- А что если бы все было по другому?..

— Вот мы и закопали наши капсулы! А сейчас вам пора брать свои рюкзаки, ведь вот-вот приедут ваши родители! Радостно возгласил этот придурок, одетый все так же в свою форму вожатого, с ярко-желтым платком, завязанным на шее. Какой раз я вообще слышу это? Вижу эту искреннюю улыбку? Мне надоело, так я хотел подумать, но, на самом деле, я бы мог вечность смотреть на него и ни на что больше. Я готов утонуть в его зелёных глазах, задохнуться когда он рядом со мной или даже сойти с ума. Хотя я уже и так сошел, по крайней мере мне так кажется. Только сумасшедший мог влюбиться в яркого, жизнерадостного Дэвида. И этот сумасшедший — я.        Кемперы с радостными возгласами убежали по палаткам. Да, когда-то я был таким, радовался малейшей возможности сбежать из этого лагеря, но что же сейчас? По воле злой судьбы я работаю тут, хоть и работа эта — непостоянна. Маленькие детишки с полными рюкзаками вещей выбегали из палаток, спеша к трассе, куда должен был подъехать автобус управляемый завхозом, который, кажется, работает в этом проклятом лагере с самого основания. Большая часть детей запрыгнула в недавно подъехавший автобус, предварительно обнявшись с Дэвидом. А некоторая часть осталась ждать родителей которые приедут за ними лично, собственно эти родители не заставили себя ждать, подъехав через пару минут после отъезда автобуса. Всех детей быстро забрали домой и мы с Дэвидом вновь остались одни в этом лагере. Стоя на этой опушке, с выездом на трассу я вспоминаю как когда-то, когда ещё я сам был кемпером, Дэвид до упора ждал пока за мной приедут родители. Даже если бы шел дождь, он бы стоял и ждал, в поисках блеска фар, подъезжающих к лагерю. А рядом с ним стоял я, смотря опустошенных взглядом в пространство. Сейчас, я стоял, слушая сверчков и лёгкий шелест травы. Мои раздумья прекратило прикосновение к плечу, которое отозвалось резкой болью по всему телу. Я повернул голову и увидел Дэвида, который своим взглядом говорил что пора идти. Мы развернулись и пошли к домику вожатых, ночь была тихой, но звёзды были закрыты тучами, из которых вот вот должен был политься дождь, который не заставил себя ждать. Сначала капнули пара капелек, но через минуту на землю лился непрерывный поток. Мда-уж, сегодня уехать на такси не получиться. Благо что мы успели зайти в домик вожатых до того как дождь полил как из ведра. Я лег на свою кровать и больше не мог пошевелиться, работа вожатого очень утомляет. — Хэй Макс! Обратился ко мне Дэвид, по его взгляду я понял что он придумал очередную тупую идею, которую обязательно сделает. Я поднял на него свой взгляд, показав что слушаю. — Я тут подумал, уже 10 лет прошло с тех пор как закопали свои капсулы времени. — Мы? — я поднял одну бровь, не поняв о чем и о каких «мы» идёт речь. — Да, ваша смена. Когда ты, Никки, Нил и остальные были ещё моими с Гвен кемперами! — А… Так вот ты о чем. Давно их не видел. — я усмехнулся — были времена… Ладно, продолжай. — Я думаю пригласить их приехать завтра, что бы мы раскопали ваши капсулы и вспомнили старые времена! Как тебе идея? Я поразмыслить над этим. Боже, я даже не помнил что положил в свою коробку, а что положили другие и подавно. — Вау, так мы закапывали их что бы и вправду открыть их потом? Удивительно, но я не думаю что в тех дряхлых картонных коробках вещи, положенные в них сохранились в хорошем состоянии. Идея — отстой, но можешь попытаться позвать хотя бы пару наших, хотя я уверен что никто не приедет в эту глушь вновь. Дэвид усмехнулся и воспринял мое " идея — отстой " как знак одобрения. Схватив свой телефон он вышел на порог домика и закрыл дверь. Уж не знаю зачем, то ли он не хочет чтобы я слышал как он умоляет хоть кого-то приехать, то ли он хочет обсудить что-то личное. В прочем, это не мое дело, а от привычки лезть куда не надо я избавился. Я хотел лечь по удобнее и отдохнуть, но моим планам помешал сильный кашель, в последствии которого я откашлял целый букет бордовых лепестков с кровью. Прекрасно, хоть бери их и дари Дэвиду,самое