Восставшая из пепла

      Это место было окутано тьмой, лишь небольшой горящий факел освещал тёмное помещение. Вокруг возвышались каменные стены, на которых были прицеплены железные штыри. К этим самым штырям были прикреплены кандалы, в которых была зафиксирована девушка. Её тело исхудало за эти дни, ведь похитители не позаботились о еде. Прежняя одежда висела подобно грязной тряпке, а из-под неё торчали одни кости. Некогда блестящие рыжие волосы были покрыты потом и кровью, и подобно соломе свисали вдоль впалых щёк.       Это место было пропитано болью и страданиями. Пустая комната находилась в самом конце коридора, Кицунэ поняла это только тогда, когда начала слышать отдалённые шаги. Её похитители шли чуть меньше минуты, что означало, что коридор был довольно длинным. Но что было за ним — она не знала. Когда она пришла в себя, то уже была прикована цепями к стене. Её руки безумно болели, так как холодный металл впивался в нежную кожу на запястьях. Тело со временем онемело, и девушка перестала ощущать свои конечности.       Она не знала, где находится, и сколько времени прошло с тех пор, как её ударили. Её выкрали из собственной квартиры, в то время как Хокаге считал, что Коноха была самым безопасным местом для неё. Но вражеским шиноби всё было нипочём. Они дождались её возвращения и воспользовались усталостью девушки, ударив её по голове. Кицунэ потеряла сознание и пришла в себя только в этом месте. Она не знала, как много времени прошло с тех пор, но догадывалась, что прошло достаточно, чтобы увести её в отдалённое место и скрыть в этих катакомбах.       Время растянулось в бесконечность. Минуты превращались в часы, а часы в дни. Кицунэ не знала, сколько времени она провела вот так, — вися на цепях. Её тело полностью было истощено, сил не хватало даже на то, чтобы держать прямо голову. Желудок прирос к позвоночнику, и уже спустя несколько дней девушка перестала ощущать чувство голода. Она потеряла счёт дням, так как здесь не было окон, и она не знала, когда ночь сменялась днём. Те люди, которые приходили к ней, ничего не говорили. Они лишь следили за ней и изредка избивали, насмехаясь над столь жалким созданием.       Кицунэ ощущала себя ничтожеством. Она не могла поверить, что раньше была гораздо сильнее, гораздо умнее и проворнее. Она бы никогда не позволила взять себя в плен, как не позволила бы избивать себя. Но сейчас она была жалкой. У неё не было никаких возможностей выбраться. Понимая, что кандалы слишком крепко сжимают ноги и руки, Кицунэ пыталась призвать свою скрытую силу, но она покорно молчала. Спустя несколько дней избиения девушка пожалела о том, что так и не смогла научиться у Данзо пользоваться спрятанной в ней чакрой.       Она была на грани, но чакра всё равно не вырывалась наружу, как прежде. Возможно, это было из-за тех самых лекарств, которых ей колол Данзо, или же они были и вовсе ни при чём. Спустя несколько дней она перестала предпринимать попытки выбраться и просто ждала своей участи. Она была готова ко всему, лишь бы это уже закончилось.       Так она думала, пока не начались самые настоящие пытки. Ей что-то вкололи, прежде чем пришёл мужчина в халате с непонятным аппаратом в руках. Он присоединил к Кицунэ присоски по всему телу, а затем начал складывать печати. Он отличался от других мужчин тем, что на нём не было одежды шиноби и протектора Страны Волн. Кицунэ не успела даже спросить откуда он, когда ЭТО началось.       Адские боли пронзили всё тело. Дрожь била по спине и рукам, заставляя их трястись, как у больного во время приступа эпилепсии. Кицунэ так сильно сжала зубы, что слышала их скрежет друг об друга. Её глаза наполнились кровью, когда маленькие капилляры лопнули, окрашивая белки в красный цвет. Сердце стучало так сильно и быстро, что, казалось, ещё мгновение и оно просто выпрыгнет из груди. Девушка не знала, что именно они делали с ней, но ей казалось, что её организм не выдержит столь мощной нагрузки.       