Рыцарь моего дня

Хенвон резко заворачивает за угол, застывая и прижимаясь к стенке, наблюдает как черную тварь заносит на повороте и бежит обратно, не забывая петлять как можно больше. Он морально готовился уносить ноги от неповоротливой Драконихи, а не от мерзкого уродца, что передвигается со скоростью гепарда. Мало ему этих проблем, так еще и дом находится в аварийном состоянии, везде разбросаны палки, камни, строительный мусор и прочее подобное, что лишь мешает, заставляя внимательно смотреть под ноги, потому что падение приведет к стопроцентной смерти. Когда за спиной раздается громкий шум, розоволосый не медля ни секунды, прыгает через кресло, разворачивается на сто восемьдесят градусов и бежит влево, громко хлопает дверью, закрывая ее и давая себе возможность отдышаться хотя бы пару минут, он носится из стороны в сторону уже с полчаса в одиночку, без всякой помощи. Минхек куда-то пропал и сколько бы он не бегал по первому этажу, того не видно. В самом начале они по неосторожности разделились и больше так и не повстречались. Че отскакивает от двери при сильном ударе в нее и готовится к новому забегу. Главное унести ноги от этой твари, а блондин найдется, такие как он не пропадают просто так, у них на все есть причина. У того либо появилась гениальная идея по спасению, либо он нашел идеальное место, чтобы спрятаться и смотреть за гонками издалека, не принимая в них непосредственного участия. Минхек уж точно не пропадет, хотя Хенвон все-таки волнуется, вертит головой из стороны в сторону, но результат остается нулевым. Сзади себя он слышит странные звуки, нечто, похожее на смех и оборачивается. Черная, непонятная по своему составу масса, становится в разы больше, скалит зубы, если это можно им назвать, из пасти вылетают громкие звуки и обрывки слов — она пытается что-то ему сказать, отвлекает. Он и не думает останавливаться и тормозить, тварь слишком хитра. В самом начале Дракониха и вовсе притворялась немощной и даже нарочно врезалась в дряхлую мебель, доказывая этим свое плохое самочувствие, но стоило парню застопориться, как та с размаху набросилась и попыталась сожрать. Хенвон больше не попадется на такие уловки, но если в себе он уверен, то в одногруппнике нет. Че терзается, думая о том, что Минхек захвачен и та насильно где-то его удерживает. Именно поэтому насмехается и ведет себя подобным образом. Вероятно, она, как и Чангюн, умеет считывать эмоции и мысли. — Минхек! — громко кричит Хенвон, — где ты? — Тут, — отвечает ему черная жижа, наконец сформировавшая рот, — пока что тут, но надолго ли его хватит? — Дрянь! Когда ты только успела? — парень сворачивает вправо, задевает ногой уголок стула, спотыкается и чуть ли не падает. — Мое тело может разделяться на несколько равнозначных частей, — скалится та. Она не упускает момента, кидает в него чем-то вязким и шипит, понимая, что промахнулась — попала в икру, вместо ступни. Хотела приклеить ее к полу, но тот дернулся раньше. Когда Че забегает за очередную дверь, начинает оглядывать скользкое вещество на штанине, пытается его снять, но то прицепилось к нему словно сверхсильный клей. Хенвону кажется, что оно и вовсе живое. — Блять! Он мысленно прикидывает места, где та могла спрятать Минхека и экстренно начинает проверять шкафы, мимо которых пробегает, заглядывать в просторные тумбы и даже под кровати, это замедляет, Дракониха все чаще попадает в него своей мерзкой жижей, но если та и правда схватила Ли, то дело дрянь. Одна ситуация не видеть его какое-то время, но знать, что с ним все хорошо, но сейчас все иначе. Это очень серьезно. Его не видно уже очень давно, будь он в порядке точно бы ответил, даже учитывая их напряженные отношения. В подобном случае даже Минхек не стал бы выяснять отношения и показывать свое ослиное упрямство. «Этот идиот сдался слишком быстро» — думает Хенвон, дергая на бегу ручку очередного шкафа. Мало того, что блондин пропал, так еще и сверху нет никакого сигнала, значит там тоже проблемы. Может это все ловушка того парня, Чангюна, он, наверное, заодно с библиотекаршей и спасать никого не собирался, задания раздал, а сам неприкосновенным остался. Че бесится, потому что отчетливо понимает их роль. Они с Минхеком ничто иное как пушечное мясо, на них скинули самую опасную и грязную работу, пока остальные прохлаждаются наверху в абсолютной безопасности. Тот парень под видом невероятно важных дел оставил всех на чердаке, подальше от Драконихи, но незаменимым там остается один лишь Хосок. Че психует, орет во все горло, но ничего не слышит в ответ. Он завершает кажется уже десятый круг, и, когда пробегает около лестницы, видит странные полосы, ведущие в сторону в столовой. Память услужливо подкидывает ему момент, в котором Минхек и правда сворачивает куда-то туда. Розоволосый еле вписывается в поворот, скорость его реакций уже не та, он выдыхается, действуя на автомате, но, что однозначно радует, не только он один так себя чувствует. Дракониха хоть все еще очень проворна и быстра, но теперь на полу от нее остаются черные следы, словно от дешевых набоек обуви по ламинату. Но даже в таком состоянии она может выпрыгнуть из-за спины в любую секунду, а Хенвон достиг предела — на полной скорости кругами носиться по дому и опасаться каждого шороха невероятно сложно. Изматывает. Врываясь в столовую, он понимает кое-что неприятное — это тупик. Вот почему он больше не видел своего однокурсника. Она и впрямь поймала его. Че запирает двери, молниеносно бежит к столу, хватает стул и подпирает им ручки. Это даст задержку в пару лишних минут. Че подносит ладонь к лицу, чтобы вытереть проступивший пот и тут же замирает. Рука испачкана в черной жиже. — Твою мать! Минхек! — парень заглядывает под стол и леденеет. Та выбрала идеальное место, чтобы спрятать