Погода сегодня выдалась на редкость прохладной для Лос-Анджелеса. Кутаясь в пальто, Джефф ленивым взглядом скользит по мостовой, которая в обычное время буквально кишит людьми, а сейчас абсолютно пустая. И совсем не удивительно — кто захочет шастать по городу в шесть утра?
Сделав очередную затяжку, Джефф на пару мгновений прикрывает глаза, наслаждаясь парами никотина, проникающими в лёгкие. В данный момент он бы тоже предпочёл лежать в тёплой кровати и досматривать сны, чтобы потом в кои-то веки без синяков под глазами отправиться на работу. Но звонок, раздавшийся час назад, заставил его пересмотреть свои планы.
Окурок летит в ближайшую мусорную урну, а сам Джефф усаживается на деревянную скамью, которых на мостовой довольно много. И как бы Джефф не гнал от себя воспоминания, как бы им не сопротивлялся, но, вопреки желанию, давно забытые картины из прошлого начинают хаотично всплывать в голове. Подобно обрывкам из художественных фильмов, они яркими пятнами маячат в сознании, заставляя капитана полиции скрежетать зубами от нахлынувших воспоминаний.
Ночью ему позвонила Ким и попросила о встрече. Та самая Ким, с которой он не общался около пяти лет. Та самая Ким, когда-то давно являющаяся для него центром грёбаной вселенной, а сейчас лишь девушкой из далёкого прошлого.
Он не вспоминал о ней, не думал, не анализировал произошедшее. Он стойко для себя решил, что не будет оборачиваться назад. Застрять в своем прошлом — худшее, что может произойти с человеком. Такое случается только со слабыми людьми, а Джефф не слабый. Он пережил этот момент, бросил его под ноги и растоптал. Он справился.
Только стоило ей позвонить, и возведённая вокруг него каменная стена разлетелась на мелкие осколки подобно хрусталю. Что-то ведь произошло, верно? Что-то наверняка случилось, иначе смысл назначать ему встречу в шесть утра на той самой мостовой, где они гуляли, казалось, целую вечность назад?
Усталый вздох срывается с губ. Джефф косится взглядом на лавку, позволяя одному из воспоминаний просочиться в голову. Они сидели здесь, встречали вместе рассвет. Оба продрогли и жались друг к другу, как мокрые воробьи, пытаясь согреться. Ким тогда положила голову ему на плечо, переплела их пальцы рук и шептала всякие глупости на ухо, а он улыбался. Позволял всей этой романтичной чепухе окутать их подобно кокону. Джефф никогда не верил в гороскопы и предсказания, не читал в детстве сказок и не смотрел диснеевские мультфильмы. Для него отношения между принцами и принцессами являлись чем-то диким и смехотворным, но появилась Ким и перевернула его устоявшийся мир с ног на голову. Она доказала ему, что сказки в жизни возможны. Что любовь и привязанность — не пустой звук. Что постороннему, казалось бы, чужому человеку ты можешь доверять больше, чем самому себе. Что встречая рассвет на мостовой и стуча зубами от холода, ты всё равно можешь быть счастливым, потому что рядом та самая единственная девушка, являющийся твоей грёбаной второй половинкой.
Только Ким забыла предупредить, что не все сказки заканчиваются хэппи-эндом. Не во всех сказках принц и принцесса перебираются жить в замок, женятся и заводят кучу детей. Современные сказки куда правдивее. И в какой-то момент принцесса, устав от романтики и ванильных соплей, может послать тебя к чёрту. Принцесса, не оборачиваясь на ваше прошлое, может выбрать своё будущее, в котором тебя не будет. Принцесса предпочтёт карьеру и жизнь в другом городе, потому что: «прости, Джефф, но работа для меня важнее. Я слишком долго к этому шла, чтобы отказаться от своей мечты ради наших псевдо-чувств».
Кто сказал, что злодеями в сказках становятся просто так? Возможно, все они когда-то умели чувствовать и грезили о лучшей жизни. Возможно, всем им просто не повезло встретиться с принцессами, для которых любовь — пустой звук. Возможно.
Капитан по привычке трёт костяшки пальцев на руке, кожа которых покрыта тонкой паутиной шрамов. В тот вечер он раз за разом ударял по бетонной стене, физической болью пытаясь заглушить душевную. Но не получилось. Джефф усмехается. Он столько лет убеждал себя, что смог пережить этот момент, но, возвращаясь к нему сейчас, понял, как сильно ошибался. Дыра в груди не затянулась, не смогла зажить. Она лишь покрылась толстой коркой льда, изредка продолжая напоминать о себе неприятной, тянущей болью.