Ей казалось, что голова лопнет в ту же секунду, когда этот аппарат заработал. Он стал издавать странные громкие звуки, когда мужчина в халате дотронулся до него своей правой рукой, откуда исходило свечение. Кицунэ ощущала, как холодное лекарство струится по её жилам и венам, пробегая по телу под мышцами, устремляясь в сердце. Когда оно достигло главного органа, новый приступ боли заставил Кицунэ скрутиться. Душераздирающий крик пронёсся по всему подземелью, доносясь до каждого скрытого уголка.       Рядом стоящие шиноби стояли с мрачными лицами, держа оружие наготове. Они смотрели на всё это с какой-то опаской, наверное, не до конца понимая происходящее. Единственный, кто был уверен в происходящем, — это мужчина в белом халате. Он с нескрываемым торжеством смотрел на то, как извивается в муках и агонии девушка. И в этот момент он как никогда был похож на Орочимару.       Всё закончилось лишь тогда, когда странный аппарат будто захлебнулся. Кицунэ видела, как из её открытого рта стала выходить красная чакра, но стоило ей только добраться до аппарата, как он дёрнулся, а затем задымился, не выдержав. Мужчина в халате поспешно убрал свою руку и выругался вслух, и в тот же момент адская боль покинула тело девушки, и она без сил повисла на кандалах.       — Что же не так, — тихо бурчал мужчина, осматривая аппарат. — Я всё делал точно по его схемам.       Кицунэ не понимала, о каких схемах шла речь. Она подобно тряпичной кукле висела на стене, опустив голову вниз. Её сознание держалось на тонкой нити, не позволяя ей отойти в мир иной. Сквозь дымку она смотрела на то, как шиноби взяли непонятное железное сооружение на колёсиках и вынесли его из комнаты. Мужчина в халате недовольно взглянул на Кицунэ, осматривая её так, будто это она была виновата в провале эксперимента.       — Попробуем в следующий раз, — прошипел он, поправив очки на носу.       — Чего вы добиваетесь? — прошептала девушка.       Её сил не хватало, чтобы поднять головы, поэтому она продолжала смотреть в пол. Она видела ботинки того самого мужчины и знала, что он всё не уходил. Его задумчивый взгляд прошёлся по истерзанному телу, будто раздумывая о том, стоит ли с ней делиться хоть какой-то информацией.       — Это тебя не касается, — наконец-то ответил он, усмехнувшись. — Ты лишь материал.       — Звучит печально, — выдохнула она, прикрывая глаза. — Знаешь, меня экспериментами не напугать.       — Наслышан. Говорят, сам Орочимару приложил к тебе свою руку. От этого ты становишься только интереснее. Возможно, если ты останешься в живых, я обследую твоё тело.       От этих слов ей стало не по себе. Еле подняв голову, она затуманенным взором взглянула на мужчину. На краткий момент она испугалась, что перед ней стоит Орочимару, но затем поняла, что это был совершенно другой фанатик. Видимо, он так же был болен различными экспериментами, и, понимая это, Кицунэ становилось не по себе.       — Ты пытаешься подражать ему?       — Я? Самому Орочимару? — усмехнулся мужчина, поправив очки. — Он умён, но я в тысячу раз умнее. Я улучшаю все его чертежи и задумки, так что я лучше его. У нас есть не один десяток шиноби, которые проникают в саму сущность вашей деревни. Мы узнали много нового, не говоря уже о тех экспериментах, которые проводил Орочимару. Всё благодаря Йоджи.       — Имеешь в виду Сугару? — исправила его Кицунэ, вспоминая предателя.       — Да, именно его, — хмыкнул в ответ мужчина. — Именно он приносил нам больше информации именно об Орочимару и его экспериментах. О тебе в частности. Ты интересный экземпляр.       Кицунэ снова показалось, что это был Орочимару, но, приглядевшись, поняла, что это был не он. Мужчина был бледный как смерть, но он имел каштанового цвета волосы, которые тронула лёгкая седина. У него были карие глаза и в них не было ничего общего со змеиными. Прежде чем потерять сознание, Кицунэ выдохнула, на краткий момент обрадовавшись, что это был не Санин.       Когда она пришла в себя в следующий раз, вокруг никого не было. Она вновь была в одиночестве, и всё её тело отдавалось непередаваемой болью. Повернув голову, она заметила, что руки её были изранены в кровь. По запястьям вдоль локтей и на предплечье проходила кровавая дорожка, опускаясь вниз. Оголённое мясо соприкасалось с холодным металлом. Кицунэ показалось, что её раны стали чернеть и покрываться слизью, что означало, что внутрь попала какая-то грязь и началось заражение. Опустив голову, она стала себя жалеть.       