Боль — не повод для знакомства?

Больно, очень больно… это пронизывающее насквозь чувство… Боль настолько велика, что мой крик не слышен. Не могу вдохнуть, не могу издать ни звука. Мир вокруг меня замирает. Очень больно. Я еще в сознании. Наконец могу вдохнуть. Воздух! Крепко сжимаю зубы. Ты не услышишь от меня ни звука! Боль чуть стихает. Теперь ее можно терпеть без криков. Если не разговаривать. Ты внимательно наблюдаешь за мной. Кажется, ты удивлен. Ты ожидал криков боли. Да, мне очень больно. Но я не сделаю то, что ты от меня хочешь. Я сожму зубы и не издам ни звука. В конце концов, что такого особенного произошло? Ничего. Ты меня похитит, привез сюда и, привязав к стулу, сломал руку. Что во всем этом особенного? Ничего. Все в порядке вещей. Вот только моих криков ты не услышишь. Ты наклонился ко мне: —Почему ты не кричишь? Ведь тебе должно быть очень больно. Кричи! Кричи от боли! —Больно,— шепчу я чуть слышно. Боль в моей правой руке уже перестала быть такой резкой. Теперь она была просто сильной, пульсирующей, но не мешала мне соображать нормально. —Так больно, что хочется умереть. Ты меня убьешь? Ты удивлен. Я разговариваю с тобой тихо, едва слышно. Я не кричу от боли. Я ее терплю и разговариваю с тобой. Что, раньше твои жертвы не разговаривали с тобой сразу после того, как ты ломал им руки? —Нет, я не убью тебя,— ты заинтересовался, внимательно смотришь. Смотри, смотри на меня! Интересно, если я смогу заинтересовать тебя достаточно сильно, ты останешься со мной навсегда? Через некоторое время в новостях перестанут упоминать о маньяке, который уродует своих жертв. Теперь я понимаю, что ты просто хотел, чтобы они кричали для тебя. Ты ломал им кости, резал ножом, протыкал насквозь только для того, чтобы заставить их кричать. А ведь ты, наверно, моложе меня. Молодой, красивый, сильный маньяк-убийца. —Если тебе больно, то почему ты не кричишь?— ты правда хочешь узнать это? Узнать меня? —Если я буду кричать, то не смогу сосредоточиться на ощущениях. Не смогу думать, крик будет отвлекать меня,— ты удивлен. Мой ответ непонятен для тебя. Тебе не повезло, милый. Ты поймал маньяка. Не убийцу, но психа. Теперь я от тебя не отстану, пока не удовлетворюсь полностью, пока я не познаю всего тебя и весь твой мир. Или пока ты не убьешь меня. —Ты… мазохист? О чем ты думаешь?— ты отступил от меня на шаг. На твоем лице сегодня поселилось удивление. Сейчас к нему прибавилась капля брезгливости и, что это? Нет, не может быть. Я принимаю желаемое за действительное. Твое лицо не должно отражать страх. Только не лицо маньяка-убийцы. Ты же убиваешь людей, наслаждаясь их криками боли, ты гениально скрываешь следы, тебя не могут поймать уже четыре года. Как такой человек, как ты может чувствовать страх? Да еще показывать его кому-то постороннему? Это неправильно, это невозможно! Но это так!!! Ах, как меня удачно похитили! Если ты уже меня боишься, то надо действовать. —Отвяжи меня. Нужно закрепить сломанную руку,— да, я вам не сказал? У меня большой актерский талант. Если бы не это, меня бы давно раскусили на работе и, мало того, что уволили бы, могли бы отправить в какую-нибудь психушку. Хотя теперь это не имеет никакого значения, я не собираюсь возвращаться на работу. Теперь я хочу остаться с моим милым мальчиком подольше. Мне нужно как можно тщательнее его изучить. До этого мне не выпадало шанса изучать маньяка. Убийцу – да, убийцу я встречал однажды. А маньяка – еще нет. Теперь я не могу его отпустить. Такой милый, милый мальчик. Почему ты стал таким? Что толкнуло тебя на это? —Чего ты ждешь? Отвяжи меня!— я прищурил глаза, наблюдая за моим милым, у которого от страха и моего властного голоса расширились зрачки и тряслись руки. Развязать веревку он сумел только с третьей попытки. Потом остановился и, кажется, начал соображать. Что-то не по плану, да? Так, не теряем инициативу. —Пошли,— я наугад двинулся вперед, держа на весу сломанную руку и надеясь, что у моего маньяка есть аптечка. Он, кстати, шел рядом со мной, безропотно подчиняясь моим приказам. Выглядел он при этом так мило, что меня буквально распирало от желания его трахнуть. Придурок, почему ты сломал мне правую руку? Тебе-то без разницы, а мне что теперь делать? Я ведь правша! Я теперь даже нормально подрочить не смогу. Разве что ты мне поможешь… Но до этого еще далеко, я только начал твою дрессировку.