***
Когда Натали впервые увидела Тони Старка, то сразу же поняла, что они одинаковые. Ярко горящие снаружи и мертвые изнутри. Люди умеют узнавать в толпе похожих на себя. Психология или нет — но искусство. Потом она встретила Брюса Беннера, и даже верная проницательность дала сбой. Тот казался оптимистичным фриком, повернутым на биологии. Казался. До первого студенческого вечера, на котором они по счастливой случайности встретились, и пьяный в стельку Брюс поведал Натали свою печальную биографию. Следующим стал Роджерс — на одном из студенческих собраний они разговорились, и Натали узнала даже больше, чем планировала изначально, когда неожиданно почувствовала в Стивене подозрительную червоточину. Она рассказала о своих находках Клинту, которого знала уже несколько лет и который при желании мог бы раз и навсегда испортить ей жизнь, если бы захотел. Они многое знали друг о друге. Тогда-то все и началось. На первую организованную Натали встречу, которую Бартон в шутку окрестил «общим сбором», Роджерс притащил Аластора, который на удивление быстро вписался в их небольшую компанию. Сначала все переглядывались и явно не понимали, что вообще забыли в не самой лучшей комнате на женском этаже общежития. На тот момент каждый из них вращался в определенном круге знакомств и был доволен своей жизнью. Вот только Натали привыкла не довольствоваться малым. Психологи с детства твердили, что у нее развита мания величия — тот самый термин, который плотно укоренился в языке наряду с сарказмом, — но Натали редко их слушала. У нее было все, чтобы каждый из присутствующих, включая нее саму, получил абсолютную власть. Разношерстая компания много чего узнала в тот знаменательный день. Но их амбиции, стальной характер и спрятанный глубоко внутри черный секрет, который по иронии поднимал каждого из них по утрам, сделали невозможное, создали смесь, которая взорвалась бы при любых иных обстоятельствах, если бы за дело не взялась Натали Романофф. Рыжих женщин в средние века сжигали на кострах, потому что они якобы были страшными ведьмами, колдующими над разумом людей. Натали ведьмой не была, но всегда умела тонко распознать, как обратить самые неблагоприятные условия себе на пользу. Это был ее сокровенный дар, посланный кем-то, стоящим куда выше. Вечно настороженные одиночки через несколько месяцев стали первой компанией в кампусе. Объединились, потому что даже самым сильным личностям опасно не иметь соратников, когда враг — весь мир. Они сходились постепенно, притираясь, будто химические элементы, вступали в реакцию, пока результат не накрыл весь университет. Одна пробирка. Они все — одно целое. Натали сама не понимала, насколько удачным оказалось ее решение — пока какой-то бугай-старшекурсник не начал ни с того ни с сего придираться к Стивену. Это потом они поняли, что то были попытки привлечь его внимание. К сожалению, старшекурсник не был силен в романтике, а потому его выпады бывали довольно жестоки, а Роджерс, по вполне понятным Натали причинам, никогда не давал отпор. Однажды дело зашло слишком далеко — все могло кончится дракой, когда влез Тони и молча съездил бугаю по челюсти. Отомстил. Стал первым, кого нарекли Мстителем. А затем распространили прозвище на всю компанию. В конце концов, Натали никогда не было нужно лидерство. Она сделала, что хотела — не осталась одна. Подстраховалась. Старк же прекрасно вписался на место главы их компании, Мстителей, королей кампуса. С ними хотели дружить все, от первокурсников до магистрантов. На первую вечеринку, совпавшую с Пасхой, был такой лом, что им пришлось придумать приглашения, которые уже через год стали самым вожделенным предметом всех студентов. А когда Бартон в пьяном бреду предложил завести свой отличительный знак, появилась буква “А”. — Avengers? — саркастически усмехнулся Тони, когда Натали протянула ему брошку. — Как-то тускло, не находишь? — Да, — хмыкнула Натали. — Поэтому это не “Avengers”. Старк заинтересованно поднял голову. Натали до сих пор помнит, как догадка вспышкой промелькнула в его угольных глазах. — Не Мстители, — лениво пояснил выпытавший все заранее Клинт. — Мстители — так, громкое название. Но “А” — наш приговор. Abaddon. Старк, ты разве не оттуда? — Преисподняя, — прошептал Брюс, разглядывая блестящую буковку. Натали кивнула. — Преисподняя. Место, из которого не возвращаются. Это было поистине гениально — носить постыдное клеймо, воспринимаемое миром, как нечто прекрасное и недосягаемое. Простая буква стала их незримым щитом, броней, которая ни разу не давала трещину. Ни разу. Пока Старк не вернулся с занятий злой, растрепанный и непривычно-молчаливый, не кинул в кресло сумку и не уселся на подоконник, задумчиво закурив в приоткрытое окно, предварительно пнув горшок с фикусом с такой силой, что тот завалился на бок. Теперь у них были свои комнаты — отдельные, выделенные ректором университета, а все восхищались ими и дружно делали вид, будто забыли, чью фамилию носит Тор Одинсон. Натали сразу почувствовала