Рыцарь моего дня

Прежде чем зайти в дом, маг разделяет всех по парам, словно на детском утреннике, поясняет некоторые детали, периодически одергивая Хосока и не давая отстраниться ни на шаг. Чангюну напускное спокойствие Ли кажется крайне странным, ведь совершенно бессмысленно пытаться обмануть такого как он. Даже его не самые проницательные друзья подмечают многое, что уж говорить о существе, обладающим способностями проникать в разум и копаться там. Однако, вмешиваться владелец магазинчика не собирается, Ли должен самолично разобраться в том, что чувствует. Маг особо не сомневается в выборе новоиспеченного напарника, исходя из рассказов о нем, тот всегда действует определенным образом: у него в крови спасать всех и вся на своем пути, так что тут можно не волноваться. Хотя, маленькая сложность, омрачающая горизонт, все же имеется: вдруг жажда мести за кровного родственника все-таки возьмет свое. Это наложит ненужный отпечаток на его стандартное поведение, он может как обычно ринуться и спасти, невзирая ни на что, а может и зависнуть, потому что Кихен был замешан в смерти дорогого ему человека. Для Чангюна непонятны путанные размышления, в его уме все четко и просто: его мать приняла решение отдать свою жизнь, она сама, никто ее не заставлял. Он думает, что Хосок мыслит неверным образом, не хочет признаться себе в том, что страшит не столько ее смерть, сколько добровольное желание уйти навсегда и оставить его одного. Вот с чем невозможно смириться. А, если Ли захочет найти виноватых, то конечно же их отыщет, они ведь даже не скрываются. Все на поверхности и рядом с ним. Продавец косится на свой ободранный маникюр и чуть тревожится, потому что плохая развязка ему никак не нужна, тогда их договоренностям с Чжухоном придет конец. А этот парень ему по душе. Благодаря чудной врожденной особенности он учуял необычный запах Чангюна, когда тот проветривал помещение магазина. Владелец только открыл окна, высунул лицо за дверь, как сразу же уткнулся взглядом в карие глаза, горящие любопытством. Ли мгновенно догадался, а маг не стал отпираться, пригласил внутрь и предложил сотрудничество. В компании с рыжим дни проходили незаметно, они не бесконечно тянулись как прежде, а были наполнены колкими разговорами и угрозами, это как раз то, что так нравилось Чангюну. Ему не подошел бы кто-то мягкий и добрый, душащий своей заботой и вниманием, а вот отстраненный и вечно недовольный Чжухон еще как. Тот использовал внезапное открытие с выгодой для себя, все хотел найти способ спасти дружка, верил в то, что Кихен обязательно обожжется, расстроится, а после согласится действовать так, как нужно ему. Скрипя зубами, Чангюн все же составлял подробный план для помощи этим двоим, а также с довольной ухмылкой обдумывал какие бонусы можно будет попросить за это. Не может же он делать все за бесплатно, такая добродетель совершенно не в его стиле. Однако, когда все было готово и оставалось только выловить беглеца, все перевернулось и закрутилось, превратившись в странную историю с печальным концом. Впрочем, не сказать, что это обеспокоило мага, наоборот, теперь ему не нужно было делить рыжего с кем-то другим. Немного поразмыслив, хмурый брюнет понял, как извлечь еще больше пользы из подобного сюжета и привязать к себе желанного человека навсегда на добровольной основе. Не то, чтобы Чангюна волновали чувства Чжухона к другу детства, они обязательно утонут в вечности, некоторым парам просто не суждено быть вместе и дело не только в том, что кто-то не понимает другого и его искренние намерения, тут многое намешано. И это все играет ему на руку. Маг внимательно смотрит на Хосока, входящего в пыльную прихожую поместья, и надеется, что он все-таки постарается спасти Кихена. Иначе вся помощь рыжему, опасные вылазки, секретные планы будут абсолютно пустыми и ненужными. — Вы двое, — брюнет указывает пальцем на Минхека и Хенвона, — скоро все начнется, будьте наготове, и, по возможности, постарайтесь не умереть. Это лишь прибавит проблем, хотя мне, собственно, все равно на ваши жизни, просто маленькое пожелание. — Я не собираюсь умирать, — рявкает Ли. — Аналогично, — ворчит Че, после чего хватает в руки нечто похожее на кочергу, собираясь