Она не была слабой, но именно такой она себя и ощущала. Прошло столько дней, а её всё ещё не могли найти. Что подумал Какаши, когда не обнаружил её в квартире и в деревне? Пошёл ли он её искать? А что стало с Саске? Он остался совершенно один, и нет никого, кто бы пришёл к нему для поддержки.       Слёзы потекли по щекам, и Кицунэ запрокинула голову, пытаясь успокоиться. Она не хотела выглядеть ещё более жалкой, поэтому часто заморгала, пытаясь остановить поток слёз. Она не хотела плакать в этом отвратительном месте, не хотела показывать свою слабость. Надежда все ещё таилась внутри неё, и она ожидала, что её спасут.       Но никто её не спасал. Никто не пришёл за ней и не освободил от кандалов. На смену несуществующему герою вновь пришли шиноби Воды вместе с тем мужчиной в халате. На сей раз они принесли подобный аппарат, но чуть больше размером. Улыбаясь во весь рот, мужчина подошёл к Кицунэ и со всей силы воткнул ей шприц в плечо. Кицунэ дёрнулась, испытав боль, и закусила губу, когда почувствовала, как холодное лекарство снова попадает ей в тело.       — На этот раз, надеюсь, сработает? — недовольно спросил шиноби в экипировке, который стоял ближе всего к двери.       — Я усовершенствовал оборудование, — самодовольно ответил мужчина в халате. — На этот раз она ещё больше ослаблена, так что чакра девятихвостого должна выйти из её тела, как только я сложу печати.       — Но в прошлый раз эта штука не смогла собрать чакру, — проговорил тот шиноби, указав рукой на аппарат.       — На этот раз он должен сработать. Он соберёт всю чакру, не волнуйся.       Кицунэ снова начала чувствовать, как тело начало реагировать на лекарство. Злость, которой раньше не было, начала подниматься в ней. Сердце бешено застучало в груди, намереваясь выпрыгнуть, и от этого Кицунэ ощутила боль в рёбрах. Зажмурившись, она попыталась равномерно дышать, но постоянно скалилась от новой боли, которая заставляла выгибаться.       — Вы собираетесь высосать из меня чакру Лиса? — прошептала Кицунэ, приоткрыв один глаз. — Это вы пытаетесь сделать?       — В точку, — с хитрой улыбкой проговорил мужчина в халате. — Эта чакра очень поможет нам в борьбе с другими странами.       — И что вы собираетесь с ней делать, когда получите?       — Введём нашему человеку, что же ещё?       — Она убьет его, — прошептала Кицунэ, вскидывая голову. — Вы просто какие-то фанатики, ничего не понимающее. Всех детей она убивала.       — Но ты же жива, — хмыкнул мужчина, складывая руки на груди. — Что же в тебе тогда такого особенного?       Кицунэ замолчала, не зная ответа на этот вопрос. Она единственная выжила из всех, кому вкалывали чакру. Она прошла долгие эксперименты, её держали в колбах и на лекарствах, но она всё же выжила. Многие смерти случались прямо у неё на глазах, но она осталась той, кто выжил. Что же с ней было не так?       Новый приступ боли заставил забыть её об этом разговоре. Цепи загремели, когда боль пронзила всё тело. Видя, что лекарство стало действовать, мужчина в халате снова начал складывать печати. Когда печати были сложены, его руки загорелись свечением, и он положил их поверх аппарата, который стал гудеть. Другие шиноби быстро вытащили его провода и прикрепили к оголённым участкам тела девушки.       Тело выгибалось под неестественными углами, и Кицунэ ощущала, как чакра рвётся наружу. Её рот открылся в крике, но из груди вырвалось рычание, которое напугало всех собравшихся. Тело стало покрываться красной чакрой, и видя это, мужчина в халате лишь самодовольно улыбнулся.       Аппарат задребезжал, но не сломался как в прошлый раз, когда чакра из открытого рта полилась в него. Он словно губка стал впитывать в себя, собирая её в стеклянный шар. Капля за каплей он наполнялся, а Кицунэ испытывала адскую боль, не в силах справиться с ней. Она кричала во всё горло, пыталась вырвать руки, но у неё ничего не получалось. Она была слишком истощена, но даже несмотря на это, цепь в какой-то момент поддалась и сорвалась со стены.       