Сколько стоил мой идеальный мир? Сколько заплачу за грехи? Сколько? Каждый новый день заметает следы, И назад мне уже не дойти
— Что этот придурок намылился делать? Как это вообще разрешил Учитель?! — Изуку прикрикивает на Нарайо. Мужчина в ответ только поднимает руки в примирительном жесте: — Чего не знаю — того не знаю, прости уж. Я больше по оперативной одиночной работе, нежели по массовой. Но с Шигараки отправился Курогири, так что за сохранность драгоценного друга можешь не переживать, — уверяет он. — Да с этим придурком ничего не случится, а вот то, что он может наворотить, меня беспокоит, — цокает Мидория. — Он скольких туда взял? Два, три десятка мелких членов и одного Ному? Нафига? — У меня это бесполезно спрашивать всё равно, — качает головой Такэути. Мидория недовольно хмурится. — И ведь, гад, ничего не сказал! — Изуку в недовольстве постукивает тростью по полу, что выдаёт его взволнованность. — Напал на ЮЭЙ! Без плана! Придурок! — зло чеканит парень. — Ну, по поводу плана я тут сомневаюсь, — возражает бывший наставник. Изуку, не переставая хмурить тонкие брови, поворачивается в его сторону. — Вряд ли бы Босс отпустил нашего взвинченного без плана, — Мидория изображает удивление на своём лице. — Хотя бы самого простого, — уступает мужчина. — Ах, вот как. Этого долбоклюя вообще нельзя было выпускать одного! Будто бы Курогири сможет как-то преломить Шигараки, если он вздумает тупость совершить! Лучше скажи, — Мидория перешёл на неформальный стиль общения с Норайо около года назад, когда он перестал быть наставником, и сам мужчина потребовал того. — Они хотя бы Инженера подхватили с собой? Озаботились о камерах? О том, что ученики могут сбежать, а про-герои, в том числе и Всемогущий с Сотриголовой, насколько я помню, раскидают пешек на раз-два? — Сомневаюсь, что они взяли с собой Инженера, — невесело проговорил Нарайо, невольно вспоминая. — Потому что я видел его буквально пять минут назад в мастерской. А вот насчёт про-героев… — Такэути на секунду замолчал. — Кажется, Босс что-то говорил о том, что Всемогущий сдаёт позиции, да и Ному нового боевого типа зачем тогда им с собой? — Ну, хотя бы Ному взяли с собой… Но он же только недавно был сделан! Формула нестабильна! — причитает Изуку. — А если фрагмент с регенерацией выйдет из-под контроля? А сила? Про умственные способности вообще молчу… — добавляет парень. — Блять! — выругивается он. — Ну-ну, Изуку, не ругайся. Тебе не идёт, — журит мужчина. — Что будешь делать? — Что-что? — раздражённо говорит Мидория, уже строя план в голове и судорожно вспоминая про-героев, ответственных за выездное задание 1-А класса. — Инженера в охапку и к Томуре, пока он всё не испортил.***
Проникнуть на уже захваченную территорию не составило труда с помощью конвергенции причуд Инженера и самого Изуку. Мужчина сразу же отправился в информационный центр судорожно отрубать камеры и стирать всё до момента нападения Лиги. Как понял Мидория, Инженер тоже был не в курсе того, что творилось сейчас, но зато поделился информацией про то, что Босс как раз недавно говорил, что нужно избавиться от никчёмных членов, чтобы не нагружать информационную сеть внутри Лиги и исключить возможных предателей и информаторов. Вполне логичный порыв, но не вполне логичное исполнение. Или Учитель просто захотел спихнуть всё на Томуру, чтобы посмотреть на ход его мыслей и то, какое решение он представит? «Дерьмовое» — невесело подумал Изуку, всматриваясь в формулы, активные и мерцающие, как сотни огоньков. Это сбивало от поиска главных сейчас — Курогири и Томуры. Первого он заметил сразу же, чёрт возьми, у него реально была гигантская зона действия, что её бы не заметил разве что слепой. Мидория внутренне посмеялся над получившемся каламбурчиком, и постарался всмотреться, чтобы найти алую. Как некстати, она оказалась прямо посередине, и для того, чтобы добраться до неё, потребовалось бы вмешаться в схватки других — ну или просто показать себя, что было не очень предпочтительно. Пришлось делать большой крюк, чтобы оказаться с наименее безлюдной стороны. Передвигаться быстро было не очень удобно, особенно с нагрузкой от включенного Творца, — а именно благодаря ему он вообще мог передвигаться с такой скоростью по незнакомой местности, — но это мало