использовать ее как оружие в случае чего. — Чудненько. Остальные за мной. Чангюн ступает на лестницу из белого мрамора и скалится, ощущает импульсы, исходящие с чердака, от них покалывает кончики пальцев, а сердце начинает биться быстрее. Старуха уже почувствовала их присутствие, поэтому нервничает и жмет к себе человека, который никак не может до конца умереть, мучается где-то глубоко внутри, но и в сознание не приходит. Сейчас им нужно только одно — убрать страх из глаз и стереть нервозность, каждый должен выглядеть бойко и решительно, излучать ауру превосходства — это испугает ее. Заставит обороняться и бояться, действовать необдуманно, сомневаться в своих умениях и не только. Она должна захотеть драться всерьез — это будет началом конца. Если та растеряется и пойдет на поводу у дешевых провокаций, то все сложится прекрасно — она вольет в тело Кихена огромное количество энергии. Конечно тварь сделает это незаметно для других, но он почувствует, между ними нет секретов и никогда не было, была лишь разница в силе. Сделав подобный шаг, она сможет отойти от Ю на какое время, чтобы пообедать врагами. Если двое внизу позволят собой полакомиться — она восстановит силы, не полностью конечно, но этого будет достаточно, чтобы одержать верх. Спрятаться в новом месте и жить припеваючи. Однако, если все пойдет по плану и ее тело удастся разделить с сущностью, которой не давать пожрать ничего, кроме воздуха, то победа за ними. В любом случае ее гнилая душа не сможет существовать и дня без оболочки, поэтому так или иначе она умрет в медленной агонии и вереща, разрываясь и трескаясь. Чангюн очень хочет это увидеть собственными глазами, лишь от представления такого уголки его губ стремительно тянутся вверх. — Хосок, только не позволяй этой твари задеть тебя. Я знаю, что на тебя возложили неподъемный груз ответственности, но, знаешь, ты никому ничего не должен. Не буду скрывать, я тоже жду определенного исхода событий, только он меня устроит, но магия не терпит несерьезного к ней отношения. Тут нужна искренность. Это главное. Знаешь, люди меня вечно забавляют, думая, что кому-то что-то должны, но это совершенно не так. Есть многие создания: эгоистичные и добродетельные, но даже самая законченная тварь хочет нравится остальным и делает что-то, лишь бы угодить. Как бы банально это не прозвучало, но все решения, неважно какие, мы должны принимать сами, слушая свое сердце и разум. Наши действия не всегда правильные и хорошие, но такова жизнь. Ты ведь понимаешь, к чему я веду? Верь себе. Подумай хорошенько, а после действуй. Второго шанса не будет. — Ты оказывается умеешь разговаривать без сарказма и грязи. Удивительно. — Могу снова начать грубить. — Не утруждайся, — фыркает Хосок. — Тогда будь паинькой, ладненько? Подумай о том, что ты скажешь и сделаешь, — он переводит взгляд в сторону, — а вы соберитесь, нам необходимо показать ей, кто здесь главный. Ли смеряет парня в черном взглядом, после чего смотрит под свои ноги. Тот говорит правильные слова, но это давит. Будто у него есть выбор и время подумать. Опять же. Не так важно, что случится впереди, главное итог, который должен подарить каждому из них счастье. Хосок тоже хочет быть доволен, но ему кажется, что выбрав Кихена, он предаст свою мать. Тот факт, что Ю приложил руку к ее смерти невозможно списать со счетов. Стопроцентной правды ему никогда не узнать, но выбирать что-то нужно. В этой ситуации даже бездействие будет ответом. Чжухон и Шону, идущие следом лишь все усложняют, он спиной чувствует, как те прожигают в нем дыры и боятся. Особенно Чжухон. Потому что виноват и многое делал на зло, потому что давным-давно принял решение отомстить всем и каждому. Никого не жалеть. Сделать так, чтобы в выигрыше были лишь они с Кихеном, ни больше, ни меньше. А сейчас все зависит от другого человека и это его злит, Хосок в какой-то момент чувствует, что вот-вот тот не сдержится и заговорит с ним, попросит о большем, но нет. Видимо его порывы сдерживает Чангюн — темная лошадка, внезапно появившаяся на их пути. В целом выглядит так, что тому плевать на происходящее, но есть некоторые цели, которые он хочет достичь — это движет им. В отличии от тех двоих, Хену не произнес ни