположим то, о чем рассказал Беркович правда, хотя и звучит чертовски фантастично. Но откуда достоверно известно, что этот срок подошёл? А если Франциск решил упрочить весьма пошатнувшиеся в последнее время позиции католической церкви и вся эта паника не более чем PR-ход. Он использует нас втёмную. Понтифик и его правая рука спасают мир от катастрофы. Лучшей рекламы для христианства нельзя и придумать. Это сопоставимо по значимости со вторым пришествием Христа. Что же, версия неплоха". - Ваше высокопреосвященство, а откуда у вас сведения, что Судный день на носу? Может быть эта паника... э-э... слегка преждевременна? Ибо как сказано в Писании:" Никто кроме Господа нашего не знает, когда наступит конец времён". " Придётся сказать. Отступать некуда". - Видите ли Алестер, это мне сообщил человек, заслуживающий моего полного доверия. Брови Фицроя поползли вверх. " Он мне не верит, - устало подумал Франциск,- да и кто бы поверил". Предупреждая недоуменные вопросы Фицроя камерарий продолжил. - Я даже уверен, что это не человек. Фицрой вздрогнул. - Поясните,- пробасил он. - Это отец архивариус, руководивший библиотекой Ватикана. Он посредник между Богом и нами, грешными слугами его. " Час от часу не легче! Да в своём ли он уме?!- подумал Фицрой и слегка искоса посмотрел на Франциска. " Он думает, что я сошел с ума". - Подробнее, святой отец, - сказал Фицрой и снова неопределенно пошевелил пальцами у себя перед лицом. " Стоп. А почему они решили следить за нами и записали наш разговор с Хаимом? Значит они перехватили и мой телефонный разговор с ним,- вдруг догадался кардинал. - За несколько часов до нашего разговора с господином Берковичем, который привлек ваше внимание, архивариус исчез, оставив мне сообщение в своём компьютере." " Упс...Это нужно срочно выяснить". - Господа, давайте прервемся ненадолго. Время позднее и у всех был напряжённый день. Если хотите, можете попить кофе или что покрепче. Бар к вашим услугам. А я покину вас минут на 15-20. С этими словами Фицрой выскочил из комнаты. Через 5 минут резидентура ЦРУ в Италии была озадачена приказом срочно собрать все сведения об архивариусе Ватикана и его вероятном исчезновении. - Ты мне об этом не рассказывал, мой друг, - проговорил Беркович, подойдя к Франциску,- налить тебе вина? - Да, пожалуй,- устало согласился Франциск. Хаим разлил вино в два бокала и, предложив один камерарию снова сел на диван. - Ну-ка, расскажи подробнее. При этом ребе выразительно подёргал себя за мочку уха. " Он намекает на прослушивание,- догадался кардинал". Успокаивающее махнув рукой он пробормотал: " Давай дождемся Алестера". Десятки агентов и специалистов по обе стороны Атлантики судорожно выполняли приказ замдиректора ЦРУ. Времени было слишком мало, чтобы накопать что- либо серьёзное. Создавалось впечатление, что архивариус пришёл ниоткуда и ушёл в никуда. Узнать о прошлом человека, занимавшего весьма серьёзную должность в Ватикане не удалось. Никто похожий на него не покидал дворца Понтифика за несколько часов до разговора камерария с Берковичем. Тем не менее, на следующий день место архивариуса неожиданно стало вакантным. Это удалось выяснить достаточно быстро. Агентурная сеть в Ватикане плотно опекала понтифика и ЦРУ было в курсе не только всех его перемещений, но и большинства тайн Ватикана. Через 20 минут негромко застрекотал принтер и офицер ЦРУ протянул Алестеру листок бумаги со скупой выжимкой данных, которые удалось собрать. Фицрой по диагонали пробежал глазами листок, затем скомкал его, бросил в пепельницу, офицер услужливо щёлкнул зажигалкой. Через минуту от запроса осталась горстка пепла. - Донесение полно волшебного ничего,- с раздражением подумал Алестер. Он пошел к выходу, но остановился, выразительно посмотрел на офицера, который сидел в наушниках и не отрываясь смотрел на медленно и лениво крутящиеся бобины большого стационарного магнитофона. Поймав взгляд начальника офицер снял наушники и коротко произнес - Они молчат. Фицрой кивнул и вышел из комнаты.