беспокоило Мидорию, поскольку сейчас его заботила лишь мысль о том, что Томуре нужно хорошенько всыпать за самодеятельность. Боже, он что, не мог сделать набег на Академию чуть позже, например, когда Изуку поступил бы по изначальному плану? Теперь же проверок не избежать, и это расстраивало парня. Да, сначала Мидория был ужасно удивлён и даже немного испуган перспективой поступления в ЮЭЙ, но, как только он смог поговорить с Учителем, всё встало на свои места: во-первых, это решение было обусловлено тем, что в стенах Академии Все За Одного нужен свой человек и, раз в учительский состав не пробиться, нужен надёжный ученик, во-вторых, хорошо было бы понаблюдать за обстановкой в геройской среде, что им известно и что они собираются делать. Нет, конечно, среди героев были подставные, одни из средних членов Лиги, но этого было чрезвычайно мало для организации. Плюс, в этом году в Академию преподавать неожиданно устроился сам Всемогущий, и это было само по себе странно. Ему требовалось выяснить почему. В-третьих, под критерии возраста, надёжности и перспективности в достижении всех целей, больше всего, нет, даже не так, он был единственным кандидатом. С этим Изуку согласился, поскольку задание было очень серьёзным и важным, а, главное, в нём требовалась осторожность. На все пререкания насчёт зрения Учитель говорил, что это ничего не значит и не должно быть проблемой, особенно для Второго ученика. Изуку проглотил это, понимая, что все его трепыхания — лишь сомнения и особенно болезненные воспоминания о том, как он хотел стать героем. Что же, он даже смог найти хорошую сторону в предстоящем задании. Например, он сможет сразу «отбирать» тех, кто достоин быть героем, а кто — нет. Он сможет знать чуточку больше и сможет потренироваться с про-героями и, — что немаловажно — с Сотриголовой. Для него этот не очень известный герой был отдельной темой: он считал, что мужчина может служить примером того, каким должен быть герой. Он не кичится подвигами, делает всё, что возможно, учит следующее поколение, не даёт ложных надежд и тоже работает «сортировщиком». О, Мидория знал как прошлое, так и настоящее героя. Знал, как он исключил весь класс в прошлом году. С каждым прочитанным словом он начинал уважать всё сильнее, и данное чувство было на ряду с тем уважением, которое он испытывал к Учителю. Не такое сильное, да, но Сотриголове Изуку мог простить излишнюю грубость и чудаковатость, язвительность и угрюмый, по оценке других, характер. Да даже сейчас Изуку «видит», как активно бьётся причуда про-героя с другими, лёгкими и несерьёзными, а все ученики стоят за его спиной, зная, что учитель не даст их в обиду. Изуку «споткнулся», когда увидел её. До боли знакомая формула заставила давние воспоминания пронестись в голове подростка со скоростью выстрела. Злобная улыбка расцвела на сухих губах, когда сердце предательски защемило. Он, не раздумывая, вступил в схватку. Боже, как же было приятно вдавить сильное тело в грязь, безжалостно разбивая нос под оглушительный аккомпанемент догорающих взрывов. Внутри всё ликовало, дребезжало в истерике, когда Мидория с силой сжал колючие — чёрт возьми, прямо как много лет назад — волосы в кулаке, вновь с силой впечатывая лицо парня в пол. Момент неожиданности был исчерпан, юноша под Мидорией встрепенулся, рыкнул, упирая ладони в пол, и активировал причуду. Благо, Второй ученик успел предусмотрительно вскочить, зная, что будет дальше. В тот же миг рукоять трости резко ударилась о пол — символы молнией расползлись по периметру их «поля боя». Мидория уже предвкушал, уже думал о том, как приятно будет сломать кости рук, вбивать лицо в грязь и наступать ногой на чужую голову, когда его сознание поразило: он почувствовал, как неправильная, неоформленная и незаконченная причуда активируется. «Ному» — подумал Изуку, понимая, что схватку придётся отложить на неопределённое время. В это же время его противник успел развернуться и в удивлении уставиться на него. — Мидория?! — яростно и удивлённо прокричал парень. — Привет, Каччан, — приторно сказал Изуку, удобнее перехватывая трость. — И прощай! — тут же вскрикнул он. Символы на секунду яростно подскочили, и Бакуго «бросило» в сторону Второго ученика. Не успел Кацуки и слова сказать, как почувствовал оглушающе сильный удар по голове. — Что же, — прошептал Мидория, брезгливо отирая рукоять оружия от крови об одежду будущего героя. — Поспи немного. Мы позже встретимся.***