слова, он отстранен и никоем образом не пытается оказать воздействие на ход предстоящих событий. Самым лучшим решением ему, как и тогда, в библиотеке, кажется спасти, а уж потом разбираться, но, что если заклятие не позволит этого сделать? Чангюн сказал, что магия чувствительна ко лжи, она почувствует даже самую малую толику сомнений. Хосок сразу же вспоминает как сильно плакал после кончины матери, тосковал, не мог вздохнуть без боли и сожалений, винил себя, проклинал, истязал, но ничего не мог исправить. А выходит он не так уж и виноват, конечно, Ли не списывает со счетов свою невнимательность и отстраненность, но все-таки в некоторой степени с его души спадает часть вины. Однако, на то, кем он стал это уже никак не может повлиять. То событие изменило его «я», породив новый стиль жизни, наверное, странно спасать того, кто сделал в нем огромный болезненный надлом, но и отступить нельзя. — Все готовы? — Чангюн врывается в маленькое помещение на самом верху. Брюнет останавливается возле порога. При всем желании обвинить во всем только Кихена, так не получается. Из рассказа Хену, если он был честным, следует, что людей никто и не думал заставлять, они сами лезли в расставленные сети, лишь бы заветное желание исполнилось. Хосок не уверен, что этим словам нужно слепо верить, но вкупе с поступком Кихена все кажется достоверным. Если бы Ю хотел, то убил бы его, все было идеально подготовлено, не придраться, вот только он предпочел умереть сам. Это доказательство истинного отношения и правильного положения вещей. Возможно, он с самого начала искал человека, способного завершить игру. Мечтал освободиться от тяжких оков и вырваться любым способом. Корил себя за то, что делает, но по своей воле не мог завершить начатое. Вот почему попросил подстричь, это не глупая прихоть из желания сменить имидж — проверка. Если волосы не отрастут, то значит он попал, нашел нужного человека, того единственного, кто властен над его жизнью. Если прическа так и останется прежней, то и раны не смогут затянуться, будут походить на человеческие. Поранься чуть глубже и можно умереть. Кихен именно этого добивался. Вывернул ситуацию так, чтобы все сыграло ему на руку, взял свое обманом. Хосок печально усмехается, думая про себя как ему везет на таких людей, Ю поступил точно также, как и его мать. Один в один. Он начинает злиться, сильно раздражается, больше не хочет попадаться в смертельную ловушку разрывающих изнутри чувств, в этот раз они точно не отпустят его. Сожрут заживо, ведь тут есть и его вина. Ему непонятно многое в таких поступках, ведь все бы могло сложиться иначе, но ни Ю, ни его мать не думали о других возможностях, упрямо жертвуя собой. Пусть в других вариантах развития было бы не все так радужно и чудесно, но зато никому бы не пришлось умирать, а это много значит. Все равно через волны печали и недовольства, он четко осознает, чтобы решиться на такой поступок нужна немалая смелость и сила духа. На такое способны единицы. «Они очень похожи, и почему все сложилось именно так» — проносится в мыслях у него. Хосок все еще нерешительно мнется на пороге, ерошит свои волосы, понимая, что дело не только в его маме, та всегда принимала его любым, а в чувствах, что кипят внутри. События перемешиваются, на противоположные чаши весов падают уже совсем не легкие крупицы песка, словно камни, побеждает то левая сторона, то правая сторона. Аргументы, слова, действия — все идет в ход. Бурный поток мыслей заставляет Ли тормозить, не смея пройти дальше, но его с силой затаскивает Чангюн, тут же прикрывая собой. — Он находится слева, в самом углу, как появится шанс беги туда, только аккуратно. Не дай ей заметить свое присутствие слишком явно. Хоть она всех чувствует, но уследить не может, потому что слаба. Тебе не стоит раздражать старуху специально. Она должна думать, что ее главный противник я. Понял? Веди себя тихо, а лучше отойди за балку и спрячься в темноте. Как только мы разделим ее тело и душу, время не будет ждать. Все или ничего, помни об этом. Чжухон и Шону встают посередине помещения, их озаряет свет небольшой лампочки, которую предусмотрительно включил Чангюн. Они смотрят на чудище, что лежит перед ними и сжимают зубы до скрипа, им