Оглушительный рёв пронёсся по комнате, когда девушка схватилась рукой за вторую цепь и попыталась её вырвать. В тот же момент стоящие шиноби подлетели к ней и пронзили её тело катаной. Рука оказалась проткнута оружием и пригвождена к стене. Оглушительный крик разнёсся по округе, и Кицунэ снова выгнулась, ощущая, как чакра покидает её тело.       С каждой секундой она становилась всё слабее. Чакра Лиса не помогала, так как её тело было слишком ослабленным. Из открытых ран ручьём текла тёплая кровь, и Кицунэ понимала, что если раны не залечить, то через несколько минут она умрёт от потери крови. Смерть застыла на пороге, но мужчина в халате лишь обрадовался этому исходу, чувствуя, как чакра с большей силой потекла в сосуд. Он видел, как глаза девушки закрываются, как силы практически покинули её тело, а сосуд продолжал наполняться. Это была практически победа.       Кровь продолжала стекать по израненному телу. Шиноби никуда не отходили, продолжая держать катаны, которыми была проткнута девушка. Они настороженно смотрели на сосуд, который практически был полон. Кицунэ чувствовала, как смерть подбирается к ней. Она ощущала её холодное дыхание. У неё не было сил даже открыть глаза. Чувство опустошённости наполнило её, когда последняя капля чакры была высосана, и она без чувств повисла на катанах.       Мужчина в белом халате восторженно хлопнул в ладони, обходя аппарат с другой стороны. Рядом стоящие шиноби дотронулись до девушки, пытаясь нащупать пульс, но его не было. Только тогда они вынули из её тела катаны, и кровь новым потоком полилась по её истерзанной одежде.       — Нет пульса, — ответил один из шиноби, убирая катану.       — Это и не важно, — проговорил мужчина в очках и махнул рукой. — Главное вот это!       Он дотронулся до стеклянного шара, будто ласково поглаживая его. Открыв крышку, он достал из кармана огромный шприц и начал собирать им жидкую чакру. Его лицо светилось от счастья, когда он собрал всю красную субстанцию и повернулся к тому самому шиноби, который остался стоять у входа.       — Настало твоё время, Шимна, — проговорил мужчина со шприцем.       — Ты уверен, что это безопасно? — немного обеспокоено спросил Шимна.       — Да! Ты выбран Мизукаге для столь великой цели. Ты будешь всемогущим. Не стоит испытывать страх.       Шимна кивнул головой и отошёл от входа, замерев на месте перед опустошённой колбой. Мужчина в халате хищно улыбнулся и взял мужскую руку, вытянув её так, чтобы удобней было попасть в мышцу на плече. Игла сверкнула в полутьме, когда кунай пролетел мимо шприца и попал в того шиноби, который стоял ближе всего к Кицунэ.       Кровавый шаринган вспыхнул в полутьме, и в следующее мгновение другой шиноби был уже без головы. Какаши лишь на миг взглянул на висевшее без чувств женское тело. Всё его внимание было обращено на вражеских шиноби, которых он один за другим убивал. Его катана мелькала рядом с их лицами, и мужчины не успевали даже вскрикнуть, как замертво падали на пол. Хатаке убивал без жалости, не моргая, когда очередной шиноби падал к его ногам.       Когда первые шиноби попадали на пол, мужчина в халате воткнул шприц в тело Шимна и выпустил всю чакру. В ту же секунду его рука стала краснеть и увеличиваться в размерах. Сквозь его кожу стали проступать потоки чакры, и мужчина, не понимая, что происходит, отпрыгнул в сторону. Все смотрели на то, как всё тело Шимна стало опухать и увеличиваться в размерах. Мужчина начал кричать от боли, пытаясь зажать свою руку, но она становилась лишь всё больше.       Какаши видел это лишь краем глаза, отбиваясь от удара вражеского шиноби. Уходя от удара, он нырнул ему под руку и оказался за спиной. В следующее мгновение он тут же воткнул катану ему в спину, а затем выдернул её, обливаясь чужой крови. Очередной враг был повержен и свален на землю, и остались только двое: тот самый врач и Шимна, увеличивающийся на глазах.       Хатаке понял, что именно они сделали, и его одолел гнев. Он видел, как мужчина в халате испугался и принялся бежать, но Какаши в одно мгновение очутился перед ним. Перегородив ему дорогу, он замахнулся катаной и отрубил ему голову. Последнее, что видел мужчина перед смертью, — это жестокие глаза, чёрный и кровавый, в котором был виден шаринган.       