Ли, он ведь худой, легкий, не занимает много места, такого можно утаить где угодно. Он бы ни за что не догадался искать здесь, если бы не капли жижи, так удачно испачкавшие стул. Она нанесла ему несколько критичных ударов по голове и сильно рассекла лоб. Че становится понятно отчего блондин так ни разу и не отозвался, она позаботилась о том, чтобы он ничего не смог предпринять: надежно зафиксировала конечности, а рот заткнула. Видимо она швырнула его с чудовищной силой в сторону окна, ведь присмотревшись он заметил там свежие капли крови и валяющиеся осколки стекла. Хенвон подлезает под стол, пытаясь освободить блондина из плена, рана на его голове более чем серьезная, даже если он придет в себя, то бегать на полной скорости точно не сможет. Оставлять Минхека тут не вариант, неизвестно как слизь себя поведет на безвольном парне с открытой раной. Лучше побыстрее его высвободить. Он толком не успевает ничего сделать, как в дверь влетает Дракониха и встает пред ними, опасно скалясь. — Набегался? — шипит она еле различимо. — Еще нет, — он вылезает из-под стола, готовясь обороняться чем попало. — Пусть, мне и твоего дружка будет достаточно. А ты беги, цепляйся за свою жалкую жизнь. Хенвон оглядывает кухню в поиске предметов для обороны, хватается за длинную швабру, что стоит неподалеку, тут же направляя ее в сторону монстра. Он не надеется, что это ее остановит, но раз выбора нет, то придется сражаться, обороняясь чем попало, надеясь, что с минуты на минуту Хосок разберется с Кихеном. Когда тварь делает первый выпад, Че теряет свое хлипкое оружие, та мгновенно ломает кухонную утварь и отбрасывает в ее сторону, во второй заход его нога остается вклеенной в половую плитку по колено, третий выпад та совершать не спешит: дразнится и ходит вокруг, демонстрирует острые зубы и радуется. — Навевает воспоминания, не так ли? Дежавю. Мне нравится смотреть на тебя в таких ситуациях, ты каждый раз так очаровательно боишься, но храбришься. Вот только сейчас я действую не по чьей-то указке, и действительно намереваюсь тебя сожрать, а не припугнуть. Только ты будешь под номером два, а первый на очереди тот парень. Он уже готов. Когда она подползает к столу, Хенвон с размаху кидает в нее ботинок со свободной ноги и во весь голос зовет на помощь. К ним должны прийти и помочь, плевать на план и все остальное. Так нечестно. Наверху целых четыре человека и уж один из них точно может спуститься. Он так громко кричит, что монстр оборачивается и было хочет залепить ему рот, но отлетает в сторону на пару метров. К его огромному удивлению, рыжая макушка молниеносно появляется перед ним. Этот парень совершенно на другом уровне: выше, сильнее и хитрее. Пока та переводит дух, он с треском переворачивает стол, выламывает Минхека прямо с остатками досок и кидает на пол. Далее он спешит к Хенвону, поддевает плитку ножом, но не успевает закончить дело до конца. Дракониха откидывает его и набрасывается сверху, старается схватить и зафиксировать, но Чжухон резво отклоняется и бьет острием. Той конечно на это плевать, такому телу неважны царапины и ранения, оно непобедимо. — Приготовься бежать и его забери, — хрипло рявкает рыжий, — теперь мы в расчете, даже не смей держать на меня зла, красавчик. Он мигом вонзает нож в стык плитки и одним движением вверх разрезает загустевшую черную жижу. От внезапного ощущения свободы Хенвон чуть ли не падает, но, обретая равновесие, припускает вперед, не забывая прихватить Минхека, прежде чем унести ноги. Че решает отнести его наверх, там он будет под защитой. Каким бы сильным не был Чжухон, одному ему не справиться, все-таки нужно заставить Чангюна помочь им, иначе никак. Эта долбанная черная слизь не имеет слабых сторон и поглощает все на своем пути. Ее какое-то время можно откидывать назад, но, когда ей надоест игра в поддавки, та будет действовать решительно. Че кривится, все сильнее прижимая к себе одногруппника и выдыхая скопившееся напряжение от его долгих поисков. — Эй, ты, помоги ему, — крикнул розоволосый как только заприметил мага, — давай быстрее! Ему плохо! — А кому сейчас хорошо? Я предупреждал между прочим, мало того, что он сразу же забежал в тупик, так еще и на ее речи повелся. Сам виноват. Мне нужно экономить силы, я не буду их тратить на него, выкарабкается. И какого хера ты сюда приперся? Не слышал плана? Или как обычно не понял? Чую такими темпами мы позорно проиграем. — Пошел ты! Только о своей заднице и печешься! Хену, прошу, позаботься о нем, — Че срывается вниз, — а я вернусь и помогу Чжухону. — Стой! Что он там делает? Хену? — вопит не ожидавший такой подставы Чангюн. — Очевидно, помогает. Он меня не пустил, сам рванул, решив, что так будет лучше. Но у нас есть еще и другая проблема — ее тело ведет себя странно, видишь? Те кусочки, которые мы разбросали по разным местам, они не лежат на месте — притягиваются обратно. Магия собирает сосуд заново. — Блять, завершаем, — кривится маг, — это наш лимит. Пошли, длинный, Чжухон нам нужен живым. Вернемся и времени не останется, Шону, если хочешь иди к ним. Дверь тебя пропустит. Хватая за руку Че, брюнет настолько быстро бежит по лестнице вниз, что кажется и вовсе летит, перепрыгивает через три-четыре ступеньки и приземляется словно животное на лапы. Хенвон лишь каким-то чудом не разбивает себе нос в полете. Когда они вваливаются на кухню, видят, как Дракониха гонит Чжухона в тупик, к нему с трех сторон подползают черные сгустки, он безумно скалится и сшибает одного за другим ножкой, оторванной от стола. Чангюн с рыком подлетает к ним, взмахом руки объединяет жижу в одно целое, после чего останавливается и внимательно изучает. Мага вполне устраивает ее состояние. — Тебе конец, развалюха. Надеюсь ты успела повеселиться перед смертью. — Смертью? С чего ты