Что же, он готов был ударить Томуру уже прямо сейчас. Вид сквозь Творца на то, как Сотриголову прижимали к полу, взбесил ещё сильнее. Он не раз говорил, чтобы тот не трогал этого героя, твердил и уверял, что если он тронет его, то без промедления сломает ему руку. Похоже, всё к этому и шло, потому что Шигараки уже потянулся к руке про-героя. В бешенстве, Изуку кинул под ноги Ному и Сотриголовы Руну, поднимая столб густой пыли. Конечно, он не сомневался в способностях Инженера, но всё равно страховался и не отключал разум. — Что ты, блядь, делаешь?! — зло зашипел Мидория, подскакивая к незадачливому лидеру и отталкивая того от облака пыли. Томура сначала вздрогнул, уже собираясь уничтожить помешавшего, но расслабился, как только увидел Изуку. — Учитель сказал мне совершить налёт и сбагрить ненужных пешек. Да и опробовать Ному в реальных условиях, — скучающе протянул Томура, почесывая шею. — Какого чёрта ты мне ничего не сказал? Почему не взял с собой Инженера? Хочешь, чтобы тебя все герои в лицо знали?! — язвит Изуку, вглядываясь в формулы напротив: чёрная, карикатурная и извилистая, судорожно мелькала, а другая, неопределённого смешанного цвета, грубая и неотёсанная, со сбивающимся порядком, наседала на чёрную. Изуку захлестнула волна ярости. Он зло толкнул Шагараки в грудь: — Какого ляда ты полез к Сотриголове? Я что тебе говорил?! Убить захотел? Мне он нужен живой, если ты не помнишь! — Да? — будто бы в первый раз услышав, отвечает Тенко. — Тогда прости, — легко бросает он. Изуку скрипит зубами, показывая всё своё отношение к сложившейся ситуации. — Мы уходим, — твёрдо проговаривает Второй ученик. Томура уже хочет возразить, но подросток опережает его: — Я сказал, что мы уходим. Сейчас же. — Хорошо, — соглашается Томура, не в силах спорить с разъярённым соулмейтом. — Курогири! — кричит он. В следующую секунду происходит сразу несколько действий: Курогири предано оказывается за спиной Шигараки, а Мидория резко замечает активацию очень сильной причуды, и, развернувшись, судорожно кидает несколько шариков с Рунами в сторону. Они разбиваются об ужасающий лёд со взрывом, и Мидория пронзительно кричит, падая на колени. Шигараки лихорадочно дёргается в сторону соулмейта, видя, как тот дрожит и сжимает руки у лица. Курогири оглядывается, на всякий случай открывая портал. С другой стороны тоже раздаётся невольный крик юношеского голоса, а Томура вертит головой, пытаясь понять, что только что произошло. И, как только видит, как пыль, медленно опускаясь, показывает огромную глыбу льда и красно-белые волосы, всё понимает. Он хватает Изуку за руку, оттаскивая к Курогири. Ному спешит к нему, оставляя про-героя на полу. — Уходим. Сейчас же, — чеканит он последние слова Мидории, заходя в портал.***
Они оказываются в главном доме. Томура тут же, как только появляется в холе, практически на руках тащит Мидорию в комнату. Усаживает аккуратно, пытаясь отнять руки парня от его же лица, но краем сознания замечает, что повязка насквозь мокрая. — Эй, эй, Изуку? Что такое? Больно? Глаза? — пытается ласково позвать Первый ученик. Мидория в секунду распрямляется, стряхивая руки старшего. Тенко не сопротивляется и слегка наклоняется, чтобы уловить малейшую эмоцию на родном лице. Изуку же судорожно снимает повязку, уже до скрипа сердца привычную. Шигараки больно от того, что он видит. Просто больно. Мидория щурится из-за скользящих по горящим щекам слёз и все равно пытается всмотреться в лицо напротив, наполненное и перекошенное от резкой боли в груди. После неожиданно опускает повязку на кровать, поднимая собственные руки. Осторожно, будто боясь, что всё иллюзия, мираж, кладёт дрожащие ладони на щеки старшего, вытирает большими пальцами чужие слёзы. В алых глазах напротив отчаяние и обида, неприкрытый страх и чуть-чуть едкого непонимания. В зелёных лишь надежда и потерянная радость. — Шигараки, — выдыхает парень, — я вижу. Ослепительным потоком Мне в глаза ударил свет, По щеке скатилась капля, Прочертив солёный след. Неужели это слёзы? Ощущаю, как внутри Сердце плачет, обжигая Влагой свежие рубцы. В его глазах: The end.