Верю

      Паша проспал от силы несколько часов: сбитый режим и постоянное чувство тревоги сыграли свою роль. Сон как рукой сняло, и не оставалось ничего, кроме как продолжать лежать в постели и смотреть в потолок.       Ближе к пяти утра за дверью послышались шорохи и голоса. Один из них принадлежал Костенко, других Паша не знал, но решил, что это кто-то из тех людей, что вчера приехали сюда с ними. Раз никто не спит, подумал парень, можно и самому не притворяться.       Наскоро натянув на себя джинсы и футболку, Вершинин тихо выскользнул из комнаты. Крадясь по лестнице вниз в сторону кухни, Паша резко осознал, что хочет застать Сергея до его отъезда. В конце концов, он понятия не имел, сколько здесь проторчит и когда в следующий раз увидится с ним или хоть с кем-то знакомым.       На кухне, стоя у окна с кружкой в руке, Сергей разговаривает по телефону и не сразу замечает Пашу. Бросив на парня взгляд, он продолжает обсуждать что-то крайне важное с собеседником. А может и не важное. У Сергея всегда такое выражение лица, что Паше кажется, будто он ежесекундно решает глобальные вопросы чрезвычайной срочности. Возможно оно так и есть.       Парень по-хозяйски лезет в кухонный шкафчик, выцепляет для себя первую попавшуюся кружку и сам находит банку кофе. Краем уха он слышит, как в разговоре звучат слова «Глобал Кинтек», после которых Костенко резко уходит в другую комнату. Паше не доверяют.       
Вершинин сидит за столом и разглядывает кружку в руках, когда возвращается Сергей.       — И чего вскочил в такую рань?       — Здесь молока нет для кофе, — игнорируя вопрос, замечает Паша.       Сергей вскидывает брови:       — Не может быть, оставалась же бутылка. — Он проходит мимо Вершинина к холодильнику и открывает дверцу, перепроверяя за парнем. Паша молча выжидает. — Вечно у меня холодильник пустой, — убедившись в отсутствии молока, едва слышно говорит Сергей.       — Отличная кружка, — привлекает на себя внимание Паша, — «С любовью из Карелии», — задорно читает он надпись.

       Костенко морщит нос и оправдывается:       — Коллега подарила, телефонистка. Привезла с отпуска.       — Вместо признания в любви, — зачем-то говорит Вершинин и сразу же об этом жалеет, потому что в воздухе повисает неловкая пауза. Генерал вряд ли думал об этом в таком контексте.       Тишину ломает Сергей:       
— Дом в твоём распоряжении. Только не лезь больше в закрытые шкафы и сейфы, ладно? — Смеётся он, и это звучит как прощание.       Неприятное ощущение заволокло сознание — Пашу здесь бросают. Он не выдерживает и всё же задаёт жизненно важный для него сейчас вопрос:       — Ты вернёшься вечером?       Генерал такого вопроса не ожидает, а потому резко останавливается у двери.       — Один будешь скучать? — То ли серьёзно, то ли в шутку спрашивает он, и Паша искренне отвечает:       — Буду. 

       Уже после того, как Вершинин слышит звук захлопнувшейся двери и двигателя отъезжающего автомобиля за окном, до него доходит, что если здесь стоят кружки, которые дарили Сергею, то вероятнее всего это его дом.