взял? — Серьезно? Ничего не забыла? — скалится он. Она, уже совершенно не взирая на людей вокруг, пытается ринуться наверх, но Чангюн пресекает все попытки. Брюнет ловит ее в магическую ловушку, что выглядит как прозрачный шар. От его рук словно исходит вибрация, сфера трещит, уменьшается, монстр внутри рвется наружу, кидается и верещит не своим голосом. Жутким и зловещим. В один миг Чангюн фиксирует ее в размере, после чего садится напротив и с удовольствием наблюдает. — Знаешь, я что-то тоже захотел поговорить напоследок, все-таки в этом есть определенная прелесть. Какая же ты тупая, сила есть — ума не надо, да? Ты так легко повелась на откровенный фарс, что мне в который раз стало нестерпимо обидно за то, что именно тебе досталось основное могущество. Ты бегала за детишками, тратила драгоценные ресурсы и, что самое главное, упустила из виду свой драгоценный источник энергии. Единственный, к слову. А знаешь кто заглянул к нему в гости, стоило тебе отойти? Я вижу, догадываешься. Ты сдохнешь одна, никого с собой не заберешь. — Наивный. Может я и сдохну вскоре, мои силы уже на нуле, что скрывать, но Кихен уйдет со мной. Ты тоже не блещешь умом, раз не понимаешь почему он до сих пор не умер. Мы связаны, даже его самоубийство не может разорвать те крепкие цепи, которыми мы прикованы друг к другу. Прочие связи, да, прервались, сделав оставшихся нормальными людьми и прочее подобное, но мы с ним другое дело. Я его мать, а он мой сын. Я не отпущу его, Кихен мой. Я прикажу ему и он послушается, так было и будет всегда. Вам нечего мне противопоставить. Вы использовали его и принуждали действовать в ваших интересах… — Заткнись, бесишь, — Чангюн просовывает руку прямо в сферу, что сжалась до размера метра, он хватается за длинный язык существа и выдирает тот с корнем, заставляя монстра неистово верещать, — ты действительно выжила из ума, раз думаешь, что его поддерживает ваш контракт. Он уже завершен, но знаешь чей еще нет? Мой. А ты никто. Однако, то, что ты безвозмездно вливаешь в него магические силы очень прелестно, но, как же твой пустой треп заебал. Сдохни. Он щелкает пальцами, и используя все оставшиеся силы, руками упирается в прозрачные границы шара. Чангюн сосредотачивается, высвобождает весь потенциал и с упорством отстраняет ее в глубь пространства. Шар не хочет поддаваться, пытается расшириться вновь, кое-где идет трещинами, от него вскоре отпадают кусочки и словно стекло разбиваются о плитку. Она меняет свою сущность, уменьшается, распределяя силы иначе, свирепо смотрит вверх, видимо пытаясь вернуть то, что отдала, но Чангюн не позволяет — руками вцепляется в ее горло, раздирает его, рвет кишки и смеется. Громко и безудержно. Существо внутри раздражается, закипает и испускает пар, что мешает видеть и трезво оценивать ситуацию, маг мгновенно убирает руки, ожидая атаки. Знает, что та задумала финальный бросок, в который вложит все свои силы. Чангюн напрягается, надеясь, что победителем выйдет именно он. Этому благоволит сама судьба, но нет ничего опаснее крысы, загнанной в угол. Нельзя недооценивать соперника, которому больше нечего терять: тот будет бросаться, цепляться за самые крохотные шансы и не жалеть себя. Такому противнику неважна потеря ноги или руки, потому что это бой насмерть. Когда сфера с громким треском лопается и разлетается на несколько частей, маг отходит на пару шагов, шикает на наблюдающих и отбегает в сторону, заботясь о том, чтобы их не задело. Это уже не шутки, их сразу же убьет любое неосторожное движение, даже неловкий взмах руки. Чангюн нападает на нее первым, ожидание ни к чему не приведет, главное подловить ее и выигрышно атаковать, только это сработает. Он не думал, что библиотекарша, истратив столько сил и потеряв рассудок, сможет выстоять настолько долго. Маг планировал извести ее еще на играх в прятки, но не получилось, хотя тварь и потеряла львиное количество своих сил. Только он один может что-то сделать, поэтому, не медля больше ни секунды, Чангюн впивается в нее острыми клыками и отхаркивает плоть на пол. Та в долгу не остается, насквозь прознает его плечо и радуется. Смеется так громко, что Хенвону становится не по себе, он пятится назад и шикает Чжухону, чтобы не оставался там. В какой-то момент драка и вовсе перестает быть чем-то понятным, они не могут разобрать где чье тело, монстры словно кошки, что сцепились в клубок, крутятся и вертятся по полу: визжат, рычат и кричат на каком-то непонятном языке. Дракониха отчаянно кидается в атаку, голосит, цепляется острыми когтями, раздирает живот сопернику, пытаясь выпустить кишки. Она постоянно видоизменяется, прибегая к различным уловкам: то отращивает вместо рук острые копья, то раздувается, расширяется и сверху накрывает, закрывая обзор и пытаясь придушить. Существа отрывают друг от друга куски плоти, но не сдаются и не отвлекаются, потому что даже самый маленький прокол может обернуться катастрофой. Оба об этом знают. Чжухону и Хенвону хочется помочь магу, но у них нет возможностей. Бить потустороннее существо предметами типа швабры, ножей, стульев, глупо и странно, да и тем более можно ненароком задеть Чангюна, а это означает стопроцентный проигрыш в ту же секунду. Они так и стоят с замиранием сердца наблюдая за дикой дракой, от исхода которой зависят жизни каждого из них. Чжухон отмечает, что от Драконихи начинают отлетать черные куски, которые больше не притягиваются обратно, но и Чангюну достается не слабо, он весь покрыт кровью. Это не маленькие ссадины, а глубокие порезы, что заставляют его сжимать зубы от боли. В какой-то момент оба синхронно, словно по чьей-то указке, смотрят вверх. Маг, отмирает первым, оборачивая эту заминку в свою пользу, он сразу же создает новую сферу, запихивая в нее монстра и сжимает до размера