не страшно, отнюдь. Оба горят яростью так сильно, что это видно невооруженным взглядом. — Не прикидывайся сентиментальной, дрянь, — сквозь зубы цедит Чжухон, — ты не имеешь права находиться здесь, в его доме. Не смотри так сурово, это поместье никогда не принадлежало тебе. Ты — никто. — Ты больше не обладаешь силой и властью, чтобы заткнуть нам рты. Слышала, что сказал мой друг? Ты — никто, — вторит Хену. — Пришли поиграть, ребятишки? Я снова выкину вас за шкирку, но в этот раз по частям, — монстр выползает с насиженного места на свет, — хотя, знаете, мне нравится, что вы до сих пор не поумнели и пришли ко мне, добровольно становясь обедом. Это к лучшему, ведь сыночка мне недостаточно для восстановления сил. А, знаете, что я сделаю, после того, как сожру вас? Убью его! Я так давно мечтала об этом. Не буду тянуть, что-то пробовать, растягивать удовольствие — мгновенно вырву сердце и растопчу ногами. — Тварь, — рыжий кидает в нее тяжелый каменный осколок, валяющийся под ногами, — что застыла? Боишься? — Тебя, Чжухон, я поглощу еще живым, буду снимать кожу миллиметр за миллиметром, наслаждаясь предсмертной агонией долго-долго. Ты сделал много непростительных вещей: заставил прислуживать, пользуясь положением, закрывал, принуждал, много мерзостей творил, не останавливался. К счастью, твои манипуляции остались в прошлом. Я уничтожу тебя. Дракониха делает резкий выпад вперед, к свету, ее грузное тело предстает взору и шокирует находящихся на чердаке. Она больше не выглядит как человек, ни капельки, ее глаза налиты кровью, тело, которое уже не может сдерживать внутреннюю сущность, идет трещинами, в районе носа лицо раскололось как старое зеркало, от кожного покрова отпали целые куски, предоставляя взору зияющую пустоту внутри. Ее силы истощились настолько, что при прыжке та теряет часть руки, но не обращает на это никакого внимания. Она кричит в припадке ярости и скалится. Хочет убить. Хену с Чжухоном движутся к выходу, осторожно заманивая ее в ловушку, злят колкими словами, напоминают о прошлых ошибках и манят словно мотылька на огонь. Чангюн ловко обходит ее, знает, что старуха его итак чувствует, но, к удаче, вкладывает основные силы в месть. Он кидает быстрый взгляд в сторону Хосока, что движется вдоль стены, тому осталось пройти пару метров, а это значит время действовать. — Давно не виделись, стерва, смотрю время тебя совсем не пощадило. У тебя зад отваливается, — хмыкает Чангюн, — может пластическую операцию сделаешь? Они и не такое исправляют. — Явился-таки, я ждала, — она резко оборачивается в сторону мага. — Неужто скучала? — Детишки поэтому такие смелые? Они надеются на тебя? Ты случаем не забыл им рассказать насколько я сильнее? А про то, как ты валялся в моих ногах и харкался кровью? Жаль, что в тот момент я не сделала парочку памятных фотографий, они бы грели мне душу. — Не придумывай того, чего не было, прогнившая дрянь, — Чангюн подает сигнал к действию, а сам с размаху бьет кулаком ей в самую большую трещину, — я от тебя живого места не оставлю. Ли и Сон крепко зажимают тело библиотекарши, фиксируют ее руки, бьют в тыльную сторону коленных чашечек, заставляя осесть. Они с отвращением смотрят как рука мага вязнет в черной мерзкой жиже, что находится внутри тела Агнесс и оттягивают ее назад, к выходу. Та не сдается, вырывается, метается, пока ее тело принимает сокрушительные удары. Чангюн не тратит на нее магическую силу, той и правда слишком мало, он злит и заставляет распалиться, забыв о том, что Кихен остался вне поля зрения. — Ты, ненасытная тварь, поплатишься за то, что обманула нас! Питалась нами так долго, сводила с ума и издевалась. Ты ответишь за наши страдания, за то, что сделала. Ненавижу! Ты, только из-за тебя он пошел на этот шаг. Ты убила его. Довела до этого. Дурманила и путала его сознание, изводила, подводила к черте. Я не прощу тебе этого. Кихен единственный кого ты должна была защищать, так почему же не сделала этого? Мразь. Ты же видела, что он замышлял! Это и тебе ведь сильно навредило, зачем? — взрывается Чжухон. — Он мой. Не твой, не ваш друг и не возлюбленный. Моя принцесса. Полностью. Я с ни с кем не собираюсь его делить. Кихен послушный мальчик, он всегда слушался