Мужчина умер слишком быстро, и Какаши не успел вдоволь насладиться его мучениями. Он лишь мельком видел Кицунэ, но этого хватило, чтобы его охватил гнев. Он не знал, была ли жива или мертва девушка, но, видя её растерзанное и окровавленное тело, он испытывал лишь одно — желание убить их всех. Злость переполняла его, когда он вернулся в комнату и предстал перед мужчиной, который увеличился в несколько раз прямо на глазах. Он раздувался подобно шару, крича от боли и не способности это остановить.       Какаши понимал, что мужчина просто взорвётся на глазах, поэтому в мгновение ока очутился рядом с Кицунэ и рывком вырвал из стены кандалы. Женское тело упало ему прямо в руки, и он, подхватив его, помчался на выход. Он двигался так быстро, как только мог, но всё равно не успел до выхода.       Огромный взрыв разнёсся в том самом помещении, снося взрывной волной все стены. Логово пошатнулось и стало опадать, и Какаши еле успел очутиться на ступенях, когда волна воздуха ударила ему в спину, опрокидывая на землю. Сломанные стены полетели в его сторону, и он ничего не смог сделать, кроме как прикрыть Кицунэ своим телом. Облака пыли поднялись в воздух, скрывая все разрушения, которые произошли в этом месте.       — Чёрт, — прохрипел мужчина.       Чувствуя адскую боль в спине, Какаши стал отталкивать от себя камни, пытаясь выбраться наружу. Маска на лице не помогала от пыли, которая была в этот момент везде. Он не мог разглядеть, что конкретно случилось, но понял, что им повезло, что они очутились прямо у выхода. Откидывая в сторону камни и булыжники, он надеялся лишь на то, что Кицунэ не сильно пострадала при этом взрыве. Он скинул с себя все обломки и осмотрелся, увидев, что в несколько сотен метрах от них в земле образовалась огромная яма. Чакра девятихвостого просто взорвалась, разрушив всё логово.       Понимая, что не время радоваться спасению, Какаши наклонился над девушкой и прижался ухом к груди. Он слышал всё: как падали камни, шум ветра, пение птиц, но не стук сердца. Паника стала нарастать в нём, и он прижался другим ухом, пытаясь услышать заветный стук. Но его не было. Мир будто содрогнулся под его ногами.       — Ну же, — прошептал мужчина, начав бить кулаком по женской груди.       Ударив по груди, тем самым пытаясь запустить сердце, он снова прижался ухом, но его опять настигла тишина. Чувствуя, как паника охватывает его, он стянул с себя маску и припал губами к холодным женским губам, пытаясь вдохнуть воздух. Он дышал и делал массаж сердца, но всё было безрезультатно.       — Прошу тебя! — взмолился Какаши. — Ради всего святого, пожалуйста! Живи!       Он кричал мольбу и продолжал пытаться оживить девушку, в которую так бесповоротно был влюблён. Он давно знал о своих чувствах, но вот так, потеряв её, осознал, насколько она была ему дорога. Он только обрёл своё счастье, нашёл свой свет во тьме и не готов был вот так со всем распрощаться.       Отчаянно колотя по груди, он не осознавал, как его глаза наполнились слезами. Из последних сил он вдохнул воздух в приоткрытый рот и замер, пытаясь услышать сердцебиение. Оно молчало больше минуты, но неожиданно тихо ударило в ответ. Непонятные чувства охватили Какаши, и он снова выдохнул воздух, наполняя грудь девушки кислородом, и замер, пытаясь разобрать новый стук.       Показалось ли ему в первый раз? Он не знал. Но всеми силами молил Бога, чтобы этот стук вновь повторился. И он повторился. Не так сильно и громко, но он был, и сердце медленно начало работать. Какаши и не заметил, как сам оказался весь в крови Кицунэ, но, услышав, что её сердце снова бьётся, он запрокинул голову и поблагодарил высшие силы. Та самая, кого он любил всем сердцем, снова была с ним, но теперь ему предстоял не быстрый путь в деревню. Она всё ещё могла умереть у него на руках, и эта мысль приводила в ужас.       Подхватив девушку на руки, Какаши сорвался с места и побежал что есть силы. Он искал её не один день, практически не уходя на отдых и сон, и хоть его силы были на пределе, он бежал так быстро, как только мог. Его не останавливала ни боль в спине, ни в руках. Он даже не заметил, что его кисть была повёрнута под неестественным углом.       