кулака. Смеется, долго-долго смотрит, харкается в нее кровью. Знает, что это конец. Тот самый, которого он так долго ждал, ему не хочется говорить какие-то громкие слова на прощание, поэтому он лишь с самодовольным лицом показывает ей средний палец, после чего кидает шар под ноги и давит с оглушительным хрустом. Он с отвращением рассматривает черную жижу на любимых ботинках и сплевывает скопившуюся кровь на пол. — Закончилось? — подает голос Хенвон. — Да, — Чангюн оседает на пыльный пол, смотря на мерзкую жижу под ногами, — у меня не осталось сил на реванш. Самому бы не подохнуть от изнеможения. Старуха превратилась в протухший кисель, так что не думаю, что рецидив возможен. В ней оставалось гораздо больше упорства, нежели сил. Стоит сказать спасибо ее тупости и твоей аппетитности. — У него получилось? — Чжухон помогает магу подняться на ноги. — Идите наверх и сами посмотрите, хватит меня эксплуатировать, особенно по таким мелочам. Мерзкая тварь распорола мне живот, чтоб ее. Так больно. Не хочу двигаться, но вы же не можете без меня, детишки. Когда они втроем поднимаются на один пролет, то встречают Хену, что несет Минхека, так и не пришедшего в сознание, вниз. Они переглядываются, но он ничего не говорит, пока его в лоб не спрашивают. — И? Тебе язык откусили? — ворчит брюнет, — скажи что-нибудь. — Тело Агнесс развалилось в моих руках и превратилось в пыль. Я посчитал, что это означает победу, поэтому решил отнести его вниз, потому что боюсь, как бы разлетевшиеся повсюду остатки магии не навредили ему. Больше я ничего не знаю. Не смог зайти туда, просто не смог. — Я схожу, — говорит Хенвон, — должен же кто-то проверить. — Я тоже пойду, — Чжухон оставляет обессилевшего Чангюна на попечение Шону. Розоволосый с удивлением рассматривает рыжего, составляющего ему компанию, и не может не отметить то, насколько он напряжен. От того бесящего наглеца с замашками психопата не осталось и следа, перед ним напуганный неизвестностью человек. — Боишься? — не сдерживается Че. — Я не верю в твоего дружка, но хочу надеяться. — Зря, он очень сильный и обязательно победит. Вот увидишь. Хотя что это я, не буду успокаивать того, кто меня безжалостно избивал. — Неженка, разве мы не утрясли эту тему? — Как у тебя все просто и легко забывается, а что если я хочу тебе врезать? — Не в твоих интересах драться со мной, тем более я все еще намного сильнее тебя. — Мудак, — фырчит Хенвон. — Ничему не научился, а? Продолжим? — скалится рыжий, — впрочем, а что там с твоей влюбленностью? — А твоей? — Остроумно, — прыскает Чжухон, прекращая пререкаться из-за усталости и нервов, — но все же? — Я не тот, кто ему нужен и никогда таким человеком не стану. Такое неприятно осознавать и мне это не нравится, но что поделать. Я долгое время упрямился, но в итоге меня все равно приперли к стенке. Я окончательно сдался и тебе советую. Они же нам очень дороги, не следует причинять им боль. Лучше быть рядом как друг, подставлять свое плечо, когда нужно, и видеть искреннюю улыбку в благодарность. Ты так не считаешь? Это тоже многого стоит. — Слишком романтичная хрень. Почему бы не побороться за свое счастье? — Скажи мне, если ты и дальше будешь так активно прессовать Кихена и путать его мысли, сможешь ли в итоге справиться с тем, что в один прекрасный момент он отбросит все, что вас связывало и начнет ненавидеть? Проклинать тебя всей душой и желать зла? Ты же не вынесешь этого, я сам такой же, поэтому знаю. Нам нужно остановиться, нажать стоп-кран и сойти с этих рельс, пока не поздно. — Слишком много болтаешь для обиженки, — хмурится Ли, — но так и быть, я подумаю. — В таком случае набью тебе морду чуть позже, а то вдруг моя пламенная речь выветрится из твоей башки. Так и быть, у нас временное перемирие. — Какой великодушный, — Чжухон смеряет его насмешливым взглядом, — а я уж помирать собрался. — Прекрати болтать чушь и дай умным людям произнести правильные вещи. Не подумай ничего лишнего, но я должен сказать это, потому что в отличии от тебя, я хорошо воспитан — спасибо, что спас Минхека и помог. Если бы не ты, она сожрала бы его на моих глазах. — Заткнись, будь добр. Это не ради вас. — Как скажешь. Завидев Хосока издалека, Хенвон спешит в его сторону, но подойдя вплотную, робеет, не зная, как реагировать, тот крепко прижимает руку Кихена к своей груди, внимательно разглядывая его лицо. Он настолько сосредоточен, что кажется вот-вот лопнет от напряжения. — Хосок? — друг осторожно касается его плеча, — мы победили, у нас все получилось. Все закончено. Представляешь? — Отличная новость, — отвечает брюнет не поворачиваясь. Хенвон хлопает пушистыми ресницами, мнется с ноги на ногу и смотрит на подошедшего вплотную Чжухона. Пребывая в сильном замешательстве, он не может найти слов, чтобы аккуратно поинтересоваться происходящим и узнать насколько все успешно прошло с его стороны. Рыжий заводит глаза и шагает ближе, чтобы самому и без лишних вопросов определить что да как. — Что застряли? Может уже пойдем, я есть хочу, а еще у меня кишки вываливаются наружу, — жалуется внезапно появившийся в дверном проеме Чангюн, он мигом оценивает ситуацию и рычит не своим голосом, — все вон. Быстро. Ждите внизу, на крыльце, и чтобы никто не смел подниматься. — Ча… — три пары глаз удивленно уставляются на него. — Вон! — рявкает маг. Он с мрачным видом подгоняет каждого, а последнего и вовсе пинает ногой. Лишь когда топот ног стих, а входная дверь громко хлопнула, он подошел к Кихену, сел рядышком и заинтересовано посмотрел. Брюнет привычным жестом сдул длинную челку с лица и резко задрал футболку лежащего перед ним парня, после чего с важным видом стал ощупывать затянувшийся шрам от ножевого ранения. — Щекотно? — ухмыляется Чангюн, — зачем воображаешь? Они же волнуются за тебя. Учти, не