меня. Я говорю принимай таблетки — он пьет их, я говорю не ешь — он не притронется к еде, хоть и хочет, я говорю сиди в своей комнате, молча делай уроки — он подчиняется. Я его мать, не важно в каком я теле, главное не меняется. Я и только я имею власть над ним и его существованием, мне позволено все, в отличии от вас. Говоришь я его довела, но нет, дорогой, это сделал ты. Ты не видел и капли того, что с ним действительно происходило, как он чувствовал себя, как страдал, даже тогда, когда был школьником. Он всегда хотел отстраниться от вас, не дружить, не быть рядом, уйти навсегда, но не мог. Я не ограничивала его свободу, Кихен сам так пожелал. Ему было больно с вами. Думаешь я вру? Но вспомни его состояние, кашель, хрипы, болезни и порезы на руках, он уже давным-давно не хотел жить. Мучился депрессией, его не столько ломало одиночество, сколько ваша жалость. Ему нужно было совсем другое. Он всегда хотел, чтобы вы считали его сильным и самостоятельным. Равным. Впрочем, это так глупо и так по-мужски. Да и его побег всем пошел на пользу, довел до конца то, что началось так давно. Знаешь, что самое очаровательное? Что все обо всем знали, но никто не помешал, наблюдали словно за спектаклем. Вы пичкали его заботой, заставляли есть то, от чего воротит, другого исхода не стоило ожидать. Мало этого, так еще чувство вины от гибели людей уничтожало Кихена с давних пор. Это разлагало, пропитывало его сущность, делало таким же мерзким убийцей как я. Чтобы вы не говорили, мы кровные родственники, внутри нас есть только один цвет — черный. Его душа выкрашена в него целиком и полностью. Он мой сын и я заберу его с собой, чего бы мне это не стоило. — Заткнись, хватит лгать! Не думай, что переплетая реальные факты и твои больные фантазии нас можно будет провести, мразь. Он не твой сын и никогда им не был. То, что ты задурманила его разум, не делает тебе чести, — Чжухон нервно закусывает губы. — Тогда почему ты выглядишь сейчас сбитым с толку, а? — скалится Дракониха. — Ты бредишь. Мы больше не поддадимся на лживые провокации, — встревает Шону. — Даже будучи сумасшедшей я всегда смогу выделить минутку-другую и поговорить о моем дорогом сыне. — Почему все так любят трепаться в разгар сражений? Вам подавай диалоги, блять, еще с километр, пока ты, старая сука, чесала языком, я успел сходить за ломом и раздвоить твое тело, — злорадствует Чангюн, — выходи, поиграем один на один. Не стоит в это впрягать детишек, не так ли? Или боишься, что я вырос и теперь твоя очередь целовать мои грязные ботинки? Выходи, стерва. Как бонус, если победишь меня, сможешь отведать их всех, они быстро приведут тебя в порядок. Игра стоит свеч, старуха, не медли. Давай же. Та крошится, посередине образуется огромная дыра, растущая от живота, маг участливо помогает это пространство расширить, нанося удар за ударом, до тех пор, пока из глотки не появляются черные руки, они с силой разжимают челюсти, ломают их, с мерзким звуком рвут щеки. Чангюн скалится, швыряет остатки тела в сторону, манит ее за собой, спеша вниз, туда, где его поджидает команда А. Ее задели разговоры, заставили отвлечься и согласиться на якобы честную дуэль. Она, поддавшись безумию и голоду, совершила самую главную и критическую ошибку, забыв, что ее силы напрямую исходят от симбиоза души и тела. За время, проведенное вместе, возможно, какие-то частички магии и передались сущности, но чем дальше душа, тем она слабее. Ей недолго осталось в любом случае. Чангюн стремительно бежит по лестнице, спрыгивает вниз и резко прячется за углом, оставляя монстру обзор на двоих беспечных студентов. Они словно лакомые кусочки, наивно хлопают ресницами, только и ждут, когда ими перекусят. Старуха клюнет, жажда заставит, а сумасшествие не даст составить логическую цепочку и продолжить погоню. Она стопроцентно попадется и проиграет. Пока приманка будет гонять ее из стороны в сторону, все придет в движение, да и такие гонки на максимум истощат силу той и замедлят. Как только тварь поймет, что попала ловушку, станет поздно. Старуха не успеет вернуться. Чангюн с довольной ухмылкой наблюдает как та подбирается на расстояние вытянутой руки к Хенвону, но тот быстро отскакивает и убегает в сторону