Громкий цокот каблуков выводит Джеффа из раздумий. Он поднимает глаза и сразу замечает высокую, стройную фигуру, которая торопливо к нему приближается. Ким ничуть не изменилась. Выглядит ровно так же, как и пять лет назад. Её длинные волосы цвета горького шоколада развеваются на ветру, а стройные ноги, обутые в сапожки, выстукивают ровный ритм шагов по тротуарной плитке.
У Джеффа не перехватывает дыхание и не кружится голова. Ни одного из тех симптомов, что так сильно любят описывать в бульварных романах. По сути, он не чувствует ровным счётом ничего. Разве что толику любопытства из-за столь раннего звонка и неожиданной встречи. Он с лёгким прищуром смотрит на Ким так, как кинолог обычно смотрит на собаку — выучила она команды или нет. Из Ким бы получился отличный ротвейлер. С виду просто загляденье, так и хочется погладить. Тянешься к ней рукой, а она больно кусается и рычит, тем самым разрушая очарование всего момента и оставляя на твоём запястье шрамы в память о себе.
— Привет, Джефф, — здоровается девушка, останавливаясь напротив него. Она улыбается едва заметно, приподнимая краешки губ. Джефф не торопится ей отвечать. Он медленно скользит взглядом по её красивому лицу, опускается ниже, замечая бежевую кожаную куртку, белую майку без принта, тёмные джинсы и сапоги на высоком каблуке. Придраться не к чему — всё идеально чистое и выглаженное. Ким настолько совершенна, что зубы сводит.
— Привет, — отвечает Джефф, и сам же вздрагивает от хрипоты своего голоса. Пагубная привычка не прошла для него бесследно. — Зачем звала? — без прелюдий начинает он, понимая, что тянуть резину нет смысла. Чем раньше этот фарс закончится, тем скорее он сможет выкинуть его из головы и продолжить жить дальше.
— Хотела тебя увидеть, — Ким говорит это таким обыденным тоном, словно они расстались только вчера, и то на приятной ноте. Она ёжится от холода и обхватывает себя руками в попытках согреться. Хреновая погода хренового утра в хреновом Лос-Анджелесе.
— Увидела? Тогда я пошёл, — Джефф начинает злиться. Он думал, что произошло нечто серьёзное. Нечто настолько важное, что ей пришлось прилететь из Нью-Йорка и назначить ему встречу. А она просто «хотела его увидеть». Ненормальная.
— Стой, Джефф, — он не успевает встать, как миниатюрная ладонь обхватывает его за предплечье и заставляет усесться обратно. Во взгляде Ким столько отчаяния и непонятного страха, что Джефф слушается. — Пожалуйста, останься.
Мужчина хмурится, смотрит на неё удивлённо. Она выглядит такой подавленной и уставшей, словно побывала в Аду. Дымка идеальности вокруг неё растворяется и обнажает истинное лицо Ким, на котором застыла вселенская тоска. На ум уже второй раз за утро приходят сравнения с собаками. Те тоже с мольбой смотрят на своих хозяев, когда чувствуют себя плохо. Умоляют помочь им, понять их состояние, проявить сострадание. Но откуда ему взяться, когда чувств не осталось? Когда в душе застыл лёд, а под ним выжженное дотла поле.
— Давно вернулась? — спрашивает Джефф, чтобы хоть чем-то заполнить повисшую тишину. Он переводит взгляд на её ладонь, которая тут же разжимается и выпускает мужское предплечье из своей хватки.
— Вчера прилетела. Долго гуляла по городу, по знакомым местам, — Ким вновь натянуто улыбается, и от этой улыбки у Джеффа волоски на теле встают дыбом. Она напоминают ему куклу — красивая снаружи, приторно-идеальная, но совершенно пустая внутри. Словно всю жизнь из неё выкачали. — Как… как у тебя дела?
— Отлично, — сухо отвечает Джефф.
— Как мама?
— Отлично.
— А отец?
— Отлично, — и, прежде чем она успевает задать ещё один вопрос, Джефф громко цокает языком, заставляя её замолчать. Светская беседа начинает его утомлять. — Давай закончим эти китайские церемонии. Что тебе надо?