ответишь мне — поколочу. — Руки очень холодные, убери, пожалуйста. — Ты странный, мои ледяные пальцы тебя волнуют, а кто я такой и почему тебя трогаю — нет. Не хочешь узнать почему я всех прогнал или что-то такое? Как вариант еще можешь устроить дешевую истерику из серии «почему я снова тут, почему эти твари не дают мне умереть спокойно?». Ах, я так классно накричал на них, что мне аж похорошело. Миленько вышло, они так испугались. Ничего-то ты не ценишь. Так ты спросишь у меня хоть что-нибудь или нет? — Честно? Не хочу ничего знать. У меня так сильно звенит в ушах, все тело ломит, а сердце будто вот-вот разорвется. Мне очень больно, кажется я сейчас умру, — парень прикладывает ладошку к груди. — Выключи режим страдальца, ладненько? Зови меня Чангюн, а кто ты я знаю. Мы тут бравой командой горячих мужчин вернули справедливость в этот бренный мир и заодно тебя спасли. Кстати не волнуйся, никаких побочных эффектов в этот раз, все кончено раз и навсегда. Хотя я тоже не человек, но не желаю такого развития событий — это пресно и скучно. А еще тупо, да и ты у меня в печенке сидишь. Подробности потом, а пока все-таки ответь в чем твоя проблема? Если будешь и дальше притворяться мертвым, смотри как бы они тебя живьем не закопали в могилку-то. Всяко бывает, да и они глуповатые, как я понял, ну, кроме Чжухона. Он умничка, — брюнет сладко улыбается, — итак, причина? — Они ведь сердятся, я уверен, что злятся. Мне хочется сбежать, чтобы не видеть их перекошенные гневом лица. — Только не в мою смену, умник. Без твоей персоны в живом виде мне много чего не светит, поэтому вставай, хватит валяться. Ты же слышал, что говорил тебе Хосок, так в чем проблема? А их самоотверженный поступок разве не тронул твое мертвое сердечко? Уверен, что ты темнишь. Будь все иначе, та магия не подействовала бы, а она очень сильная знаешь ли, ее появление сложно не заметить. Она повлияла на тебя словно дефибриллятор, что-то в этом роде, появилась мощным разрядом электричества, силой, что как раз не хватало для пробуждения. То, что произошло, случилось по твоей воле, так что не юли. Я все знаю, абсолютно все. Ты ведь так вдохновился речью Хосока, что аж в миг очнулся, неужели сам не понял почему? Странный такой. Так что тебя сдерживает? Прыгни к нему в объятия, поцелуй, займись сексом. Молодежь любит такие штуки, так что вперед, не время быть настолько нерешительным. Он, между прочим, убивался по тебе, картинно страдал и всякое прочее подобное. — Вот как, — привстает Кихен, — со мной все будет в порядке? С телом и возрастом, я же в следующую минуту не состарюсь и не умру? — Вот и проверим, — издевается маг, но видя слишком серьезную реакцию на свои слова, добавляет, — ты обычный подросток, все хорошо. А вот почему в твоих глазах испуг вместо радости, мне очень интересно. Что же такого он тебе наговорил, что ты шифруешься и так нелепо себя ведешь? Изложи в подробностях и кончай притворяться слабым. — В один момент тишина прекратила быть оглушающей, сначала я услышал тихие звуки, словно что-то дребезжало вдалеке, но они становились все громче и громче, начали давить. Я отмахивался, закрывал уши руками, а те стали появляться внутри моей головы. Меня это раздражало, я быстро бежал вперед, прятался до тех самых пор, пока не уперся в тупик. Я понял, что эти непонятные звуки на самом деле были словами, они проходили через мое сознание, были такими странными, будто вымученными. Не знаю, как объяснить, но я чувствовал, что говорящий со мной человек страдает, хоть и рассказывает нечто хорошее. Все выглядело так неестественно. Я не хотел слушать, мне было лучше в темноте, но… Но я внезапно увидел перед собой спину Хосока. Мне часто снятся подобные сны. Даже в моих сновидениях я никогда не смел касаться его, мне казалось это таким неправильным, потому что я ведь совсем не тот человек, что нужен ему, я проклятый всеми и жалкий. Но он без устали говорил мне нежные слова, успокаивал, его сладкие речи обволакивали меня, и я в них таял против воли. Мне так хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно, мне нравилось его слушать и думать, что я важен, хотя бы в моих глупых мечтах. Стоило мне только расслабиться, привыкнуть и забыть все плохое, как он резко замолчал, так и не сказав нечто очень важное. Я снова увидел тьму: как она беспощадно подступает ко мне, стремительно передвигается, стирает все краски и вот-вот уничтожит Хосока. Сотрет, будто бы его и не было тут никогда. Словно он не говорил мне тех ласковых слов и не даровал прощение за все, что было. Я знал, что как только она подберется к нему — это будет концом, я больше никогда его не увижу. Лишь поэтому, только из-за этого я поступил так. Сильный испуг заставил меня действовать, в темноте хоть и было приятно, не было волнений и тревог, но ей никогда не залечить мои раны, не облегчить страдания. Это мог сделать лишь я сам, только поэтому я поддался искушению. Мне нужно было немного — обнять его, а после сдаться. Вот и все. Так просто. Но желание вдруг стало сильнее, требовательнее, я уже хотел не просто прикоснуться, а крепко прижаться и посмотреть в глаза. Так я и поступил. Даже когда мрак полностью захватил меня я не расцеплял своих рук, в ответ на такое упорство меня закрутило и перевернуло. Мне стало так плохо: затошнило, мутило так сильно, что я хотел закричать, но голос пропал. Боль в груди стала невыносимой, не такой как раньше — физической, не душевной. Я давился собственными муками, с силой зажмурил глаза, варясь в дикой агонии, думал это никогда не закончится. Теперь это будет моей новой реальностью, но, когда я вновь осмелился открыть глаза, испугался еще больше. Страх завладел мной. Передо мной был настоящий Хосок, не холодная подделка: он бережно прижимал меня, все говорил и говорил