отвратительное, что цвет лепестков такой же как и у его волос. Я сжал в кулак откашлянное и открыл окно, ощущение будто я совершил преступление и пытаюсь скрыть улики, но я не хочу чтобы Дэвид знал о моих чувствах к нему и моей болезни. Сквозь проем повеяло приятным запахом травы, мокрой от дождя. Работая здесь я заразился наслаждением Дэвида природой, даже грязь на ботинках казалась не говном, а чем-то живым. Хотя, наверное, это потому что в ней все еще шевелился. Как говорят: с кем поведешься — от того и наберёшься, что-ж я даже не против. Я высунул голову в окно, дав каплям дождя частично попасть на мои волосы и лицо. Дождь был теплым, не пронзающим твое тело от каждой капли, а скорее успокаивающим. Он уже шел не так интенсивно как в начале, но конца тучам было ещё не видать. Конечно, целый месяц было жарко как в микроволновке, и сейчас вся влага испарившаяся за минувший месяц выльется за пару-тройку часов. Я взял сменные вещи и вышел из домика, на пороге стоял Дэвид, говорящий с кем-то по телефону. Раскрыв зонт, который успел прихватить, направился к столовой, потому что переодеться в одной из палаток было явно не лучшей идеей. Как хорошо что Дэвид перестал спрашивать почему я ухожу переодеться в другое место. На то была веская причина. Когда я вошёл в столовую, не включая свет я сразу же скинул с себя вожатскую форму, и бросил ее куда-то на пол, все равно грязная. Мое тело пронизывал холодок, идущий из щели двери столовой, но также, я чувствовал некое освобождение, ведь эти цветы — часть меня, и они ощущаются как кожные отростки. Лучше у меня бы был рак. Вдыхая и выдыхая я вырывал цветы из своего тела, каждый оторванный бутон вызывал бурную реакцию тела — неплохое количество крови. Но боль была не физическая, чувство словно я вместе с этими цветами вырываю часть себя. Часть, которая что-то чувствует. Однажды, один росток так глубоко пророс, что, когда его оторвал, задел вену, поэтому мне пришлось, как шпион, проходить мимо Дэвида до медпункта, чтобы этот идиот ничего не заподозрил. К счастью, все обошлось и я благополучно обработал рану. Теперь, я стараюсь быть более аккуратным с ними. После того как я окончательно выдрал все, что мне мешало, я подождал пока кровь свернётся. Я криво ухмыльнулся, все-таки, когда эта болезнь поразила меня. Еще с детства? В юношестве? Когда тихо умираешь, время делится на: «еще не умер» и «сдох». Не больше, не меньше. Выходя из раздумий я быстро натянул на себя шмотки и отправился в домик вожатых, все так же под зонтом. Осталось два дня. Всего-то два дня прежде, чем я уеду из этого чёртового лагеря, надо только потерпеть. Когда я пришел Дэвид не обратил на меня ни малейшего внимания, продолжая сидеть в бумажной волоките. Гвен, кажется, ушла три года назад, вроде переезд или типа того, но я не особо слушал, когда Дэвид мне об этом рассказал. По-моему я даже задремал. В любом случае, сидеть просто так было скучно, и я принялся смотреть видеоролики на YouTube. Прошло не так много времени, как я услышал небольшой шум, слышимый через наушники. Я сделал звук погромче, и сделал вид что не заметил его. Но, кажется, даже это не останавливает рыжика, поэтому он подошёл по мне, похлопав по плечу. — Чего? — Я старался выглядеть наиболее наплевательски и спокойно, даже несмотря на жуткое жжение в плече. — Я позвонил ребятам с твоей смены! Представляешь, даже Гвен приедет. Вот только, до Нила я не смог дозвониться. — Он выглядел уставшим, хотя и продолжал держать позитивный настрой. Всегда было интересно: для чего? — Наверняка, все ещё дрочит на твои колбочки и скляночки. — Они приедут завтра. Я решил ничего не отвечать, просто кивнул, и отложил телефон в сторону. Всё-таки, на завтра нужно накопить сил, для того чтобы не сорваться на кого-нибудь за то, что он полез обниматься, например. Хотя, если это будет Престон, я даже сдерживаться не буду. Я быстро залез под одеяло, выключая свет, так что, единственным источником света была лампа, на столе Дэвида. Под тиканье часов, и шарканье ручки о бумагу, я закрыл глаза и погрузился в сон.