гостиной. Прятки начались. Чжухон отрывает кусок от тела Агнесс и кидает его за шкаф, он хочет разбросать их по разным сторонам, если вдруг что-то пойдет не по плану, а Шону молча ему помогает. Они действуют быстро, а между делом кидают взволнованные взгляды на дверь, ведущую к чердаку. По возвращении Чангюн плотно запечатывает проход, используя магию, нисколько не скупясь на этом. Слишком многое стоит на карте, нужно выиграть как можно больше времени для разговора. Хосок немедля находит место, где лежит Кихен. Он не решается подойти к нему вплотную и прикоснуться, осматривает окровавленное тело, глубокую рану, что тот нанес сам себе и не знает, как подступиться. Как можно реагировать на тело, истекающее кровью, и как смотреть на неестественно бледное лицо, резко контрастирующее с алым цветом? Хосоку кажется, что холод, исходящий от тела Ю, вполне себе ощутимый, даже не приближаясь можно протянуть руку и почувствовать, как ладони покрываются инеем. В тусклом свете лампы нельзя четко различить черты лица, но ему те отчего-то кажутся умиротворенными. Будто то решение было правильным и не нужно пытаться его отменять, а слова Драконихи еще больше прибавляют сомнений. Возможно он и правда не хочет жить, не цепляется, не ищет возможностей, лишь доживает последние мгновения из-за магии, от которой все никак не может избавиться. Та его крепко держит. Он всего лишь любимая игрушка в руках мачехи, покорная, делающая все, что угодно. Смотря на лицо Кихена, брюнет не думает о мести, своей матери, ее поступке и прочем, ему хочется лишь одного — сделать ту самую сказку завершенной. Это большее, что он может дать сейчас и несомненно самое искреннее из всего. — В детстве мама всегда читала мне сказки, самые разные, я очень любил их слушать. Она показывала мне яркие картинки и объясняла непонятные слова, говорила, что я обязательно вырасту могучим и замечательным. Я часто болел, будучи мальчишкой, знаешь ли, — он садится на пол рядом с Кихеном, — а она говорила, что я вырасту сильным, а еще здоровым. Я ей верил. Она же родной человек, так что не будет обманывать, именно поэтому во мне зародилось желание стать рыцарем. Они ведь само воплощение надежды. Это мне и нравилось так сильно. Не могущество, не подвиги, а именно надежда. Она ведь многое значит, не так ли? Ты первый кому я об этом рассказываю, но учти это секрет. Для остальных все немного иначе. В сказках в основном такое чувство было завязано на спасении, но не обязательно быть принцессой в заточении, чтобы ощутить себя в безвыходном положении и потерять волю к жизни, правильно? Есть много других ситуаций, куда более сложных. Но, пока в наших сердцах теплится это прекрасное чувство, все еще возможно изменить, я верю в это. Действительно верю. Я люблю счастливые концы, пусть они примитивные и глупые, мне все равно. Я считаю, что в этом и есть особая прелесть таких историй и это то, почему они никогда не потеряют свою привлекательность: неважно, что происходит, как оно страшно и несправедливо, в конце концов на последней строчке читатель обязательно увидит хорошо знакомую фразу «и жили они долго и счастливо». Это согревает душу, дает веру в то, что и в реальной жизни злодеи будут наказаны, а те, кто нуждаются в помощи обязательно ее получат, а за самоотверженные поступки воздастся во много-много раз больше в будущем. Мне нравится философия сказок, именно поэтому я цепляюсь за них, не хочу читать нечто другое и думать о чем-то нехорошем. Может мое мышление тривиально и не соответствует реалиям нашего времени, но это мой выбор, такой уж я. Кихен, послушай меня внимательно, пожалуйста, ведь это мой ответный подарок. Я закончу сказку за тебя. Хосок все еще боится прикоснуться к нему, но не отводит пристального взгляда, чтобы не упустить чего-либо вдруг. — Многие несчастья сломили дух молодого наследника королевства Феба, он понял, что дальше так продолжаться не может. Сжираемый одиночеством он кинулся прочь, в другой мир: страшный и необычный. Он встречал на своем пути множество преград и плохих людей, злые чары мешали ему и застилали глаза. Принц видел лишь то, что ему насильно показывали, слышал то, что шептали демоны, он доверял им, а не своему сердцу. Юный наследник