неладное. Причиной плохого настроения и упавшего фикуса оказался Питер Паркер — новый студент, который каким-то мистическим образом задел Тони Старка, пощекотав его самолюбие. Что он сделал? Да ничего, ровным счетом ничего. Проще говоря, не уставился на Тони Старка вожделенным взглядом, когда тот поднял его учебники. История, знакомая всем из глупых дамских романов. Но Питер Паркер был далеко не единственным человеком, который знать не знал, кто такие Мстители и не хотел иметь с ними ничего общего. Такие везде были — Натали считала их побочным эффектом — и раньше Тони никогда так не реагировал. Только на мальчишку, по виду недавно вылезшего из яслей. Это о чем-то, да говорило. Если бы Натали не узнала Старка за прошедшие одиннадцать месяцев, то подумала бы, что тот поддался неизбежному течению любви, но проблема состояла в том, что они в самом деле были одинаковые. И Тони, как и она, не верил в эту чушь. Что вовсе не мешало ему беситься. Он часто повторял, что Паркер олицетворяет все, что он так презирает в людях — наивность, веру и чистоту, что он неправильный, раз непохож на них. Только это они сами были неправильными, но Натали благоразумно об этом не напоминала. Она знала, когда нужно смолчать. Жизнь научила. Примерно вот так, в перепадах старковского настроения и всеобщего восхищения, мирно протекли еще два года. И в одну сентябрьскую пятницу Брюс обмолвился, что по воле случая сидел с Паркером на лекции и что они мило побеседовали. В случае Беннера «мило побеседовали» могло значить все что угодно, от двух ничего не значащих фраз вплоть до сердечных рассказов о прошлом, но, когда он добавил, что Питер оказался очень даже милым, Тони замер на своем месте, навострив уши. Натали услышала что-то про магазин пластинок и выжидающе посмотрела на чуть ли не подпрыгивающего на месте Старка. Он выглядел как ребенок, которому дали большую конфету. Его можно было понять — Паркер за лето превратился из ребенка в нормального человека, и с ним теперь можно было разгуливать где угодно, не рискуя потерять лицо. Тони и так нарезал вокруг него круги полмесяца, и все они подозревали, что надолго его выдержки не хватит. Старк никогда не мог похвастаться излишним терпением. Он бросил что-то про Шеннон — длинноногую блондинку на курс младше — и исчез в дверях. Натали переглянулась с Брюсом и пожала плечами. Пока это не влияло на Мстителей, это ее не трогало. Она привыкла к спокойному и мирному существованию в заоблачной дымке роскоши, привыкла бросать на всех ленивые взгляды и плавать по своей мирной гавани, надежно укрытая ото всех одной-единственной буквой. По мере того, как желтели листья, Питер все прочнее вписывался в их компанию, и этот факт ей совсем не нравился. Он ведь был не такой, как они. Это было видно. Натали это чувствовала. Даже Джеймс, новенький в их блестящем коллективе, ничем от них не отличался. Он знал секрет Буквы и с удовольствием носил ее. А Питер был другим. Он смотрел на них с удивлением. Не осознавал того, что они делают. Осуждал. А Натали каждый вечер была вынуждена смотреть, как мальчишка пытается их понять. Смешно и глупо. Ты не поймешь Мстителей, если не прошел через суровую школу жизни. Если не таскаешь в себе гниль и каждый божий день не притворяешься, будто это не так. Но Старк отчего-то прикипел к нему, будто в Паркере было больше, чем видела Натали, хотя это было невозможно. Поначалу ей казалось, что это — дурацкое наслаждение от собственной победы… — Ну что, Тони, ты трахнул своего сладкого мальчика? Скажи, он такой же послушный, как на занятиях? — Еще раз услышу подобное, Бартон, и твоя милая псина станет чучелом на Хэллоуин. … но это было не так. Натали подумала было, что Тони решил поэкспериментировать с длительными отношениями, но не прошло и месяца, как Питер исчез из их комнат и их жизни. Вместе с ним ушли на удивление удачные шутки, запах чернил и библиотеки и аппетит Старка. Тот ничего не объяснял, таскал новых студенток каждую ночь, злился по поводу и без, и вообще мало напоминал живого человека. Тони Старк не умел действовать по малому. Если что-то захватывало его, то это был ураган. Буря, сметающая все на своем пути. Так что Натали действительно вздохнула с облегчением, когда эксперимент «Питер Паркер» провалился. А потом был Вашингтон. И похороны. И все Мстители проснулись ночью от ужасного грохота, когда Тони вернулся с похорон и устроил бедлам. Он не откликался ни Брюсу, ни ей, ни остальным Мстителям. Музыка грохотала, что-то то и дело разбивалось, и Натали уже думала, что это все, финиш, что Старк окончательно погряз в безумии и что им оттуда его не достать, но тут Беннер, поморщившись от очередного особенно резкого звука, посмотрел прямо на нее. У Тони заела пластинка, и один и тот же припев повторялся раз за разом, на удивление мирный и спокойный — настоящий крик о помощи. Натали даже показалось, что она услышала сдавленные рыдания, перемежающиеся с музыкой, но быстро отмела эту мысль.Here I Am
Will you send me an angel?