Весь путь до деревни он лишь молился о том, чтобы Кицунэ не переставала дышать. Этот путь был похож на тот, когда он так же нёс её после серьёзных ранений, но на сей раз он понимал, что дело было серьёзнее. Девушка была столь бледна и сера, что, казалось, она уже перестала дышать. Но несколько раз Какаши прислонялся ухом к груди, чтобы снова услышать этот прекрасный звук биения сердца.       Оно было очень слабо, и кровь продолжала литься из ран, но у мужчины не было времени, чтобы остановиться и перевязать раны. Он бежал сломя голову, не разбирая дороги, и был счастлив, когда наконец-то увидел ворота родной деревни. В следующее мгновение он уже был у больницы, а меньше, чем через десять секунд, — Кицунэ забрали с его рук и положили в реанимацию.       Какаши не впустили внутрь, и ему ничего не оставалось, кроме как ждать. Он опустился в коридоре на пол и обхватил голову руками, чувствуя, как страх с каждой минутой всё больше нарастает в нём. Он видел, как новые медики вбежали в палату, но не посмел войти внутрь, чтобы посмотреть, что там происходило.       Неизвестность мучила его. Он продолжал сидеть на полу, сжимая руками голову, прокручивая в голове всё то, что увидел. Приди он на день раньше, на два, то всего этого бы не случилось. Кицунэ бы осталась невредимой, и сейчас бы медики не боролись за её жизнь. Если бы он всё же проводил её до дома…       — Ты плохо выглядишь, — прозвучал голос над ним.       Вскинув голову, Хатаке увидел Хокаге, стоящего прямо перед ним. Какаши даже не заметил присутствие Сарутоби, пока тот не заговорил, и от этого мужчине стало совсем тошно. Он неловко поднялся на ноги и выпрямился перед Хокаге, но его взгляд всё равно оставался на закрытой двери, за которой боролись за жизнь Кицунэ.       — Это всё из-за меня, — прошептал Хатаке, опустив голову.       — Это не так, — ответил Сарутоби, дотронувшись рукой до его плеча. — Посмотри на меня.       Какаши послушно поднял голову и посмотрел в глаза старику, который мрачно взглянул на него. На некоторое время между ними повисло молчание, и лишь когда медсестра что-то крикнула за дверью, Какаши вздрогнул и посмотрел в ту сторону.       — Ты ни в чём не виноват. То, что случилось, уже не обратишь назад. За её жизнь борются лучшие медики деревни, поэтому нам остаётся только ждать.       Хатаке ничего не оставалось, как кивнуть головой, но легче от этого ему не становилось. Каждая минута ожидания была для него мучительной, и он постоянно отводил от Хокаге взгляд, чтобы взглянуть на закрытую дверь. Там не стихали разговоры, но что именно они говорили невозможно было услышать.       — Что там случилось? — потребовал ответ Хокаге.       — Я так понимаю, что они сумели высосать всю чакру девятихвостого с Кицунэ.       — Удивительно, что она не умерла.       — Она умерла, — сглотнув, произнёс Какаши. — Я заставил её сердце снова биться.       Хокаге выглядел удивлённым, но ничего не сказал. Он опустил свою руку и спрятал за спину, сцепив руки в замок. Весь его вид был крайне задумчивым, и он нетерпеливо причмокнул губами, будто желая снова закурить трубку.       — Что стало потом?       — Они решили использовать чакру на другом шиноби.       — У них получилось? — встревоженно произнёс Сарутоби.       — Нет, — ответил Какаши, покачав головой. — Тот шиноби на глазах стал переполняться чакрой, а затем взорвался. Его тело не выдержало такой силы.       — Вот значит как, — задумчиво пробормотал Хокаге. — Значит, Кицунэ была единственной, кто сумел впитать в себя его чакру.       — Да, но изъятие чакры убило её.       Какаши сжал руки в кулак, чувствуя снова нарастающую злость. Хокаге сощурил свои глаза и посмотрел на капитана перед собой, но ничего не успел сказать, так как дверь медленно открылась, проливая свет в коридор. Хатаке замер на месте и ничего не мог сделать, кроме как смотреть на девушку в халате, которая вышла из палаты, устало утирая пот со лба.       — Что с ней?       Хатаке подивился, как жалостно звучал его голос. Все внутри сжалось у него, когда он пытался прочесть эмоции на лице этой самой девушки. Она выглядела устало, но нельзя было сказать, была ли она опечалена или нет. Вместо ответа она лишь прикрыла глаза и открыла дверь шире, впуская внутрь Какаши, который тут же побежал туда.