— Я же сказала — просто хотела увидеться, — пожав плечами, отвечает Ким и садится рядом с ним. Едва ощутимо задевает его плечом, но даже это мимолетное касание в Джеффе отдаётся острой болью где-то за рёбрами. — Я соскучилась.
— Забавно, — Джефф ухмыляется краешком губ, достаёт из кармана зажигалку, пачку сигарет и снова закуривает. Ким морщится, когда дым достигает ноздрей, но молчит. Хотя мужчина готов поклясться, что в любых других обстоятельствах она бы потребовала у курящего немедленно прекратить это безобразие. — А как ты поняла, что соскучилась? — в голос невольно просачиваются издевательские нотки. — Работа в департаменте ФБР оказалась чересчур пресной для тебя? Преступники закончились? Или ступеней на карьерной лестнице не осталось?
— Джефф, пожалуйста, не нужно, — она резко опускает голову, и густые пряди волос закрывают её лицо от внешнего мира подобно ширме. Джефф продолжает ухмыляться, чувствуя странное удовлетворение.
— Не нужно что?
— Ворошить всё это. Я просто хотела убедиться, что ты в порядке, что с тобой всё хорошо.
— Убедилась?
Он наклоняется к ней резко, пальцами свободной рукой обхватывает волосы и заправляет за ухо. Её глаза распахиваются в удивлении. Замерев подобно кролику перед удавом, она смотрит на него, задержав дыхание. Джефф улыбается, а затем выпускает табачный дым ей прямо в лицо. В этот раз Ким даже не морщится, не прикрывает глаза. Она продолжает смотреть на него, и во взгляде её поражение. Полное признание своего проигрыша.
— Прости меня, — шёпот на грани слышимости, словно иллюзия, навязанная ветром.
— Не стоило тебе приезжать, — говорит напоследок Джефф, чтобы уже через секунду подняться со скамьи. Не удостоив её взглядом, мужчина уходит, выкинув окурок в урну.
Ким смотрит ему вслед, чувствуя, как солёная влага скапливается в глазах. Руки начинают дрожать, и она сжимает их в кулачки, впиваясь острыми ногтями в ладонь. В груди болит так сильно, что выть хочется. Она проиграла, сама же нарушив правила, которые установила.
***
Вечером того же дня Джефф сидит в своём кабинете, перебирая стопку бумаг. Когда телефон вибрирует от пришедшего смс, мужчина никак не реагирует. Ему хочется поскорее закончить с этой макулатурой, чтобы со спокойной душой поехать домой. И только спустя несколько часов, устало откинувшись на спинку кожаного кресла, Джефф разминает затёкшую шею и, наконец, вспоминает о сообщении на телефоне. Мужчина хмурится, заметив номер отправителя. С сомнением открыв смс, он вчитывается в текст.
«Станет совсем плохо — звони».
И что это значит? Она совершенно точно сошла с ума, если после утренней встречи продолжает ему написывать. Не раздумывая ни секунды, Джефф удаляет сообщение. Сжигать виртуальные мосты всегда было просто.
***
Сидя в самолёте, Ким краем уха слышит, как бортпроводник призывает всех пассажиров отключить мобильные телефоны. Ким в задумчивости закусывает нижнюю губу, пока её пальцы порхают по сенсорной клавиатуре, набирая короткий текст сообщения. Поставив в конце предложения точку, она отправляет смс адресату, который — Ким уверена — не придаст ему должного значения.
Джефф имеет право злиться и ненавидеть её, верно? Она ведь предала его. Она растоптала их отношения, смешав их с грязью. Она позорно сбежала в поисках лучшей жизни, оставив чувства к нему в прошлом. Кто она такая, чтобы сейчас требовать от него понимания и поддержки?
Ким ведь всего лишь та девушка, которая пять лет назад поняла, что будущего у них нет. Не из-за её амбиций и стремлений, а из-за их капитального различия во взглядах на жизнь. Они были совершенно разными, они не подходили друг другу. Ким знала это тогда, знает и сейчас. Люди с такими характерами не уживаются, а люди с такой профессией тем более становятся друг другу чужими уже спустя год. Ким видела это на примере родителей, когда в детстве целыми днями сидела одна, потому что папа ловил преступников, а мать заполняла бумаги, рапортуя об очередном удачном деле. Хотела ли Ким такой жизни для себя и Джеффа? Нет.
Она не жалела о своём выборе, потому что, появись шанс всё исправить, она бы вновь поступила точно так же.
Ким лишь надеялась, что со временем Джефф её поймёт.