Here I Am
In the land of the morning star
— Питер, — сказал Брюс. Натали непонимающе нахмурилась. — Питер? — Питер. Если Тони кому и откроет, то только ему. — Почему? — она отдернула край шелковой пижамной майки. Натали всегда рьяно берегла своих демонов и никому не позволяла увидеть надежно скрытое под одеждой клеймо настоящей Abaddon. — Потому что он попросит. Натали сама не знала, как позволила убедить себя в такой чуши. Даже переоделась в старые джинсы и брюсову рубашку, потому что тот сказал, что ей надо выглядеть максимально… не собой. И Натали могла не любить Питера, но Тони успел занять свое место в ее черной душе, и спасти его от неизбежного значило бы хоть на миг поверить в то, во что так верил Паркер. В лучшее. Она не сомневалась, что тот пойдет за ней, хотя в самом начале не сдержалась и влепила ему пощечину. Просто так. За все хорошее. Этим Питер Паркер ее не впечатлил. Удивление пришло после — спустя несколько дней, когда подавляющее большинство студентов разъехалось по домам, и лишь Мстители с горкой других неудачников остались, так как это было куда предпочтительнее, чем находиться дома. А у Паркера была семья. Друзья. Но он остался. И Натали на короткий миг почувствовала нечто, похожее на уважение. Быть может, этим он и нравился Тони. Чем-то внутренним. Гораздо более сильным, чем внешнее. Возможно, когда-нибудь к ней тоже придет нечто подобное. Так Натали думала, сидя в закрытой от чужих глаз бургерной, когда рядом примостился Брюс и загадочно посмотрел на подсевшего к Тони Питера. Был канун Рождества, Старк вышел из своего затворничества и смеялся предельно-громко, лживо и надрывно, и Натали знала, что Паркер тоже это заметил. Все-таки он был далеко не наивным мальчишкой. — Как думаешь, он когда-нибудь узнает про то, что носил на себе Abaddon? — спросил Брюс. На нем снова была эта глупая шапка с помпоном, но Беннеру на удивление шло. Он был рожден для вот таких вещей, и оттого его страшный секрет казался еще более страшным. Натали покачала головой. — Боюсь, он узнает куда больше.***
Натали умеет чувствовать других, но плохо понимает саму себя. Даже мимо нее порой проходит что-то очень важное. Брюс Беннер знает это. И может лишь ждать, потому что его терпение измеряется в кубах соленых слез, пролитых рыжеволосой Мстительницей, а потому неиссякаемо, как воды мирового океана. Ждать, пока она не увидит то, что уже очевидно для остальных. Для нее пока важно совсем другое — темные и леденящие душу секреты, что когда-то сплотили их в единый механизм. Натали знает все до единого. Так что, да, она многое может поведать глупым сплетникам. О Тони Старке. О Брюсе Беннере. О Стивене Роджерсе. О Торе Одинсоне. О Клинте Бартоне. О Джеймсе Барнсе. Даже о Питере Паркере. Но Натали не любит рассказывать истории.Wise man said just raise your hand
And reach out for the spell
Find the door to the promised land
Just believe in yourself
Она их создает.Hear this voice from deep inside
It’s the call of your heart
Close your eyes and you will find
The way out of the dark