теплые слова, дрожащим от волнения голосом. Я не посмел сказать ему что-то в ответ или подать знак, поэтому и притворился. Не могу же я так просто пойти к ним после всего, мне очень больно и страшно. — Тебе очень повезло, что в момент пробуждения он тебя тискал и не следил за лицом, плюс еще полумрак чердака сыграл на руку. А вот дальше много любопытных глаз будут наблюдать за тобой при свете дня. Кстати, ты так вовремя очнулся, прям идеальный момент выбрал, я уже выдохся, думал коньки отброшу, но нет, повезло. Славно получилось. Если ты все еще не понял, то такие твари как мы все-таки обязаны выполнять некоторые обязательства, в них всегда таится некая сила, а если отнять ее у существа при смерти, то будет взрыв. Усек? Хочешь, в награду за это, я помогу тебе еще один раз? Итак, ты услышишь, что они о тебе думают, а если что-то не понравится, я помогу сбежать, очень удобно же. Однако, ты должен пообещать мне не смотреть на Чжухона в романтическом плане, а то ты вечно стоишь на моем пути. Мне это не нравится, но я вроде как всеми лапами пообещал тебя не трогать, но клятву взять могу. — Что за глупость? — удивляется Ю, — я никогда не думал о нем в таком плане, конечно много всего произошло, но мое сердце принадлежит совсем не ему. Разве ты не знаешь? Понимаешь же. — Чудненько, но смотри у меня, иначе я отомщу. Теперь слушай внимательно: я вынесу тебя, скажу, что все прошло успешно, но нужно время. Они уж не сдержатся, выговорятся, поплачутся и так далее, а, чтобы ты мог спокойно решить, что да как, я их немного заколдую. Чтобы ты не делал они будут видеть твое безэмоциональное лицо, я буду рядом, если что, и при первой же просьбе о помощи сразу разрулю любое дело. Пошли? — брюнет тяжко вздыхает и ворчит, — и почему я трачу все свои силы на тебя, того неблагодарного человека, кто ради меня даже вшивую крысу убить не мог, твою ж мать, нечестно. Я такое золотко, Чжухон должен меня ценить. Чангюн склоняется над Кихеном, чем больше времени он проводит в непосредственной близости, тем сильнее меняется его облик. Прежде черная радужка сменяется на ярко-золотую, а зрачки видоизменяются, вытягиваются как у кошки, кончики его пальцев начинают медленно и непроглядно чернеть, руки до локтя окрашиваются в темный цвет, такой же эффект проявляется на шее. Ю завороженно смотрит на настоящую сущность мага и не может оторвать взгляд, пока тот грозно не приказывает это сделать и наконец-то начинать спускаться вниз, потому что он дико голоден. Перед входными дверьми особняка Чангюн останавливается, закидывает Кихена на спину и приказывает сдерживаться, так как он не всесильный и поддерживать магию долго без добросовестного сотрудничества не сможет. Продавец из магазина бьет ногой в дверь и как только ее открывают с другой стороны, выходит и приказывает нанять нечто вроде маршрутки или микроавтобуса. — Что? — гаркает он, сверкая глазами, — я кажется уже сознавался в своей настоящей сущности, нечего так пялиться, а то затащу в ад. Чангюн, накинувший капюшон на голову во избежание расспросов, садится на первое сидение микроавтобуса, насильно пропихивая рыжего к окну, а после с интересом наблюдает как располагаются остальные. Хосок, которому он мгновенно на попечение сбросил Кихена, садится позади, аккуратно располагая его рядом, Шону, что все это время присматривал за Минхеком, усаживает его поодаль, а сам идет вперед, выбирая одинарное сидение и прося Хенвона присмотреть за одногруппником, потому что чувствует себя чрезмерно плохо. Как только Че ворча проходит вглубь и плюхается рядом с блондином, Хену заговорщически подмигивает двоим парням на первом сидении. — Куда едем? — подает голос водитель. — Чей дом ближе всего? — спрашивает Шону, — будет дешевле и проще, если мы поедем туда. — Хосок, диктуй свой адрес и пока едем закажи побольше мясных пицц, — громким голосом командует Чангюн, тем самым заглушая других. Никто не стал возражать магу, однако все знали, что дом Ли находится дальше всего. Их новому знакомому возражать вообще крайне опасно, у него и язык острый, и магические способности есть. Тот хорошо общается только с Чжухоном, по лицу которого видно, насколько он не в восторге от подобного. Рыжий напряженно оглядывается назад и впивается серьезным взглядом в Хосока, но тот успешно игнорирует любые поползновения в его сторону, лишь продолжает аккуратно поддерживать Кихена, не давая упасть. Хенвон же смотря на такую крайне трогательную картину переводит взгляд на своего внезапно появившегося подопечного, думая, что и его нужно придерживать, тот уже раз или два несильно бился раненной головой о стекло. Розоволосый хмурится, внимательно рассматривает парня, цепляет футболку на груди двумя пальцами и ждет пока привыкнет. Минхек странный, нелогичный, упертый, тот, кого Че никак не может прочитать, он раздражает и бесит. Совершенно не такой как Хосок, на него не хочется полагаться, с ним не хочется болтать о пустяках, многое стоит под запретом, но есть в его бесконечном мельтешении, странных поступках и грустном взгляде нечто необычное. Он глупый и упертый, но добрый, заботливый. И все-таки действует на нервы, хотя его яичница, приготовленная на скорую руку, была действительно вкусной. Даже очень. Сокурсник было хочет заворчать вслух, обвиняя во всех своих странных мыслях Хену, который специально издевается, заставляя их вынужденно общаться, но резкое торможение вмешивается в планы, создавая одну из самых неловких ситуаций в его жизни. Хенвон толком не успел понять, как пытаясь оградить пострадавшего Минхека от сильного удара головой о стекло, прижал ладонь к светлой макушке, а футболку с силой притянул на себя. Че был бы счастлив, если бы Минхек открыл глаза не в такой двусмысленной ситуации, но видимо он и слово удача в божьем словаре