***
— Слышал новости? — Чарльз — детектив с забавной рыжей прической — вопросительно смотрит на Джеффа, пока они стоят на заднем дворе участка и курят.
— Какие новости? — у Джеффа столько работы в последнее время, что он порой забывает, какой сейчас день, не говоря уже о новостях за пределами участка.
— Те наркодельцы на Манхэттене, о них ещё Джина в прошлом месяце рассказывала. Накрыли их вчера.
— И что? Не наша территория, — Джефф отмахивается от этой информации, как от назойливой мухи. Ему бы на своей земле пока все проблемы решить и всех преступников посадить, а до Большого Яблока ему нет никакого дела.
— Да просто шуму они много наделали, операция весь день длилась. Федералам пришлось гнать их до Мидтауна, — Чарльз рассказывает так увлечённо, словно новую серию «Закона и порядка» посмотрел. Джефф на это лишь усмехается. — Девчонка там погибла одна. Кстати, ты должен её помнить. С нами училась в академии и здесь пару лет отпахала, пока не перевелась.
— Какая девчонка? — шестое чувство начинает буквально кричать, заставляя Джеффа впиться взглядом во взволнованное лицо Чарльза. Тот под напором капитана сразу стухает, беспомощно разводя руками в стороны.
— Ким Джонсон.
Дальше Джефф не слышит. В уши будто натолкали вату, виски начинают трещать от боли. Капитан не замечает, как сигарета падает на землю, а пепел серебристой пылью покрывает асфальт. Невидящим взглядом Джефф толкает дверь и вваливается в участок.
Коллеги что-то говорят, спрашивают, но он их не слышит. Резко толкает дверь своего кабинета и взглядом шарит по дубовому столу, под кипой бумаг пытаясь отыскать свой телефон. Гаджет находится быстро. Трясущимися пальцами Джефф пролистывает список контактов, находя нужный. Разумеется, он его не удалил. Не мог удалить.
Гудки отрезвляют, позволяют сделать спасительный вдох. Джефф сам не знает, чего ждёт, но у него остаётся крохотная надежда. Пока гудки идут, всё ещё есть шанс.
Раздаётся громкий щелчок. Включается автоответчик.
— Привет, Джефф. Я знала, что ты позвонишь.
Её голос — до боли знакомый. Её голос, искажённый помехами связи. Её голос, будто подписывающий приговор.
Телефон выскальзывает из руки и падает на пол. Раздаётся треск. Кажется, это разлетелся на осколки лёд в груди. Корка спадает, обнажая кровоточащее нутро. У раны просто не было шансов затянуться. Рана дожидалась момента, когда по ней ударят с новой силой.
Джефф не чувствует ничего. Внутри пустота — вязкая и склизкая, чёрная, как дёготь. Кажется, в таких случаях говорят, что человек мёртв изнутри. Сердце ещё бьётся, мозг функционирует и даже лёгкие кислородом заполняются, только смысла в этом уже нет.
Мужчина опускает взгляд, натыкаясь на побледневшие, давно зажившие шрамы на руке. Действует на полном автомате, даже не задумываясь, что творит. Начинает со всей силы бить кулаками по стене, дробя дешёвую штукатурку и разрывая кожу рук. Приходит в себя лишь когда боль становится слишком сильной.
Джефф снова смотрит на свои окровавленные руки и чувствует — губы растягиваются в страшной улыбке, как у механической игрушки, у которой кончается заряд батарейки.
Ким вновь оставляет после себя рубцы на сердце и на руках.
***
Дела все раскрыты, преступники пойманы и сидят за решёткой. Можно, пожалуй, выдохнуть. Джефф делает глоток своего любимого кофе, чувствуя, как горячий напиток согревает руку сквозь тонкий картон стаканчика. День, в принципе, можно считать удачным. Он даже почти не устал, только по привычке наорал на подчиненных, чтобы не распоясались. Он заслужил небольшой перерыв.
Джефф набирает знакомый номер, ставит звонок на громкую связь, а сам откидывается на мягкую спинку кресла. Закрывает глаза, позволяя себя расслабиться.
Нет, Джефф не сошёл с ума. Просто каждый человек по-своему справляется с потерей близких. Порой нас могут понять и поддержать только они, даже если не рядом. Даже если слишком поздно. Даже если в память о них остались только шрамы.
— Привет, Джефф. Я знала, что ты позвонишь.
— Привет, Ким. Это был очередной никчёмный день, заполненный лицами идиотов из участка. Готова послушать?