престола бесконечно долго бродил, и вот, на одной дороге, наконец встретил хороших людей, те обогрели и укрыли его, но он не поверил в чистоту их намерений. Лживые речи демонов замутнили его рассудок, заставили сбежать. Вновь он пустился в путь, отбиваясь от любой помощи, страдая, желая найти нечто важное для себя и не замечая его под самым носом. В абсолютном отчаянии принц бросился в темный дремучий лес, бежал куда глаза глядят, так он быстро затерялся среди гигантских деревьев и крутых оврагов. Вокруг него была кромешная тьма, где-то вдали выли дикие звери, а выхода не было, хотя принц и не желал его отыскать. Он хотел увидеть свет, который прежде никогда не касался его глаз. Почувствовать его теплоту и силу. В изнеможении юноша свалился на землю, перевернулся на спину и распахнул глаза. Ему всегда казалось, что вокруг лишь непроглядная тьма, но в небе он увидел россыпь звезд, они были высоки и далеки, а еще неимоверно прекрасны. Они всегда были рядом с ним, а принц и не замечал, никогда не поднимал голову к ночному небу и не ощущал, как согревает изнутри их необыкновенный свет. Казалось, он разглядывал их целую вечность, а под самое утро те подсказали ему, как разобраться в себе, отделить навязчивые идеи других от истинных ценностей. Для многих могло показаться, что он навсегда потерялся в страшном и темном лесу, но на деле там наследник нашел себя. Больше его не мучали жуткие перешептывания в голове и сомнения, он ясным взором увидел свет и заулыбался. Осознал, что рядом всегда были люди, ценившие его общество и не взирая ни на что те хотели быть с ним. Ждали пока он очнется и победит свои страхи и невзгоды. Раз и навсегда выйдя из темноты, он вернулся в королевство, сразил острым мечом злую мачеху и сел на трон. Он и его верные люди всегда были рядом с ним, их количество постоянно увеличивалось, среди них даже появился тот, в чьем сердце поселилась любовь. Сначала тот человек слегка увлекся прекрасным принцем, но вскоре не смог сопротивляться, та маленькая невзрачная симпатия переросла в нечто сокровенное и объемное. Заметив чувства, юный король долго опасался и остерегался, ему казалось это невозможным. Он намеренно отдалялся и закрывался, но чем больше отстранялся, тем сильнее его душа желала быть ближе. Вскоре жар пылкого сердца растопил лед и правитель ответил взаимностью. С тех пор в королевстве Феба царил мир и покой. Все жили долго и счастливо, — Хосок замолкает, с замиранием сердца ожидая хоть каких-нибудь телодвижений или вздрогнувших ресниц, он с заботой убирает непослушную челку с лица Ю, после чего легонько целует в лоб, — возвращайся ко мне. К нам, тем людям, которые не хотят отпускать тебя. Я не буду мстить, глупый. Никогда не хотел делать нечто подобное, моя мама такого бы не одобрила. Она была хорошим человеком, умеющим расставлять приоритеты, и я такой же. Именно поэтому нахожусь здесь, рядом с тобой, и говорю эти слова. Сейчас я окончательно понял, чего хочу и ради чего стараюсь, поэтому дай мне еще один шанс. И себе, кстати, тоже. Мы все поступали неправильно, натворили дел, раздражались и делали много ненужных вещей, но не со зла же. Каждый из нас пусть и действовал странно, но обсудив все, поняли, что у нас одна цель, к которой мы стремимся. В наших душах итак слишком много ран от невозможности исправить прошлые ошибки, но за то, что все еще можно изменить сейчас сражается каждый из нас, слышишь? Можешь ли ты уловить их голоса? Ты ведь говорил, что будешь скучать без нашей компании и это взаимно, мы тоже хотим быть рядом с тобой, каждый из нас. Просыпайся, в этот раз все непременно сложится по-другому. Я не оставлю тебя, обещаю, первым, что ты увидишь, будет моя искренняя улыбка. Я жду тебя, Кихен. Мы ждем. Он трет ладошками холодные щеки брюнета, кладет голову на грудь, пытаясь уловить теплящуюся жизнь и пульс, но тщетно. Ли, все крепче сжимая его ледяные пальцы и напряженно следя за лицом, надеется, что Кихен услышал каждое слово. Ему все кажется вот-вот его губы разомкнутся, и он по привычке кашлянет, а после отстранится, но этого не происходит. Время песком сыплется сквозь пальцы, его не остановить. Хосок понимает это так отчетливо, как никогда, но судьба неумолима.