антонимы. Первое, что увидел Ли — это губы Хенвона, которые становились все ближе к его лицу, далее он почувствовал теплую ладонь на макушке, а еще то, как он с силой притягивает за футболку к себе. Для неокрепшего сознания блондина эти действия походили на страсть, отчего он часто-часто заморгал и забегал глазами. — Извращенец! — он отбрыкнулся, с силой ударив в коленку. — Слушай, ты, меня заебали твои агрессивные выкидоны! Что сейчас не так? Я сберег твою тупую и пострадавшую башку, хоть бы спасибо сказал, есть за что, знаешь ли! Хочешь — бейся, больше не буду ограждать тебя от травм! Зачем только я искал тебя и защищал? Не надо было, все равно никакой благодарности от тебя не дождешься! — рычит Че, смотря ему в глаза. — Но я же не Х… — Самому еще не надоело повторять одно и тоже? Если нечего сказать просто заткнись, — не дожидаясь очередных громких слов, Хенвон просовывает руку ему под шею и крепко закрывает рот ладонью, — да, все закончилось, как видишь, едем к Хосоку. Все в порядке, с каждым из нас. Хенвон игнорирует недовольное мычание и взгляд, горящий пламенем, тот все хочет высказаться, ляпнуть что-нибудь о Хосоке и бесконечно ворчать. Че не хочет этого слушать, тем более тогда, когда решил перевернуть страницу и измениться. Он даже планировал начать здороваться с этим невозможным парнем в университете, но тот снова огрызается и орет. Это ставит под сомнения добрые намерения, но все-таки игнорировать его после того, через что они вместе прошли будет глупо. Хотя он все также раздражает, розоволосый косит на него глаза, за что получает болезненный укус в ладошку. Хенвон обещает себе приручить этого дикаря. За мыслями о замечательном будущем парень не сразу замечает, как блондин замолкает, а после и вовсе нагло располагается на его плече, устраивается поудобнее, но не перестает периодически хмыкать, всем видом показывая свое огромное недовольство. Вот же хлыщ. Че так и распирает сказать нечто грубое, чтобы расставить все точки над «и», но из жалости к его травме терпит, благо до места назначения осталось ехать минут десять максимум. «Минхек невозможный, странный, вызывающий, но сильно пострадавший, поэтому и только поэтому, в этот раз я подыграю ему» — думает Че, убирая руку от его губ и перемещая ее на край сидения. По прибытии на место, Чангюн взглядом хищника осматривает небольшую квартиру, пока остальные пытаются понять, как вести себя в компании друг друга. — Я спас твоего дружка, так что не смотри на меня так злобно. Мы в расчете, — огрызается Чжухон. — Мы еще с тобой поговорим, — спокойно вещает Хосок, укладывая Ю на диван. Минхек сразу же садится на пол рядом с Кихеном, кладет руки на его туловище, невесомо приобнимая. Его губы трогает самая счастливая и теплая улыбка, стоит ему услышать громкий равномерный стук сердца в груди друга. — Он и правда жив, — блондин шмыгает носом, пытаясь сдержаться. — Боже, не начинай опять, я не буду каждый раз тебя успокаивать, — цедит Хенвон, сердито смотря на Хену, который загадочно улыбается и разводит руками, показывая, что он здесь ни причем. Чжухон также решает подойти вплотную, он не хочет стоять где-то в стороне, хоть и атмосфера в квартире совершенно неблагоприятная. Все считают его злом во плоти, но ему не привыкать к такому. Он, гордо задрав подбородок, подходит к краю дивана и касается ног Кихена. — Если что, мы с Шону рядом. Я надеюсь ты проснешься до того момента, как твои дружки убьют нас, — говорит Чжухон, покорно позволяющий Чангюну развлекаться с его вихрастыми огненными волосами. — Кихен, — Хосок сидит около его лица, — мы ждем тебя. — Его сердце забилось намного быстрее, — слишком довольный Минхек поднимает голову от неровно вздымающейся груди и встречается взглядом с парой удивленных глаз напротив. — Упс, я кажется ошибся с маскирующим заклинанием о котором ты просил, Кихен, — поспешно и очень громко вещает гаденько хихикающий Чангюн, вернувший свою человеческую форму обратно, — неудобно вышло как-то. Какой я неловкий, уж прости, силы закончились. Какая жалость. — Мне больно, Минхек, ты очень тяжелый, — растеряно шепчет Ю, не смеющий отвести от него взгляда. Он чувствует, как его со всех сторон внимательно изучают и хотят расспросить, больше всего это исходит от человека справа от него, и он прекрасно знает, кто именно там находится. Кихен хочет что-то сказать, но как только открывает рот, то сразу же плотно закрывает его вновь, единственное движение, что ему удается — это сесть, потупив взгляд на свои ноги. Он против воли видит заляпанную кровью белую футболку, морщится и паникует, понимая, что все ждут от него чего-то. Слова или действия неважно, главное, чтобы оно было и лучше бы прямо сейчас. Это давит. Ю с трудом отрывает свои глаза от ног и замечает перепачканные в крови руки Хосока, от этого становится дурно, он сжимает футболку в области груди, стараясь дышать через рот, чем приводит многих в замешательство. — Прости, я твой диван испачкал, кажется, — он резко встает и направляется к выходу. — А передо мной не хочешь извиниться? — ему ловко перекрывает путь Чжухон, — я надеюсь, хочешь, но просто стесняешься. Правда? — Прости. Рыжий довольно ухмыляется, видя, что тот говорит с ним искренне, позволяет себе приблизиться и приобнять. Кихен утыкается носом в его щеку, сопит и тяжело дышит, чем вызывает у друга смешок. Он переводит переполненный благодарностью взгляд на Чангюна и счастливо улыбается ему. Когда тот начинает недовольно шипеть на тесные взаимодействия, Ю отстраняется, но вскоре снова прижимается покрепче, выдыхает все напряжение от произошедшего ранее. Он рад тому, что друг не злится на него и не кричит. Ему бесконечно важен Чжухон, каким бы он ни был. Слишком многое шло не так, в этом виноваты они оба, но все-таки порог смерти заставляет переоценить некоторые вещи. Он понял, что не хочет терять своего драгоценного друга, они обязательно поговорят еще раз — честно и мирно, с глазу на глаз. Ю уверен, что в тот момент все получится уладить и это важнее всего. Кихен знает, что он также ценен для Ли и он пойдет на уступки, усмирит жестокость и даст их дружбе новую жизнь. Он с надеждой смотрит тому в глаза, получая в ответ недовольную гримасу, от него так и веет обидой и возмущением, но в тот же момент на его макушку падает теплая ладонь, начинает трепать волосы и вновь прижимает к себе поближе. Ю понимает, что таким жестом Чжухон показывает остальным их особые отношения, а еще обещает защиту и помощь. Ему очень хочется, чтобы и Шону стоял рядом, но он где-то поодаль, а поднимать свой взгляд и высматривать его слишком волнительно. Потому что нужно извиниться перед всеми, перестать бояться и сказать правду. Все ждут. Кихен, набирая в легкие побольше воздуха, с усилием воли отворачивается от Чжухона, проходит пару шагов вперед, но голову не поднимает. Его тело пробирает мелкая дрожь, он все еще неотрывно смотрит вниз и от волнения заламывает пальцы на руках. — Простите, пожалуйста, из-за меня каждому из вас пришлось испытать так много боли и неудобств. Я ни в коем случае не хотел причинять так много страданий. Извините. Я хотел сделать как лучше. Сколько бы я не бился, ломая голову, выход всегда был только один. Меня никто не подталкивал. Конечно мне было страшно, но я не жалею, что поступил именно так, потому что ставлю то, что вы мне дали, ваши жизни и улыбки гораздо выше себя. А я не такой уж важный на самом деле, но отчего-то для вас все не так. Почему? Зачем же вы рискнули всем и так безрассудно бросились вслед за таким как я? Хотя большое спасибо вам за это. Я знаю, что такой благодарности ничтожно мало, но мне нечего дать в ответ, кроме моих искренних чувств. Правда, спасибо. Кихен закусывает губу, когда первые слезы катятся из его глаз, он плачет, не скрывая свои эмоции и комкает низ футболки. Ему очень неловко, хочется чтобы кто-нибудь уже ответил, но молчание длится бесконечно долго. Он усиленно прислушивается, но не может уловить ничего, даже вздохи или нечто подобное. Они так наказывают его. Ю опасливо поднимает глаза, готовясь увидеть что-то неприятное, но его прерывает голос, раздающийся из-за спины. — Иди уже, — недовольно буркает Чжухон. Кихен смахивает слезы и разглядывает людей перед собой, они также внимательно смотрят на него в ответ. Не злятся, не нервничают — терпеливо ждут. Первым делом Кихен виновато смотрит Шону в глаза, подходит к нему, на что тот по-отцовски треплет его за плечо, а после щелкает по носу. Парень громко чихает, отчего сильно смущается, а после смотрит в сторону стоящего рядом Минхека. Тот ведет себя совсем иначе: показательно игнорирует, отворачивается и задирает нос кверху. Ю пытается заглянуть ему в глаза, но потерпев несколько поражений, сдается, опуская голову, и совсем не ожидает, что тот с протяжным воем сам на него нападет, крепко сожмет в объятиях и захнычет на ухо. Блондин настолько крепко вцепился, что раздался звук, похожий на хруст костей, отчего тот сразу же получил выговор и поспешил отстраниться, но стал пристально наблюдать, за тем, как Ю неловко переглядывается с Хенвоном. Тот смотрит на него с толикой доброты, а после кивком указывает на Хосока. Когда дело доходит до него, все становится иначе: страх и нерешительность появляются и встают на первое место. Он хоть и поворачивается, идя в его сторону, но чувство вины захватывает с головой. Давит, заставляя затормозить на месте, так и не дойдя пару шагов. Ю снова думает о том, что ничего не может дать ему в ответ, он не должен быть тем человеком, которого выбрали, но отчего-то именно это его решение делает Кихена непомерно счастливым. От этого сердце бьется слишком быстро, оно стучит так громко, что кажется его звук отчетливо слышит каждый находящийся в комнате. Кихен неловко прижимает ладошки к своей грудной клетке, смотрит на нее, а после хмурится. Все-таки он не может подойти к нему ближе. Неловко. — Почему ты поступаешь так только со мной? — хозяин квартиры первым вступает в диалог, надеясь на ответ, которого не получает, — Кихен, ты ведь слышал все, о чем я тебе говорил? — Да. — И? — парень приподнимает одну бровь. — Спасибо и прости, пожалуйста. Я не заслужил такого отношения, после всего, что произошло по моей вине. Я правда благодарен, но сбит с толку. — Я кое-чему научился у тебя, так что можешь молчать. Пока что. На разборки у нас впереди будет еще очень много времени. Хосок быстро сокращает расстояние, прижимая того к себе, он осознал самое главное — действия могут рассказать то, что чувствуешь, лучше самых громких слов. Он нежно поглаживает его по спине, аккуратно прижимает ближе, после чего ощущает, как тело Кихена начинает мелко дрожать в его руках, а после тот и вовсе разражается громким плачем. — Ты громче ревел, — Че толкает Минхека в бок, — на что получает свирепый взгляд в ответ. — Еда скоро будет? — шепчет на ухо опешившему Хосоку, Чангюн, — я голодный. — Можешь опустошить весь мой холодильник и заказать хоть сто пицц, только отстань. Хосок чувствует с какой силой к нему прижимается Кихен, он руками цепляется за его футболку, хватается за него, будто ничего другого не осталось. Вновь верит и желает быть рядом. Ли мечтает провести так целую вечность, потому что он явно этого заслужил. Хосок улыбается и шепчет на ухо Кихену: «Вопреки всему я спас тебя, как ты и мечтал. Не значит ли это, что то имя было дано мне не зря?» — Вонхо, — также тихо отвечает ему Ю. — Сегодня и только для тебя одного, я — рыцарь, — смеется в голос Хосок. — Не только сегодня, — Кихен поднимает на него заплаканные глаза, — и завтра, и послезавтра. Всегда.